Истина

      Поезд всё мчал и мчал, словно бы рельсы простирались под ним бесконечными колеями, всё стучал и стучал, изрыгая дым и множество других более неприятных переработанных веществ. Мимо проносились мелкие посёлки, изредка — города, но большую часть времени мы мчались по полям и лесам, где ни одна живая душа даже при желании не могла выйти к железнодорожным путям: это преграждалось «вежливым» магическим воздействием ровно в ту секунду, как незадачливый путешественник желал двинуться в эту сторону.       Зато в самих вагонах кипела жизнь. Перемещаясь по плацкартным вагонам можно было наблюдать, как повсюду играют в карты или кости, изредка переговариваются, распивают чай или что покрепче, ругаются, стоят в очереди в сортир… тишина оказалась не свойственна даже ВИП-отделению: повсюду встречались люди: настолько часто, что в глазах рябило от разнообразия приятных и не слишком лиц. Немало, конечно, находилось и экземпляров, которые молча смотрели в телефон. Эти новомодные игрушки выбили из колеи жизнь большей части населения, не говоря уже о развёрнутых поспешными действиями массовых пропагандах и новых способах воздействия на сознание пользователей…       И в этом шуме мы с Викой уже битый час стояли на месте в изучении ею магии. С самого начала я думал, что обучение этой леди будет отличаться от привычной мне нудной до невозможности зубрёжки, но на практике оказалось, что Виктория и правда ничуть не особенная (как я и говорил ранее). Все отличия сводились к тому, что преподавать досталось мне. А я ненавидел ждать, терпеть не мог несобранность и непонимание материала, потому уже сейчас едва не срывался на бедной девушке. Держался, конечно. Не зря ведь о выдержке Фантомов ходят легенды, не так ли? — Я не понимаю, — Вика раздражённо отбросила тетрадь, резко откидываясь назад. Она неловко ударилась головой о стену. И через мгновение в нашем купе стоял чуть запыхавшийся метаморф, готовый сражаться с чем угодно, лишь бы защищать предмет своего воздыхания.       Увидев книгу и тетрадь, распластанные по полу, юноша понятливо кивнул и предложил: — Может, перерыв?       Девушка взглянула на меня и тяжело вздохнула. Нам оказалось тяжелее учиться вместе, нежели планировалось, и каждый из нас по-своему вымотался от подобного времяпровождения.       Я поднялся. — Полчаса, — я постарался не высказывать радости, тем не менее слишком уж печальным заявление не вышло. А затем я поспешно покинул купе, притворив за собой дверь. В конце концов, Андрей заслужил немного побыть рядом с Викой, а я мог некоторое время передохнуть в обществе Юрия… Которого, к слову, и след простыл.       Покараулив некоторое время у дверей в общеизвестное место, я плюнул и двинулся в вагон-ресторан. Если уж Юра не там, стоит действительно звонить Феликсу…       Благо, моя пропажа нашлась так же легко и просто, как и исчезла: мужчина сидел за баром, общаясь с молоденькой официанткой, и чувствовал себя, вероятно, лучше некуда, если судить исключительно по улыбающемуся лицу и плавным жестам. Сегодня Юрий не пил. Я ощутил это скорее по инстинктивному желанию увериться, что со здоровьем не моего подопечного всё в порядке, нежели из-за недавнего инцидента: всё-таки Юра — не Андрей, долг не обязывал его держаться трезвенником.       Прервав размышления, я подошёл к стойке и устроился с краю, надеясь не слишком помешать планам мужчины. Мне и самому хотелось исключительно отдохнуть. А когда отдыхает подопечный, то и наблюдатель может немного расслабиться, концентрируясь на одном и том же помещении некоторое время. — Что будете пить? — на мгновение девушка-очарование отвлеклась от Юрия, собираясь меня обслужить, когда за баром появилась Влада, мрачная, как грозовая туча. Яркие пряди волос только придавали этому образу красок… — Действительно, господин Фантом, — она наклонилась ко мне, — что Вы будете пить?!       Я выдохнул. Влада, конечно, никогда не проявляла склонности к демонстративным истерикам, и тем не менее её характер внезапно взбрыкнул, вынуждая меня делать торопливые шаги назад. Утром мы не виделись, а всё потому, что мне следовало наблюдать за Викой… мне казалось, и у агента сто двадцать один нашлись свои заботы (она сама говорила об этом), но какой из моих проступков тогда сыграл ключевую роль в обиженном тоне девушки? — Воду, — я мягко улыбнулся, притягивая Владу к себе единственным кратким мановением руки, — ты же знаешь, я человек подневольный. У меня есть объект наблюдения, и… — Какого чёрта ты вчера был с девушкой, а сегодня — с этим? — мрачно уточнила она. — Этот проводник-сатанист почему-то не желает от меня отлипать; ходит за мной, вот и решила здесь пересидеть, — резко перескочила (как и всегда) с одной темы на другую девушка. — С тобой Костик не связывался?       Отрицательно качнув головой, я отпустил Владу, и через несколько мгновений передо мной оказался стакан воды и неизвестного происхождения радужный коктейль. И Юрий мне как-то многозначительно подмигивал… я шумно выдохнул, глядя в мутную воду и не решаясь пить это варево. Агент сто двадцать один, искоса наблюдая за моими мучениями, сдержанно улыбнулась, но вслух ничего не произнесла: всё-таки мы год сосуществовали, приходилось многое узнавать друг о друге. — Ты ведь в столицу? — Влада устроилась напротив меня, старательно протирая чистую столешницу. — Да, — я не слишком-то хотел оказаться заточённым в стенах укреплённой и магически защищённой столицы, но выбирать не приходилось. Да и, скорее всего, долго меня там держать не станут. Получу инструкции и отправлюсь сражаться, как и всегда. — Меня тоже вызвали, — подмигнула мне девушка.       Вряд ли нас собирались снова поставить в пару. Откровенно говоря, единственным неплохо подходящим для меня напарником являлся Андрей, поскольку он хотя бы не путался под ногами, своими силами пытаясь совладать с теми вещами, которые я разрешал щелчком пальцев. Мы взаимодействовали с разными сферами реальности и потому не мешали друг другу. И Влада… для неё, вероятно, нашли более безопасное задание, нежели езда буквально-таки по границе в переполненном поезде, где ещё и сатанисты устраивали свои собрания! — Что планируешь делать теперь? — Влада медленно пересчитывала купюры, секунду назад протянутые мной. — Будешь снова… сражаться?       Она напоминала, что во время отстранения я некоторое время не мог использовать магию. А всё потому, что до того взорвался эмоциями на поле битвы, уничтожив и врагов, и союзников на мили вокруг. Тогда же погиб мой третий напарник. Мне казалось, что мы с ним сможем поладить и даже остаться вместе до самого конца, но обычный эмоциональный всплеск совместно с использованием второго уровня доступа вызвал магическую бурю, нехило израсходовав запас моей маны. Правда, не до конца. Мне просто повезло управиться с чувствами до того, как страну разнесло бы на кусочки, и после того случая меня отстранили на год. Без возможности использования магии три месяца.       Вот и теперь Влада немного побаивалась повторения той катастрофы, только в этот раз и она могла попасть под огонь, ведь я стал намного, намного сильнее с того времени…       Я едва сумел заставить руки перестать дрожать. Всё-таки и для меня те воспоминания являлись весьма… болезненными. Невозможно просто взять и вычеркнуть из жизни целый год, какими ужасными событиями не сопровождалось бы всё происходящее. И я помнил каждую деталь, мог воскресить в сознании каждый разговор, если это требовалось. Я так и не решился избавиться от неприятных воспоминаний, как другие агенты, а потому выделялся из общей массы ещё и этим. — Буду, — я одним глотком осушил стакан воды, будто до этого меня мучила невероятная жажда. — У меня нет выбора. — Хватит лгать, Фантом, — девушка не поднимала глаз, но я кожей ощущал степень её раздражения. — Каждую секунду ты выбираешь сражаться, и не отрицай. Ты смотришь на нас со своего пьедестала и говоришь себе, что никто, кроме тебя, не справится, а потому утверждаешь, что не можешь отказаться. И это твоё «нет выбора». Да ты просто… просто не позволяешь себе выбирать! — Влада хотела было в сердцах ударить по столешнице, но вовремя остановилась, глядя на меня не то с недоумением, не то с замешательством. А затем девушка шумно вздохнула, всхлипнула и разрыдалась, медленно опускаясь под бар.       Неловко перегнувшись, я наблюдал за агентом сто двадцать один. Казалось, никто из посетителей нарочно не обращал на нас никакого внимания, хотя мы могли бы привлечь целую толпу заинтересованных зевак с камерами. Чьё-то воздействие? Мне хотелось как-то помочь Владе, но теперь требовалось разбираться с новой неизвестной угрозой… — Доброй ночи, очаровательные агенты Коу, — в вагоне неторопливо, будто на подиуме, а не на военном собрании, появился вампир. Сегодня он надел чёрный плащ и характерные белоснежные перчатки, благодаря которым в эту дикую жару не мог восприниматься иначе, нежели кровосос. Быть может, Костя этого и добивался? — В прошлый раз я выполнял для вас некоторую работёнку… — он даже не обращал внимания на то, что Влада находилась под баром. — И у меня есть предложение для вас.       За окном всё ещё должны были с невероятной скоростью меняться пейзажи, но этого не происходило: вампир нарочно замедлил время в несколько тысяч раз, чтобы успеть высказать всё, что хотел. Люди вокруг обязаны были двигаться. По логике вещей, они должны были говорить друг с другом, играть в карты или пялиться на нас, в конце концов! Но они, находясь вне нашего участка пространства, даже не заметят произошедшего в этом углу вагона-ресторана. Как и всегда.       Костя протянул руку, медленно наполняя один из свободных бокалов вишнёвой жидкостью. И, чёрт бы меня побрал, даже я не сразу обратил внимания, что на этикетке оказалась надпись «сок», а не «вино» или «кровь».       Стало быть, непьющий вампир? — Что за предложение? — я не стал вытаскивать Владу наверх. Да и зачем? Отвечать и слушать она могла и подобным образом, но видеть моё лицо совершенно точно не слишком хотела. — Ключ, — бледный юноша оглянулся, будто бы кто-то, кроме заранее приглашённых, мог оказаться в пределах круга. — Нина просит поговорить с вами по поводу его силы. Официально мы не представляем интересы Итория, и тем не менее эта встреча может стоить каждому из вас карьеры, если нас заподозрят в сговоре.       Я кивнул, сосредоточился и усилием воли вынудил Владу покинуть пятно с ускорением времени. Девушка, вероятно, ничего так и не поняла. А пока и она не скована по рукам и ногам, я собирался хоть немного помочь агенту сто двадцать один в том, чтобы окончательно не испортить её репутацию, как шпиона. — Будем говорить наедине, если ты не против, — я протянул руку, и вампир передал устройство связи. — Нет, конечно нет, — Костя шагнул назад и покинул контур, в последний раз кивнув мне.       Вампир растворился во времени. И если Владу я ожидал увидеть там же, где я её оставил, юноша, вероятнее всего, за эти мгновения пересечёт поезд и исчезнет, так и не подарив мне долгожданные ответы на многие вопросы об Иторие. Оставалось только верить в нашу следующую встречу. Я надел наушник на свободное ухо, поудобнее устроился у барной стойки и молча наблюдал за медленными, почти что незаметными движениями окружающих людей.       Мне предстояло поговорить с Ниной фон Роде. — Не ожидала снова услышать тебя, Фантом, — голос определённо принадлежал моей знакомой. Она не казалась более запуганной, пусть волнение и ощущалось в каждом слове, произнесённом женщиной. Но это всё из-за связи. — В нашей стране тебя не отстранили бы, а повесили — в этом и состоит различие между двумя нашими государствами. — Зачем Вы нашли меня? — я пальцами коснулся пустого гранёного стакана. — Мы встретились случайно, — Нина надавила на последнем слове, — всё благодаря тому, что Костя подозрительно лестно отзывался о «маге с белоснежными волосами»… я не хотела верить. Поверь, не слишком мне хотелось и звонить тебе, нарушая все мыслимые и немыслимые законы, но у тебя в руках ключ, ты его полноправный хозяин (я видела, как ты расправился с темнотой, используя силу ключа) и я не могла просто игнорировать это. Поэтому слушай меня, Фантом, — женщина позволила себе паузу, и эти мгновения мы молча рассматривали окружение каждого из нас. Смазанные движения сбивали с толку. — Иторий собирается атаковать столицу Коу через неделю. Они пойдут напрямик, и плевать хотели наши вояки, что там речка, озеро и множество населённых пунктов. Беги, Фантом. Пока ты ещё не в столице, собирайся и уходи, чего бы тебе это ни стоило, поскольку наша страна обязательно победит, а ваша — потерпит поражение. Ключ следует держать подальше от эпицентра.       За последние десять минут времени на моих внутренних часах вне вагона только едва-едва переместились вправо сосны, демонстрируя находившиеся ранее вне пределов моего зрения яблони. Будь на дворе весна, ехать этой дорогой было бы даже романтично! А я заперт в пределах собственной души летом, когда все вокруг старательно навязывают мне свою волю и свой выбор, полагаясь на моё чувство ответственности перед каждым. И все эти слова заставили даже меня усомниться в правильности надвигающегося со скоростью света будущего. — Фантом, — требовательно позвал меня женский голос, и я уловил прежние нотки девичьей растерянности, с которой впервые столкнулся в Иторие, когда отпустил Нину. — Я обязана тебе жизнью, но помочь на передовой не смогу. А ключ станет только мешаться, не говоря уже о невероятном количестве желающих его заполучить, которые явятся, стоит тебе открыться. Ты ведь это понимаешь?       Я невольно вспомнил какой-то нечёткий фрагмент из детства.       Над моей кроватью возвышалась девушка с тёмными волосами, она просто стояла и смотрела, как я лежу. Сначала я сделал вид, что сплю. Правда, не смог вытерпеть дольше минуты и всё-таки распахнул глаза, заглядываясь на незнакомку. Она склонилась ко мне, что-то проговаривая одними губами… У неё были яркие голубые глаза, как небо. И смотрела девушка на меня так ласково-ласково, что я мог бы подумать: передо мной мама. Но у мамы всегда были светлые волосы! Я уже почти испугался, но незнакомка внезапно резко поднялась, будто бы охладев ко мне, и в несколько мгновений исчезла, оставляя после себя странный шлейф чувственности.       Понятия не имею, почему вдруг это всплыло в памяти. Девушка с тёмными волосами не отчитывала меня, как сейчас поступала Нина; ночная визитёрша просто смотрела, не решаясь сделать ничего более значительного. К чему мне эта память сейчас? — Никто не заставит меня отказаться, — я мрачно улыбнулся, хоть и знал, что моя собеседница никогда этого не увидит. — Моя бывшая… партнёрша сказала, что я сам себя заключил в невыгодные условия, усадив тело на воображаемый трон и вынудив принять любые требования. И она была права. Я действительно считаю, что не имею права отступать, а потому… Вы, Нина, не сможете указать мне путь для побега, ведь я остаюсь. — Достойно Фантома, — тихо ответили по ту сторону. — Будь я хоть на треть такой же сильной, никогда не оказалась бы заперта у сестрицы под боком.       На мгновение мне и правда показалось, что побег — лучшее решение. Я мог оставаться в замедленном пространстве едва ли не вечно, а на первом уровне, возможно, смог бы создать собственную маленькую реальность, в которой не существовало бы никого, кроме меня самого… Я бы наслаждался тишиной и спокойствием. Не пришлось бы искать решения, постоянно быть начеку, сражаться, общаться с людьми, в конце концов! Хотя последнего со с временем стало бы недоставать. Но это всё лишь временные меры, которые, по сути, не приведут ни к чему, кроме смерти множества людей. А я ведь мог спасти их! Эта мысль не позволит мне спокойно спать по ночам даже в отдельной реальности. — Тогда будем прощаться? — уточнил я, стряхивая полудрёму. — Прошу прощения за беспокойство, — Нина мгновенно собралась. — Быть может, ещё увидимся, Спектра. «Надеюсь, нет».       Реальность приходила в норму. Ускорялись пейзажи за окном, движения людей в вагоне возвращались к привычной неспешной, но ощутимой невооружённым глазом скорости. Юрий всё ещё играл с официанткой, Влада находилась под баром, вытирая слёзы… а я принял окончательное решение. Вернее, так и не изменил своего мнения относительно происходящего. — Фантом! — Юра будто бы только заметил меня. — Познакомься, это Лидочка… — Нужно поговорить, — я отставил стакан в сторону, даже не глядя, осталась там вода или нет: чёрт его разберёт, как работают эти дополнительные измерения! — Наедине.       Обижено поджав красивые губки, Лида фыркнула, подхватила со стола деньги и растворилась на кухне, сопровождаемая влюблённым взглядом Юры. Будто бы девушка действительно что-то значила. Этот человек не так прост, как нам казалось с самого начала, и все его действия можно было расценивать совершенно по-разному: то ли мужчина пытался вытянуть некую информацию, то ли передавал сведения, то ли играл роль приманки, пока нечто ещё выполнял задание поважнее. Я мог бы спросить у Феликса. Тем не менее наш утренний разговор не мог не оставить горящую печать табу на моём теле! А потому звонить я ещё не скоро решусь. — Что-то стряслось? — немного обеспокоенно уточнил мужчина. — Вы с Андреем поменялись. — Да, — я кивнул, наслаждаясь шумом толпы: тишина замедленного времени раздражала не менее, нежели постоянные внезапные резкие крики детей в школе. — Ничего особенно. Только у меня работа отвратительно не идёт, — я пересел ближе и притянул к себе стакан. — Мне поручили обучить Вику некоторым базовым навыкам, а мы никак не можем понять друг друга. — Верно понимаешь вопрос, — Юрий задумчиво коснулся подбородка.       Некоторое время мы сидели в тишине. Я смог заметить, как Влада поднялась, поспешно привела себя в порядок и исчезла. В этот раз, вероятно, окончательно. Рядом за барной стойкой устроилась шумная компания, и мы с Юрием более могли не волноваться о том, что нас когда-нибудь случайно услышат… — Быть может, Вика не воспринимает тебя, как учителя? Она ведь из богатой семьи, вседозволенность и жажда новых ощущений… Я бы ставил на секс, — крякнул мужчина. — По ней видно, что скучает.       Я кивнул. Не слишком хотелось верить, но Виктория и правда ощущала себя одинокой здесь, в полностью мужской компании, но более всего ей недоставало кого-нибудь, кто смог бы сопровождать её не только днём, но и ночью! Я понимал это желание. «Странно, что сам не додумался».       Быть может, следовало позволить клиентке взять то, что ей требуется, и вернуться к занятиям? Я не слишком понимал, как можно работать вместе, если один в паре влюблён в другого, а тот не желает принимать чувства первого. Это ведь сущий Ад! Потому чаще всего партнёрами являлись однополые существа. Так проще следить, чтобы не возникало излишних «искорок» между магами и немагами.       С другой стороны, я видел, как Вика говорила с кем-то, кто также значил для неё немало. Раскрасневшиеся щёки… да ещё и Андрей. Всё смешалось в нашем общем безумии, вызванном началом боевых действий. — Мне уже пора идти, — я соскользнул со стула. Советы Юрия до поры до времени решил оставить при себе — на всякий случай. Если он и хотел разыграть моё предсказуемое поведение, как туз в рукаве, я не собирался так просто позволить этому произойти.       В тамбуре неожиданно оказалось достаточно много людей. Они оживлённо говорили о чём-то, иногда поглядывали на дверь в сортир. Кто-то курил, кто-то читал, и не было в поведении незнакомцев ничего подозрительного: все люди, запертые в закрытом пространстве, поступают приблизительно так же. Я двинулся дальше. Наш вагон снова пустовал, не считая короткой перебежки мимо меня пухленькой проводницы. Проводив взглядом женщину, я снова сосредоточился на происходящем здесь и сейчас. Мне предстояло учить Вику, не пересекая барьер дозволенного моими принципами (обещал ведь Андрею), надеясь, что Юрий ошибся в своих предположениях. А мне оставалось только надеяться…       Дверь легко поддалась напору.       Виктория расположилась на моей кровати с ранее отброшенной книжкой по магии и читала её. По правую руку лежала открытая тетрадь с конспектами. Девушка даже не сразу обратила на меня внимание, и я тут же понял: Юра всё-таки ошибся. — Андрей недавно ушёл, — не поднимая глаз от учебника, ответила на немой вопрос Вика. — Можешь объяснить кое-что? Я не совсем понимаю основные правила использования магии. Формулировка расплывчатая.       Я сел напротив, выудив ещё одну книгу будто бы из-под сиденья. — Ничего сложного. Представь, что магия расценивается скорее как средство самообороны. И, как и последнее, использовать её советуют только в крайнем случае, когда иных способов к борьбе уже не осталось. Это не закон, но негласное правило. А вот закон… — я припомнил всё, что слышал. — Нет, скорее официально это не зафиксировано. Иначе им пришлось бы признать существование магии.       Прикрыв дверцу в купе, Вика кивнула и продолжила чтение.