Однажды в Старбаксе

      Баки нервно постукивает пальцами по столу, оглядывая зал в третий раз. Официант принял заказ шесть минут назад, и все эти шесть минут он неподвижно сидел за дальним столиком, откуда открывался обзор на остальные места и вход. Военная привычка, чёрт бы её побрал.       Барнс на гражданке год и пять месяцев, и за всё это время он так и не научился нормально жить. Он пытался найти работу, но его не хотели нанимать — боялись. У него были длинные волосы, частично закрывающие лицо и подчёркивающие его бледность, синяки под глазами и губы, вечно сжатые в полоску. Но больше всего пугали, конечно, глаза. Иногда Баки и сам боялся своего взгляда в отражении — напряжённый, жёсткий, холодный. Таким глазами смотрит убийца. — Ваш заказ, — от мыслей его отрывает приятный голос, и он с трудом сдерживает порыв врезать парню и вывернуть руку, укладывая на стол. Тот, видимо, прочитав на его лице отголосок этого желания, бледнеет, а улыбка становится натянутой, словно плохо приклеенная маска, которая вот-вот сползёт. — Спасибо, — хрипло говорит Баки, подавляя глухое раздражение. Как же его это достало.       От привычек с войны у него одни проблемы — он не может никому доверять, старается избегать толпы и многолюдных мест, что практически невозможно, живя в Нью-Йорке; плюс, он живёт на пособия и то, что осталось в наследство от родителей — этого пока хватает, но лишь пока. Ну, а про личную жизнь и даже секс нечего и думать — если кто-то попробует его коснуться, он просто свернёт этому кому-то шею. Не специально, конечно. Просто вероятность потери контроля для него не допустима. Хотя, вчера ему его привычки пригодились. Он заметил одного психа со спрятанным пистолетом, который с ненавистью поглядывал на какого-то блондина, весело болтающего о чём-то с девушкой, и явно хотел вышибить несчастному мозги. Но Барнс обезвредил парня прежде, чем тот что-то сделал, и свалил до того, как ошарашенный блондин понял, что к чему.       Баки устало вздыхает, делая глоток колы и вгрызаясь в бургер. Он не ест почти ничего, кроме фаст-фуда, так как денег мало и питаться в нормальных заведениях он не может себе позволить, а готовить он не умеет совершенно, и теперь у него иногда болит желудок, но Баки лишь надеется, что это обычный гастрит, а не что-то серьёзное, вроде язвы. Он не разбирается в медицине и не знает, может ли появиться язва от такого питания. Ему хватает проблем в голове и от недосыпа из-за кошмаров. — Добрый день, сержант Барнс. Могу я присесть?       Баки вздрагивает, услышав официальное обращение со званием и резко вскидывается, готовый к отражению атаки. Но никто нападать не собирается. Перед ним стоит мужчина лет тридцати, в чёрном костюме и пальто, которые стоят явно больше, чем его квартира. Чертовски красивый мужчина с чёрными, уложенными волосами до плеч и колдовскими зелёными глазами, в которых плещется интерес. Уголки чужих губ дрогнули в насмешливой улыбке, и Барнс понимает, что ему задали вопрос. — Да, — он коротко отвечает, внимательно наблюдая, как незнакомец садится на диванчик напротив, и делает это элегантно, по-королевски. — Кто Вы и откуда знаете моё имя? — Локи Лафейсон, — представляется мужчина, и Барнс вопросительно вскидывает брови. — Странное имя, я знаю. Зато запоминающееся. — Откуда Вы знаете моё имя? — повторяет вопрос Баки, напрягаясь. От этого человека веет опасностью и, хотя по нему очевидно, что он не станет ему вредить — не здесь — Барнс всё равно не может расслабиться. — Вы вчера обезвредили вооружённого преступника рядом с выставкой Старк Индастриз. — Да, я. — Человек, которого этот преступник собирался убить — мой брат. — Блондин? — Баки удивлённо оглядывает нового знакомого, и не находит ни одной схожей черты. — Мы сводные братья, — со снисходительной усмешкой поясняет Локи, переключая внимание на подошедшую официантку. Он совсем не подходит для этого места, понимает Баки. Локи бы подошло сидеть во дворце или богатом особняке, в окружении роскоши и слуг. Он похож на принца. Хотя нет, принцы вздорные и глупые. Лафейсон больше походит на короля. И от того собственный вид вызывает отвращение — потёртые джинсы, красная кофта и кожаная куртка. Плюс щетина, спутанные волосы и круги под глазами. Рядом они смотрятся чертовски неуместно. Впрочем, Баки везде смотрится неуместно. — Что Вам от меня нужно? — Во-первых, спасибо, что спасли моего брата. А во-вторых — не хотите поработать на меня? — Что? — он тупо хлопает ресницами, пока Локи, довольный произведённым эффектом, ухмыляется, цепляет тонкими изящными пальцами с аккуратными ногтями палочку картофеля фри с его тарелки и макает в кетчуп, отправляя в рот. Баки пялится на красивый рот, на розовый язык, мелькнувший между губ — господи, это блядские губы — и пальцы, которые исчезают в глубине соблазнительного рта. — Ну, так что скажете, сержант Барнс? — спрашивает Локи, облизывая пальцы. Баки тяжело сглатывает, заставляя себя поднять глаза на лицо мужчины, и натыкается на насмешливо-соблазняющий взгляд. Он не знает, как Локи соединяет эти эмоции вместе, но от мысли, что он заигрывает с ним в животе что-то скручивается. У него давно никого не было, а Локи божественно хорош и дьявольски сексуален. — Зачем я Вам? — Мне нужен телохранитель. Доверенное лицо, умеющее драться, обращаться с холодным и огнестрельным оружием и с каплей паранойи. — У меня её не капля, — грустно усмехается Барнс, допивая колу. — Достаточно. Вы обладаете всеми необходимыми навыками. — Откуда Вы знаете, что мне можно доверять? Может, то, что было вчера — спектакль специально для Вас? — Я знаю. Вы напоминаете мне меня несколько лет назад — потерянный, одинокий, считающий, что ему нет места в мире, — с каждым произнесённым словом внутри у него что-то дрожит всё сильнее, а горле встаёт ком, и он видит знакомую боль во взгляде напротив — часто он видел её, когда смотрел в зеркало. — И потому я доверюсь Вам. К тому же, Вы не будете единственным моим охранником. — Ясно, — хмыкает Баки, и предложение кажется очень заманчивым, особенно если учитывать, что к нему прикладывается горячий босс, который, похоже, не против увидеть его в своей постели. А он не против в ней оказаться, даже если придётся встретиться пару раз с психотерапевтом. — Я согласен. — Чудесно, — хищно скалится Лафейсон, вставая и доставая из кармана визитку. — На обратной стороне адрес и время, — холодные пальцы касаются виска, убирая прядь волос за ухо, и Локи стоит так близко, что он может почувствовать запах мяты, исходящий от мужчины. — Не опаздывай, Джеймс.       Локи уходит, а Баки тупо смотрит перед собой с зажатой в руке визиткой. Он не любил своё имя, предпочитая короткое прозвище, но впервые кто-то произнёс его имя так. Так нежно, так страстно; как обещание и как предупреждение.       Впервые после возращения с войны у Баки Барнса есть цель и желание жить.