А принца все просто жалеют

На завтраке Гермиона не увидела Малфоя, лишь потом, когда все ушли он пришёл и тыкал вилкой в овсяную кашу. Пэнси пихала ему в рот фрукты и просила поесть. Парень исхудал, линия скул стала ещё острее, под глазами синяки и как всегда идеальная причёска выглядела реже и бледнее. Красные глаза говорили о бессонных ночах, а сбитые костяшки на руках напоминали что парень не фарфоровая статуэтка, а живой человек. Гермионе было жаль Драко, но что поделаешь, когда любовь невзаимна? * * * Весь вчерашний день был сплошной мукой. На ночь глядя Драко захотел прогуляться по школе, и пошёл в Астрономическую башню. Он долго сидел на подоконнике, как вдруг появилась уязвимая мысль спрыгнуть вниз. Он нагнулся вперёд, и сильные руки вернули его на пол. Снизу вверх он посмотрел на Эрнеста Макмиллана. Парень уставился на Драко, а потом ударил ему ногой по бедру. — Получай, ебаный слизень таким как вы не место в нашей школе! Ты сука что думал, сдохнуть на территории школы?! — начал орать парень и бить Драко ногами по рёбрам. Он остановился и облизал верхнюю губу, потом, нагнувшись к Малфою лизнул ему ухо и сказал: «Сейчас я покажу тебе, как нужно выигрывать», на этих словах Драко услышал звон пряжки ремня, упавшего на пол. Его развернули на спину, и начали покрывать шею укусами и поцелуями. Драко лишь тянул время и ждал пока боль немного утихнет. Когда хаффлпаффец начал целовать живот, Драко ударил ему коленом в грудь, тот кашлянул и отпрянул от парня. Блондин поднялся на ноги и начал убегать. Грудь щемила жуткая боль, и Драко не понимал, то ли раны ноют, то ли сердце. Всю ночь он залечивал свои рёбра, и под утро просто не было сил. Глаза покраснели, а в руках не могла устоять банальная ложка каши. Синяки всё равно остались, хоть и тяжёлые ушибы и ссадины он убрал. Его бледная кожа от избытка сил казалась ещё бледнее, а голова не могла уместить ничего кроме мыслей о Поттере. Он ненароком вспоминал их ночёвку и ласковые губы Гарри. Всё тело поддавалось губам героя, и сухая кожа ставала нежной и живой. Иногда Драко улавливал себя на мысли, что он мёртвый. Но рядом с Поттером он словно снова жил и хотел жить. Как только Гарри не стало, всё начало катиться к чертям. Учёба давалась сложнее, в глазах сущий мрак. Мысли о смерти не казались такими глупыми. Когда в очередной раз Драко захотел спрыгнуть уже с окна гостиной, он решил что нужно что-то делать. Поттеру он не нужен, Пэнси справиться и без него, Блэйз вообще хрен знает где, так что можно ненадолго свалить подальше от ненавистной школы. Утром он отправил письмо отцу, о том, что хочет навестить их с матерью на днях. Люциус дал согласие, и уже вечером Драко с помощью порт-ключа директора отправился домой. Мэнор был как всегда прекрасен. Мраморные статуи встречали молодого наследника с радостными криками и величественными поклонами. Отец как всегда сидел у камина и читал «Ежедневного Пророка», мать, Нарцисса Малфой, обсуждала с эльфами меню на ужин. Драко воскликнул «Мама!» и побежал в тёплые объятия женщины. Она была чуть выше него, что давало возможность обнимать сына за широкие плечи. — Драко, это воссоединение с Гриффиндором сделало тебя несдержанным и неэтичным молодым магом. — сказал Люциус и перевернул страницу газеты. Он помахал головой и встав, тяжело вздохнул. Мужчина подошёл к сыну и потрепал того за волосы. — Рара! Я так рад тебя видеть! — крикнул Драко и обнял отца за талию. Люциус тяжело вздохнул и приобнял плечо сына. Драко улыбнулся, и, как маленький мальчишка, побежал в свою комнату. Величественные колонны, высокие потолки, камин из серого мрамора. Всё это так и кричало: «Пафос!». Прозрачные балдахины кровати, усыпанные блёстками, изумрудные покрывала, и кажется, штук двадцать подушек разного размера и оттенка зелёного. Аккуратный мягкий круглый коврик, стоящий посреди комнаты. Около камина два кресла, в форме сферы. На стенах висели колдофотографии с Драко. Тут он первый раз взлетел на метле, а тут отец дарит ему рубиновый снитч. Также на стене висел всего один портрет. Там был молодой Форнутус Малфой. Прапрадед дедушки Драко. Он сидел у мольберта и рисовал красивого юношу. Мужчина застрелился, из-за возлюбленного. Однажды Драко спросил, почему он не отказался от любви, ведь у Форнутуса были жена и дети, но тот лишь ответил что: «Настоящая любовь не определяется полом или статусом. Я любил этого мужчину, и не смотря ни на что готов был умереть в бою. Даже с самим собой». Эти слова стали неким символом для молодого парня, и Драко каждую ночь разговаривал со своим предком. Сам же портрет парень нашёл в кладовке, укрытый занавесом и покрытый слоем пыли. Он отдал его на реставрацию, и когда всё было готово, Драко решил повесить картину в своей комнате. По всему замку были недовольства со стороны других портретов, ведь Форнутус подверг род Малфоев к позору. Но после того, как разгневанный Люциус пригрозил снять их и повесить на чердаке, они молча приняли поражение. Отец не поддерживал своего предка в выборе, но он решил что не будет решать за других. Теперь не будет. После увиденных Люциусом мучений Драко, отец твёрдо решил, что никогда не будет решать за сына. Ребёнку выводили метку, причём выжигали её тёмным проклятиями. У отца она исчезла после падения Темного Лорда. Драко мучился примерно час, но зато шрамов не осталось. В его взгляде читались боль и отчаянье, но по окончанию процедуры он плакал от счастья. Драко Малфой больше не меченый! Спать по началу было трудно. Мэнор за километр разило трупами и мёртвой плотью. Они с родителями уехали на полтора месяца, и поручили эльфам полностью очистить поместье. Приехав, они не узнали прежнюю помойку, все цвело и пахло весной. Отреставрированный шикарный Малфой Мэнор снова ждал гостей и готов к любым испытаниям. Люциус наложил все возможные Защитные заклинания, Нарцисса решила полностью изменить интерьер имения. Драко до последнего не верил, что всё кончено. Война прошла, Волдеморт повержен, Гарри Поттер — герой! Вот только не его мира… И сегодня Драко плохо спалось. Раньше, когда поместье только восстановилось, мама пела ему колыбельные про молодого принца и миллион невест. Этот принц не нуждался в них, ведь был влюблён в орла, который гордо летал над их замком. Каждый раз Драко находил в этом принце себя, и сейчас, когда он напевал мотивы песни, вывел для себя одну строку. «Любить он был не способен, увы. Ведь птицы любить не умеют. Орёл разрезал все крики молвы. А принца все просто жалеют.» Драко почему-то твёрдо решил, что он не хочет, чтоб его жалели, уж тем более из-за какого-то там Поттера. Но как ни крути, а сердцу не прикажешь. На следующее утро парень пошёл на улицу, чтобы прогуляться по местности. Он вышел из мэнора, и направился к выходу из двора. Красивые деревья, дорога и тёплые лучи солнца, согревающие бледную кожу. Ничего не предвещало беды, как тут. Откуда не возьмись появился Он. С грозным криком павлин расправил крылья и побежал на молодого наследника. Драко заорал и начал убегать в сторону поместья. Отец, игравший в то время крикет, изначально удивился воплям сына, но потом, когда увидел разноцветные перья, помахал головой, закрыл лицо рукой в перчатке. Ещё в детстве Драко выучил одно правило: нельзя убивать птиц из сада матери. И теперь, убегая от бешеной птицы, он спрятался за дверью ворот. Отец начал смеяться и махнул в сторону разъяренного животного. Павлин с недоумением взглянул на наглеца и укусил того за ногу. Люциус вскрикнул и схватил птичку за крыло. Павлин начал щипать клювом работника аврората, наследника чистокровного рода и не последнего человека в правительстве за руки и ноги. Люциус достал палочку и уже хотел уничтожить птицу, как тут Нарцисса начала кричать на мужа. — Люциус, отпусти бедное животное! Мерлин! Ричи, что они с тобой сделали, милый? — обратилась она к павлину, а потом резко обернулась к мужу, — идиот! Зачем ты обижаешь того, кто не может себя защитить?! Я очень расстроена, Люциус Малфой. Если вдруг вы услышите от Нарциссы такие слова, то лучше сразу убить себя. Несколько презренных взглядов, и пересоленного супа на обед, будет вполне достаточно чтоб наказать обидчика животных. Драко и без того до жути боялся птиц. Особенно этих долбаных павлинов! Напыщенные уродцы очень больно щипают, а Драко конечно не извращенец чтоб наслаждаться этим. Ну может немного, но не в таких случаях. Он ненароком вспомнил про Гарри, и про то, что ему станет куда легче рядом с родными. Этой ночью Драко не спал, он писал письмо Пэнси, которая волновалась о местопребывании своего друга. Он уверил её что всё в порядке, и что Драко рядом с родителями. Девушка писала что Поттер постоянно сидит у себя в комнате и грустит. Лишь когда Кларисса приходит его навестить, он смеётся и радуется. От этих слов тошнило и хотелось плакать. Драко завернул письмо и поставил его на стол. Ничего, завтра будет лучше, нужно просто уснуть. Ещё немного поговорив с Форнутусом, он окончательно выключил свет и лёг в покои. Утро вечера мудренее. * * * Который день Гермиона не может вывести Гарри из странного состояния. Мадам Помфри сказала молодому человеку сидеть в своей комнате, и поручила Клариссе приходить к нему каждые два часа. Девушки перерывали библиотеку в поисках странного проклятия, но всё мимо. Поведение друга было как минимум неадекватным. Они перечитывали очередную книгу, как вдруг Клэр воскликнула. — Герми, а где Малфой? — поинтересовалась она. — Ээээ, я не знаю, не видела его несколько дней, — ответила девушка. — А тебе не кажется странным, что как только Малфой уехал, Гарри начал впадать в депрессию? — простнула ещё одну страницу Кларисса. — Но ведь он одержим тобой, Клэр! Теперь более Драко невыгодно отталкивать возлюбленного. — рассудительно сказала Гермиона. — Смотри, Малфой накричал на Гарри перед тем, как Гарри сошёл с ума? Правильно? — Ну, да, Гарри мне рассказывал так. — В тот же вечер Гарри начал приставать ко мне, и полностью забыл о Драко, так? — спросила блондинка. — Ага, и после того как настоящий любимый человек исчез, Гарри метается меж двух огней: своей любви и проклятия, которое заставляет любить другого! Точно, чёртов Малфой! — наконец довела мысль Гермиона. — Нам срочно нужен Малфой! — сказала Кларисса. — Нет, мы подождём его тут, чтоб не сбежал. — ответила Гермиона и громко захлопнула книгу. Девушки довольно хмыкнули и пошли рассказывать всё Рону.