Свежесть гнили

Издали потянуло холодом. Наступили сумерки, в полумраке которых пионы заиграли новыми красками, а от вишни исходила свежесть. Отовсюду пахло сыростью: смешались ароматы мокрого дерева, травы и опавшей листвы. Молодой юноша сидел на веранде, укутавшись в тёплый плед и попивая кенийский чай, смотрел вдаль; в его голове проносились мысли о недавно погибшем дяде. Думал он и о людях, которые не обладали тем достатком, который имел он, будучи сыном аристократа. Он посмотрел на небо, в котором, казалось, можно было разглядеть только безысходность. Будто весь этот холодный космос прямо сейчас проникал в него тонкой неуловимой струей и постепенно обволакивал. Безумно хотелось стать его частью и раствориться в бесконечности. «Только сами люди виноваты в своих проблемах» — всегда говорил дядя Марк, который никогда не считал благим делом благотворительность, будучи зажиточным человеком, в котором будто не было ничего святого, но вот только он всегда был божественно прав. Однако, прямо сейчас он лежал прахом в урне в свои, уже бывшие, тридцать два. Просто в один момент он прогорел и скатился. Продал все, что мог, кроме родной матери, а потом пропил последний пиджак и кожаный кейс. В своих проблемах всегда виноваты сами люди. Не замечая никого рядом, он сам себя медленно убивал и одновременно гнил изнутри, чем ранил и тех, кому был действительно нужен. Например, своему племяннику, которого никогда не баловал, но все еще являлся самым близким человеком, в котором тот нуждался. Свои последние дни он провел жиголо. Был вынужден просить помощи у окружающих и вымаливать гроши; просил понимания и мало мальской поддержки, уподобляясь тем, к кому всегда питал истинное отвращение. Всем нужны деньги, и он выживал и искал пути к восстановлению всеми возможными способами, хоть и давно растерял свою гордыню, которой был знаменит. Вот только восстановиться, увы, не смог; так и погиб от сифилиса. Он всегда искал в жизни лучик солнца, несмотря на сварливый характер. Просто в один момент слово «улыбка» навсегда исчезла из его жизни. На ужин давали гуся. Юноша не отозвался на зов кухарки. Улетучился из жизни близких так же неожиданно, как распускаются цветы в поле. Во множестве не разглядишь единицу. Его тело нашли там же, где он и стал единым с космосом. К рассвету кровь впитается в землю, из которой росла та самая вишня. Тело облюбуют местные жуки. А разум уже аннигилировался с собственной сингулярностью и растворился в темной материи. Во дворе отовсюду тянуло свежестью и сыростью. В небе смешались желтизна и синева, вещая о начале нового дня. Увяли цветы ночноцветной бугенвиллеи.