3 годами ранее…
Запах алкоголя в тёмном замкнутом пространстве казался ещё более ощутимым. Стоило изрядно напрячь глаза, чтобы рассмотреть кипы бумаг на столе, плотные шторы на окнах и диван, сиротливо примостившийся у стены. Все эти предметы лишь часть декора, оттеняющего шатающуюся в тени мужскую фигуру с бутылкой в руке. При неосторожном движении её содержимое расплёскивалось, заливая и бумаги, и шторы, и многострадальный диван. Фигура наткнулась на стол и в тысячный раз чертыхнулась. В этот же момент скрипнула дверь, и щёлкнул выключатель. Следом зажёгся свет. В комнату вошла невысокая молодая женщина в очках и с короткой стрижкой. — Мне даже страшно спросить — ты пьёшь всю ночь или начал так рано… — её голос звучал снисходительно, несмотря на суровое выражение лица. — А-а, Ирма, — капризно протянул взъерошенный и растрёпанный блондин, которому было больно смотреть на свет, из-за чего приходилось щуриться. Неловко попятившись, он, к счастью, уселся на стул. Поставив бутылку и проведя руками по лицу, парень попытался придать лицу трезвое выражение. — Я тут наслаждаюсь триумфом, что ты хотела? В пьяном блеске серых глаз виднелась абсолютная уверенность во всём: в себе, в своих силах, в завтрашнем дне, во всём будущем. Таков был Мэтт Блази — третий босс семьи Инганнаморте. Когда-то об этой семье слышали далеко не многие, да и те, как правило, насмехались. Но с приходом Мэтта на место босса всё стало меняться так стремительно, что вскоре Инганнаморте начала вызывать у других семей настоящий ужас… Улыбчивый блондин никому не прощал обид, а его амбиции были поистине невероятны. Мэтт Блази — кладезь неуёмной силы и огромной работоспособности, которыми он не всегда знал, как правильно распорядиться. Но дела шли в гору, пока рядом с молодым боссом была его старшая сестра. Ирма Блази — хранитель Тумана семьи Инганнаморте. С братом их объединял, пожалуй, лишь цвет глаз, настолько они были разные. В одежде она отдавала предпочтение классическим костюмам, а её красивое, с правильными чертами лицо имело выражение холодной строгости. Прагматичность и расчёт — основные свойства, которые так помогали уравновесить буйный нрав Мэтта. — Ты не видел Беллу? — Беллу? — Мэтт приподнял брови. Женщина, о которой они говорили, редко покидала свой кабинет в принципе, но ещё реже она опаздывала. — Не видел. — Странно, — Ирма поджала тонкие губы. — Хм… Я просила зайти её ко мне с утра, но, видимо, она ещё не приехала. — На неё не похоже… — задумчиво протянул босс Инганнаморте. Кажется, он действительно немного протрезвел. — Может, что-то случилось?.. — Она бы сообщила… — Ирма в задумчивости постояла какое-то время, но вскоре серьёзное выражение лица вернулось к ней, и она снова обратилась к брату: — Не пей больше. Вечером собрание, имей совесть, будь трезвым. И сообщи своему Урагану, чтобы в этот раз был вовремя, иначе я подниму вопрос о его снятии с должности. — Да брось, не драматизируй так… Его знатно потрепало в последний раз, дай ему время прийти в себя. Всё будет нормально. Мэтт смотрел на сестру серьёзно и убедительно, хоть и не совсем трезво, что, впрочем, только добавляло искренности его эмоциям. Ирма согласно кивнула, доверяя брату и зная его неспособность врать членам семьи. Затем она подошла ближе и положила на стол небольшую квадратную фотографию. Мэтт заинтересованно подвинул её к себе и принялся с любопытством рассматривать. На фотографии был молодой человек приблизительно того же возраста, что и босс Инганнаморте, со странноватой причёской каштановых волос и карими глазами. В кадр попала часть чёрного костюма с галстуком. Мэтт чуть наклонил голову, внимательно изучая чужое лицо со спокойной улыбкой. — Это действующий босс Вонголы, — пояснила Ирма. — Ты очень интересовался. — О, правда? — чуть удивился босс Инганнаморте. — Я представлял его солидным дядей лет сорока, судя по тому, что о нём говорят… — На лицо Мэтта наползла широкая жутковатая улыбка. — Вот ты какой, Савада Тсунаёши… Но, кстати, Ирма, — неожиданно хихикнул он, — я решил изменить план. — Вот как? — Его сестра лишь приподняла бровь. — Да-а… Мне нужно больше информации о Вонголе. Закончим с нынешними делами для начала. Что думаешь? — Это умно, Мэтт, — одобрительно кивнула Ирма. Мэтт чуть улыбнулся и снова опустил взгляд на фотографию, с которой на него смотрел будущий противник. Захват Вонголы сулил достаточно веселья, по мнению Мэтта. Ведь остальные семьи сдавались слишком быстро, а это так скучно… Неудивительно, что столько слухов о великой и непобедимой семье с Тсунаёши во главе породили в сердце молодого босса Инганнаморте такую страстную заинтересованность, переходящую практически в одержимость…***
Запах медикаментов и стерильности, присущий, наверное, всем больницам, которые только существуют на белом свете, въедался в окружающее пространство, в больных, в посетителей… В одиночной палате в открытое окно врывались шум и запах дождя, хоть как-то освежающие давящую и унылую обстановку с ощущением неизбежного. На кровати лежала уже далеко не молодая итальянка. Её постаревшее, но всё ещё не утратившее красоты лицо теперь практически обезобразилось болезнью, став сухим, осунувшимся и бледным настолько, что светящая в окно луна казалась ярче и живее, если сравнить её с лицом немолодой итальянки. Седые волосы разметались по подушке. Словно ради контраста, рядом с увядающей женщиной сидела совсем ещё юная девушка, которой не было и восемнадцати лет. Она не отличалась красотой, присущей своей родственнице, лицо девочки ещё не сформировалось окончательно в силу возраста, а, кроме того, было обильно усыпано яркими веснушками, за которыми любые черты лица просто терялись. Из рыжего кудрявого хвоста то и дело выбивались непослушные пряди. На почти что детском лице, впрочем, было отнюдь не по-детски серьёзное выражение. Своими светло-карими, чуть отливавшими золотом на свету глазами она внимательно смотрела в чужие глаза напротив, такого же цвета, но словно замутнённые. — Ты ведь понимаешь, что у меня в любом случае нет времени, — голос умирающей женщины звучал ровно и успокаивающе. Она взяла внучку за руку. — Ты умная и самостоятельная девочка. Несмотря на все те гадости, которые тебе говорил отец, для своих лет ты умеешь многое, я гордилась тобой всегда и никогда не перестану этого делать… Джина, послушай… Неожиданно женщина смолкла и отвела взгляд к окну, будто не решаясь сказать то, что собиралась секунду назад. Рыжая девочка нетерпеливо нахмурилась, из-за чего из её глаз по веснушчатым щекам потекли слёзы, но она не придала этому никакого значения. Отпустив руку бабушки, она только уверенно вытерла лицо и продолжила молчать. — Человек каждый день сталкивается с выбором, — вновь заговорила женщина, взглянув на внучку, и на её усталом лице заиграла лёгкая полуулыбка. — Ты, возможно, не поймёшь меня прямо сейчас, но, когда придёт время… Мафия придёт к тебе однажды. — Мафия?.. — тихо переспросила девочка, у которой уже пересохло в горле. Карие глаза в удивлении расширились. — Да, они придут с предложением, — уверенно кивнула женщина. — Вот, что я хочу сказать тебе, милая… Когда они предложат тебе стать частью семьи — принимай решение быстро и без долгих раздумий, иначе это может плохо кончиться. Поняла меня? — Да. — Ты моя умница. А теперь иди домой и прими тот факт, что это наша последняя встреча. Рыжая девочка сдержанно кивнула и, молча поднявшись, вышла из палаты безо всяких прощаний, согласно своему воспитанию. Смерть всегда ходит рядом. Но иногда люди забывают об этом. И иногда… Следующим утром всю больницу взбудоражило известие о том, что умирающая пациентка не стала дожидаться мучительной кончины и наложила на себя руки, решив, что готова уйти уже сейчас. …иногда смерть так внезапна.