И смерть придет, и встретит он ее, как старого друга, Потому что друга его больше нет
Часть 1
6 июня 2019 г. в 18:37
Знаешь, я никогда ни о чем не жалел. Я не жалел, когда начал разговаривать с тобой, тогда, у врат Эдема. А ведь ты был врагом, и только Господь знает, что мне могли сделать за такое, но не сделали. Я не жалел ни минуты, когда был рядом с тобой, когда первым начинал разговор с демоном, предлагал ему выпить и просто поговорить. А ведь я пожалел, когда отдал огненный меч Адаму, действуя во благо, но не жалел о тебе, потому что не считал тебя чем-то неправильным или запретным. Я считал тебя другом. Но сейчас я не достоин так называться, только не после всего этого…
На протяжении шести тысяч лет ты был рядом. Каждый момент связан с тобой, с твоей улыбкой или осуждающим взглядом, в которых была явная искорка смеха и добра, но ты старался скрывать это, ведь ты демон, демонам не положено улыбаться врагам. Но мы были друзьями. И прости, что я так много раз отвергал это, говорил обратное, но я считал тебя своим другом. Самым близким и единственным другом. Я не смог завести дружбу ни с кем больше, потому что не пытался и не хотел. Мне было достаточно твоей вечной компании, змеиных глаз, широкой улыбки и нежного взгляда. Но сейчас я вспоминаю все это, и мне так тебя не хватает… Никогда не думал, что буду говорить это, но это так. Мне не хватает тебя.
Я думал, что мы будем друзьями на всю оставшуюся вечность. Да-да, именно на вечность. Ведь мы… Мы смогли, Кроули. Смогли, представляешь? Армагеддон остановлен. Антихрист выбрал свою сторону, как мы и хотели… Ох, да, еще он вернул мне мое тело… Здорово, оно такое же, как и было раньше. Даже немного грустно. Но все это блекнет по сравнению с тобой. Мне правда очень… Очень жаль, милый. Ради всего, что было тебе и мне дорого, прости. Прости… Я не должен был ничего давать тебе, не должен был! Я дурак! Я знал, что это может сделать с тобой! Святая вода — это единственное, что способно навсегда нас разлучить. И вот тебя нет. Наверное, я никогда не перестану винить себя в этом, ведь это моя вина, не твоя. Знаю, сейчас ты бы отговаривал меня, стараясь успокоить, но тебя же нет… Кто теперь придет мне на помощь, кто поддержит? У меня даже нет того, с кем я могу обсудить это… У меня был только ты. И ты был всем для меня. Может, я начал сходить с ума за эти три дня или что-то вроде того, что сейчас пишу это именно тебе, точно зная, что ты мертв. Но ты жив в моей душе. В моем сердце ты не перестанешь существовать, дорогой. Хоть это и сложно принять… Но я правда стараюсь, ведь знаю, что ты бы не хотел, чтобы я грустил. Но я не могу этого делать. Это слишком сложно для меня. Ты же был для меня всем все эти шесть тысяч лет.
Еще эти Небеса… Они наградили меня медалью за это… Но я выкинул ее. Закинул в самую бездну океана на поедание Кракеном. Этот взгляд… Архангелы смотрели на меня с гордостью, они упивались победой, думали, что это моя заслуга — твоя смерть, что я специально это сделал — подложил тебе святую воду. Знаешь, каково мне было в этот момент? Они хвалили меня за уничтожение такого сильного врага, как ты. И знаешь, каково мне было понимать, что это правда? Если бы я не изменил своим принципам, не дал тебе этот проклятый термос со святой водой, то сейчас моя душа не разрывалась от боли, от ненависти к самому себе. Слезы льются сами по себе, я не могу их остановить и не хочу… Я правда не хотел этого… Всего этого… Но зачем ты достал ее?! Ты же достойный противник, смог бы уйти от них! Зачем ты сделал это, милый? Лигур получил по заслугам и правильно. У него нет того, кто будет днями сидеть и думать о нем, плакать каждую секунду без него, уничтожать все, что напоминало о нем… Зачем ты налил воду в пульвелизатор? Кроули, зачем? Как ты мог не понимать элементарного? Ты же столько раз спасал меня, сам был на шаг впереди каждого и побеждал, а сейчас такая оплошность… Наверное, в тот самый момент, когда тебя не стало, я почувствовал это, но не придал этому значения. Знаешь, как иногда бывает: сердце бешено бьется, в голове все так странно, и ты чувствуешь, что что-то случилось. Но откуда мне было знать, что я почувствовал именно это? Что это случилось?
Я вновь сажусь писать это спустя неделю. Наверное, я правда сошел с ума.
Эта неделя была мучительной для меня. Понимаешь, никто же не приехал к моему магазину на антикварном Бентли, не предложил сходить в Ритц, а потом просто выпить и посидеть, как друзья. Никто. И уже никто мне этого не предложит. Сент-Джеймсский парк стал мне ненавистен. Я пытался выйти, прогуляться и случайно дошел до него. Все напоминало о тебе, и я очередной раз вспоминал, что это моя вина, что тебя больше нет. Я ушел, но тогда дошел до Ритц, и он мне стал ненавистен. Мне все стало ненавистно, что напоминало о тебе. Даже я.
Зачем существовать, когда твоего самого близкого друга нет по твоей вине? Гореть мне в адском пламени, Кроули… Но я буду жить, буду. Для тебя, ведь ты бы хотел этого. Да, я до сих пор думаю о том, чего бы ты хотел, а чего — нет, думаю, как бы ты поступил в этой ситуации, но на глазах проступают лишь слезы, а в голове ни одной ясной мысли.
Мне жаль… Правда жаль… Я не хотел ничего из этого. Я хотел лишь быть с тобой. Прости меня.
Я дал тебе святую воду, которая и погубила тебя. И я никогда не смогу простить себя за это. Она же просто… просто уничтожила тебя. Превратила в кучу пепла. А что у меня осталось от тебя? Шесть тысяч лет воспоминаний? Видимо, только это. Но кто живет воспоминаниями? Я не смогу так жить, милый, прости… Мне очень жаль, но у меня нет другого выхода. Я больше так не могу.
Анафема аккуратно положила это письмо обратно на пустующий стол Азирафаэля.
-Пророчество сбылось, — сказал Ньют, держа в руках пророчество номер 13: