Часть 1
6 июня 2019 г. в 18:21
С юных лет ты познал глубину человеческой фальши.
И, таясь в темноте бесконечных нострамских ночей,
Ты к порядку прокладывал путь очевидный, кратчайший,
Без лукавства, притворства и без лицемерных речей.
Добровольная жертва твоя — быть судьёй и убийцей —
Чтобы миром, чуть меньше, чем полностью, сгнившим от зла,
Позже смог твой великий, пресветлый Отец восхититься.
Но цена правосудия слишком высокой была.
Запах крови, вкус страха, а в криках — мольба о пощаде:
Вновь преступник играет ему отведённую роль.
Ты ведь знаешь, что ужас ломает любые преграды,
И нашёл к нему ключ: будто ночь — бесконечную — боль.
В результате такой беспощадной, безудержной травли
В твоих землях покой воцарился спустя один год.
И не важно, что отблеск порядка — иссиня-кровавый,
И насколько запуган тобою ведомый народ.
...Одиночества саван окутал и душу, и разум,
И хотелось кричать от видений грядущей беды.
В своём праве судить ты ведь не усомнился ни разу,
Бледный Призрак Ночной, что в тенях растворялся, как дым?..
А потом наступил этот миг, когда тёмные клочья
Разорвавшихся вспышками мёртвых нострамских небес
Возвестили конец одинокой твоей вечной ночи.
Только Призрак — заноза в душе — никуда не исчез.
Твой великий Отец и твои совершенные братья
Рады видеть тебя и зовут за собой в небеса.
Но видения — отзвук могучего дара-проклятия —
Прокричали тебе: наступило начало конца.
Ты поклялся служить, положив на алтарь свою душу.
И, насколько черна изначально она ни была,
Ты тогда уже знал — скоро будет страшнее и хуже,
Ведь уделом твоим станет путь воплощённого зла.
Кровожадны, внезапны, безжалостны, неотвратимы
Повелители Ночи и ты — их отец, Конрад Кёрз.
Но чем дальше, тем чаще тебе становилось противно
От того, что за монстры несли твоё имя меж звёзд.
Разум, будто песок, по крупинке уходит сквозь пальцы.
Лик предательства страшен, и ты, о грядущем скорбя,
Доверяешься брату, ведь Кёрз тоже может бояться.
Но в итоге — в предательстве вдруг обвиняют тебя.
Не указ ренегату отныне былые законы.
Декаданс твоей личности ужас вселяет в сердца
Сыновей, за тебя вырезавших людей миллионы,
Когда ты лишь хотел похвалы от родного Отца.
Вот награда тебе — это звуки шагов ассасинов.
Сколько поймано было их — канул в безвестность ответ.
Император ошибся: себя посчитал он всесильным,
Когда счёл допустимым убить свой живой инструмент.
...На каком же этапе, скажи, всё пошло не по плану?
Когда понял, насколько великий Отец твой — фальшив?
Не тогда ли, когда, приказав уничтожить Нострамо,
Вместе с ним стёр ты в прах и частицу своей же души?..
Кто поверит безумцу в его бесконечном спектакле —
Тот поймёт вечный ужас его беспросветной судьбы.
Сам преступником стал и себя презираешь, не так ли?
Или, может, всегда где-то там глубоко им и был...
Ты сыграл свою роль, оставляя другим сантименты.
Счёт идёт на минуты — давно был предсказан конец.
…С молчаливым укором глядит на тебя с постамента
Сотворённый из плоти кумир — твой двуличный Отец.