Шаман

Сколько бы ни говорила староста о значимости студенческой ярмарки, Данила все также считал, что это мероприятие вышло прямиком из Советов, что автоматически ставило ярлык — зашквар. Туда же отправлялась трудовая самодеятельность, КВН и прочие молодежные одобренные администрацией ивенты. Сам парень искренне считал, что это время можно было провести с пользой. Для тех, кто учился по-настоящему — лишние часы исследований, а для прочих, как и самого Данилы, свободное время было драгоценностью, которую можно было вложить в подработку или приятный желанный отдых. Но нет, именно Даниле выпала честь слепым вытягиванием черной метки из мешка поработать внештатным корреспондентом для университетского сайта. Поэтому уже второй час он бездумно шлялся между рядами самоделкиных, юмористов, энтузиастов и торговцев альма-матер, изредка снимая на телефон и делая пометки. Очередная палатка привлекла внимание самой странной деталью, которую можно увидеть на таких мероприятиях. Когда как остальные места либо вовсе не имели больше одной стены, либо дверей как таковых, эта представляла собой шатер с задернутым пологом. Самый настоящий вигвам. Добавляло странности тот очевидный факт, что всем было безразлично, какой чудак спрятался на какой-никакой, но торговой ярмарке за плотным пологом в теплый солнечный день. Данила простоял напротив шатра не меньше четверти часа, но никто из текущей мимо толпы так и не зашел, будто в упор не видел кричащей вывески — «Эйфория от Шамана». Больше подходило для лирического названия притона, но раз палатка стояла, значит, разрешили. — Пять сотен, — категорично встретил обитатель шатра, едва Данила вошел внутрь. — И только попробуй сказать, что у кого-то дешевле. — Что дешевле? — недоуменно отозвался парень, наконец, разглядев в полумраке хозяина места, когда захлопнулся полог, и глаза привыкли к темноте. Данила был готов ко всему. Группке девчонок-гадальщиц и карт таро, парней в костюмах с седыми париками и бородами, стоящими над хрустальным шаром от плафона светильника, или даже банальной точке кайфоловов с кальяном, беспалевно испарявших травку под носом у администрации. В таинственном мраке за миниатюрным костерком, трещавшим настоящим огнем в большом чугунном чане, расслабленно сидел знакомый парень-азиат с параллельной группы. Неожиданно симпатичный вблизи — без пропасти толпы или нескольких рядов аудитории между ними. Практически голый, если не считать узкой накидки вокруг талии. Но и без этого обитатель шатра поражал своей фигурой. Руки, ноги, грудь и пресс — все было вздуто тренированными мышцами, кожа на которых украшали редкие татуировки, а грация мелких движений показывала, что гибкость никуда не делась. Словно под гипнозом, Данила поспешил вытащить из кармана купюру, одну из немногих, к его сожалению. Но в данную секунду интерес к красавчику твердил подчиниться любому его капризу. Сцепленная пальцами протянутая бумажка тут же отправилась в огонь, на миг заставив Данилу нахмуриться. Он знал, что в напечатанных банкнотах нечему взрываться дымовой завесой, которая в пару секунд окутала все пространство шатра. А уж, тем более, один вдох этой взвеси совсем не должен был походить на самый сильный попперс, сносивший крышу за пару ударов сердца. На полу, вместо твердого настила ярмарки, Данилу встретила довольно мягкая шерсть покрывала. Тело покрылось испариной жара, быстро захватившего промежность в знакомом возбуждении. Футболка и штаны слетели быстрее, чем перед самым желанным партнером, а трусы на время стали его главным врагом, никак не желавшим отпустить пульсирующий член. — Что за… — хрипло выдохнул гость, скребя спиной по шерсти. В голове крутилось только одно желание — хочу. Данила даже не задумался о месте и зрителе, когда поспешно схватился рукой за ствол, уже во всю блестевший следами смазки, другая нырнула под яйца, где между раскинутых ног настойчиво ныло кольцо ануса. Неожиданно чужая ладонь, сухая и холодная, убрала с лица прилипшую челку, открывая вид на хозяина шатра. У того вместе с исчезнувшей с талии повязкой будто развеялась аура недоступности, что вмиг захватило весь фокус Данилы. Собственное удовольствие теперь не имело значения. Всем телом парень подался вперед, но шаман лишь настойчиво и без лишних усилий уложил его обратно на пол. Впрочем, это не помешало наброситься на того руками и ртом, словно на любимого после длительной разлуки. — Тише, волчонок, — прошептал парень, когда губы безжалостно сжали сочный сосок. — Сейчас все будет. Рука, схватившая член, послужила отличным подспорьем, чтобы толкаться в тесноту ладони. Мышцы под пальцами почти не мялись, несмотря на цепкую хватку Данилы, ищущего опору для бездумных движений бедрами. Но чего-то не хватало. Грань оргазма была близка, но дотянуться до нее не представлялось возможным, отчего в воздухе раздался непривычный уху скулеж. — Давай, на живот, — тихо приказал, помогая Даниле отлепиться от его тела и перекатиться вниз лицом. В голове словно переключился какой-то тумблер, делая происходящее правильным. Едва на пояснице и бедрах появился лишний вес, Данила замер в ожидании, стиснув в руках подвернувшуюся футболку и разводя ноги в стороны. Легонько мазнув мокрыми пальцами по ложбинке, один за другим те начали проникать между ягодиц, быстро застягивая мышцы опытными движениями. Два, три, четыре — одурманенный парень был готов лежать здесь и принимать хоть всю руку, если путь к оргазму растянется на вечность. Но шаман не заставил ждать больше необходимого. Желанная твердость стала наполнять Данилу с неотвратимой медлительностью, вырывая тихий стон. Без мыслей тело приняло позу, поднявшись на колени и выставляя зад вверх, оставив грудь и лицо, утопленными в покрывало. Между волосами проникли чужие пальцы, стискивая в намеке на послушание. — Молодец, еще немного, — от похвалы такого хриплого голоса Данила бы и без дурмана кончил, но сейчас хотелось следовать приказам до буквы. Стискивая зубы, парень принимал толчки шамана, неспешно набиравшие темп, и пытался игнорировать нестерпимые уколы в яйцах, жаждущих разрядки. Не было никакого бесконечного трения, как случалось с особенно ненасытными и энергичными партнерами, готовыми трахаться до утра. Едва ли сотня толчков минуло с тех пор, как Данила был готов кончить без рук. Но разлившаяся внутри сперма, вместе с жесткой хваткой на его члене, под воздушный, почти не слышимый голос шамана, не оставили шансов на воздержание. — Давай, хороший. Кончай, — и на миг в глазах потемнело от выстрелившей из члена струи, будто Данила не прикасался к себе лет пять. Напряжение в теле, секундой ранее, готовой сломать кости, в момент исчезло, заставляя парня повалиться вниз под весом шамана. Тот быстро откатился в сторону, почти незаметно покинув растянутый анус, но для гостя это не имело значения. Будто камень с души, который он невидимым грузом нес на себе дни, месяцы, годы, исчез, позволяя телу, наконец, расслабиться. От облегчения в глазах проступили слезы, чему Данила не стыдился в данный миг. Тело было легким и неподъемным одновременно, но отчего-то хотелось назвать это состояние свободой, впервые обретенной и бесконечно желаемой. И если бы каждый секс заканчивался также, то он был готов платить, о чем неосознанно рассказал вслух. — Воу, мы еще на свиданку не сходили, а ты уже хочешь стать моим папиком? — насмешливо фыркнул шаман, обнаружившийся совсем рядом и с полотенцем, вытирающим лишнюю влагу с его тела. — Давай так. Через час заканчивается ярмарка. И если ты будешь стоять у моей палатки, то можем выпить чашечку кофе. — Ты так со всеми, Кахор? — единственный важный вопрос, назревший за время ожидания, вырвался из Данилы, едва рядом с ним появился шаман. В обычных джинсах и кофте, того было не узнать. Впрочем, без полумрака и сомнительных взвесей в воздухе, он и так узнал едва знакомое лицо с параллельной группы. — Пф, нет, конечно! У меня не бордель, а магическая лавка. Я даю людям то, что им нужно. А тебе, Дэн, была необходимо именно хорошая встряска. О странном дымовом эффекте Данила решил спросить в другой раз.