Строительство новой жизни

      Новый остров отличался во многом от прежнего, прежде всего тем, что на нём больше не жили драконы. Новый Олух имел более теплый климат, про него нельзя было сказать, что здесь девять месяцев идёт снег и град остальные три. Нет, он был абсолютно другим и для викингов это стало ещё одним стимулом работать усерднее, чтоб быстрее основать новую деревню, с новыми, необжитыми предками домами, с новыми устоями и традициями, и новыми, молодыми вождями. После расставания с лучшим другом, Иккинг ничего не хотел слышать о подготовке к скорой свадьбе, планировке и застройке деревни, распределении обязанностей между викингами и сборе запасов еды на зиму. В какой-то момент его жизни все пошло не по плану, будто какая-то деталь сломалась в сложной конструкции и весь огромный механизм перестал работать. Он понимал, что поступает неправильно, не как настоящий вождь, не так стойко переносит тяготы жизни как его отец. Теперь он находил очень много сходств и параллелей между судьбами его и Стоика. Драконы разлучили отца с близким и родным человеком, любимой женой и матерью его сына, а Иккинг навсегда расстался со своим Братом, с существом, который полностью изменил его жизнь, с драконом, ставшим частью его.Вот только Стоик нашел в себе силы жить дальше, вновь обрел смысл жизни благодаря сыну, а Иккинг...Но ведь у него тоже есть то, без чего он не сможет жить, точнее та, без которой ничто в мире не имеет значения. Она была для него всем ещё до встречи с Беззубиком.И их дальнейшее будущее сейчас важнее, чем его постоянные воспоминания о прошлом.       Иккинг, заложив руки за спину, прохаживался по кругу своей временно поставленной палатки. Такие тканевые навесы были у всех викингов, пока шло строительство домов деревни Нового Олуха. Сквозь маленькую щель палатки доносились шумные возгласы уставших викингов, которые оставляя свою работу до следующего дня, собирались к ужину. В этом временном жилище Иккинг провел уже три недели, изредка выходя на улицу, чтоб проверить все идет ли гладко и мирно, не возникло ли каких трудностей с постройкой домов. Он не участвовал в строительстве, и многие викинги винили его за это, мол, истинный лидер не руководит, а помогает. Но никогда нельзя судить о чем-то опираясь только на свои доводы и мнение. Все эти три недели Иккинг засиживался за столом, разбираясь в своих схемах и чертежах постройки деревни, иногда и вовсе не ложась спать. В какой-то день Астрид, зайдя к нему утром в палатку, застала его спящим за картой, видимо, той старой, Олуха, которую он пытался всю ночь перечертить, а несколько свечек, ранее стоявших на столе, упали на пол и воск, стекающий с них, капал на землю, образуя огромную лужу. Астрид была очень зла на него в тот день, ведь его неосмотрительность и неосторожность могли бы привести к серьезным и невозвратимым последствиям. Но все же, она видела как он мучился, и пыталась стать для него утешением, а он все время отвергал ее попытки помочь ему. Считал, что справится со всем сам. В какой-то момент она даже испугалась, что сможет его потерять, если она не вернёт его обратно к этой, реальной жизни, и медлить не было времени, но все разрешилось само по себе. В скором времени Иккинг стал выходить к своему народу, завязав на себе рабочий фартук и взяв в охапку все свои чертежи, шел к своему рабочему месту в кузнице. Да и настроение его переменилось, весёлый стук его молотка сопровождался лёгкой улыбкой на лице, а даже иногда и тихим посвистыванием. Астрид заходила к нему в кузницу и оперевшись руками об стол, и слегка прищурившись, будто выискивая подвох, заглядывала к нему в глаза. Они изменились, однозначно, как и он сам, и эти перемены сделали его только сильнее. Да, прошло не так много времени после всех этих недавних событий, но они стали переломными не только в жизни вождя, но и всего народа.       Все также прохаживаясь назад-вперед, Иккинг не заметил, как в палатке стало слишком темно, и тот незначительный просвет из маленькой щели двух занавесок исчез. Видимо, солнце скрылось за горами уже давно, потому что его глаза привыкли к этой кромешной тьме и отчётливо видели все предметы и вещи, находящиеся в палатке. Он подошёл к столу и зажёг несколько свечей, которые хоть и незначительно, но осветили пространство. Отодвинув стул, он вновь присел за свое рабочее место, которое было завалено различными схемами и чертежами, и закрыв глаза на несколько секунд, вздохнул. Он начал перебирать все эти бумаги, пытаясь найти недавно законченный чертеж, и не обнаружив его, вновь начал поиски. Иккинг даже решил, что может ему приснилось, как он чертит эту схему, но наконец найдя желанный лист бумаги, поднес его к свету, исходящего из свечки, и улыбнувшись изображенному на бумаге чертежу, положил перед собой. Но от дальнейшего просмотра своей работы, его отвлёк звук ткани, которые раздвинула светловолосая девушка. — Иккинг, ты слышал о том, что жизнь за пределами этой палатки существует?—Астрид, задвинув за собой вход, прошла вглубь этой самодельной хижины и облокотилась об его стол, скрестив руки на груди. — О, кто пожаловал, будущая супруга,—Иккинг отложил чертеж и повернувшись к ней, взял ее за руку и поднес к своим губам,— Я надеюсь, ты пришла узнать, листья какого дерева я хочу видеть в своем венке?— Иккинг, пытаясь придать своему голосу серьезный тон еле сдерживал улыбку, а Астрид закатив глаза, наклонилась к его лицу: — Ах, ещё одно слово по теме предстоящей свадьбы и я пожалею о том, что дала свое согласие связать себя узами брака,— и игриво улыбнувшись, отстранилась от него. — Но, по крайней мере, мы осчастливили этой новостью Плеваку,—Иккинг взял ее вторую руку и подтянул ближе к себе,—Видимо, он до сих пор не может поверить в то, что избавляется от такой обузы в виде меня и передаёт тебе на попечение.        Астрид засмеялась и на ее щеках появились ямочки. Но вдруг ее лицо помрачнело и заправив за ухо выбившийся локон, она посмотрела ему в глаза. — А теперь серьезно,—Астрид, выдохнув, присела к нему на колени и сосредоточенно начала распутывать ему косичку, чтоб заново заплести,— Надо задуматься о более важных вещах, чем свадьба, которая состоится через три месяца. Мы до сих пор не продвинулись в строительстве деревни и без понятия чем кормить весь народ, а зима уже на носу,— она все также продолжала плести косичку, и нахмурив брови, закусила нижнюю губу,— Мы уже не дети, и на наших плечах огромная ответственность, Иккинг. — Мы? Ты хочешь сказать, что уже позиционируешь нас, как одно целое, хотя мы с тобой ещё не женаты?—Иккинг расплылся в улыбке и не сводил с Астрид глаз,— Что ж, мне приятно, что ты не рассматриваешь другого варианта развития событий. Астрид распахнула глаза и случайно дернула его за косичку. Она повернула к нему голову и вопросительно приподняла бровь. — А как мне приятно, что ты это заметил после стольких лет, спасибо,—Она недовольно проговорила и попыталась привстать,— С тобой стало невозможно разговаривать на серьезные темы. — Ладно, Миледи, подожди, я как раз собирался с тобой обсудить о-о-очень важную тему,— он задержал ее, прижимая рукой к себе и потянулся за лежащим на краю стола чертежом.        Астрид развернулась, и облокотившись локтями об стол, взяла в руки схему и также, как это недавно делал Иккинг, поднесла к свету большой свечи. — Что это? Это похоже на... — На дом, да,—Иккинг улыбнувшись, переводил взгляд с чертежа на нее, пытаясь понять выражение ее лица,—Ты просила не говорить на тему свадьбы, но этот вопрос мы не можем не обсудить сейчас, ведь, как ты понимаешь, мы будем жить в одном доме и нужно твое мнение в его планировке, ты ведь наверняка захочешь что-то поменять,—Иккинг поднес руку к ее лицу и убрав несколько прядей, заправил их за ухо. — Ну-у,—Астрид помедлила, продолжая рассматривать схему дома. Она почему-то совсем об этом не подумала, хотя союз между двумя людьми подразумевает собой, что дальнейшее их будущее они будут жить вместе под одной крышей,— Давай ты мне расскажешь, как это видишь ты, а я потом внесу свои какие-то изменения, идёт?—Астрид улыбнулась и передала ему в руки листок. — Ну, хорошо,—Иккинг вновь пробежался глазами по своему чертежу,—Вот здесь, первый этаж, слева обеденный стол и камин. — Тогда, чур ты готовишь,—Астрид засмеялась и толкнула его в плечо. — Договорились,—Иккинг обнял ее сильнее и наклонился поцеловать ее в макушку,—А это лестница на второй этаж, и тут будут, эм, одна комната и другая. — Одна комната и другая,—Астрид повторила его интонацией последние слова и ухмыльнувшись, подперла кулаком щеку и не сводила с него глаз,—Серьезно? — Ну, э, да, а что?—искорки в глазах Иккинга в панике забегали, пытаясь понять, что именно он сказал не так. Астрид все также продолжая улыбаться вздохнула, и забрав чертеж, вновь начала его рассматривать. — Давай называть вещи свои именами. Спальня и детская,—Она повернула к нему голову и задержавшись на несколько секунд в его глазах, поцеловала его в щеку,— Ну надо же, одна комната и другая,—Астрид вновь залилась смехом и уткнулась носом в его шею,—Ты бы видел свои перепуганные глаза.        Иккингу теперь тоже показалось это глупым и заразившись ее безудержным и звонким смехом тоже начал смеяться. И только сейчас он понял, как ему стало легко внутри, будто камень с души свалился. Он так долго не отдавался чувствам, так долго не смеялся, а это оказалось самым лучшим лекарством от всех бед и перемен. И она, как всегда, стала панацеей для его души и сердца.