Наша Геноша

Чарльз сам не верит в то, что играет в шахматы с Эриком сейчас… Так, будто не прошло всех этих лет, будто не было Кубы и Шоу, не было Кеннеди и летающих стадионов, не было попыток убить Рейвен… не было и её смерти вместе с исчезновением Джин где-то в космосе. Ужас воспоминаний может остановить только сладость тех же воспоминаний. Профессор, отошедший на пенсию, теперь может смотреть в глаза своему старому другу. Когда он заглядывает в них теперь, перед глазами проносится вся жизнь. Их общая судьба. Из головы Эрика он извлекает для себя воспоминания о вечерах, когда они играли в шахматы, пили коньяк, смеялись, поднимали важные социальные и философские темы — Чарльз смотрит каждый вечер, на себя, старым взглядом Эрика. Они уже давно не молодые парни, и, пожалуй, возраст их немного успокаивает. Магнето больше никогда не будет тем злодеем, которым был десять лет назад, двадцать лет назад, тридцать… — Чарльз, ты проиграл. Ты даже мне не поддавался, просто плевать хотел на шахматы. Ксавье смотрит на Эрика, не отводя ни на секунду взгляда. — Ты снова читаешь мои мысли… — Нет, нет, прости, — Чарльз сразу спохватился и отвел взгляд. Это была слишком очевидная ложь. Неужели он сломает такой хрупкий мост между ними глупым решением заглянуть в прошлое? Ссориться сейчас, после того, как они все чудом выжили (и не один раз), и еще более великим чудом сохранили связь? — Я знаю, что да, я же чувствую. Я не забыл каково это. — Прости… — И более того, я знаю, что именно ты там ищешь. Чарльз, я тоже хочу это увидеть снова, покажи мне. Я начинаю забывать, иногда мне кажется, что всё это было не со мной… Буквально всё. Чарльз не может сдержать улыбки. Разве это не прекрасно, когда в жизни есть человек, который будет счастлив вспомнить всё, о чем ты только мечтал из прошлого? Пальцы касаются виска, но Эрик его прерывает. — Давай не тут. Я хочу, чтобы ты увидел мой остров. * * — Геноша, — Чарльз оказывается у Эрика. Друг показывает ему почти весь остров, знакомит с некоторыми мутантами, а потом привозит в свою комнату, которую полностью создал с помощью металла, — Мне снился подобный остров во снах. Еще тогда, когда мы познакомились и впервые собрали команду мутантов. В ответ он получил только теплую улыбку. Магнето, который давно снял свою железную корону и перестал сражаться, стал мягче. Чарльз не мог этого увидеть, когда Эрик пришел убивать Джин, но сейчас… Когда желание мстить и первая боль после потери прошла — Леншерр оказался просто уставшим мужчиной, у которого есть много обязаностей и любви вокруг. — Ты действительно окружил себя семьей, настоящей. Мутантами, которые будут с тобой не из-за страха и желания мстить, а ради общего счастья. И, надо признать, это получилось у тебя намного лучше, чем у меня… Я виноват в том, что произошло. Эрик стоял к Чарльзу спиной, но Профессор видел его напряжение, крепкую спину и руки, сжатые в кулаки. Он не позволял себе прочитать мысли Эрика в ту секунду. — Мы будто поменялись местами. Теперь ты можешь читать мне морали и обвинять в произошедшем. Какое-то время Леншерр молчал и не двигался. — Я не думаю, что это твоя вина. Ты любишь Джин и любил Рейвен. Не из-за тебя в нее вселилась неверотяная сила, и не из-за тебя пришельцы хотели уничтожить мир. Эрик шумно выдохнул и подошел к Чарльзу, резко сел перед ним на колени и схватил за руку. — Смотри, — он прижимает пальцы телепата к своему виску, и Профессор исчезает в гуще воспоминаний. * — Чарльз, ты проиграл. Даже не поддавался, просто плевать хотел на шахматы. Глаза Ксавье блестели, он слишком много выпил, он достаточно устал, он долго тернеровал свою новую команду, он хотел бы оказаться ближе к Эрику. — Ты такой соблазнительный в этой водолазке, — Чарльз и сам знает, что быть сексуальным в такой одежде практически невозможно, еще он знает, что несёт полную чушь, но это всё не имеет значения, потому что он просто… — Хочу тебя. Профессор с лёгкостью мог бы стереть эти слова из воспоминаний Эрика, но ему не хочется. По крайне мере сейчас. Он напротив — заходит дальше. Чарльз поднимается и подходит к креслу Эрика, кладёт ему руки на плечи, проводит ладонями по груди, а потом наклоняется и целует его за ухом. Мысли Леншерра прям таки кричат об опасности, кажется у него начинается паника. Но Чарльза это не беспокоит, скоро Эрику всё будет нравиться. Он обходит кресло и седлает мужчине колени. Его губы оставляют поцелуи везде, куда только могут достать: на щеках, на скулах, под подбородком, на губах. Мало. Чарльз тянется к краю водолазки и за секунду снимает её, прежде чем Эрик успевает хоть что-то ответить. В комнате начинает дрожать металл. — Тише, ты что, в здании дети, — Чарльз проводит рукой по щеке Эрика, шепчет ему в губы и целует. Внезапно Леншерр отвечает. Профессор губами проводит по шее, а потом языком проводит по ключице. Эрик тяжело дышит, но наконец приходит в себя. Он обнимает мужчину, сидящего на его коленях за талию и прижимает к себе. Чарльзу это нравится, он ластится к Эрику, продолжая его целовать. Леншерр снимает с Ксавье рубашку, а потом, не прилагая никаких усилий, кроме своих сил, стаскивает ремень с брюк. — Мм, — Чарльз вначале пугается, но потом понимает, что происходит, и только ухмыляется. Сейчас это ему даже нравится. Может быть когда-нибудь потом он попросит не использовать способности, пока они пытаются заниматься сексом. Уже через пару минут Эрик откидывает всю одежду прочь, а после защелкивает замки на дверях так, чтобы никто не мог войти. * Чарльз резко возвращается в реальность, досмотрев воспоминание до конца. Тут, спустя тридцать лет, та сцена кажется не настоящей. Какие отношения? Какие чувства? Какие ноги? Нежный Эрик и великое будущее, молодость и надежда. То, что они имеют сейчас, не самое страшное. Мутанты счастливы! Так или иначе детей по всему миру, у которых при рождении обнаруживают мутации, принимают в обществе. Они живут в особенных школах или тут, на Геноше. Наконец все счастливы. Наконец Магнето и Профессору Икс можно не сражаться друг против друга. Наконец. Но… что с этого, когда связь прервана? — Ты транслируешь мысли прям мне в голову. Чарльз смотрит на Эрика, который сидит у его покалеченных годы назад ног. Он ко всему привык. Не привык только видеть такой взгляд Леншерра. Он будто хочет мира, чего сам Профессор не видел никогда. — Я… — он не знает, что сказать. Больше у Чарльза Ксавье нет воли. — Ушел на пенсию. Твоя школа в порядке. Ты же не будешь жить в одиночестве, как я все эти годы, пока не удалось отстроить Геношу? Чарльз смотрит на него и не может поверить в происходящее. Прекрасное воспоминание, которое Эрик ему показал… К чему оно? Разве сейчас это может быть правдой? — Может. Оставайся тут, на острове. Ты не думаешь, что это наше время? Наш шанс, наш остров. — Ты сам его отстроил, пока я сидел в своем кабинете и налаживал связь с президентом. — Твой вклад в мой мир всегда был самым важным. Я поверил тебе, что можно жить мирно, даже после всего, что мы пережили. Теперь твоя очередь поверить мне. У Чарльза снова блестели глаза, как однажды на Кубе, и как много раз после, уже в одиночестве, дома. — Предлагаешь остаться мне тут, на Геноше, с тобой? — Да, ты еще не понял, самый-умный-Профессор-в-мире? — и Эрик улыбнулся свой самой широкой улыбкой, показывая зубы. — Я согласен, — Чарльз представлял себе эту картиной очень абсурдной, но сердце внезапно забилось сильнее. Неужели они могут быть счатливы? Эрик кивнул несколько раз, а потом поднялся с пола и поцеловал Чарльза. Это был вкус молодости, исполнения мечты и какой-то слишком сладкой сказки, но это стало их общей правдой до самого конца.