Ты можешь

— Леди Теа, идут четвёртые сутки, а вы все не выходите с покоев. Не думаете, что пора на прогулку? – Далия зашла в комнату, уже держа платье, намекая на то, что выход из покоев – неизбежный. Девушка лишь повернулась на другой бок. Ей не хотелось никого видеть, а сегодня уж точно. — Ну вы что? Я понимаю, расторжение помолвки – это не самое приятное, но жизнь же не заканчивается на этом. В мире ещё есть столько всего прекрасного. – Сказала мечтательно фрейлина. — Я не хочу об этом говорить. – Теа смотрела в поток, почему бы нет? Что-что, а потолки Асгарда можно рассматривать сутками. — Даже самое разбитое сердце можно вылечить. Даже самое разбитое... мы прямо сейчас пойдём в лечебницу, чтобы вам помочь. — Ты же сама знаешь, что против такого нет лекарств. – Ньердсон равнодушно улыбнулась. — Это у вас в Мидгарде не было, а у нас – есть. Не ленитесь, пойдёмте. Хуже точно не будем. — Если я пойду, ты перестанешь меня донимать? – Спросила невозмутимо девушка? — Честное слово. – Ответила невинно Далия и Теа поняла, не перестанет. Девушки вышли из замка и направились прямиком к лечебнице. Теа грустно вздохнула, ведь ей не хотелось идти туда. Эйра ходила этими коридорами, наверняка, думала о том, как она, когда родит дочку, передаст ей все свои знания. Далия озадаченно взяла девушку под руку, увидев ее каменное лицо . Тяжело, наверное, людям, которые держат все в себе. Когда они зашли внутрь, к ним сразу же подбежала лекарка, с встревоженным видом. Женщина сразу успокоилась, увидев, что обе девушки в абсолютном порядке. — Нужно лекарство. – Заявила важно Далия. — И что болит? — Разбитое сердце... – Фрейлина с грустью взглянула на Тею, которая рассматривала скульптуру своей матери. Ньердсон пыталась сделать как можно более бесстрастное лицо. Никто не должен даже догадаться, что ее каким-то образом выводит на эмоции то, что связанно с Эйрой. — Да, весьма болезненная рана. Мой вам совет: попробуйте переключиться, съешьте что-то сладкое и увидите, вам полегчает. Еще лучше поговорить с кем-то. — Да что же такое, что поделать, если даже целители не знают лекарства от разбитого сердца. – Далия недовольно развела руками. Как это нет лекарства? — Физическая боль отвлекает от разбитого вдребезги сердца. – Сказала задумчиво Доротея. — Нет, давайте только без этого. Уверенна, Тору тоже тяжело, он не простит себе если с вами что-то случиться. — Что? Причём здесь Тор? – Ньердсон будто бы облили холодной водой, вырвав из своих мыслей. — Ну вы же расстались. Погоди? Ты не из-за этого грусная? – Фрейлина с ужасом приставила ладонь ко рту. — Мне нужно побыть одной, меня не искать. – Девушка выбежала из лечебницы, думая о том, где скрыться так, чтобы ее никто не нашел. Это хорошо, что они думают, что причина ее грусти – Тор. Нет, от их расставания ей тоже не было сладко, но этот факт она достаточно быстро приняла, попытавшись отпустить проблему, тем, что закинула это все на дальные полочки своего мозга. Были проблемы посерьёзней. Например, где спрятаться. Единственным, что пришло на мысль, был холм, с которого открывался вид на другие миры. Не долго думая, девушка прямиком туда и отправилась. Днём там было не так красиво как ночью, но зато никого не было. Она взглянула вдаль, на Ванахейм, а где-то там Вальхалла, а именно вся ее семья. Ты перестаёшь боятся смерти, когда по ту сторону больше родных людей, чем здесь. Здесь никто не был родным. А просто место не принесло той радости. Выходит правду люди говорили: дом, это не о месте. Мама была очень доброй. Она была замечательной: пыталась привыкнуть к новой жизни, следила за домом, ни с кем не ругалась, никому не причиняла неприятностей и была одинакова добра ко всем. Мама была ее гордостью. «Теа, испытывать горечь — это нормально. Добрым людям для счастья хватает и этого». Лучше страдать самому, чем причинять боль другим. Добрым людям для счастья хватает и этого – так она говорила. Девушка начала впервые здесь плакать, осознавая то, как она скучает за ней, за папой, за братом и сестрой, хоть их она даже никогда не встречала. А еще ее пугало то, что у неё больше нет смысла жизни. Раньше была цель – попасть в Асгард, а что теперь? — Если хочешь броситься, то не нужно, сегодня слишком хороший день для этого. – Ньердсон обернулась и увидела Локи, из-за чего начала вытирать моментально слезы. Богу Обмана стало очень неловко, он не любил плачущих людей, а тем более девушек. Что в таких ситуациях делать? Утешать, оставить в покое, пытаться развеселить? — Рассталась вдруг богиня с громовержцем, И не понятно но кто кому Разбил сердечко безудержно. Любовь вдруг подошла к концу. -Проговорил трагически парень. — Да вы меня достали уже все, почему все думают, что моя жизнь лишь зациклена на Торе? – Парень надеялся что чуть разозлит девушку, заставив успокоиться, но та лишь ещё больше бросилась в слезы. — Ты почему плачешь? — Мне больно. – Сказала девушка, даже не пытаясь врать. Все равно бога Обмана не обмануть. — Тебя кто-то обидел? — Да не сказала бы. — Расскажи, тебе станет легче. – Локи подошёл чуть поближе к девушке, ещё реально сейчас бросится. В какой-то степени он понимал ее, ведь видел частично себя. Она тот тип людей, которые думают, что будут счастливы, если переедут в другое место, а потом оказывается: куда бы ты ни поехал, ты всегда берёшь с собой себя. — Не уверена. Думаю, понять меня сможет только тот, кто сам пережил подобное. – Всхлипнула Доротея. — А ты попробуй. – Сказал с вызовом парень, но Ньердсон все смотрела вдаль. — Сегодня годовщина смерти матери, вот как-то накрыло, ещё и я здесь. Больше сто пятьдесяти лет прошло, а легче не становится. — Ты потеряла ее в самом начале жизни в Мидгарде? — Знаешь, людей не сильно обрадовала женщина с ребёнком, у которых фиолетовые глаза. Мне было лет пятнадцать, когда люди убили ее, решив, что она ведьма. Одна женщина пришла к нам, сама умоляла спасти ее ребёнка. Конечно, богиня Целительница помогла ей, а та в благодарность рассказала всем о том, кто живет рядом. Я как-то сама потом себе внешность изменила, но дальше у меня магия так и не пошла. Как можно верить в магию ребёнку, который с самого детства чувствовал какого быть не в своей тарелке? А вот мама... Знаешь, первое время было такое чувство, как во сне, кричишь, а крика не слышно. — И засыпать страшно... – Закончил Локи, будто бы прочитав мысли девушки. Ей в любом случае стоить бороться за право жить, умереть она всегда сможет. — И просыпаться невозможно. — И даже алкоголь не берёт. – Продолжал дополнять парень, интуитивно чувствуя, что Теа по немного успокаивается. — И таблетки тоже не помогают. Я полгода шаталась , никак не могла зайти в дом, в котором мы жили. Меня даже приютили какие-то люди, восхищались внешностью и способностями. А все чего я в это время хотела... — Прямо хоть с моста в реку? — Не совсем, я мечтала о том, чтобы все узнали кто я, чтобы помогли все закончить, но чтобы сразу, мгновенно. А потом появился смысл жизни. Теперь я здесь, а внутри лишь пустота. Не радует галочка, ради которой я держалась все это время. — Я тебе понимаю, порой мне кажется, что я бы не пережил, если бы с Фригг что-то случилось. В любом случае ты у себя дома, а не среди этих людей. — Я видела как писалась история, за двести лет знаешь, я тоже стала таким себе долголетним человеком. — Ну если, как ты сказала нет галочки, найди новую. — Например? – Спросила окончательно успокоившись Теа. — Хотя бы попытаться не плакать, если это не слезы радости. – Локи закатил глаза. — Помнишь книгу, которую ты давала мне? Там ещё постоянно упоминалось одно древнееврейское слово "тимшел" - "можешь господствовать" - то, что дает человеку выбор. Быть может, это самое важное слово на свете. Оно говорит человеку, что путь открыт - решать предоставляется ему самому. Каким быть и какие нести за это последствия. Так что, принимай выбор и живи дальше. — Мне кажется меня тут все ненавидят. — Ненавидеть аса, который был изгнан, даже не родившись? Нет, мы не настолько здесь сволочи, чтобы за такое ненавидеть. — Спасибо большое, за поддержку. Не думала, конечно что именно поговорив с тобой мне станет легче. – Теа хотела обнять парня, но тот лишь высунул руку вперёд. — Ой, давай сейчас без этого только. Ненавижу сентиментальность. — Сентиментальность и циннизм – вещи, как ни странно родственные. — Когда мы сидели в темнице, ты мне показалась неудержимым озорником, а нет, ты – душещипательная любимица разных трогательных вещей. — Еще как! Как вспомню свой молодежный цинизм, слезы наворачиваются на глаза. — Вижу слезы это у тебя дело привычное. Ладно если бы они ещё как у твоей сестры превращались в янтарь, а так. – Парень поднял одну бровь. — Видишь, ты знаешь о моей семье намного больше, чем я. Поэтому в планах окружить себя книгами о Ньерде, ванах и всего прочего, что я не знаю. – Девушка обернулась в сторону спуска. — Это лучше, чем бросаться с пропасти. Кстати, было бы не плохо, если бы ты время от времени выбиралась со своей норы. А то все решат, что ты умерла. — Это тебе уже не интересно будет слышать, но я бы не хотела пока что видеть Тора. – Сказала осторожно девушка. Это был странный треугольник. Она нравилась Тору, Тор ей, но при этом Локи, с которым у них не самые лучшие отношения, был ее родственной душой. — Поверь, он тоже настолько не горит желанием тебя видеть, что отправился на Землю. Вернувшись к себе, первым делом девушка села за стол и принялась рисовать. Теа медленно наводила линии, пытаясь оставить на листе то, что она представляла в уме. В вход пошли разные оттенки зеленого, а также чёрный, что были основными цветами. — Зачем вы рисуете Локи? – Теа моментально перевернула рисунок, неожиданно услышав голос фрейлины у себя за спиной. — Господи, как ты меня напугала. Не подкрадывайся так ко мне больше. – Девушка взялась рукой за сердце, последние двадцать минут она летала в своих мыслях и столь резкое вырывание из них послужило небольшой растерянностью. — Хорошо, так почему вы рисуете принца? — Ну, он очень фактурный. Скулы там, сам силуэт, вообщем ты поняла. – Ньердсон взялась рукой за голову. Что она несла? — Нет, это да, он несомненно очень красивый, но вы ведь говорили, что не любите рисовать людей. — Да, я такое говорила. – Повторила медленно девушка. — И? – Далия вздернула бровь. — Меня сам Локи попросил нарисовать его. – Протараторила Ньердсон. — Серьезно? — Да, сказал, что если ему понравиться, то я нарисую его, уже полноценный, портрет. — Это эксплуатация, но раз вы взялись за это, значит вам интересно. — Да, вроде того. – Теа с облегчением выдохнула, как же хорошо, что Далия так безусловно верила ей. — Я вижу у вас хорошие настроение, а у меня плохое. Умереть мне молодой, не познав любви. – Сказала грустно Фрейлина. — Что-то произошло? — Я умираю от своей любви к воину Хогуну, как и он. Но мы не можем с ним быть вместе. — Почему? В Асгарде браки заключают за социальным статусом? – Спросила, улыбнувшись, Теа. Здесь все путали симпатию с любовью. Могли любить даже тех, с кем ни разу не разговаривали. — Да. Я – Фрейлина, моя миссия служить знатным женщинам. Я не имею права даже общаться с кем-то высоким из мужчин. — Боже, это ужасно. Можно ли получить одобрение? – В этом плане Теа любила Землю, раньше там тоже так было, а сейчас – полная свобода в выборе спутника. — Может и можно, но пока все, что нам остаётся, это тайные встречи. — Далия, ты ужасный романтик. — Поэтому мне очень нужна ваша помощь. Вы то имеете право общаться с ним. Нет, я не могу вас просить о таком. – Заинтриговала специально Фрейлина. — Раз начала, то и закончи. – Сказала уперто девушка. — Вообщем, не могли бы вы его пригласить, якобы под предлогом к себе, чтобы мы с ним могли спокойно поговорить? — Я не знаю, или могу быть посредником. – Теа прекрасно понимала: сейчас не самое лучшее время, чтобы наплевать на их законы. — Он кстати ван, и может вам многое рассказать. Вы ведь интересуетесь этим народом? — Он с Ванахейма? — Да. — Ну Ладно, пусть приходит. Как ни как, ты моя подруга, может хоть на твоей свадьбе погуляем. — Вы лучшая. Хогун заходите. – Крикнула девушка. — Так значит? – Спросила шепотом Теа. — Не злитесь. – Ответила так же тихо девушка. В их покои зашёл парень, заговорив сразу с порога: — Спасибо за то, что согласились принять меня. Далия, вас звала Фригг к себе. — Сейчас? Ладно, я вернусь через пару минут. – Фрейлина выбежала из комнаты, будто бы это влияло на то, как скоро она вернётся. А пока этого не произошло, Тее надо быть максимально сосредоточенной. — У нас есть пара минут, прежде, чем Далия вернется. За мной следят, думаю Один предвидел то, что я захочу поговорить с тобой. — Ты знаешь? – Спросила с ужасом Теа. — Конечно да. Как твоя Фрейлина, она тоже с Ванахейма. Но нет поводов для волнения, ни я, ни Далия, ни остальные воины не посмеют не сохранить ваш секрет — Хорошо. Значит, это все вы с Далией придумали? — Это единственный способ, у нас всегда будет алиби, что вы покрывали именно наши с ней отношения. Ты единственная наследница Ньерда. Надеюсь, что ты понимаешь, что могла бы сейчас поднять настоящую революцию в Ванахейме? — Я незаконнорождённая, поэтому не буду этого делать, более того, я не собираюсь никому рассказывать о том, кто я. — Я покинул Ванахейм, потому что из-за отсутствия единой системы, он рушится, как карточный домик. Именно ты могла бы стать тем, кто вновь соединит нас воедино. — Я правда не знаю. — Далия идёт. Я завтра приглашу вас двоих на прогулку, тогда договорим. Хорошо, принцесса? — Хорошо. – В сердце затрепетало, при других условиях ее могли так называть всю жизнь.