Сыну хочет совместный душ

      Наконец-то ещё один тяжёлый и изнуряющий день закончился. Скоро всё начнётся по новой, но сегодня можно отдать предпочтение отдыху. Всё это шоу невыносимо выматывало морально и физически. В данный момент хотелось просто смыть с себя накопившуюся усталость и пойти лечь спать. Но странное напряжение, исходящее от Джинхёка, не давало успокоиться, даже находясь в собственной комнате. Казалось, младший был чем-то недоволен, ибо хмурая гримаса никак не сходила с его лица. Странно, ведь сегодняшнее выступление прошло отлично и не было ни единой одной ошибки, в общем, не было ничего такого, что могло бы привести к такому плохому настроению друга. Абсолютно все ребята были на высоте и командный результат был отличным. Сыну уже не терпелось узнать причину. Благо остальных ребят в комнате не было, потому что Ли вряд ли бы стал честно отвечать при других.       — Что-то не так? Хмуришься. Ты просто устал или есть какая-то проблема? — голос Сыну был абсолютно серьёзен, но немного беспокойным. Он решил подойти к парню, посмотрел прямо в глаза и надул небольшой пузырь из жвачки, которая была у него во рту. Глаза Джинхёка чуть не выкатились от возмущения. Он злобно сморщил нос, и Сыну показалось это слишком милым, отчего улыбка невольно полезла наружу.       — Ты издеваешься, хён? — он испепелял взглядом старшего, Джинхёку хотелось рвать и метать. — Ты чуть не подставил нас, знаешь об этом?       Сыну дураком не был и тут же понял в чём причина, но отчего-то в его голове заиграли черти и захотелось поиздеваться над младшим. Не самое удачное время, но что поделать.       — Всё прошло отлично. Не вижу проблемы? — Сыну надул ещё один пузырь, а Джинхёку ещё сильнее захотелось его убить.       — Все проблемы у тебя во рту. — выпали младший. Сыну чуть не подавился жвачкой от двусмысленности этой фразы.       — Ты как с хёном разговариваешь? — он вынул инородный предмет изо рта и кинул в мусорную корзину, ликуя внутри себя от стопроцентного попадания «в яблочко».       — А почему ты вышел на сцену с жвачкой? Всё могло пойти не так при малейшей случайности, если бы ты не забыл её выплюнуть. — младший злился всё больше с каждой секундой. А второго это лишь забавляло.       — Я даже не заметил. Успокойся, всё нормально же. Это закончилось, нет причин для спор, — Сыну хотелось обнять этого злого щеночка, но тот отмахнулся, снял рубашку, демонстративно со злостью кинул её на свою кровать и пошел в ванную. — Джинхёк, прости, — Сыну пошёл следом, попутно оголяя своё тело.       -…       — Джинхёк, я тоже хочу в душ.       -…       — Я пойду с тобой. — Сыну действительно собирался это сделать.       — Ты опять шутишь что ли?       — А что? Я потру тебе спинку в качестве извинений. — у него не было никаких скрытых мотивов.       — Отстань.       — Я уже иду. — абсолютно никаких скрытых мотивов.       Но как только Сыну снял брюки, то дверь в ванную закрылась. Он подёргал ручку.       И правда закрыта.       — Эй, мелкий, открой дверь, — мягко попросил старший. Из ванной комнаты послышался звук воды, заглушающий любой шум извне, и вероятно его не расслышали. Но Сыну это не остановило, ведь некий азарт в нём проснулся ещё пару минут назад.       Он достал какую-то пластиковую штуку, что-то наподобие кредитки, валяющуюся под кроватью, не задумываясь открыл с её помощью запертую дверь и зашёл внутрь.       Джинхёк стоял спиной и не сразу заметил подставу, но после обнаружения приближающегося к нему полуголого тела тут же попытался прикрыться руками.       — Х-хён? — на щеках парня тут же появился румянец. То ли от горячей воды, то ли от смущения. Сыну это совсем не волновало, хотя и не скрылось от внимательных глаз, он быстро снял трусы и тут же забрался в ванную.       — Чего смутился? — заинтересованно спросил Хан, подставляясь под струи горячей воды.       — Я же закрыл дверь.       — А я открыл её, — Сыну улыбнулся, а Джинхёк старался не смотреть на него. Взгляд выше накаченной груди подниматься не хотел, а вот ниже…       Сыну бесцеремонно повернул младшего к себе спиной, выхватил из его рук уже намыленную мочалку и начал нежно тереть ею чужую спину, надавливая на кожу при каждом движении. Он приблизился к уху Джинхёка, опаляя горячим дыханием. — Я же сказал, что потру тебе спинку.       — Ладно, только давай быстрее, — было как-то странно и неловко, поэтому Джинхек сделал глубокий вдох и попытался скинуть с себя ненужные мысли.       — Надеюсь, после этого ты обижаться больше не будешь.       Сыну стал тереть сильнее, сначала терроризируя правую лопатку, потом левую, одним движением прошёлся по выступающим позвонкам, дошёл до копчика и остановился. Джинхёк вздрогнул от внезапного прикосновения мочалки к животу. И от внезапного чмока в затылок. Сыну бросил ненужный предмет на дно ванны и принялся ласкать одной рукой чужие ребра, очерчивая каждую косточку, а пальцы другой руки неторопливо оглаживали поясницу, оставляя после себя приятное жжение.       Хан осторожно прикоснулся губами к левой лопатке и, не дожидаясь ответной реакции, слегка прикусил нежную кожу. Джинхёк закрыл глаза от наслаждения и неожиданно для себя громко выдохнул. Всё это вызывало у него сейчас куда больший интерес, чем просто горячий душ. Сыну лишь ухмыльнулся и продолжил несильно кусать, медленно опускаясь всё ниже. После шестого укуса в ягодицу, Ли словно отрезвило, и он попытался оттолкнуть хёна от себя, но тот лишь встал и крепче ухватил его за талию, прижимаясь всем телом. Сыну совсем не заметил, как сильно возбудился. Он ничего такого не планировал, это было всего лишь желанием немного подразнить тонсена, но как только его член коснулся чужих ягодиц, то разум тут же попрощался с хозяином. В голове был словно туман, но такой приятный и манящий. Всё уже перешло всевозможные границы, а Джинхёк всё ещё, нехотя, пытался вернуть ситуацию в реальность. Хотя, казалось бы, каким образом после такого можно что-то вернуть назад. Он резко оттолкнул от себя Сыну и попытался что-то сказать, но как только увидел напротив сверкающие от возбуждения глаза, стекающие капли по вздымающейся груди, прессу, увидел чужой пульсирующий от прилившей крови член, прижимающийся к животу, тут же почувствовал свою эрекцию и желание прекратить это безобразие моментально пропало.       Хану уже не хотелось отступать назад, поэтому он подошёл к Джинхёку, резко схватил его за шею и с жадностью начал целовать и кусать его губы. Сыну шагнул вперёд и прижал младшего к холодной кафельной стенке, вызывая у того мурашки и жар в груди. Всё происходило настолько быстро, что Джинхёк не мог ничего толком понять, но всё же его тело поддавалось горячим и таким желанным сейчас прикосновениям. Это был не первый его поцелуй, хотя ощущалось именно так. Жутко неловко, но не хотелось останавливаться ни на мгновение. Он всё-таки осмелился и обнял Сыну за талию, крепко сжимая, и это окончательно сорвало крышу старшего.       Сыну прекратил терзать чужие губы и плавно перешёл к шее, оставляя на ней многочисленные кровоподтеки и ранки. Это было похоже на то, будто изголодавшийся зверь наконец-то нашёл свою добычу и хотел насладиться каждым её кусочком.       В какой-то момент он стал спокойнее и нежными поцелуями перешёл на грудь Джинхёка и так же нежно прикусил выпирающий сосок. Ли тихо простонал, перемещая руки на голову старшего и сжимая его мокрые волосы.       Тем временем Сыну надоело заниматься прелюдиями и настало время атаковать нижнюю часть тела тонсена. Он поцеловал головку его члена и, не медля, взял в рот, сжимая губы как можно сильнее, и начал медленно набирать темп. Ноги Джинхека подкосились и не было сил больше сдерживать стоны, поэтому пришлось прикусить нижнюю губу и мычать себе под нос, ещё крепче сжимая чужие волосы в своих руках. Он посмотрел вниз и возбудился, кажется, ещё больше от увиденной картины. Хён выглядел так красиво и развратно, что захотелось прижать его к себе сильнее. Но Сыну будто понял это, выпустил изо рта член и тут же поднялся, смотря в взволнованные глаза напротив. На самом деле у него были куда более серьёзные намерения. Он засунул в свой рот два пальца, обильно смочил их слюной, не отрывая взгляда от Джинхёка, который смотрел на эту картину как завороженный, завёл руку за чужую спину и осторожно проник пальцами в напрягшийся анус. Младший застыл и на мгновение перестал дышать, а Сыну очень удивился, что было не так узко, как он думал.       — Ты игрался сам или делал это с кем-то другим? — прошептал он, обжигая горячим дыханием чужую мочку уха. — Тебе лучше сказать правду.       Джинхёк был немного смущён вопросом, но из-за сильного возбуждения он всё-таки быстро ответил на него. Кажется, он пожалеет об этом после.       — Ни с кем… — он поднял голову вверх, избегая пронзительного взгляда, но не рассчитал силу и ударился макушкой о кафель. Джинхёк прошипел от боли, но тут же забыл о ней, когда его повернули лицом к стене и чужая головка члена оказалась на входе в его укромное место. Стенки ануса сжались вокруг Сыну, расслабились и снова сжались, даря непередаваемое наслаждение. Хан негромко прорычал и проник глубже, мягко целуя напряжённого тонсена куда-то в шейные позвонки. Сыну вытащил свой член и снова с резким толчком вошёл в тело Джинхёка, сходя с ума от удовольствия от такой приятной тесноты. Джинхёк с громким стоном оперся ладонями о кафельные стены и выгнулся в пояснице. Было неописуемо хорошо, потому что обоим сейчас абсолютно плевать на все проблемы. Удовольствие делало все бессмысленным кроме тепла друг друга.       Правая рука младшего дернулась от горячего прикосновения. Сыну скрестил их пальцы и ускорил темп, продолжая целовать и кусать шею. Его точно не волновал тот факт, что на прекрасной коже завтра будут красоваться гематомы.       Ли тоже не мог противиться своим чувствам и ощущениям, поддаваясь навстречу толчкам. Капли воды, стекающие по спине младшего, еще больше заводили Сыну и заставляли двигаться без устали, приближаясь к заветному нарастающему удовольствию. Хан свободной рукой потянулся к чужому члену и начал двигать в такт своим движениям, отчего в перед глазами у Джинхёка заиграли вспышки и он прислонился лбом к мокрой стене, сжимая пальцы хёна в своей ладони.       Сыну двигался очень быстро, ударяясь бёдрами в ягодицы тонсена, а тот продолжал выгибаться в спине в немом крике, не имея возможности сделать вдох. Судорожные, частые вздохи, шлепки и звук воды заполняли ванную комнату. Никто уже вообще ни о чём не думал, пытаясь угнаться за пиком всего этого удовольствия. Тесный жар окутал Сыну и расплылся по всему телу, отчего тот не выдержал и застонал прямо в ухо младшему, продолжая бешено двигаться внутри него. Джинхёк не заставил себя долго ждать и с помощью пальцев хёна кончил, пачкая кафель своей спермой.       Парни тяжело дышали, словно только что пробежали адский марафон. Джинхёк не осмеливался открыть глаза, а Сыну не спешил выходить из него, смотря, как тот сжимает его пальцы. На сердце от чего-то стало тепло, и он улыбнулся, удерживая себя от поцелуя. Джинхёк отдышался первым и пришел в себя. Он отпустил пальцы хёна и хотел повернуться, но член в его заднице помешал ему это сделать.       — Погоди, — Сыну погладил младшего за плечо и медленно вышел. Ли повернулся и тут же был атакован хёновыми губами. Нет, совсем не хотелось сопротивляться этому, но проснулась вредность.       — Что это было? — Сыну чмокнул в губы. — Хён. — Джинхёк хотел оттолкнуть, но снова получил по губам.       — Тише, малыш, кажется, кто-то зашёл в комнату, — сказал Сыну, заключая младшего в новый поцелуй.