golden hour

Кожа Ангелы ужасно теплая под кончиками пальцев Мойры. Горячая настолько, что невольно можно подумать, будто у неё жар, или только что побывала на солнце. Она светится изнутри, излучая мягкий вечный свет, который мягко освещал пространство вокруг. Мойра завидовала ей - ее чистоте. Ее изяществу. Часть ее хотела расчленить ангела, оторвать каждое красивое крыло, почувствовать, как кровь свято обожгла ее кожу. Именно такие мысли заставляют Мойру отдаляться - она была чернилами в чистой воде, грязью там, где ее быть не должно. Она была разложением, злом, облеченным в форму, созданным, чтобы рвать и разрушать, но все же она была ужасно нежна, держа Ангелу в своих руках, когда этот ангел задремал. Когти, когда-то запятнанные кровью многочисленных врагов, проходят сквозь золотые локоны, а глаза, которые когда-то горели от острых ощущений разрушения, теперь отражают задумчивость и беспокойство. Она всегда была мягкой с Ангелой. Она уверена, что это никогда не изменится, она знает, что это никогда не изменится. И какой дар наслаждаться, имея на своих коленях ангела, существо святого света и святого огня. Крылья Ангелы - все шесть - были растопырены в разные стороны, поднимались и опускались с каждым глубоким вздохом, дергались в муках снов, которые Мойра еще не видела. Тогда она любила Ангелу, нравится ей это или нет. Она была совершенно и безнадежно влюблена в перья, которые вспыхивали и горели, в голубые, как небо глаза, в такую горячую кожу, которую было больно касаться. Мойра сглатывает, убирая прядь волос с лица Ангелы. — Ммм, — ее брови сдвинулись, голубые глаза открылись. Ее крылья шевелятся, и воздух наполняется легким звоном колокольчиков. Этот звук вызывал тошноту у Мойры. Больше нет. — Мойра? — Прямо там, где ты меня оставила, дорогая, — она ​​старается изо всех сил показаться незаинтересованной. Равнодушной. Но ее голос наполнен мягкостью и обожанием, и Мойре хочется его ненавидеть, — Ты уснула. Ангел мурлычет, еще крепче прижимаясь к Мойре. Довольная улыбка украшает ее губы, и она лениво целует шею своего демона. — Еще пять минут. И кто такая Мойра, чтобы отказывать ей?