La plage de saint tropez

Гет
PG-13
Завершён
18
автор
Пэйринг и персонажи:
Размер:
6 страниц, 1 часть
Метки:
Описание:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
18 Нравится 11 Отзывы 2 В сборник Скачать

Часть 1

Настройки текста
we drink tea for two the sky is blue and i love you Она сбежала с ним. Черт возьми, в её жизни никогда не было ни одной причины оставаться в Новом Орлеане, у неё никогда не было ничего, что страшно было бы потерять. она совершала обдуманные, спланированные поступки, никогда не рисковала, но всегда звала это риском. Париж. Почему бы и нет? Ей жить всего месяц, если повезет — два, так почему бы не умереть в Париже, желательно на улице Морг, однако это другая история. Сейчас, пока она всё ещё относительно молода и прекрасна, она будет жить со вкусом, наслаждаться жизнью, брать от нее всё. Джо не был любовью всей жизни, любовником — да, но уж точно не любовью. Ей было с ним интересно, он боготворил её, он обожал её, а что ещё нужно женщине за пару минут до гибели? Мужчина, который её обожествляет. Этого достаточно. Они сидели на веранде домика в самом сердце Парижа. он заварил чай, а она закурила сигарету. Ночь была теплой, совершенно не душной, небо голубым, а он поуши в нее влюбленным. it's in your eyes you love me too Джо отчаянно верил в её любовь. Хотел верить и пока этот величайший самообман работает — пусть работает. Она умела обмануть его одним лишь взглядом, ему хватало, чтобы поверить ей, довериться всецело. Когда он хотел видеть в её глазах желание — оно было там, когда просьбу убить кого-нибудь за неё — оно было там, когда любовь, мечтал он прочесть в её волшебных, манящих, злых и отчаянно нуждывшихся в каждом добром слове от него, глазах, любовь — он думал, что и для него найдется место. where is never rains Удивительной была, их игра в романтику. Чего бы она не пожелала — он желал исполнить. какое бы желание не томилось в ее сердечке — он знал и готов был стать для нее феей крестной, взмахом палочки исполняющей желания. Они провели чудесную неделю в том славном домике, но ей не хотелось оставаться в нем дольше. Они переселились в шикарнейший, дорогущий отель, ничем не похожий на прежнее место жительства. Номер (президентский люкс, разумеется, правда, пришлось вскипятить мозги портье, но оно того точно стоило) был от пола до потолка пропитан феерией их нежных чувств, они веселились, любили друг друга и не позволяли времени украсть у них больше ни единой секунды. Однако вскоре и это стало обыденным, скучным — крайне неприемлемым. Фионе не хватало воздуха. Дни казались вечностью, ночи тянулись словно на Марсе (может быть, и на нем есть жизнь? она рада была бы это узнать), погода становилась ужасной. Зима была в самом разгаре, а температура зашкаливала, но носить что-то кроме классического черного — грешно, особенно по средам. Где никогда не бывает дождей, она стала скучать по мрачному Новому Орлеану, по холодным ночам в теплых объятиях, по осенним денькам, которые больше ей пережить не удастся, по снегу, по каплям дождя, по детям, которые пытаются поймать их языками. we take a shower of champagne Летняя зима угнетала её. Настроение портилось по мере того, как высоко заберется стрелка термометра. Кондиционеры не спасали, казалось, что уже ничего не спасет. Рак снова даёт о себе знать. Она чувствует как смерть стоит на пороге и противно смеется, чувствует, как от её внутренностей остается одно название, она будто горит заживо. Нестерпимая головная боль, тошнота. Она не может есть, не может спать, с трудом ходит и дышит, падает, но Джо всегда ловит её. не отходит и не покидает. как же бесит! Однажды ей удалось сбежать в бар при отеле. В тот день она чувствовала себя лучше и не позволила болезни отнять ещё один жалкий день. Она циклично упускала в жизни хватку, она циклично предлагала смерти взятку. Пару часов она продержалась в противостоянии назойливым иностранцам, но на большее не хватало сил и желания, и алкоголя. Отель хорош, а бар кошмарен. В итоге она вынуждена вернуться в номер, не признав поражения и вернув себе честь и достоинство. Прийти, упасть на кровать и встать когда боль наконец утихнет. Если запивать таблетки водкой — они плохо действуют. Она открыла дверь всё ещё без использования ключа — значит, не всё потеряно, значит, она всё ещё Верховная. Джо не было в прихожей, на импровизированной кухне и даже в спальне ей не удалось обнаружить следы его присутствия. Вспомнив Бланш, Фиона решила воспользоваться лучшим советом из существующих — в жаркий день, лечь в горячую ванну. Она открыла дверь и была удивлена картине, представшей перед глазами: на полу валялись пустые бутылки из-под шампанского, Джо спал сидя на бельевой корзине и подпирая голову полотенцем, пройдя пару шагов вперед, она поняла куда делось содержимое лучшего шампанского в тухлом баре. Джакузи был до краев наполнен дорогостоящим алкоголем, вероятно лучшим, что был в погребе владельца. Она поняла, что его самого точно уже нет. Ещё раз окинув взглядом комнату, она почувствовала невероятное спокойствие, тишину, умиротворение, счастье. Скинула платье, не стала медлить, и залезла внутрь. Джо проснулся от всплеска и улыбнулся ей своей особенной, зловещей, пробирающей до мурашек, ухмылкой. — Присоединишься? Let's dance away let's go insane Джакузи почти опустел к вечеру, всё содержимое было на полу, стенах, потолке, везде, но только не там, где ему предназначалось быть. Не желая более задерживаться, они вновь сменили своё место проживания, на этот раз в Фионе проснулась, воскресла, ожила, хиппи. Рак вновь отступил, смерть приняла взятку, но надолго этого не хватит, а пока есть возможность — они продолжат наслаждаться. Она с каждым выбором «дома» открывалась ему с новых, неизведанных ранее, сторон. Тихий, спокойный, уютный домик — её осознание и принятие старости, отель со страстными ночами — отрицание принятой старости и смерти, кучка хиппи с танцами и наркотиками — бунт против самой себя, последняя революция, которую она совершит. Они пустятся в танец, они сойдут с ума, они снова молоды и полны сил. crying when i empty my last bottle of chablis i'll survive the winter of Paris На вечеринке молоденьких хиппи алкоголь был явно лучше, чем в любом из баров, которые она посещала. К трем часам ночи его запасы иссякли, она, предвидя это, спрятала последнюю бутылку шабли, чтобы дождаться, пока все разойдутся. К пяти утра никого больше не осталось. Джо отправился искать им ночлежку, а Фиона одна осталась в гордом одиночестве. Когда она допила припрятанную заначку, к ней словно видением снизошло: она переживет эту Парижскую зиму. Это были её последние силы, они растворились с пузырьками шампанского. car a la plage de Saint Tropez a summer day i meet you there i take your hand i say mon chere and we're in love Засыпая, она от чего-то вспомнила, как встретила Джо. Не с первого раза Фиона согласилась сбежать с незнакомым харизматичным маньяком. Она бросала его, пыталась убить и в итоге, порвала все связи, испортила все хорошие отношения, которые имела. Струсила и сбежала. в Париж, святая наивность. Она остановилась на одном из пляжей Сен-Тропе — des Grarnies — уединенное местечко, в бухте за Башней Сен-Тропе и местным кладбищем. Как-то утром, Фиона вновь отправилась туда загорать, хотя эта идея и была провальной с самого начала — солнце никак не действовало на кожу — она с завидной настойчивостью не оставлял жалких попыток стать краше — украсить труп. Оплатив (жизнью молоденького французика) лежак и полотенце, удобно устроившись, Фиона принимала солнечные ванны, как вдруг над ней нависла чья-то тень. Пришлось вспомнить французские ругательства, прежде чем снять очки. Лица видно не было и она пыталась руками показывать как далеко идти этому человеку. Приподнявшись на локтях, она поняла, что это был Джо. Найти её в такой глуши было невозможно, так какого черта он здесь забыл? Джо остановил бурный поток всевозможных неприличных слов, взял руку, которой она очень четко указала ему путь и произнес: — Mon chere. После стольких неудачных попыток избавится от него, после стольких провалов и абсолютного отчаяния, одолевшего её в последние дни, единственным, кого она рада была бы встретить, хоть сама об этом не подозревала, — был он. Её незнакомец. Её маньяк. Её любовник. Её Джо. Cars a la plage de Saint Tropez We have a dirty love affair And there is musique in the air When we're in love Он просидел рядом с ней до ночи. Они разговаривали, веселились, целовались, а вечером танцевали под музыку, что витала в воздухе. Это был вовсе не танец, они топтались на песке, он обнимал её, а мира вокруг будто не существовало. Они снова влюблены, как бы ей ни хотелось этого отрицать. Когда пляж закрылся, Джо пригласил её к себе, на что получил незамедлительный отказ. — Ты явно поселился не в Букингемском дворце. Мой дом больше похож на него. — Но у меня нет с собой моего инструмента. — Всё, что тебе понадобится — всегда с тобой. — А ты умеешь… Он не успел закончить, она бесцеремонно прервала его страстным поцелуем. Пляж закрылся, а Фиона обесточила Францию. Их интрижка началась с самого начала, забыв прошлые обиды, они пустились в танец нежных чувств, сошли с ума от любви и сломали шезлонг. We drink lemonade At the casino we get paid Attend a midnight masquerade Утро после вечеринки с хиппи и ночь, проведенная на жуткой кровати, не дают о себе знать, когда тебе двадцать, но если немного больше, то возникают трудности. У обоих адски болела спина, ноги сводило, а голова раскалывалась на мелкие осколки — чудесное было вино, но сегодня пить его они не станут, а то смерть придет раньше обещанного. Днем они устроили небольшую передышку. Нашли домик у моря и отоспались на славу, кровать казалась царским ложе, а простыни шелковыми, кондиционер заменил бриз. Фиона спала днем в последний раз, когда Корделии было пять месяцев. Она укладывала её спать, а малышка была весьма привередлива и своя кроватка ей была не по душе, вот мамина — да. Такая большая и теплая, как сама Фиона. Делия не помнила раннего детства, как и все мы, но матери такого не забывают. Фиона положила её на подушку рядом с собой, обняла, чтобы гиперактивная дочь Верховной не уползла на край и не упала, или чтобы не уничтожила порядок, стоящий Фионе маникюра и миллионов нервных клеток, решила полежать с ней, притвориться будто спит, чтобы Корделия брала пример и тоже засыпала, но притворство Фионы было слишком настоящим, и как только лицом коснулась мягкой наволочки — продала душу Морфею. Делия так и не уснула. Мирно лежала рядом с мамой рекордное количество времени — целых пять минут, потом ей стало скучно и она решила перебрать жемчужинки на колье матери, их не осталось на шее, но пол и кровать были украшены старинными минералами, которые больше её не интересовали. Взгляд упал на волосы, как было бы весело с ними поиграть. Делия вскарабкалась на плечи Фионы, придерживаясь за её грудь — в итоге удобно уселась на шею и устроила взрыв на макаронной фабрике, вместо укладки. Только кто мог подумать, что мамина грудь не самое надежное место, чтоб на нем балансировать и как только малышка взялась за последнюю прядку — соскользнула, ударилась головой о стену, вырвала Фионе клок волос и громко заплакала. Пробуждение было не мягким, плавным и нежным, а сопровождалось громкими воплями и пульсирующей болью в районе виска. Делия кричала лежа на животе и упиралась маленькими ножками Фионе в ключицы, а руками вытворяла вертили, добавляющие драматизма её участи. Участь Фионы была в том, что в ладошке дочь держала прядку светлых волос. Сон как рукой сняло. Она взяла на руки девочку, облокотилась на стену и положила её себе на живот. Гладила по головке и всеми силами старалась успокоить. Делия кричала без остановки целый час. Фиона пыталась её укачивать, кормить, но ничто не могло утешить бедняжку. В конце концов, она приняла предложение попить молока и хорошо устроилась прямо на груди. Дышать было сложно, но лучше задохнуться, чем снова слышать пронзительный плачь дорогой доченьки. Они так и уснули вдвоем, на огромной кровати. С тех пор Корделия спала только на маме. Джо и Фиона проснулись глубокой ночью от яркого света в окно. Как сладок сон, когда его желаешь! Ночь наступает — просыпается мафия. Казино открыли свою подпольную жизнь и город проснулся. Фиона не желала терять ни единой минуты, ведь сейчас их оставалось крайне мало. Она надела лучшее платье, что было в шкафу. Слишком необычное для неё. В молодости можно щеголять в подобных хоть до рассвета, хоть каждый день, но в солидном возрасте — извольте соответствовать правилам приличия. Платье было выше колен, но кружево, обрамляющее его, помогало сделать вид, будто оно почти пуританское. Спина открыта аж до поясницы и декольте весьма и весьма откровенное. Фиона могла гордится тем, что сохранила форму после рождения дочери и тридцати, пройденных после столь знаменательного события, лет, а потому могла себе позволить один единственный раз не надеть белья и не затянуться корсетом. На талии она повязала темную ленту, что придало наряду элегантности и выгодно подчеркнуло фигуру. Джо был в восторге, не известно, от платья или от того, как соблазнительно она надевала чулки. Вероятно, оба фактора сыграли значительную роль. Он понимал, что ему не раз за ночь придется отстаивать честь Фионы, драться или убивать, но с топором никто не пустит их в казино. Давно он не пользовался другими видами оружия. Очень давно. Фиона собиралась до половины второго ночи. Джо успел заскучать, пофлиртовать с ней, получить пощечину, принять душ, совершенно случайно и непреднамеренно смазать помаду и снова получить пощёчину, уже не такую сильную, он счел это признанием в любви и вынес её из дома босой. Им снова пришлось вернуться. Они отправились в ближайший бар-отель-казино-притон, через дорогу. Их пропустили внутрь без единой проблемы (кто вообще считает гору трупов проблемой? точно не серийный убийца и ведьма). Ночь выдалась жаркой, даже учитывая их клятвы не пить. Фиона безбожно обчистила толстых богатеньких идиотов, а Джо смирно стоял за спиной, готовый убивать за пылинку на её плече. Её огорчал и выводил из себя постоянный надзор, поэтому она отправила его за лимонадом «куда угодно, но подальше отсюда». Уловка сработала не с первой попытки, но упорства ей не занимать. Она наконец осталась одна. Мужчины, почувствовав добычу почти толпами ринулись к свободной, привлекательной и желанной Фионе. Она безбожно флиртовала, но как только очередное «древно» начинало распускать руки — она силой мысли лишала его любой возможности когда-либо остаться с женщиной наедине. Джо слишком долго пропадал, игры ей наскучили, с мальчишками она наигралась, а желания пить не было. Фиона вышла из душного подвальчика на улицу и краем глаза увидела как мило он разговаривает с какой-то шлюхой. Ей не пришлось тратить много сил, чтобы накинуть сто килограммов к весу нежелательной новой приятельнице Джо, поэтому она добавила ей пару венерических болезней и раннее облысение. — Нужно знать границы, дорогуша. После чего встряхнула волосами, обворожительно улыбнулась Джо, который моментально понял что его ждет худшее, чем собеседницу, и спокойной плавной походкой подошла к затаившим дыхание голубкам. Стук её каблуков отбивал ритм его сердца и чем громче он становился, тем сильнее он жалел о существовании всех женщин, кроме Фионы. К его величайшему удивлению, она не дала ему очередную пощёчину, не начала вновь вспоминать ругательства на всех ей известных языках, а притянула за галстук и поцеловала, обвила шею руками, а потом резко остановилась, повернулась к девушке, находившейся в предынфарктном состоянии, и сказала так тихо и спокойно, как умела только чертова Фиона Гуд: — Пошла вон. Джо показалось, что он умер во второй раз. Она ничего ему не сказала, ослабила хватку и нежно обняла. Это была третья смерть для несчастного, побитого жизнью саксофониста. Он не выдерживал мук совести и страха испытанного перед ней, от чего вынужден был прервать порыв чувств: — Я принес тебе лимонад. — она взяла из его рук бутылку коки и швырнула в мусорку. Спасибо, что не в голову. — В соседнем квартале полуночный маскарад, так что если ты не слишком устал от компании нежелательных шлюх, мы можем присоединиться. Она ущемила, мужское эго, выставив его жертвой. это он должен был защищать её, отводить нежелательные компании, а в итоге стал беззащитным в её глазах. Лучше бы она снова попыталась его убить. Playboys on the run We meet khashoggi with a gun They say the two of us are one Маскарад был веселым. Модели, плейбои, те, кому не спится и классические ночные гулёны. Когда они подошли к шествию, их радушно встретил молоденький мальчик. Фиона была удивительно добра к нему, за что он выдал ей маску, а ему очки с топориками. Джо шутку не оценил, а Фиона долго над ним смеялась и не позволила выкинуть их, решила сохранить на память — убрала в клатч, который всегда носила с собой. Её маска была весьма экстравагантной. Черная, кружевная, она напомнила ей русскую ведьму из подвала академии — шлюху в сороковых и владелицу цирка уродов. На маскараде играла музыка, от чего все шли, пританцовывая. Это была музыка её далёких лет. Она помнила как под те же песни танцевала в клубах, в барах, с мужем, одна или с первым попавшимся мужчиной.  Но ничто из того, что она когда-либо слышала не сравнится с музыкой Джо. Она обожала, когда он играл ей на саксофоне, обожала мелодии, которые он исполнял и атмосферу, которую создавал. Наверное, она его любила, хоть и ничего не знает о любви. По прошествии получаса Фиона стала плохо себя чувствовать. Ее тошнило, тело ломило и казалось, что больше ни минуты не простоит на ногах. Она тихонько обратилась к Джо: — Пойдем домой. Он видел как она побледнела, а огонек в глазах угас. Она всё крепче держалась за его руки и он понимал, что она вот-вот упадет. Джо придержал её за талию, она облокотилась на него всем телом и еде волочила ноги, когда они выходили из толпы и направлялись к лужайке. Через пару минут после их отсоединения, они услышали стрельбу. Плейбои разбежались, когда они заметили двух вооруженных бандитов с мешками. Очевидно, они решили ограбить банк, но не учли такое количество свидетелей и решили избавиться от них. Джо поспешил увести Фиону как можно дальше, почти взял её на руки, но не успел. Теперь единственными свидетелями кровавой бойни и ограбления были они. Один из бандитов подошел к Джо ближе и сказал что-то непонятное на французском. — Что он говорит. — Джо обратился к Фионе. — Двое из вас или один. — она произнесла это с тяжестью в голосе, отчаянно пытаясь набрать воздуха в легкие. С грехом пополам, Фиона дошла до дома. Её трясло она еле стояла на ногах, бросало то в жар, то в холод, а таблетки никак не хотели работать, пока она шла, её тошнило, она пару раз чуть не упала в обморок, но благодаря силе, присущей исключительно этой удивительной женщнине, она смогла. Дошла и не умерла. Пережила парижскую зиму. Фионы Гуд не стало в 8:00, 1 марта 2013. перед уходом, она смогла принять ванну, попутно прикончив последнюю бутылку шабли, подаренную ей хиппи, с которыми они веселились, накраситься, предчувствуя скорую кончину и включить магнитофон. По радио передавали «La plage de Saint Tropez» Army  of Lovers. Будь она жива, то пронзительно бы засмеялась, одаряя смехом всю Францию.
Отношение автора к критике
Приветствую критику в любой форме, укажите все недостатки моих работ.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.