— Ну и какую перспективу ты в этом видишь? — смешливо, с издевкой.
— Сдохнуть не в муках, наверное — пожимала плечами Формаджио. Всем видом она показывала что ей лишь весело от этого, что ей плевать и ничего её не волнует.
— Как оптимистично с твоей стороны, — процедила Иллюзо, наматывая волосы на палец.
— Нет толку унывать, всё худшее уже с нами случилось, раз мы оказались здесь.
Они расходятся по разным углам и по разным миссиям, пока не случается пик всей их отважности. Командной ненависти и стремления к победе. У Формаджио нарастает напряжение где-то в груди, но она слишком любит отшучиваться. Отшучиваться и смотреть на стеклянные глаза Иллюзо, ища в них какие-то проблески.
Спина к спине. Они были рядом и соревновались в своих издевках. Они были далеко друг от друга и соревновались в своих успехах. Как убегать от своего отражения. Глупо и смешно.
Не было клятв и добрых слов. Как и нужды в них.
Не было нужды друг в друге. До какого-то момента.
А зеркала никогда не спрашивают разрешения. Прямо как и Иллюзо. Необузданные стратеги, рвущие душу на тысячи осколков.
— Пожелать тебе удачи, или неудачнице не поможет? — смеялась она той в лицо.
— Знаешь, на тебя тоже непосильную задачу найдут, помолчи, — высокомерный тон и гордая осанка.
— А, значит так, — ухмыльнулась Формаджио, подходя чуть ближе, — но всё же.
— Какая шуточка на этот раз, чёртова юмористка?
— Удачи.
Чересчур тёплые для них улыбки и смех.
***
На Формаджио взвалили даже более чем непосильную задачу.
Оказаться на месте её миссии, потому что она не выходит на связь. Найти её.
А если не выйдет — не забыть про улики. На всякий случай.
Чужая кровь, изуродованный ворон, чужие следы, всё чужое и всё не то. Формаджио не знает где её искать. Формаджио не видит ни намёка на то, где она может быть.
Она смотрит в зеркало. Одно единственное зеркало и его осколок где-то рядом.
Непривычно видеть в нём только себя. Пустоту нечем занять.
И так хочется верить, что она где-то там. Подло шутит. Что её не видно из-за слепящего солнца.
Что зеркало хоть раз спросит разрешения.
every single day
a line of mistakes
forced to open your eyes,
you never knew that i love you— you were a hater.
persistent yet so silent,
the crier in the desert— you hated.
