Но главным может быть лишь рок-н-ролл

      Легко отпечатывая шаг и уверенно подняв голову, я шагаю на встречу неизвестности. Ведь, по правде, я не знаю, что будет дальше. Все как бы зависит от меня, но как бы нет. Но я устала смотреть вперед. Мне надоело трястись над своей судьбой. Теперь мне абсолютно все равно. Мимо проносятся люди, автомобили, автобусы, дома, мир существует и мчится вперед, обгоняя меня на полшага, – так что еще надо. Кепка козырьком назад, так пусть и прошлое будет позади. Черный потрепанный чехол гитары лямкой через плечо. Кеды разваливаются прямо на ногах, сегодня им три года. Сегодня жизнь перелистывает страницу, утром мне снова на год больше, утром мне восемнадцать. Теперь я официально, хотя кому, к черту, это надо, самостоятельна и независима. Вечереет. Тени увеличиваются, накрывают людей, палисадники и тротуары. Сворачиваю направо, прохожу еще немного – и я у цели. Небольшой клуб с затемненными окнами. Тут есть черный вход, но я захожу спереди, я теперь всегда иду на прямик, не позволяя смущать себя никому. Очереди еще нет, я просто показываю пропуск и прохожу внутрь, мимо охраника, смотрящего до неприличия апатично. Здесь уже много людей, шум и напитки, я незаметная тень. Я все себе доказала, зачем доказывать другим? Несколько людей оборачиваются, когда я хлопаю дверью, а человек на входе не успевает ее задержать. Во мне бушуют эмоции, которые я непривычно держу на поводке. Я не сдалась, я просто открыла для себя новый вид борьбы. Не давать миру добиться от тебя признаков неполноценности личности – не сдерживаемых яростных криков, заламываемых рук и слез отчаяния. Я хмуро улыбаюсь, поднимаю ладонь в знак приветствия и кивком указываю на гитару, предостерегая попытки пригласить выпить, которые все равно никто не будет предпринимать, и указывая, кто я собственно такая, что само-по-себе никому не нужно. Легко проскальзываю к сцене, служебная дверь, я нашариваю в кармане одноразовый пропуск и случайно оборачиваюсь назад, бросая рассеянный взгляд через плечо. Рука сама-по-себе вытаскивает бумажку, а я замираю. Мы не прощались, но я была уверенна, что мы больше не пересечемся. Так порешила судьба. Я не верю в предопределенность судьбы, но как-то верю в шестое чувство и интуицию. Конечно, ярко-желтый пиджак и копну растрепанных черных волос может носить любой, но что-то заставляет меня хмурить брови, застывая на одной ноге и с вытянутой вперед рукой. Меня нетерпеливо поторапливают, я быстро и четко извиняюсь, так, что бы было слышно, и резко разворачиваюсь на пятках, придерживая рукой гитару. Делаю шаг вперед, чуть сбиваюсь, быстро приходя в себя, и озадаченно щурюсь, глядя на то место, где только что был он. Он будто растворился в толпе, успешно смешался с яркими, безвкусными людьми. - С вами все хорошо? – участливо спрашивает сотрудник, видя мое старательно скрываемое замешательство. Я поспешно встряхиваю головой, сгоняя дурман, и поворачиваюсь к сотруднику, спокойно и уверенно улыбаясь. И опять в поле зрения мелькает желтая охра. Я сжимаю губы в тонкую полоску, старательно игнорирую назойливое наваждение. Это начинает раздражать. Концерт совсем скоро, а я никак не могу пройти. Но я больше не боюсь, не мну лихорадочно край рубашки. Глубоко вздыхаю, что бы стереть оставшуюся панику, наверняка мимолетно проскальзывающую в глазах. Выпрямляю спину, чуть поднимая голову, выражение лица спокойное. Спокойно вручаю пропуск сотруднику, отбивая ногой ритм своей еще не сыгранной песни. Он, неторопливо открывая небольшую книжечку в обложке из искусственной кожи и держа ее на сгибе локтя, тщательно сверяет номера и подпись организатора. Я переминаюсь с ноги на ногу, опасаясь, что что-то пойдет не так и меня не пропустят, вежливо улыбаясь и рассыпаясь в извинениях. Посоветуют подойти попозже, пойдут разговаривать с администрацией, если я настою на своем. Но не пропустят. Я кидаю быстрый взгляд через плечо и чертыхаюсь. Он стоит ко мне спиной, неспешно разговаривая с хрупкой девушкой в черном. Опять. Он что, будет преследовать меня до самой смерти? Я поворачиваю голову, сотрудник все так же внимательно изучает пропуск, игнорируя мой недовольный прищур. Вновь неосознанно смотрю вниз, в зал, и Незнакомец с девушкой целенаправленно устремляются к выходу, сплетя пальцы. Желтый цвет упорно ловит мой взгляд, сколько бы я не отводила его, стараясь перевести внимание на что-то другое. Я как раз усердно разглядываю барную стойку, подсвеченную неоном, когда фокус соскальзывает и мгновенно перелетает на желтый, так неотступно напоминающий мне какую-то специю, а Незнакомец чуть поворачивает голову и ловит мой взгляд. Удивленно ухмыльнувшись, он чуть кивает и собирается вновь отвернутся. Я безмолвно вскрикиваю, не издавая не звука, и произношу одними губами первый пришедший на ум вопрос, так терзающий сознание, а про себя молюсь, что с такого расстояния возможно прочитать по губам. «Как ваше имя?» Вычурные слова придают реплике особую нелепость, как нелепа и похожа на бред вся ситуация. - Все правильно, можете проходить, - говорит мне сотрудник, а я быстро кидаю взгляд на новые наручные часы. Они спешат, но я пока не знаю об этом. И стрелки кричат мне, намного громче, чем кричала, что б он не отворачивался, я, что еще пара минут, и я могу и не идти. Что еще пара минут и я безнадежно опоздаю. И я отворачиваюсь, наплевав на все, даже не бросив последний взгляд на незнакомца, потому что, черт возьми, с этим надо заканчивать, и делаю шаг к этой треклятой двери в гримерку, что так долго не хотела открыться и впустить меня. Я уже кладу ладонь на ручку, уже чуть скрепит дверной механизм, и тут меня вновь переклинивает – ненавижу, когда так происходит – и я все же поворачиваюсь. Поворачиваюсь, и ловлю два последних слова, беззвучно слетающих с его губ. Ловлю, но в голове такая путаница, такая битва моих натур, что я только вижу, но совсем не воспринимаю. В который раз шлю все к черту, только теперь окончательно, и распахиваю дверь. Она стукается о стену, гремя, а я с широкого шага захожу внутрь. В гримерке лихорадка, все спешат, суетятся, а я придаю своему лицу мрачную решимость, прекрасно сочетаемую с угрюмо-серыми стенами. Встречаюсь глазами с Риком, оторвавшимся от печатного листка на хлопок двери, самоуверенно улыбаюсь краешками губ. Широкие мутные зеркала придают мне излишнюю двуликость. Кидаю быстрый взгляд на часы, скоро выход. - Не ждал? – непринужденно спрашиваю я, садясь рядом на крутящийся стул и проворачиваясь на нем вокруг своей оси. Он угрюмо прожигает меня раздраженным взглядом, светлые волосы гладко приглажены. Всегда знала, что он позер. Но сейчас меня это мало волнует, это же он выглядит как смазливый педик, не я. Чуть фыркаю себе под нос, поправляя кепку, и расстегиваю чехол. Расходится с треском молния, но я лишь махаю на это рукой. Вновь поглядываю на часы – мне не терпится наконец выйти на сцену и ударить по струнам. Осталось пять минут. Секунды тянутся до неприличия неторопливо. Наконец цифры сменяются в пятый раз, и я поднимаюсь со стула, поудобнее перехватив гриф. Рик и вся наша команда уже стоит у выхода на сцену, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу и переглядываясь. Нам подают незаметный знак. Глубоко вздохнув, я выхожу на сцену последней. В душе не остается страха, только взволнованное возбуждение. Оглядываю зал. На меня смотрит десятки лиц, я сдвигаю кепку на бок и чуть заметно подмигиваю Рику. Он кивает в ответ и легонько ударяет по микрофону. На старт… Я вся напрягаюсь, пальцы обхватываю шершавый гриф и ложатся на струны. Я чуть задеваю мизинцем натянутую струну. Руки напряжены, а ладони потеют и скользят по дереву. Я чуть улыбаюсь, больше что бы подбодрить себя. Все это происходит на считанные секунды. Рик выдыхает в микрофон, слегка прокашлявшись. Внимание… Условные знаки, разработанные нам так давно, что я даже не помню, кто их предложил. Точно не Сэм - он отрицал их адекватность и полезность до самого конца и даже теперь смотрит на это все с презрительной насмешкой. Я сглатываю. Со стороны это наверняка выглядит растянуто и нелепо, зал уже начинает колыхаться. А может мне все это кажется. Точно ведь кажется. Вновь улыбаюсь, на мгновение опускаю веки – только бы не пропустить контрольный взмах руки – уравниваю дыхание, только бы руки не дрожали. Резко открываю глаза, поворачиваю голову. Успела. Рик взмахивает рукой, и я ударяю по струнам. Лишь ритмичная, бойкая музыка бьет по ушам, сознание очищается. Я понимаю, какие слова складывали обветренные мужские губы. «Джонни. Джонни Депп» Ну что ж, друг, ты старался не зря. Я больше не боюсь. И это главное. Так порвем же струны и принципы.