Самое любимое существо.

Тихий звон колокольчика. Кис-кис-кис! — зовёт мальчик в матросской шапочке и негромко смеётся. В ответ раздаётся весьма довольное мурлыканье — пушистая трёхцветная кошка свернулась в клубочек и щурится. Она любит Силенда. Тот всегда кормит её вкусненьким, гладит и рассказывает разные истории из жизни. Непонятные истории, но слушать их кошке всё равно приятно. Кошек, к слову, Киркланд-младший любит не меньше Греции. Кажется, кроме них, новое Государство никто не понимает. Кошка, не переставая мурчать, медленно встала, потянулась и подошла к Питеру. Мальчик присел на корточки и погладил пушистое создание. — Скоро — надеюсь, очень скоро — меня признают другие страны… — словно мантру твердил Киркланд, блаженно улыбаясь, — я наконец-то стану самостоятельным… представляешь? Кошка, видимо, представляла, потому что мотнула головой, словно соглашаясь. Колокольчик на её шее жалобно звякнул. Силенд продолжал говорить что-то про лучшую жизнь, уважение… Внезапно, слишком расчувствовавшись, мальчик взял кошку на руки и поцеловал в кончик носа. Та раздражённо фыркнула; решительно цапнув Питера за нос, она спрыгнула на железный, ничем не покрытый пол. Дзынь! Ленточка развязалась и английский колокольчик, оглашая тихим звуком всю каюту, укатился под тумбочку. Поколения и поколения людей владели этим украшением, прежде чем оно попало к Силенду, а затем и на шею к его кошке. Кошка же эта была для Киркланда самым любимым существом, не считая братьев и Скандинавов. Правда, в последнее время о Силенде всё равно все забыли. Но ведь Государство не может быть забытым!... — Мяу, — заметила кошка и, махнув хвостом, гордо удалилась. Маленький мальчик в матросской шапочке весело рассмеялся и, подняв ленточку, выбежал на палубу. Всё-таки ему было всего двенадцать лет, и Государством он должен был стать весьма легкомысленным. А что же колокольчик? Вероятно, он так и останется под комодом, как единственное напоминание об Англии.