Маленький (и бредовый) смысл жизни

Чимин может назвать себя частично неудачником, но он делает то, что ему по душе. Ему нравится проводить выходные, стоя в людном месте вместе с гитарой, а потом убегать от полиции быстро-быстро, потому что в нашем антиутопическом мире общество скорее расценит тебя как оскорбителя их веры, чем человека с музыкальным инструментом, которой распевает баллады про розмарин. К слову, Пак сам сочиняет песни. Порой он отождествляет в них себя, метафорично пытаясь передать свои переживания насчёт массовой гибели животных из-за жестоких людей или просто о том, что день не задался из-за чрезмерно строгого преподавателя в университете. Он любит, когда какая-нибудь девочка, которая на вид только-только в школу пошла, останавливается рядом с ним на пару секунд и слушает. Слушает, как парень перебирает струны исступленными пальцами, и мягко напевает. Он любит прерываться и трепать своих юных слушателей по волосам, желая им пятёрок и удачи. Поскольку он все ещё студент рядом с ним небольшая металлическая кружка с нарисованными котами. И иногда он находит там деньги на кофе. И это неплохо для него. Да, его ровесники зависают в клубах и гоняют по ночным трассам на байках. Да, ему часто говорят, что с ним что-то не так. Но внутри у него гармония и бесконечное море спокойствия. Все в порядке. И об этом вы можете услышать песню на каком-нибудь променаде и поздним вечером в пятницу, и ранним утром воскресенья. Однажды у него не задался день, как и неделя, как и месяц. Однако, изменять себе он не стал и, взяв верную спутницу, гитару, направился в более уединенное место, а именно просто сел в поезд и поехал. Решил выйти там, куда больше потянет. Так он доехал до тихого ботанического сада, где только сверчков слышно и двух-трёх посетителей за весь день. Он первое время просто прогуливался туда-сюда, рассматривая невиданные им раньше растения и наслаждаясь отсутствием уличной суеты, которую обычно предпочитал больше. Чимин только наткнулся на беседку, где сидел темноволосый юноша вместе с книгой, и подумал, что будет лучше его не тревожить, поэтому он отошёл на достаточное расстояние и принялся за своё любимое дело. Когда твоя аудитория — цветы, это завораживает. Порой парня задевало, что он словно невидимка со своим желанием поделиться чувствами, и люди даже не смотрели в его сторону и проходили мимо. А зелёный мир и сверчки словно становились тише, чтобы послушать его игру. Было так приятно. Настолько, что он увлёкся и стал играть громче, чем нужно было. У Юнги депрессия. Ему тошно смотреть на свою жизнь, себя и мир вокруг. Сил хватает только на сон и на ленивое погружение во что-то. В данном случае, в книги. И здесь ему спокойно. Нет надоедливых одногруппников, которые будут задавать глупые вопросы о том, почему он не сходит к психологу, к какому-то другому врачу, почему он не поможет сам себе. А он не хочет. Ему бы просто сгнить где-то и все. И сад — место для гниения неплохое. Порой он шутит у себя в голове про то, что может на месте разложения его тела вырастут не самые уродливые цветы, когда кидает взгляд на розы, орхидеи, цветы винограда, а потом снова уходит в книги. Из-за вынужденной страсти к ним, ему приходится носить рюкзак сразу с четырьмя-пятью книгами, так как читает быстро. Родители переживают, но только на уровне подбрасывания мелких денег на врача, к которому Мин никогда не пойдёт. Ему бы только абонемент в библиотеку и угнетённое уединение пусть даже в красивом месте. Страница за страницей, страница за страницей, страница за страницей, и ничего не меняется. Он увлечён сюжетом, и от этого полегче на душе. Ему неинтересны люди. Он заведомо не вступает в контакт, зная это. И так уже пару лет. Он бы покончил с собой, да только так слаб, что боится крови, прыгать с моста, боли от таблеток и покупать револьвер у страшных дядь. Юнги смирен в своём желании смерти и ждёт её как давнего друга в гости. Но ничего. Он привык. Юноша слышит странный звук. Сначала он не обращает внимания, а потом напрягает слух, чтобы понять что это. — Гитара? — спрашивает сам у себя, — Что за безумец тут устроил оркестр одного исполнителя? — недовольно ворчит, но из-за редкого любопытства через пару минут поднимается. Он идёт на звук и начинает различать помимо аккордов незнакомый голос. Наконец он заворачивает за угол и видит Чимина. Второй не замечает постороннего и играет дальше, отдаваясь музыке. Иногда он останавливается и записывает что-то в блокнот. Он сочинял новую песню, потому что тишина и вдохновляющая обстановка вокруг приятно сказалась на его впечатлительности. Старший поймал себя на мысли, что ему нравится наблюдать за этим процессом. Он шпионом стоял в пяти метрах, наполовину скрывшись за деревом, и впервые за долгое время наслаждался. Его так поглотило, что глаза блаженно закрылись. — Ох! Вы меня напугали, — вздрогнул гитарист, облегченно положил руку на сердце. — Извини, — кратко произнёс Мин, коря себя за то, что прервал своё же удовольствие. — Я Вам не помешал? Я видел Вас в беседке и надеялся, что если отойду подальше, то не отвлеку. Простите, — виновато улыбнулся он и стал быстро собираться. Юнги вдруг захотелось крикнуть: «Нет! Я хочу слушать тебя вечно!», но произнёс: — Ничего. И Чимин ушёл, его не остановили. И почему-то на протяжении рабочей недели Юнги каждый день обходил всю территорию, надеясь расслышать звук гитары.