Его может простить только Север

Мысль о том, что стоило бы сложить голову на плахе, не дает покоя: преследует неотступно, пульсирует, как смертельная рана, скребет когтями по стеклу, а призраки былого прячутся в ночи. Джон знает, что в темноте существуют вещи и похуже: но сейчас они либо повержены, либо спят. А когда проснутся, найдется герой, которому будет под силу победить зло. Джон на это надеется, потому что он не справился. Мужчинам из дома Старков не место на Юге — они либо умирают, либо случается кое-что более страшное. Что до женщин… Корона из золота и рубинов смотрится на рыжих волосах Сансы изящно и величественно. Джон думает: если бы все получилось, как бы корона сочеталась с платиновыми волосами Дейенерис? Наверное, она бы захотела другую: захотела бы, чтоб пламя и кровь отлили в металле. Санса смотрится в Тронном зале истинной королевой и Железный трон не пугает её остриями мечей. Если закрыть глаза, можно представить, что зима никогда не наступала — а Санса просто королева-жена Джоффри, как ей было обещано когда-то давно. «Да правит она долго, — думает Джон, — пусть проведет нас сквозь зиму, темные ночи и вражеские мечи». Она Старк, и так же уверенно держится на троне, как чардрево в Богороще крепится корнями глубоко в земле. «Она больше не та девочка, с которой ты рос», — звучит голос Дейнерис в его голове. Джон как никогда с ней согласен. Арья приходит к нему попрощаться через три дня после случившегося. Рядом волчица Нимерия — огромная и сильная, неотступно следующая за хозяйкой. — Я больше не вернусь домой, — говорит Арья, — нужно посмотреть, прогнил ли мир полностью или только Вестерос. — Понимаю, — отвечает Джон, хотя это не так. Она так разочаровалась во всем. Перестала быть его маленькой сестренкой. — Надеюсь, ты найдешь место, которое тебе подойдет. Они обнимаются. Никто не говорит «прощай», но каждый понимает — это последняя встреча. Последняя ниточка, связывающая с домом. У Арьи на поясе ножны с Иглой и кинжал, которым был убит Король Ночи, так что она постоит за себя. Но когда сестра открывает дверь, Джон быстро шепчет Нимерии: — Береги ее. Джон Сноу ненавидит прощания; с Арьей они всегда прощались — иной судьбы не уготовано дочке грандлорда и бастарду. И он отправляется на Север, ведь если и существует место, где грехи весят меньше, а воздух свободно проникает в легкие, то оно за Стеной. Он едет на большой черной лошади со скверным нравом, с небольшим отрядом мародеров и насильников, которым суждено возрождать Дозор. Его радует лишь то, что жизнь возвращается в государство и невинная кровь больше не льется. Крестьяне занимаются своими делами, лорды правят, дети подрастают, и, наконец, установившийся мир наполняет сердце надеждой. Дождаться бы лета, но эта зима будет долгой. Он ложится спать на промёрзшей земле, но снится ему огонь. Огонь, пожирающий все вокруг, но оставляющий ее нетронутой. Дейнерис выходит из огня, красивая как никогда — и Джон пронзает ее кинжалом. Даже умирая, она была красива. С первой встречи девушка была прекрасна, как принцессы из сказок Старой Нэн, как мифические девы из лесов — и скоро чью-то красоту будут сравнивать с красотой Дейенерис. Единственная ценность, которой всегда обладал Джон-бастард — верность — покинула его сразу же, как он стал королем-Эйегоном. Джон любил свою семью и любил Дейенерис. Эта любовь уничтожила все. В детстве у них с Арьей было правило: «Не говори Сансе». Что бы ни случилось — не говори. Слова — это ветер, и у этого ветра мягкий голос сестры, нашептывающий леди Кейтилин о том, что Арья опять дралась на мечах или о том, что Робб уехал в Зимний городок к девушкам. Джон знал это, но позволил себе подумать, что Санса изменилась. Любовь за любовь. Санса ненавидела Дейенерис и без того, а узнав о тайне Джона, изящно сплела интригу, из-за которой одна из них сейчас королева, а другая — корм для червей. Джон не ненавидит её. Санса использовала информацию в своих целях даже будучи маленькой девочкой, что уж говорить о Сансе, умудренной опытом. Но это все равно гнусно и отвратительно. Нед Старк хранил тайну годами, а его отпрыски не продержались и недели. Он думает о том, что был счастлив в детстве — в Винтерфелле, с Роббом, Браном, Риконом, Арьей и Сансой. Дейенерис провела детство в скитаниях, а юность — в попытках завоевать государство, которое её не заслуживало. Ей надо было оставаться в Эссосе и строить свою династию: Вестерос уничтожил драконов, и материк нужно было послать в пекло. Но у Дейенерис была цель, и был выбор. Она зашла слишком далеко, а там были лишь снег, пепел и кровь. «Быть бастардом — гнусно», — думал Джон когда-то давно. Оказалось, что быть наследником великого рода хуже вдвойне. Теперь он последний Таргариен на земле, и ему как-то с этим жить. Север приветствует его разорением. Сугробы становятся глубже с каждой пройденной лигой, а по ночам свирепствует холод. В Винтерфелле Джон не появляется, потому что там полно призраков. Бран будет хорошим лордом, и если захочет увидеть брата — непременно увидит, ведь он не просто человек, а нечто большее. Они проезжают Последний Очаг, будучи уверенными в том, что замок пустует, но голоса людей и лязг топоров убеждают в обратном. Маленький отряд въезжает в открытые ворота. Джон понимает, что замок заселили не северяне, а одичалые, не решившиеся отправиться зимой за Стену. Тормунд снова чуть не сносит его в порыве чувств, и Джон впервые за долгое время улыбается искренне. — О! — восклицает Тормунд, — вот уж не ждали! Лорд Сноу! После Джон рассказывает ему обо всем, что произошло на Юге. — Да уж. Это не ты виноват, все игрища поклонщиков. Ты хороший человек, Джон Сноу и ничего не разубедит меня в этом. Джон молчит. — За Стеной сейчас слишком холодно и не прокормиться, мы останемся здесь до весны. — В Черном замке должно хватит провизии на всю зиму. И нас немного. — Смотри мне! Если по весне мы найдем твои вороньи кости… — Кто знает, — говорит Джон. — А где Призрак? — Волк твой — вольная птица и никому больше не служит. Пожелает вернуться к тебе — вернется. Через два дня Джон седлает коня и двигается дальше на Север. Стена высится все такой же ледяной громадой, твердой и неприступной, но Джон знает, что у нее есть брешь. Как и у всего твердого и неприступного. Он вспоминает мейстера Эйемона, который считался последним Таргариеном и скрывался здесь от всего мира; сейчас Джон последний Таргариен, и его дозор еще не закончен. Он никогда не увидит лета, только снег и лед.

***

Они восстановили некоторые постройки, но о том, чтобы восстанавливать Стену, нет и речи. Королева Санса отметила в последнем письме, что государство не может выделить деньги и людей на восстановление гигантского барьера, который защищает от мифических угроз. Джон помнит, что Брандон Строитель возвел Стену именно после победы над Иными, и, как знать, если бы он счёл победу окончательной, было бы у человечества время лета и благоденствия. Джон опасается мысли, что приход Ходоков — это цикл, и Долгая Ночь повторится вновь. Что прямо сейчас происходит в Землях вечной зимы? Так далеко на Север человек ещё не заходил, но, может быть, средоточие магии именно там, в бликах солнца на льдах? Джон воссоединяется с Призраком во время очередной краткой вылазки за Стену. Зачарованный лес пугает все больше. Джон пытается отыскать в тишине хоть что-то: шуршание крыльев птицы, скрип ветвей многовековых деревьев, хруст снега, соскальзывающего с огромных елей, но тишина остаётся тишиной. Джон не верит своим глазам, когда две красные точки отделяются от ближайшего сугроба. Конь Джона встаёт на дыбы и сбрасывает всадника наземь. Огромный белый лютоволк подходит к Джону. Животное выглядит внушительнее, чем когда-либо, а красные глаза горят как капли крови на снегу. Еще один потерянный друг. — Призрак, — Джон выдыхает облачко пара на морозе, — это же ты. Волк безмолвствует, как и всегда. — Идем со мной, друг. Джон поднимается и направляется к Стене, а волк следует за ним: как тень, как часть его самого.

***

Весна не приходит, хотя пошел уже пятый год дозора Джона. Дни похожи один на другой, меняется лишь число. Она появляется ночью, когда за окном метель. Джон не закрывает двери, находя возможность второй раз быть заколотым чёрными братьями безмерно смешной. Она появляется из ниоткуда, и Джон не заметил бы её, если бы пламя свечи не дрогнуло. Она появляется спустя пять лет. В комнате темно, но Джон знает, что это она. Арья входит в комнату тихо, а за ней проскальзывает волчица. — Джон, — говорит она, — я замерзла. Он подходит осторожно, все еще опасаясь, что это сон или видение. Арья Старк наносит на карту новые земли, её уж точно здесь нет. И никогда не будет. Но Арья улыбается, реальная, юная, сильная, и Джон прижимает ее к себе. Ему хочется узнать — что сестра вообще делает на краю света; она такая холодная в его руках, а в волосах тают снежинки. Как у Робба целую жизнь назад. Они стоят так долго. Наконец-то дома. — Зачем ты здесь? — тихо спрашивает Джон. — Давно не видела старшего брата.

***

— Знаешь, Дозор уже не похож на древний орден защитников человечества. Это просто тюрьма для всех, кого корона не желает видеть в столице, — говорит он ей на следующий день. Черный замок не место для женщины, ведь здесь много мужчин, которые давно уподобились животным. — Я могу за себя постоять. Нимерия всегда держится рядом. Вечером они сидят возле очага, полируют клинки и рассказывают байки. Арья заразительно смеется с историй Тормунда, которые Джон никогда не рассказал бы леди. Джон многое узнает о мире, тайных искусствах и лучших ассасинах. — Я слышала о драконах. Не о Дрогоне Дейенерис, а о других. Но может, это просто сплетни напуганных людей. Если магия огня жива, значит, магия льда тоже? — А здесь теперь два лютоволка, — Джон кивает на Призрака и Нимерию, спящих возле двери. — И ни одного больше? Далеко за Стеной?  — Арья спрашивает с детским любопытством, будто в мире нет ничего важнее. — Не знаю. Я видел мамонтов и огромных медведей, значит, где-то должны быть лютоволки. Дозор не доходил до конца зимних земель из-за одичалых и Иных. — Теперь одичалых и Иных нет. — Дозора тоже. Тени от пламени танцуют на стенах, в комнате тепло. Джон хочет спать, но боится, что Арья исчезнет. Растворится как облачко пара, растает как снег. Когда утро вытесняет ночь, Арья все еще здесь

***

— Я никак не привыкну к такой высоте, — говорит Арья, когда они стоят на вершине Стены. — Да. Я был так напуган первое время, а Аллисер Торне мечтал, чтобы меня сдуло ветром вниз, поэтому ставил меня обходить Стену ночью. Это было ужасно, — он никогда не забудет этого, потому что все вокруг помнит, как напуганный одинокий мальчишка пытался согреться факельным огнем. Арья улыбается, будто ловя его меланхоличное настроение. — Каждую секунду в Королевской Гавани я хотела уехать. Там было ужасно. Знаешь, тут хотя бы не воняет, как в огромном перенаселенном городе. — И вот мы здесь. — Да. — Я постоянно думаю о том, как бы все обернулось, не скажи я Сансе правду. Предательства окружают нас повсюду. Я позволил себе подумать, что последние Старки не будут загонять друг друга в могилу, но ошибся. Я так сильно ошибся, Арья. Эту ошибку Джон несет на своих плечах, и весит она столько же, сколько мир. — Ты скучаешь по ней? — коротко спрашивает Арья. Джон знает, о ком она. — Да. И самое худшее, что… Одному из ее драконов нужно было меня съесть при первой встрече, и тогда она была бы королевой. Как и заслуживала. Как и должно быть. — Откуда ты знаешь, что должно быть, Джон? — у сестры глаза серые, как и у него. Она говорит зло, слова на холодном воздухе ощущаются как ледяные копья, попадающие в цель. — Она сделала все ради трона. Как и Санса. Как и весь проклятый Вестерос. Она решила плыть на Запад править — и оказалась здесь, никем не принятая. Чужая. То, что случилось дальше — не твоя вина и не чья-то. Это просто жизнь. Джон улыбается. Слов нет.

***

У Арьи волчица и оружие на поясе. Она всегда была бесстрашной и упертой, и если уж решила что-то сделать — сделает. Джон никогда не мог отказать ей в детстве. Не может и сейчас. - Я пойду туда, — говорит девушка, — искать лютоволков, великанов, грамкинов и снарков. А еще источник вечной зимы. Тайны там, Джон. Она хочет, чтобы он пошел с ней. На разведку, которая никогда не закончится. Он кидает ей черный плащ, подбитый мехом. Клятвы приносить нет смысла, они и так защитники царства людей. В эту ночь и все грядущие. Черные братья провожают их, боязливо смотря вдаль. Небо безоблачно-чистое, ярко-голубое, а впереди только снег и неизвестность. Два лютоволка мелькают рядом, один полностью сливается с пейзажем, а Нимерию выдает серая шерсть. У Арьи обветренные губы и желание узнать все на свете. Конечно, она ничего не боится. Конечно, им больше нечего терять. Джон всегда потакал ее желаниям, поэтому они погоняют лошадей двигаться. Ворота закрываются с грохотом и лязгом. Со стороны Стены всадники выглядят черными фигурками на белом, становящимися всё меньше и меньше. Джон вспоминает, как сильно хотел быть разведчиком. Как сильно хотел узнать, что случилось с дядей Бендженом. Когда-то давно он разговаривал с Тирионом о своих намерениях найти Бенджена в одиночку. Но карлик намекнул, что лучше оставаться в Черном замке. Дальний Север не изучен, а потому опасен. Тирион не дал Джону шанса помечтать о будущем героического разведчика; этот человек всегда был умён, в отличие от Джона. Он сказал: «Кто тогда отправится искать тебя самого?». Арья. Она улыбается, и Джон улыбается в ответ. Им надо найти конец необъятного Севера, испить чашу тайн до дна и только тогда можно будет вернуться. Джон смотрит на сестру и думает о том, как она красива. Он — Таргариен, она — Старк, но волчья кровь Лианны течёт по их венам. Они всегда были связаны, а жизнь заставляла их прощаться, снова и снова. Не сегодня. Если когда-нибудь наступит весна, он подарит ей венок из голубых роз, а пока она будет Королевой Зимы. Север расстилался вдали.