***
На следующий день его не было, и на последующий тоже. Возможно его девушка больше не нуждается в новой паре обуви, или родственники довольны, поэтому парень может с легкостью отдохнуть от походов в магазин. Сегодня суббота. Мой лучший друг Зейн позвал меня в клуб отдохнуть после рабочей недели и выпить по парочке пинт. Это хорошая идея, поэтому я, не думая, согласился. Клуб был забит пьяными, танцующими телами и я уже представляю, как через двадцать минут буду отрываться на полную среди них. Мы садимся за свободные места и заказываем два пива. Малик рассказывает о том, как прошла его неделя в школе. О безумных детях, о внеплановой пожарной тревоге, об очередной контрольной работе. Несколько шуточек, после которых мы смеемся, хоть они и не смешные. После первого стакана пива идет второй. Настало моё время рассказать другу о нудной рабочей смене. Грубых покупателях и о кудрявом парне, что снова пришел покупать обувь. — Я был бы спокоен, если бы он хоть раз пришел в наш магазин со своей девушкой. Я, хотя бы, увидел её огромные лапы и успокоился. Но нет. Он никогда не приходил в магазин со своей девушкой. Никогда. Я просто его не понимаю. Он постоянно в моей голове. Его кудрявые волосы, зеленые глаза, улыбка, после которой хочется умереть, а затем заново воскреснуть. Я считаю Гарри инопланетным пришельцем. Он скупает всю обувь, чтобы подарить её своим родственникам пришельцам, у которых сорок четвертый размер ноги. — Зейн начинает смеяться, явно представляя всю эту безумную ситуацию, после чего кладет руку на моё плечо. — У этого парня явно не все дома. А ты, мой друг, по уши втюрился в него. — Я аж подавился алкоголем. Это не так! Я не могу влюбиться в человека, которого совершенно не знаю. Я гей, да, но, прежде чем влюбиться в парня, я должен хоть немного узнать его. А о нем я ничего не знаю. — Ты даже узнал, как его зовут, Бро. Ты обязан присутствовать на новой коллекции и после пригласить его не свидание. Даже если он не гей, то он не сможет отказать такому обаятельному Мистеру Томлинсону, как ты. Спустя некоторое время я чувствую, как музыка, которая раньше казалось мне очень громкой, уже довольно нормальная, и то, как сильно тянет меня танцевать. Я оставляю Зейна, флиртующего с барменшей, поднимаюсь со стула и иду прямиком в гущу толпы. Невероятное чувство эйфории, когда ты не соображаешь, что делаешь, тебя просто несет по течению, хочется прыгать под музыку, не думая не о чем. Кайфовать, пока есть такая возможность, пока весь алкоголь не выветрился из крови. Громкая, быстрая музыка сменяется на медленный трек и я, обняв себя руками, начинаю качаться справа налево, пока не чувствую, как кто-то большой и теплый прижимается к спине, кладет руки на талию и начинает синхронно вилять ими. Я чувствую его горячее дыхание и волосы, что щекочут мою шею. Мои глаза закрыты и его эрекция упирается мне прямо в пятую точку. — Я никогда в жизни раньше не видел такую красивую задницу, как у тебя. Не сочти это за грубость, но я хочу иметь её до тех пор, пока не удостоверюсь, что она будет принадлежать мне, и только мне. — Его голос хрипит. Среди музыки не так то легко разобрать слова, но я уверен, что слышал этот голос раньше. Возможно я простонал от умирающего члена сзади, или же мой голос дрогнул, но парень, что стоял сзади, резко развернул меня и впился в мои губы, как изголодавшийся вампир. У меня не было выбора, кроме как ответить на поцелуй, ведь я раньше никогда не чувствовал на себе такие пухлых губ. Ни одна девушка не сравнится с этими губами. Мои руки запускаются в густые волосы и я слышу стон. Кудрявые волосы, пухлые губы. Я раскрываю глаза — передо мной стоит парень из магазина. Он смотрит на меня таким же взглядом, полным неожиданности и шока. Но его щеки такие румяные, что я не смог сдержаться, и вновь прильнул к его губам. Не знаю, как это произошло, но я уже у него дома, на его кровати, полностью обнаженный и его член в моей заднице. Он такой огромный. Я никогда в жизни не чувствовал себя лучше, чем сейчас. Он топ и меня это совершенно устраивает. Я вижу его татуировки, которые были скрыты под тканью, когда я стоял за прилавком и наблюдал, как он не может решиться между ботфортами и гладиаторами. Его рука изучает моё тело, а рот оставляет засосы на шее, плечах, груди. Я так кайфую и мне совершенно плевать, что нас могли услышать на другом конце города, что моя задница завтра будет болеть сильнее, чем любая другая часть тела у бойцов на ринге. Что, возможно, Зейн завтра будет надо мной смеяться. Но мне похрен. Гарри кончает в меня и мы стонем в унисон имена друг друга. Мой живот испачкан собственной спермой, но это никого не волнует. Гарри лежит на мне и тяжело дышит, восстанавливая дыхание. Я чувствую, как он выходит из меня, чтобы выбросить использованный презерватив, а затем снова возвращается и обнимает. — Я никогда в жизни не чувствовал себя счастливее, чем сегодня. — эти слова были последними, что услышал Луи, прежде чем провалиться в сон.***
Я проснулся раньше Гарри, потому что мой мочевой пузырь был готов, в буквальном смысле, взорваться. На небе уже было светло, но парня это совершенно не волновало. Он продолжал сопеть, лежа на животе. Мне это стоило огромных усилий, чтобы не поцеловать его и не разбудить. Выхожу из комнаты и сворачиваю налево, ведь именно там расположена дверь, ведущая в туалет, наверно потому что все остальные открыты и ведут в другие комнаты. Открываю дверь и спотыкаюсь. На пороге лежит пара плетеных босоножек, похожих на те, что он купил четыре дня назад. Но что они делают в ванной комнате, и где его девушка? Справив нужду, я выхожу в коридор и вижу возле входной двери еще одну пару обуви, ту, что он купил в свой последний визит. Хмурюсь. Мы не могли заниматься громким сексом в доме с посторонними людьми. Я возвращаюсь в комнату. Гарри все еще спит, пока я одеваю джинсы. Моя футболка лежит рядом со шкафом — купе. Моё удивление нельзя передать словами, когда я вижу около пятнадцати пар обуви. И все из нашего магазина. Я не понимаю, что происходит. Я беру один из туфлей прошлогодней коллекции и смотрю — они стерты. Кто-то в них очень часто ходил. Беру другой ботинок. С ним тоже самое. Я поговаривают голову и встречаюсь с зелеными глазами Стайлса, наполнены грустью и «дай мне всё объяснить». -Луи, пожалуйста, послушай. — парень поднимается с кровати и подходит ко мне. — Я знаю, что это ненормально. Я не знаю, что с этим делать. Я не могу пойти к психологу, потому что меня могут положить в реабилитационный центр. Перестать покупать их я тоже не могу. Пожалуйста, пойми меня правильно. Это мой фетиш. Или болезнь. Или я не знаю, как назвать это по другому, но мне очень нравятся туфли на высоких каблуках. Я ношу их дома, потому что мне в них комфортно. Мне нравится, как элегантно смотрится шпилька, как переплетены резиночки на гладиаторах. Я обещаю, что больше не буду покупать женскую обувь. Я выброшу все, только, пожалуйста, не уходи от меня, Луи. — я вижу, как по щекам парня стекают слезы и смахиваю их большим пальцем. — Гарри, я… — окей, я не знаю, что сказать, но я не могу судить человека по тому, какие у него фетиши, если они, конечно, не причиняют вред человечеству. — Я хочу, чтобы ты мне продефилировал в каждой из своих пар. На лице парня появляется улыбка и мне кажется, я смогу пережить то, что мой парень будет ходить по дому в женских туфлях счастливый и обнаженный.