***
ЛИНКОЛЬН - Думаю, на этот раз все действительно кончено. Октавия шепчет эти слова у него на груди, еще крепче прижимаясь к нему, пока он сидит с ней на кухне. Утренний свет проникает сквозь занавески , которые скрывают грозовые тучи, нависшие над домом. Она провела последний час в комнате Беллами, пытаясь уговорить его спуститься на поздний завтрак, или по крайней мере, поговорить с ней. - Они часто ссорятся, - напоминает Линкольн. Но понимает, что эти слова ничуть не успокаивают Октавию. - Только не так, - Она качает головой и отстраняется, чтобы посмотреть ему в лицо. - Я никогда не видел его таким, Линкольн. Он выглядит таким грустным. Линкольн не знает, что сказать. Он знает, что Октавия и, черт возьми, все их друзья, всегда были уверены, что ссора Кларк и Беллами не продлится долго. И хотя у Линкольна никогда не было причин сомневаться в этом, он также знает, что они все еще относительно молоды и, что шансы на вечные отношения обычно не так высоки, как люди думают. С другой стороны, он почти уверен, что девушка в его объятиях – будет с ним навсегда, так что, возможно, он не циничный ублюдок, каким он думал, будет всегда. И он переживает за отношения Беллами и Кларк. Конечно, он переживает, но правда в том, что для него сейчас действительно важнее то, насколько Октавия расстроена всем этим. - Все будет хорошо, - на этот раз он говорит ей более твердо. - В конце концов, они всегда находят выход. - Надеюсь, - печально говорит она. - Надеешься на что? - спрашивает Беллами, внезапно появляясь в дверях кухни и глядя на Линкольна с таким видом, как будто зомби увидел, хотя Линкольн уверен, что это больше по привычке. - Что у нас еще достаточно яиц, чтобы приготовить французские тосты, - спокойно говорит Линкольн, высвобождаясь из объятий Октавии, чтобы подойти к холодильнику и целенаправленно порыться в нем. Беллами хмыкает и шаркает к кофеварке. - Хочешь поесть с нами, Белл? - с надеждой спрашивает Октавия, но ее брат уже качает головой, прежде чем она успевает закончить вопрос. - Я не голоден, - бормочет он. - Мне надо в душ, моя смена начинается в два. Он избегает взгляда сестры, молча забирает сливки из рук Линкольна, когда тот проходит мимо. В нем есть что-то приглушенное этим утром, тусклое, как будто все сияние ушло из него. Линкольн привык думать, что парень, с младшей сестрой которого он встречался, мог в любой момент мог взорваться от эмоций, но теперь, когда он погас, Линкольн обнаруживает, что был бы рад язвительному замечанию или даже двум, вместо этой пустоты, где раньше был Беллами. - Еще только начало двенадцатого, - говорит Октавия, подходя и кладя руку на плечо брата. Он пожимает плечами и возвращается к двери. - В другой раз, Октавия. Он поворачивается, чтобы уйти, и Октавия смотрит на Линкольна жалобно, как будто он мог чем-то помочь в этой ситуации. Он хотел бы хотел это сделать ради нее. Но прежде чем Беллами успевает покинуть кухню, Октавия обнимает его сзади так, что ее щека прижимается к его спине, а руки переплетаются под его руками. Беллами застывает, подняв руки, почти комично, а чашка кофе оказалась прямо перед его лицом, и выражение боли - такой острой, что Линкольн чувствует ее в своей груди - на его лице. Линкольн может сказать, что Октавия снова плачет, не зная, то ли ее слезы сотрясают тело Беллами, то ли это сила человека, сдерживающего его собственные. Через минуту она отпускает его, и Беллами поворачивается и быстро обнимает ее одной рукой, целует в волосы. - Спасибо, О, - бормочет он, прежде чем подтолкнуть ее к Линкольну. На этот раз, Октавия позволяет ему уйти, снова прижимаясь к груди Линкольна и позволяя ему обнимать ее некоторое время, прежде чем попросить его сделать ей французский тост.***
МОНТИ Прошло пять дней, и никто ничего не слышал от Кларк. Ну, Рейвен, очевидно, видела ее, так как они жили в одной квартире, но даже она не получила от девушки больше двух слов. Монти писал ей несколько раз, звонил каждый день, но не получал ответа, и поэтому начал волноваться. Миллер почти постоянно был с Беллами, и Монти тоже беспокоится о нем. Вокруг творилась полная неразбериха, и Монти знает, что это эгоистично, но хочет, чтобы его собственный парень был с ним, чтобы помочь ему чувствовать себя лучше после всего этого. Он не сердится, потому что знает, что Миллер там, где он нужен, даже если он не там, где Монти, который тоже нуждается в нем, и поэтому на пятый день после этой ужасной вечеринки парень решает, что есть места, где он тоже нужен. Рейвен впускает его в квартиру, когда уже собиралась на работу. - Она в своей комнате, - говорит она без предисловий. - Посмотрим, сможешь ли ты уговорить ее что-нибудь съесть, хорошо? Он кивает и машет ей на прощание, когда она спускается по лестнице, тихо закрыв за собой дверь. В квартире тихо, и Монти почти на цыпочках подходит к двери Кларк, боясь нарушить тишину. Он тихо стучит и ждет ответа. Не получив его, парень все же приоткрывает дверь и заглядывает в комнату. - Кларк? Это Монти. Она лежит в темноте, в постели, свернувшись калачиком и натянув одеяло по самые уши. На мгновение он задается вопросом, спит ли она, но затем калачик сдвигается, и белокурая голова девушки высовывается из-за края одеяла. - Привет, - говорит она, и это скорее прерывистый звук, чем слово. Она шмыгает носом, потом всхлипывает и Монти бросается к ней, без колебаний скользит под одеяло и прижимает к себе. Он и Кларк часто обнимаются, и ему никогда не было странно обнимать ее или прижиматься к ней, либо наоборот позволить ей прижаться к нему. Он почти уверен, что Беллами позволяет ему это только потому, что знает, что Монти не имеет романтического или сексуального интереса к Кларк, что она ему как сестра. Хотя теперь, когда он держит в руках эту разбитую от слез девушку, он понимает, что Беллами все равно не остановил бы его, не сейчас, когда они расстались. И это факт достаточно расстраивает его, чтобы крепче обнять подругу и пролить несколько собственных слез. Он чувствует ее разбитое сердце, ее приглушенные, кашляющие крики, и это отдается эхом в том месте внутри него, которое чувствует слишком много. Он не хочет, чтобы ей было так больно, и не знает, как это исправить, поэтому он просто держит ее, пока она не перестает плакать, а затем еще немного после этого. Когда она снова успокаивается и дышит ровно, хотя он может сказать, что она еще не спит, Монти нарушает тишину. - Ты плохо пахнешь, Кларк. В основном, это была правда, но он говорит это, чтобы заставить ее смеяться и был вознагражден, когда она это делает. - Заткнись, - говорит она с улыбкой, тыча ему в живот пальцем, прекрасно зная, что там его «щекоточное» место. Теперь его очередь смеяться, и она делает это снова, улыбка застыла в уголке ее рта, как будто она хотела улыбнуться, но боялась, что если она это сделает, то все снова развалится. Он ловит ее руку в свою и сжимает. - Хочешь принять душ? А я пока приготовлю сыр на гриле. Она колеблется, но через мгновение кивает ему, и, Монти кажется, что он победил. - С белым чеддером? - она спрашивает тихо, как будто хочет, чтобы парень подумал, что с ней все нормально, и ей практически это удается. - Да, - отвечает он, вызывая еще одну почти улыбку. Монти соскальзывает с кровати, и она следует за ним, обнимает его еще раз, а затем направляется в ванную. Услышав шум воды, он поворачивается к кухне. Кларк выходит через полчаса, с мокрыми распущенными волосами, в слишком большой серой рубашке, которую Монти никак не прокомментировал, хотя и знает, чья она. Они едят жареный сыр, и она позволяет ему заплести ей волосы, а в ответ он позволяет ей вернуться в постель, даже не пытаясь уговорить ее на фильм или видеоигру. После того, как парень помыл посуду и прибрался на кухне, вернулся в комнату, чтобы проверить Кларк. Заметив его, она поднимает одеяло, и он скользит обратно на кровать рядом с ней. - Спасибо, - шепчет она ему в грудь. Монти прижимает ее к себе, без сомнения зная, что сейчас его место рядом с ней.***
МИЛЛЕР Сообщение приходит в самый неподходящий момент, как раз когда Миллер собирается, наконец, напасть на Беллами во время шестого часа их марафона в Call of Duty. Жужжание у его ноги отвлекает его и дает Беллами возможность выстрелить аватару Нейта в голову, сопровождая это радостным хихиканьем. Миллер хмурится еще до того, как видит, от кого сообщение. Его настроение окончательно ухудшилось. Он не разговаривал с Кларк с тех пор, как они с Беллами расстались, и хотя он знает, что это не ее вина, но все же Нейт друг Блейка и, можно сказать, предан ему. Не то чтобы Беллами просил его принять чью-то сторону, на самом деле они вообще не обсуждали ситуацию, но Миллер все равно избегал Кларк в течение последних нескольких недель. Он считает, что это меньшее, что он может сделать для своего друга, который все еще страдает. Ну, по крайней мере, Нейт делал все это добровольно, ему и в правду нравилось устраивать марафоны видеоигр. Честно говоря, за свой этот бескорыстный поступок, он должен получить медаль или что-то типа того. То, что Кларк написала ему, заставило его нервничать. Было ощущение, что он предает своего друга. Беллами ставит игру на паузу, в то время как Миллер смотрит на свой телефон, и встряхивает пустую банку пива в руке. - Кто это тебе пишет, что у тебя такой серьезный вид? - легко спрашивает Беллами, отбрасывая в сторону банку и протягивая руку за пакетом чипсов на кофейном столике. Миллер быстро моргает, засовывает телефон обратно в карман и попытался придать своему лицу беспечное выражение лица. - Никто…То есть, это просто Монти, хочет знать, во сколько я вернусь. Взгляд Беллами был скептическим, но он не задает вопросов. Вместо этого он встает, перепрыгивает через спинку дивана и направляется в крошечную кухню Миллера в поисках еще одной банки пива. Он протягивает банку Миллеру и, когда тот качает головой, пожимает плечами и открывает ее сам. - Если тебе нужно идти... - говорит Беллами, возвращаясь на диван и все еще глядя на Миллера, как будто пытается влезть ему в голову. - Нет, - Миллер снова качает головой и берет свой контроллер. - Я не могу смириться с мыслью, что ты победишь. Беллами искренне улыбается и берет свой контроллер, ставя пиво на кофейный столик. Миллер пытается улыбнуться в ответ, хотя он уверен, что это у него ужасно получилось, и входит в ритм игры, пытаясь выбросить все мысли о бывшей своего друга из головы. Он игнорирует сообщения Кларк в течение нескольких дней, не из-за злости, а потому, что он действительно не уверен, почему она хочет поговорить именно с ним, но он уверен, что не хочет вмешиваться в это больше, чем сейчас. Вместо этого он и Беллами играют в видеоигры, и только через много часов Миллер решает, что они должны рискнуть выйти за пределы своей квартиры на улицу. Беллами не помешает провести вечер вне дома, думает Нейт. Выпить пару кружек пива не у себя в гостиной, познакомиться с парой хорошеньких девушек… Потому что чем дольше они сидят здесь и не говорят об этом, тем больше Миллер чувствует, как грусть его друга заполняет комнату вокруг них. Беллами ворчит, придумывает миллион отговорок, а затем сдается со вздохом, когда становится ясно, что Миллер не примет отказа. Нейт отправляет его домой принять душ и переодеться с инструкциями быть готовым через час, а когда Беллами уходит, направляется в свою комнату, чтобы сделать то же самое. Он как раз выходил из душа, когда снова услышал жужжание телефона и со вздохом посмотрел на экран, чтобы еще раз увидеть имя Кларк. Парень хотел бы, чтобы их группа не была так чертовски связана, хотел бы, чтобы после разрыва друзей он мог спокойно вычеркнуть Кларк из своей жизни ради Беллами, но правда в том, что он не может. Он не может ненавидеть ее или игнорировать, потому что она тоже его друг, уже много лет, и он знает, что ей так же больно. Он не станет ее плечом, на котором можно поплакаться, но, по крайней мере, он может оказать ей услугу, поговорив с ней. Поэтому Миллер набирает сообщение, где говорится, что он будет через пятнадцать, но, не сможет пробыть у нее долго. Если чувство вины, которое он чувствует, идя к ее дому, не перестанет беспокоить его, что ж, он всегда может выпить после этого, чтобы заглушить его. Она открывает дверь в пижаме, волосы собраны в беспорядочный пучок на макушке, глаза покраснели и опухли. Приглашая его войти, она слабо улыбается, но не пытается обнять его, как обычно, и Миллер понимает, что она не хуже его знает, где проходит граница между ними. - Спасибо, что пришел, - говорит она усталым скрипучим голосом. Миллер интересуется, спала ли она (он знает, что Беллами нет), и решает попросить Монти проверить ее позже. Его парень тоже в конечном итоге выбрал сторону, хотя на самом деле нет никаких сторон, чтобы выбирать, и он просто надеется, что это никак не отразится на их отношениях. - Конечно, - говорит он с беспокойством, - Правда у меня мало времени… - Все в порядке. - Она быстро обрывает его, проходит вглубь квартиры, в столовую, и берет со стола коробку. - На самом деле я только хотела попросить тебя забрать это. Она протягивает ему коробку, и Миллер машинально берет ее, глядя на содержимое пустым взглядом до тех пор, пока от тусклого света понимания не начинает тошнить. То, что на первый взгляд кажется случайным набором предметов, начинает обретать смысл, как только он замечает браслет на вершине, серебряную цепочку с маленьким стетоскопом, висящим на ней. Миллер знал, что Беллами подарил Гриффин ее, когда она поступила в колледж на медицинский факультет. После этого легко заметить, что серая рубашка, на которой лежала цепочка, тоже принадлежит Беллами, а под ней - пестрый набор подарков и вещей, все от его друга. Миллер пытается вернуть коробку, как только понимает, что в ней, но Кларк уже отступила и крепко обхватила руками живот. - Кларк… - Пожалуйста, Нейт, - говорит она, и он внезапно пугается от мысли, что она может заплакать. - Мне нужно, чтобы он исчез. Если мы расстались, то мне нужно расстаться и с его вещами. - И что мне с этим делать? - беспомощно спрашивает он. - Верни ему… выброси… меня не волнует, - говорит она, хотя это ясно даже ему, что она переживает слишком сильно о ненужных вещах. - Я просто больше не хочу видеть это здесь. Он на мгновение застывает в столовой, жалея, что пришел, а она всхлипывает и сдерживает слезы. Он не хочет брать за это ответственность, просто хочет оставить коробку и девушку и пойти помочь своему другу собрать кусочки себя, но Кларк тоже его подруга, и она так же сломлена, как и Беллами. С покорным вздохом он подкидывает коробку, чтобы лучше ухватиться, и поворачивается к двери. - Мне очень жаль, - говорит Кларк позади него, и он не уверен, имеет ли она в виду то, о чем просит его, или то, что произошло между ней и Беллами. В любом случае это не имеет значения, потому что это ничего не изменит. - Нам всем очень жаль, - говорит он ей, и это звучит грубее и более устало, чем он хотел, но он не берет свои слова обратно, и она не возражает против его тона. Она просто идет за ним к двери, придерживает ее открытой, пока он не выходит в коридор, и криво улыбается ему, что делает ее вид более несчастным и закрывает за ним дверь. Нейт думает о том, чтобы выбросить коробку. Было бы легко просто засунуть ее в багажник и забыть, выбросить в мусорный бак по дороге к дому Блейков. Может быть, так он избавит всех от больших страданий. Но это было бы похоже на ложь, и, как бы больно это ни было его другу, возможно, это то, после чего Беллами сможет начать двигаться дальше. Кларк была права в одном: если они собираются что-то сделать, они должны довести это до конца. Миллер хотел бы верить, что это возможно, но если это когда-нибудь произойдет, то, вероятно, именно с этой коробки все и начнется. Поэтому, добравшись до дома Беллами, он делает глубокий вдох, выходит из машины и несет коробку к двери. Беллами открывает дверь в джинсах и расстегнутой рубашке, волосы все еще влажные после душа и немного вьющиеся вокруг ушей. - Ты рано, - обвиняет его Блейк с призрачной улыбкой, на месте которой когда-то была широкая улыбка. - Да, извини. - Входи, - приглашает Беллами, отступая в сторону, чтобы Миллер мог пройти. Он с любопытством смотрит на коробку, когда Нейт проходит мимо, идет за ним в гостиную и подходит к дивану, куда парень ставит коробку. - Что у тебя там? - Гм.. Ему не нужно говорить, Миллер может сказать точный момент, когда Беллами понимает, что находится в коробке. Все тело Беллами замирает, руки застыли там, где застегивали пуговицу на рубашке, глаза расширяются. Миллер морщится. - О, - тупо говорит Беллами через мгновение. - Кларк попросила меня зайти, - торопится заполнить тишину Миллер. - Я не знал, чего она хочет, но она попросила меня взять это и ... - Все в порядке, - резко обрывает его Беллами. - Не надо ничего объяснять. - Я могу выбросить, если хочешь, - предлагает Миллер, уже снова берясь за коробку и ругая себя за то, что считал это хорошей идеей. - Нет, - Беллами протягивает руку, чтобы остановить его, и сам поднимает коробку. - Все в порядке, Нейт. Ничего страшного. Миллер скептически смотрит на него, но Беллами игнорирует его поднятую бровь и поднимает коробку. - Хорошо. Я просто отнесу это в свою комнату, и мы сможем идти. Дай мне секунду, ладно? Миллер медленно кивает, чувствуя, что должен спросить что-то, но не знает, о чем именно, и смотрит, как Беллами направляется в коридор. Долгую минуту он ждет в тишине, потом раздается громкий треск, рассекающий воздух, и стена в задней части гостиной слегка вздрагивает. Когда Миллер вбегает в комнату Беллами, то замечает вмятину в стене и Беллами, смотрящего на свой изрезанный и окровавленный кулак, с отстраненностью, которая немного пугает Нейта. Коробка лежит на боку, содержимое вываливается на ковер, и Миллер замирает, не зная, что делать. - Беллами? - спрашивает он, и его друг резко поднимает голову. - Все в порядке, - говорит ему Блейк, хотя это явно не так. - Дай посмотреть, - говорит Миллер и делает шаг вперед, чтобы взять друга за руку. - Правда, все в порядке, - настаивает Беллами, убирая кулак. - Мне просто нужна куртка и мы можем идти. Кулак все еще кровоточит, и Миллер уверен, что рана на костяшках пальцев нуждается в швах. - Беллами, - повторяет он, на этот раз более твердо. Беллами вздыхает. - Пойдем, я отвезу тебя в больницу. Это не совсем та ночь, которую планировал Миллер, хотя Беллами в конечном итоге попадается милая медсестра, которая ему зашивает ему руку. Но это, кажется, не имеет большого значения, потому что, когда она заставляет его расслабить кулак, чтобы она могла очистить рану, Миллер видит вспышку серебра, которая падает из разжатого кулака на поднос, и Беллами не отрывает глаз от проклятого браслета, даже когда его кожа стягивается по одному стежку за раз.***
МЕРФИ К тому времени, когда он добирается до бара, она практически спит, прислонившись к барной стойке, и он думает, что все могло быть намного хуже. - Спасибо, парень, - говорит он Стерлингу за стойкой, получая кивок благодарности от бармена, который с облегчением видит, что Кларк уносят. - Эй, принцесса, как насчет того, чтобы нам с тобой немного прогуляться? - спрашивает он, сохраняя дружелюбный тон, хотя ему хочется хорошенько встряхнуть ее за глупость. Она смотрит на него своими большими голубыми глазами, слезы все еще льются из-под ее нижних ресниц, и любая злость, которую он испытывал из-за того, что его вызвали в два часа ночи, чтобы забрать ее из этого притона, быстро покидает его. - Давай, - вздыхает он, обнимает ее и поднимает. - Пора домой. Всю дорогу до машины она тяжело опирается на его бок, положив голову ему на плечо и крепко обняв за талию. Ему удается открыть пассажирскую дверцу, не выпуская ее из рук, но когда он поворачивает ее, чтобы попытаться втащить внутрь, она падает ему на грудь и обнимает его. На мгновение он застывает, стоя на обочине в не такой уж большой части города, с крошечной светлой силой природы, льнущей к нему. Он никогда не был хорош в физической стороне дружбы, и в большинстве дней он был уверен, что Кларк едва терпит его, поэтому они не делали этого. Никогда. Прежде чем он успевает обнять ее в ответ, она откидывается в кресле и убирает ноги от двери, чтобы он мог закрыть ее. Он пытается не чувствовать разочарования, когда подбегает к своей стороне машины и забирается внутрь. Кларк молчит большую часть пути домой. Она отвернулась от него, прижалась лбом к холодному стеклу окна и крепко обхватила себя руками. Он борется с желанием податься к ней, схватить за руки и потянуть, пока они не упадут на колени и переплести их пальцы. Мало того, что она, вероятно, не поприветствовала бы этот жест, но он даже не уверен, что знает, как это сделать – как утешить кого-то. Он свернул на ее улицу, прежде чем она заговорила. - Как ты узнал, где я? Ее голос, громкий в приглушенной темноте салона, пугает его, и он слегка сбивается с дороги, вильнув на встречку. Когда он возвращается на свою сторону дороги, он отвечает ей. - Звонил Стерлинг. - Зачем ему звонить тебе? - спрашивает она, сморщив лицо в видимом замешательстве, какое бывает только у пьяниц и очень маленьких детей. Дело в том, что он не хочет ее смущать. Потому что Стерлинг, конечно, не позвонил ему. В этом городе все знали, кому звонить, когда Кларк в беде. Она догадывается об этом раньше, чем он произносит это вслух. - Он позвонил Беллами. Мерфи морщится и не сводит глаз с дороги, избегая ее взгляда. - Так? - Кларк… - И что? Беллами решил, что пошлет тебя делать за него грязную работу? Потому что не дай бог он оставит меня там, как сделал бы любой нормальный бывший парень. Вместо этого я просто еще один беспорядок, который он должен убрать, не так ли? - Это не так… - Разве нет?! Конечно, поскольку он идиот, именно здесь он решает попытаться взять ее за руку. - Все было не так, он все еще заботится о тебе... - начинает он, но она с отвращением отдергивает руку, и в ее следующих словах достаточно яда, чтобы убить. - Ненавижу тебя! Почему ты не мог просто оставить меня там? Я ненавижу тебя за то, что ты пришел, я ненавижу тебя за то, что ты увидел меня такой, я ненавижу тебя, я ненавижу тебя, я ненавижу тебя! Мерфи вздыхает, в груди у него что-то сжимается, как от боли. Потому что он знает, что на самом деле она кричит не на него, а на Беллами. И он знает, что она делает это именно потому, что на самом деле не ненавидит Беллами, что делает все это чертовски трагичным. Было бы легче, если бы они ненавидели друг друга, думает он, но это не так. Даже если они больше никогда не заговорят друг с другом, он уверен, что их чувства друг к другу никогда не потухнут. Когда он подъезжает к ее дому, она оборачивается и бьет его кулаками, а не словами. Это не больно, не очень, он знает, как принять удар – раньше бывало и хуже. И это то, что он может сделать для нее. Он не может держать ее за руку, но он может позволить ей ударить себя, может позволить ей выместить свой гнев и отчаяние на его теле. Это как-то успокаивает, наконец-то знать, что он может хоть что-то сделать. В конце концов у нее кончается пар, она падает на его плечо под неудобным углом поперек сидений и всхлипывает. Он кладет руку ей на спину, прижимает к себе и шепчет ей в волосы какие-то бессмысленные слова, и, к своему удивлению, обнаруживает, что и это тоже он может сделать.***
ДЖАСПЕР Джаспер пьян. Типа, очень сильно пьян. Учитывая все обстоятельства, он тоже чертовски счастлив. Это вечер пятницы, ему ни куда не надо идти утром, и Харпер (горячий бармен, который иногда работает посменно с Беллами) еще не убила его и не выгнала, что является чудом. - Это чудо! - говорит он ей, потому что не может найти ту часть своего мозга, которая отфильтровывает мысли от речи, и, по его мнению, ей важно знать, что для него она часть этой чудесной ночи. - Что ты все еще сидишь прямо? Да, это так, - соглашается она, закатывая глаза и забирая наполовину полный стакан из его протянутых пальцев. - Эй, я еще не закончил! - он жалуется, но, учитывая, то, что он чуть не свалился со стула, пытаясь дотянуться до него, она может быть и права. - Вот, выпей это, - говорит она и подсовывает ему под нос пинту воды. Он вздыхает, но делает большой глоток из стакана, просто чтобы сделать ее счастливой. Она очень, очень сексуальна, и хотя она смеялась над каждым его ухаживанием, он думал, что, возможно, просто утомляет ее. Она смеется над ним, когда половина воды проливается на его рубашку, но это приятный смех, больше с ним, чем над ним, поэтому он улыбается в ответ. Что делает это еще более удивительным, когда на ее лице появляется что-то похожее на ужас. - Черт, - говорит она и швыряет в него тряпкой, чтобы оттереться, прежде чем отойти к противоположному концу стойки. Джаспер вытирает рубашку, прежде чем ему приходит в голову обернуться и посмотреть, куда она ушла, и тогда он видит Беллами. Беллами, который, как оказалось, тоже был сильно пьян и в настоящее время стал причиной хмурого взгляда Харпера. - Беллами, серьезно, это уже третья ночь подряд, - говорит она ему, наклоняясь ближе и стараясь говорить тихо. - Ну и что? Мне теперь нельзя пить? Это нормально, если я подаю алкоголь, но нет если я пью алкоголь? - угрюмо спрашивает он. Он не слишком громкий или агрессивный, но Джаспер уверен, что он должен злиться на Беллами из-за чего-то, и он также уверен, что это все Беллами виноват, что Харпер все еще не смеется с ним, поэтому он подталкивает себя, чтобы подойти к парню. - Мне все равно, хочешь ты пить или нет, - говорит Харпер тихим, но строгим голосом, - но мне не все равно, когда ты приходишь сюда за девушками, которые потом каждый вечер спрашивают меня, когда ты снова на смене, или еще хуже, приходят, когда ты здесь и устраивает сцену! Это звучит неправильно для Джаспера, потому что Беллами не должен подцеплять девушек, не так ли? Из-за Кларк. Но мысли о Кларк - это все, что нужно, чтобы напомнить Джасперу, почему именно он должен злиться на Беллами, хотя он уверен, что он не столько злится, сколько грустит, но сейчас все эти чувства смешались воедино. - Эй!- говорит он, и Харпер смотрит на него, гримаса исчезает с ее лица. - Джаспер, иди выпей воды, - устало говорит она, но Джаспер игнорирует ее и смотрит Беллами в лицо. - Эй, ты, приятель, - говорит он, тыча пальцем в грудь Беллами. Блейк, очевидно, не так пьян, как Джаспер, потому что он с удивительной ловкостью хватает палец и смотрит на его владельца. - Какого черта ты здесь делаешь, Джас? - яростно спрашивает он. Он выглядит дерьмово, Честное слово, и на мгновение Джаспера так отвлекает эта мысль, что он снова забывает, зачем пришел сюда. У Беллами двухдневная щетина на подбородке, темные круги под глазами, которые делают их почти синяками, и в его взгляде есть отчаянный гнев, который заставляет желудок Джаспера скручиваться и немного придти в себя. - Какого черта ты здесь делаешь? – отвечает вопросом на вопрос Джордан, когда становится ясно, что Беллами ждет ответа. Блейк опускает палец и насмехается над ним, отворачиваясь, как будто не стоит тратить время на этот разговор, чем просто выбешивает Джаспера. - Я задал тебе вопрос!- говорит он, резко повышая голос, пока Харпер не шикнул на него. - Я не обязан тебе отвечать, - усмехается Беллами. - Может вы оба прекратите? - Харпер вздыхает. - Он разбил сердце моей подруге!- Джаспер говорит ей, а Харпер смотрит на него как на идиота. - Да, но она разбила и мое тоже, - ворчит Беллами. Он больше не смотрит на Джаспера, просто смотрит на барную стойку. Харпер снова вздыхает, но достает бутылку виски, наливает щедрый стакан и ставит его перед Беллами. Джаспер обиженно смотрит на нее, возмущаясь, почему Беллами получает больше алкоголя, чем он? Вряд ли это справедливо. Харпер закатывает глаза, прежде чем снова проигнорировать его и, откинувшись назад через бар, тихо говорит с Беллами. - Я поняла, это отстой, - говорит она ему, и Джаспер ловит каждое ее слово, наблюдая, как лицо Беллами мрачнеет и морщится, когда она говорит. - Но что ты здесь делаешь? Алкоголь ничем не поможет. Это может быть приятно на минуту, или час, или даже на ночь. Может, тебе даже кажется, что ты мстишь ей за то, что она причинила тебе боль, но Беллами все, что ты делаешь, это портишь себе жизнь. - Спасибо, доктор Фил, - ворчит Беллами, делая еще один глоток. - Я серьезно, - настаивает Харпер, скрестив руки на груди и глядя на него. - Да, не хотелось бы тебя огорчать, детка, но ты понятия не имеешь, о чем говоришь. - Ты думаешь, что ты единственный, у кого разбито сердце, Беллами Блейк? - спрашивает она резким голосом, которого Джаспер никогда раньше не слышал, и это заставляет его сесть и обратить на нее внимание. Тон, кажется, повлиял и на Беллами, и он садится немного прямее и выглядит немного виноватым, хотя, конечно, на самом деле он этого не говорит. - Как я уже сказала, - продолжает Харпер уже мягче, - это отстой. Но ты не сможешь забыть ее, утопившись в одноразовых связях и виски. - Даже хорошего виски? - Спрашивает Беллами с почти улыбкой. - Нет, извини, - отвечает она. - Все это сделает тебя грустным и несчастным. Беллами почти смеется над этим, уголки рта приподняты, но глаза все еще опущены. Он замолкает на мгновение, и Джаспер почти уверен, что они оба забыли о его присутствии. Когда Беллами снова заговаривает, его голос звучит так тихо, что Джаспер почти не слышит его. - Обычно мне кажется, что я даже дышать без нее не могу. Он звучит разбитым, как будто слова должны были пролиться кровью из его рта вместе с ними, и все, о чем Джаспер может думать, это взгляд Кларк в ту ночь, когда он отвез ее домой. - И как мне это сделать? - Спрашивает Беллами, и Харпер берет его за руку. Джаспер даже не ревнует. Харпер, хоть она и чудо, кажется, не знает ответа, и Джаспер, конечно, тоже. Он даже не знает, как относиться к признанию, так как он был так непреклонен в том, чтобы быть на стороне Кларк в этой ситуации. Хотя сейчас это кажется довольно глупым, чтобы чувствовать себя так, даже для его пропитанного алкоголем мозга, так как ясно, что на самом деле нет никаких сторон – просто два сломленных человека. Беллами пьет виски, игнорируя Джаспера, протягивает двадцатку Харпер, когда та заканчивает, и отмахивается от любой мелочи. Джаспер думает, что он может уйти, думает, что это будет конец странной встречи, но Беллами только грустно улыбается им обоим, а затем поворачивает фальшивую улыбку немного выше и идет к хихикающей группе студентов в углу. Харпер смотрит ему вслед со смиренным видом, и они оба вздрагивают, когда слышат неискренний смех Беллами через всю комнату. Джаспер уже не чувствует себя так хорошо, не сопротивляется Харпер, когда она подносит ему еще один стакан воды и пару таблеток аспирина. В основном он просто чувствует себя грустным и усталым, и как будто любовь не стоит всей этой боли. Вскоре после этого Беллами уходит, держа под руки девушек и тяжело ступая, и Джаспер надеется, что он забудет все это завтра, потому что он не хочет снова встретиться с Кларк, зная, что он сейчас делает. Не то, чтобы он когда-нибудь скажет ей, она уже разбита, как и Беллами, не нужно усугублять это. - Все наладится, - говорит Харпер, что не совсем соответствует его мыслям, но он все равно ценит это чувство. - Не уверен, - честно отвечает он, подпирая подбородок руками и наблюдая, как она наполняет баки. - Хуже быть не может, - возражает она, и Джаспер искренне надеется, что она права.***
ФИНН Это был хороший день. В последнее время они с Рэйвен стараются проводить больше времени вместе, все еще восстанавливая дружбу, которую он почти полностью разрушил много лет назад, когда не смог найти в себе сил выбрать между ней и Кларк, и в конечном итоге причинил боль им обеим. Один из способов, которым они восстанавливают дружбу - смотреть старые футбольные матчи вместе по выходным. И сегодня был хороший, если бы Кларк была бы дома и как обычно ворчала на них, чтобы они вели себя тихо, при этом сидя в столовой с медицинскими книгами, разложенными вокруг нее. Это было бы идеально. Финн не очень-то интересуется футболом, но Рейвен интересуется, поэтому он всегда болеет за противоположную команду, просто чтобы заставить ее говорить и улыбаться, как он помнит, когда они были детьми. Он любит ее, не так, как она хотела, может быть, не так, как он мог бы любить Кларк, но все равно любит, и он счастлив, когда видит, как она кричит на рефери и бросает попкорн ему в лицо. Четыре кружки пива, которые он выпил, помогли ему развеселиться, и Рейвен в настоящее время ворчит на него за то, что он выпил больше, чем положено. - Сейчас я принесу еще, придурок, - говорит она, пиная его ноги на диване. - Я пойду - легко предлагает он, но она качает головой и грациозно скатывается с дивана. - Нет, я все еще в состоянии вести машину, - говорит она ему, уже натягивая красное пальто. - Я только сбегаю на заправку на третьей и быстро вернусь. Я вернусь быстрее, чем бы это сделал ты. - Если хочешь, я поеду с тобой. - Я вернусь раньше, чем ты успеешь найти ботинки, - ласково поддразнивает она, уже взявшись за дверную ручку. - Грубо, - обвиняет он, и она смеется, прежде чем выскользнуть в коридор. Какое-то время он переключает каналы, чувствуя теплое шипение последнего пива. Уже поздно, но не слишком, и он думает, что они, вероятно, смогут посмотреть еще по крайней мере один матч, прежде чем она подумает о том, чтобы выгнать его. Может, она даже позволит ему лечь на диване. Это даст ему возможность увидеть Кларк утром, посмотреть, как она держится. Из того, что Рейвен сказала ему, это были дерьмовые два месяца, и он беспокоится о ней, знает, что Кларк держит все мысли в себе как можно больше и позволяет им тихо сломать ее изнутри. Его размышления, как будто вызвали ее, дверь распахивается, и в комнату вваливается Кларк. Она явно немного навеселе, в руке туфли на каблуках, волосы выбились из заколок, и, заметив его, она улыбается чересчур ярко. Она красива, всегда была чертовски красива, и даже спустя столько времени этого достаточно, чтобы у него перехватило дыхание. - Эй, я не знала, что ты придешь, - говорит она, слегка хихикая, когда спотыкается на пути к шкафу, чтобы повесить пальто. - Мы смотрим футбол, - объясняет он, вставая, чтобы помочь ей разобраться с вешалкой, когда она начинает мельтешить. – Рейвен пошла за пивом. - Пиво - это хорошо, - серьезно соглашается она, опуская каблуки на пол рядом с дверцей шкафа. - Очевидно, - поддразнивает он и касается пальцем ее носа, заставляя ее скосить глаза и снова рассмеяться. Он чувствует ее смех кожей, жужжащий так же ярко, как алкоголь в его крови. Он знакомый, теплый, и заставляет его думать обо всех возможных вещах, на которых он старается не зацикливаться. - Где ты была в таком наряде? – спрашивает он, когда начинает угрожать опасность забыться, глядя на нее. Если она и замечает тяжесть его взгляда, то ничего не говорит, а просто на нетвердых ногах направляется к своей спальне. - У меня было свидание, - отвечает она, и это его немного успокаивает. - Свидание? – ошеломленно спрашивает он. - Ммм, - говорит она, поворачиваясь, чтобы снова улыбнуться ему, когда он прислоняется к дверному косяку ее спальни. - Ну, что-то вроде свидания. Не думаю, что мы оба это имели в виду. Он смотрит на нее, и она пожимает плечами, наклоняется к зеркалу и начинает вытаскивать шпильки из волос, так что они рассыпаются волной золотистых кудрей по плечам. - Рэйвен свела меня с парнем из своего колледжа, - говорит она, слегка приглушенным голосом из-за булавок, которые она держит во рту, пока не перекладывает их в руку и не убирает в ящик. - И что? - А то, что Вик был очень мил и явно влюблен в Рейвен, - криво усмехается она. - я думаю, подразумевалось, что она тоже будет там, хотя он хорошо скрывал свое разочарование. - Значит, второго свидания не будет? - Нет, - Кларк качает головой с легкой улыбкой и пытается расстегнуть молнию на спине своего платья. - В конце концов мы немного выпили, и он заговорил о Рэйвен, и позволил мне поплакаться у него на плече о Беллами, и все это было очень мило, правда, но никакого второго свидания. Финн с удивлением обнаруживает, что чувствует облегчение. - Позволь мне помочь тебе. Он входит в комнату, осторожно поворачивает ее и отталкивает руки, чтобы самому дотянуться до молнии. Он медленно тянет ее вниз, пальцы случайно касаются ее кожи, и это тоже кажется знакомым в давнем воспоминании. На этот раз вес момента очевиден и для нее, если судить по ее приглушенному голосу. - Спасибо, - мягко говорит она, когда платье расстегивается, но не отходит, и его пальцы задерживаются на ее пояснице, ее кожа манит его снова поднять их вверх, хотя он этого не делает, удерживая себя на ниточке. Она пьяна, он сам почти на месте, и он знает, что это не то, чего он хочет. Но это не значит, что он хочет ее меньше, не значит, что приливная волна желания, воспоминаний и упущенных возможностей не захлестнула его. Она хорошо пахнет, как Кларк, как дом, и он обнаруживает, что не может остановиться, в конце концов, пальцы медленно скользят вверх по ее позвоночнику. Платье соскальзывает с ее плеч, и он одной рукой отводит ее волосы в сторону, обнажая изгиб шеи. - Кларк, - говорит Финн, и теперь он достаточно близко, чтобы чувствовать ее дрожь. Она не отвечает, и он видит в зеркале, что ее глаза закрыты, руки крепко сжаты на складках платья, а когда она откидывается назад, они синхронно вздыхают. Коллинз наклоняется, чтобы поцеловать ее в плечо и направить их по дороге, которую он никогда не забывал, но она прерывает его всего одной фразой. - Я так по нему скучаю. Ее голос говорил, что она скоро заплачет, и Финн останавливает свои движения, губы парят в сантиметре от ее кожи, так близко, что он почти чувствует вкус ее кожи. Хлопает входная дверь, заставляя их обоих подпрыгнуть, и Финн успевает сделать шаг назад, прежде чем Рэйвен просунула голову в комнату. - Кларк, ты дома? Вик позвонил и сказал ... - она говорит, но замолкает, когда видит их, Гриффин прижимает платье к груди, чтобы оно полностью не упало, а Финн виновато топчется позади нее. - Финн просто помогал мне расстегнуть молнию, - говорит Кларк, и Рейвен кивает, принимая это, но все же поворачивает голову, чтобы посмотреть на Финна. - Что ж, хорошо. Почему бы тебе не надеть пижаму, пока я поговорю с Финном, а потом у нас с тобой будет пинта мятной шоколадной крошки с нашими именами, - говорит Рэйвен мягким голосом для Кларк, но ее глаза жестко смотрят на Финна. Кларк слабо улыбается ей и кивает, и Рейес тащит его из комнаты за запястье, слишком крепко сжав его пальцы. - Какого черта ты делаешь? - она шипит на него, как только они оказываются на безопасном расстоянии от двери Кларк. - Я просто ... - начинает Коллинз, но она обрывает его. - Не морочь мне голову, Финн, - строго говорит она. Он понимает, что это не ревность окрашивает ее тон, как он ожидал, и он не знает, что делать с ее беспокойством. - Ей больно, - говорит она, не дожидаясь ответа, - больно, она уязвима и пьяна, а ты достаточно знаком с ней, чтобы заставить ее сделать то, о чем она потом пожалеет. - Ты этого не знаешь, - говорит шатен ей, и по ее взгляду видно, что она понимает, что он имеет в виду сожаление. - Я знаю, - отвечает она. - Не будь таким парнем, Финн. Не будь таким эгоистом. Он хочет поспорить. Хочет сказать ей, что он ничего не пытался сделать (хотя он знает, что он бы сделал), хочет сказать ей, что Кларк не так сломлена, как она думает (хотя он знает, что так и есть), и больше всего хочет поспорить, что она не может знать, что Кларк пожалеет, если что-то все-таки бы произошло между ними. Хреново то, что он не может с ней спорить, потому что в глубине души он знает, что она права. Рэйвен чувствует момент, когда он осознает это и отпускает его руку. - Я должен идти, - говорит он, не давая своим глазам бросить шальной взгляд обратно в коридор позади них. - Хорошая идея, - соглашается она и идет за ним к двери. Он хватает свое пальто, надевает ботинки, но останавливается, прежде чем открыть дверь. - Рэйвен, я не имел в виду… - Я знаю, - устало вздыхает она. - Ты никогда не причинишь вреда ни ей, ни мне, ни кому-либо еще. - Но я знаю, - заканчивает он за нее. - А разве нет? Она печально смотрит на него, и он видит тень старой боли в ее глазах. Она не такая яркая, как та, что сейчас в глазах Кларк, но все еще видна, и он знает, что это его вина. - Увидимся на следующей неделе, - говорит она, помолчав. - На этот раз принеси пиво, ладно? Это Оливковая ветвь, которую он не заслуживает, но все еще очень хочет принять. - Договорились. Он целует ее в щеку, и она не возражает. Он уже на полпути к двери, когда появляется Кларк, в пижаме, с чисто вымытым лицом и такими же беззащитными и убитыми горем глазами, как и раньше. Она тоже улыбается ему, но это всего лишь улыбка, а не обещание, и Финн думает, что ему, наконец, придется смириться с тем, что она всегда будет его другом. Он думал, что уже смирился с этим раньше, но, возможно, он просто оставил надежду на "когда-нибудь". Когда он закрывает за собой дверь, а голоса девушек доносятся сквозь щель, прежде чем она закрывается, он решает оставить эту надежду здесь, для нее. Потому что он может и не получить своего в один прекрасный день с ней, но он надеется, что она получит свое.***
РОМА Немного странно для первого свидания. Не то чтобы обстановка была не очень приятной: открытый павильон посреди поля, окруженный деревьями, освещенный гирляндами фонарей над танцполом и столами, и светлячками, мерцающими в сумерках вокруг них, когда наступает ночь. Музыка тихонько доносится в сгущающуюся темноту, еда на удивление вкусная и, в общем, довольно романтично. Тем не менее, Рома не может сказать, что это не странно, ходить на первое свидание на свадьбу сестры молодого человека. Но для такого парня, как Беллами, она, вероятно, сделала бы вещи намного более странные, чем это. Она удивилась, когда он впервые спросил ее об этом, учитывая, что они едва знакомы. Они встретились в баре во время празднования 21-й день рождения ее невестки, когда Рома была слишком пьяна, чтобы иметь какие-либо запреты, и поэтому она подошла к великолепному мужчине, который находился в баре в течение всего часа, пока она была там. Он был достаточно мил, угостил ее выпивкой и улыбался ей, пока они разговаривали, хотя в его глазах была отстраненность, которая никуда не исчезала. Когда она попросила его пойти с ней домой, он поколебался, прежде чем согласиться, и, хотя это не помешало ей переспать с ним, она не слишком надеялась, что он когда-нибудь воспользуется номером, который она ввела в его телефон на следующее утро. Вот почему для нее стало сюрпризом, хотя и приятным, когда он позвонил почти месяц спустя и спросил, не хочет ли она быть его "плюс один". И хотя это немного странно быть здесь, Рома хочет верить, что она хорошо проведет время. Ее последний парень даже не хотел, чтобы она познакомилась с его матерью, так что тот факт, что она с Беллами на свадьбе его сестры, должно означать что-то хорошее? Все были очень добры к ней весь вечер, но они тоже были немного странными. Она не пропустила многозначительные взгляды, брошенные на нее группой парней за столиком в передней части павильона, которых Беллами представил ей, когда они прибыли, и имена которых она сразу же забыла. Жених вежливо улыбнулся ей, и Октавия была очень добра во время их короткого общения, но она продолжает посылать своему брату взгляды полные разочарования и печали, которые заставляют челюсти Беллами сжаться. А еще была Кларк. Даже без напряженного представления, натянутой улыбки Кларк и ее глаз, отказывающихся встретиться с Беллами, когда она поздоровалась с ними обоими, Рома догадалась бы, что между ними была история. Это ясно по тому, как глаза Беллами были прикованы к Кларк в тот момент, когда они вошли в дверь, как он представил Рому ей, как будто это был акт неповиновения, хотя даже Рома могла видеть вину, нависшую над ним, когда он это сделал. Не помогает и то, что Кларк потрясающе красива. Она была одной из тех хорошеньких девушек, которые не полагаются на умело нанесенный макияж, облегающее платье и каблуки, которые она надела сегодня вечером. Такая красивая, что Рома чувствует себя неловко в своем собственном платье, внезапно осознав, как долго она потратила, выбирая наряд, чувствуя себя слишком высокой, слишком простой и слишком отчаянной, и это еще хуже, потому что она знает, что Кларк на самом деле не пытается заставить ее чувствовать себя так. Кажется, было бы мелочно и некрасиво ненавидеть ее, просто за существование, просто за то, что у Беллами, очевидно, есть прошлое, но Рома все равно чувствовала себя неуютно. Сам Беллами был идеальным джентльменом на протяжении всего вечера, что почему-то делает этот вечер еще хуже. Он принес шампанское и нежно положил руку ей на спину, чтобы провести через толпу. Он смеялся над ее шутками и позаботился о том, чтобы она чувствовала себя включенной в дискуссию за столом во время ужина, представил ее своим друзьям и семье, сделал все, что она могла ожидать от него, и даже больше, и все же по мере того, как вечер продолжается, Рома все больше чувствует себя третьим колесом на ее собственном свидании. Потому что, несмотря на улыбки и вежливость, через маленькие прикосновения и шампанское, глаза Беллами никогда не перестанут блуждать по комнате в поисках Кларк. Его глаза следуют за Кларк, когда она занимает свое место на церемонии, когда она обнимает его сестру и ее нового мужа со слезами на глазах, когда она смеется над чем-то, что говорит один из мальчиков, и когда она сидит за столом через несколько столов рядом с другой красивой девушкой с темными волосами и опасной улыбкой (неужели Беллами должен знать так много великолепных женщин? Это несправедливо). Он смотрит на Кларк, как будто ничего не может с собой поделать, как будто она рана, которая никак не заживет, и Рома чувствует себя слишком маленьким пластырем, который он неумело прикладывает к своему сердцу. Последний час прошел странно и неловко, медленно, но верно их столик опустел. Все пары вышли на танцпол, и глаза Беллами все больше и больше блуждали по другой стороне павильона. Когда Рома, извинившись, уходит в дамскую комнату, он снова поворачивается к ней и улыбается, мягко и печально, как будто понимает, что это ужасное свидание. Это так мило. Застенчивый взгляд маленького мальчика, который Блейк посылает ей, заставляет ее хотеть быть той, кто сделает для него все самое лучшее, хотя Рома почти уверена, что это разбивает ей сердце. Туалет был пуст, и ей требуется несколько минут, чтобы успокоиться. Она пристально смотрит на свое отражение в зеркале и пытается убедить себя, что она делает из мухи слона, что свадьбы всегда странные, что встреча с бывшим всегда трудна, что ничто из сегодняшнего вечера не значило, что Беллами не может быть в ней. Он все-таки позвонил ей, не так ли? Он привез ее сюда, и это что-то значит. Ободряющая речь помогает совсем немного. Рома расправляет плечи, натягивает на лицо широкую улыбку и возвращается в гущу событий. Она была полна решимости получить хотя бы один танец от своего кавалера и не спускать глаз с Кларк во время него. Когда она подходит к краю павильона, то видит его и сразу понимает, что его появление здесь что-то значит. Просто не то, чего она действительно хочет. Беллами пробирается через лабиринт столов, двигаясь к тому, где сейчас сидит Кларк. Рома не может удержаться и прокрадывается к ним, пока не оказывается достаточно близко, чтобы услышать их, когда Беллами подходит к Кларк. Она не уверена, что заставляет ее шпионить, вместо того чтобы просто объявить о своем присутствии или просто уйти, но она чувствует, что ей нужно какое-то подтверждение. Какое именно? Она не уверена, что знает ответ. Ей просто было нужно это. Кларк крутила бокал шампанского на столе перед собой, наблюдая за ним с отстраненной меланхолией во взгляде, ее плечи опустились, как будто там был груз, который она не могла стряхнуть. Когда Беллами подходит, она поднимает взгляд, ее голубые глаза широко раскрыты в испуге, губы приоткрыты от удивления, и даже это хорошо смотрится на этой сучке.. - Хэй. - Привет, - выдыхает она. Беллами не смотрит ей в глаза, пристально глядя на бокал, который она вращает, и Рома видит, что его руки были сжаты в кулаки. Когда он снова заговаривает, его голос звучит резко и интимно, и это заставляет Рому думать о темных спальнях и тихих разговорах. Это причиняет ей боль. - Хочешь потанцевать? Кларк выглядит еще более удивленной, и ее голос отражает выражение ее лица, когда она отвечает: - С тобой? Беллами, наконец, смотрит на нее, тень улыбки пересекает его губы, прежде чем он отвечает. - Нет, с Мерфи, - поддразнивает он, и Кларк тоже улыбается. - Как насчет того, принцесса, чтобы подарить мне один танец в память о старых временах? Улыбка Кларк становится немного печальной. Та же печаль светится и в глазах Беллами. Но она все же кивает. - Хорошо. Рома смотрит, как ее кавалер протягивает руку другой девушке, как он поднимает ее со стула и ведет на танцпол. Она видит, что несколько пар глаз внимательно смотрят на них, но Кларк и Беллами, кажется, видят только друг друга. Когда Беллами притягивает ее к себе, маленькая рука блондинки оказывается в его большой руке, а его – ложится на ее открытую спину, так нежно, так осторожно, что Ромке приходится отвести взгляд. Песня была медленной и инструментальной. Беллами и Кларк покачиваются на танцполе, как будто они принадлежат друг другу. Рома задумывается, что нетрудно представить себе, что это их свадьба. Она видит, как большой палец Беллами рисует маленькие круги на спине Кларк, видит, как пальцы Гриффин крепко сжимают плечо Блейка, как будто он единственное, что удерживает ее на земле. И Рома ненавидит их обоих, ненавидит себя за то, что была достаточно глупа, чтобы не заметить этого раньше. Ненавидит, больше всего, что есть часть ее, которая все еще не может уйти – которая все еще хочет иметь шанс на отношения с Беллами, хотя становится все более очевидным, что у нее его никогда не было. Когда песня заканчивается, на мгновение они стоят на месте, просто глядя друг на друга, и Рома начинает идти через танцпол к ним, прежде чем успевает подумать. Когда она подходит к молодым людям, они оба вздрагивают, и чары между ними рассеиваются. Беллами отпускает руку Кларк и отступает на несколько дюймов, а Кларк опускает глаза, задумчиво улыбаясь. - Спасибо за танец, - тихо говорит она, а затем поворачивается и идет сквозь толпу. Глаза Беллами следуют за ней, пока она не выходит в темноту, за которой пряталась Рома всего минуту назад. Только когда Кларк исчезает из виду, Блейк поворачивается и смотрит на нее, и улыбка, которую он ей посылает, фальшиво яркая. - Вот ты где, - говорит он, беря ее за руку. - Хочешь потанцевать? На этот раз Рома колеблется, потому что она собиралась прийти сюда, чтобы извиниться и уйти, пока не зашла слишком далеко. Но глаза Беллами все еще блестят, пускай это была и печаль. Его улыбка все еще очаровательна, пускай это была и маска. Рома так хочет его, хотя прекрасно знает, что никогда не сможет получить его. - Как насчет того, чтобы убраться отсюда? – говорит она. Его улыбка на мгновение исчезает, глаза вновь обращаются в темноту, освещенную светлячками, но он все же кивает и, взяв ее за руку, уводит с танцпола обратно на парковку. Утром, когда она просыпается, его уже нет. Рома не удивляется. Старается не обижаться, хотя это было и больно. Но все же она не может сказать, что не знала, чем это закончится. Беллами больше не звонил.***
*** РЭЙВЕН - Все упаковала? Кларк поднимает взгляд от чемодана, который она застегивает на молнию. Это был последний предмет в ее теперь уже пустой спальне, и посылает Рэйвен ответную улыбку. - Почти. Рейес трудно поверить, что все это закончится сегодня, что спустя почти четыре года она и Кларк больше не будут спать под одной крышей, что ее подруга теперь будет на расстоянии телефонного звонка вместо десяти шагов по коридору. Если бы она не гордилась Кларк, ей было бы грустно за себя, но сейчас она пытается сохранить мужественное лицо ради них обеих. - Фургон только что уехал, - говорит она, входя в комнату и помогая сдвинуть края переполненного чемодана, чтобы Кларк могла застегнуть молнию. - Мне велели напомнить тебе, что они не будут на новом месте до двух часов дня в субботу. Кларк кивает и сдувает прядь волос с лица, когда чемодан, наконец, закрывается. - Поняла. Я собираюсь остановиться на ночь у мамы, так что я не сильно опережу их. - Как Эбби? - Рэйвен спрашивает, в основном, чтобы продлить момент, прежде чем они начнут прощаться, хотя она действительно заботится о матери Кларк. - Ты знаешь маму, - Кларк закатывает глаза. - Не может перестать болтать о том, как она гордится мной, и в то же время беспокоиться обо мне. Я же буду совсем одна, в чужом городе… Рейес смеется, потому что это очень похоже на Эбби. Она знает, что между Кларк и Эбби были напряженные отношения последние несколько лет, с тех самых пор, как умер Джейк Гриффин, но втайне она се равно завидовала им. - Ну, ты можешь сказать ей, что мы все планируем навещать тебя, чтобы тебе не было так одиноко, - обещает она. Кларк кивает, но на мгновение кажется немного рассеянной. Рейвен знает, куда направились ее мысли. Знает, что она думает о том, кто точно не будет ее навещать, о том самом человеке, который, возможно, должен был быть там не просто гостем. - Эбби знает? – спрашивает Рэйвен. Кларк не просит ее пояснить, о чем она, а просто кивает. - Да. Не могу сказать, что она была разочарована, услышав об этом. - Я думала, ей нравится Беллами. Кларк выглядит задумчивой и грустной одновременно. - Я думаю, она хотела, чтобы он ей понравился, - говорит она. - По крайней мере, пыталась. Но когда я сказала ей, что все кончено, она первым делом спросила, переезжаю ли я в Бостон. Когда я ответила "Да", в ее голосе прозвучало такое облегчение, и я поняла, что мама всегда боялась, что Беллами может удержать меня здесь, понимаешь? Рейвен понимала, хотя это заставляет ее думать немного хуже о женщине, к которой относилась как к матери. Эбби всегда хотела видеть в Кларк свои собственные амбиции, и всегда была немного разочарована, когда не видела их в дочери. Она никогда бы не поняла, что даже если бы Кларк осталась здесь, то это было не потому, что Беллами удерживал ее, а потому, что Кларк сама захотела бы остаться. - Думаю, теперь ей не стоит об этом беспокоиться, - говорит Рейвен, заставляя Кларк оторвать взгляд от созерцания пола. - Думаю, что нет. Рейес закатывает глаза, потому что это был не совсем тот ответ, который она пыталась спровоцировать. - Разве только… Ты знаешь… Не до конца уверена, что все действительно кончено. - Рэйвен… - Я имею в виду, мы все видели вас на свадьбе… - Рэйвен… - Еще не поздно перезвонить грузчикам, даже если они приедут сюда в субботу в два часа, я уверена, что мы сможем найти для тебя кровать. - Рэйвен! Рейес останавливается, чувствуя себя немного виноватой, когда видит боль в глазах Кларк. - Все кончено, - говорит Кларк, - уже несколько месяцев. Если он хотел, чтобы все было по-другому, у него было достаточно времени, чтобы сказать об этом. - У тебя еще полно времени, чтобы сказать это, - напоминает ей Рейвен, потому что лучшие друзья не уклоняются от того, чтобы указать на трудности. Не тогда, когда это так важно. - Он ушел, - говорит Кларк, и ее голос немного дрожит. - И теперь я тоже ухожу. - А если нет? Кларк смотрит на нее. - Я пытаюсь сказать, - пожимает плечами Рэйвен. - Что на свадьбе О было много тоскующих взглядов, это должно хоть что-то значить. - На свадьбу он привел другую девушку, - напоминает ей Кларк. - Девушка, о которой никто из нас ничего не слышал ни до, ни после, - отвечает Рейес. Кларк снова закатывает глаза и ничего не отвечает. Вместо этого она встает, вынуждая Рейвен отодвинуться в сторону, и поставила чемодан на колеса. Брюнетка остается на своем месте на полу, когда Кларк начинает вытаскивать чемодан в коридор. Внезапно Рэйвен чувствует себя очень маленькой и одинокой, не желая, проводить одну из их последних минут вместе, споря с Гриффин, своей лучшей подругой. - Я знаю, что ты тоже беспокоишься обо мне, - тихо говорит Кларк, и Рейвен, подняв глаза, видит, что она стоит в дверях, выглядя грустной и сильной одновременно. Рейес уже безумно скучает по ней. - Конечно, беспокоюсь. - Со мной все будет в порядке, - говорит ей Кларк, хотя ее улыбка дрожит по краям. – Ведь я должна, не так ли? Рэйвен хочет сказать ей, что она не должна быть в порядке, хочет сказать ей, что это не должно закончиться так, хочет умолять ее остаться здесь, в их маленькой квартире, и просто быть подругой Рэйвен, как профессия на полный рабочий день. Но она этого не делает, потому что Кларк - одна из самых храбрых людей, которых она знает, и если она может встретить это неизвестное будущее с разбитым сердцем, то кто такая Рэйвен, чтобы пытаться удержать ее? - Я люблю тебя, понимаешь? – говорит Рейес вместо этого, и это разрушает плотину слез Кларк, а также ее собственных. Они обе плачут и обнимаются, наполовину стоя, наполовину сидя, крепко обнявшись. - Как ты можешь не быть здесь и не кормить меня мороженым, когда мое свидание с Виком на следующей неделе неизбежно закончится ужасно? - спрашивает Рэйвен сквозь слезы. - Ты свяжешься со мной по скайпу, и мы будем есть мороженое практически вместе, - обещает Кларк, - и это не будет так ужасно. - Тогда ты должна быть здесь, чтобы я могла тыкать тебе в лицо тем, что у меня был потрясающий секс, - ворчит Рэйвен. Кларк смеется с Рейес, потом они снова плачут, но при этом улыбаются. - Я тоже тебя люблю, - говорит Кларк и крепко обнимает ее. - Глупые мальчишки, - говорит Рэйвен после еще одной минуты объятий, чтобы услышать смех Кларк. - Да, - соглашается Кларк и, наконец, отстраняется. Минуту они смотрят друг на друга, потом встают, и Рейвен помогает тащить чемодан по коридору, вниз по лестнице, к машине. - Береги себя, принцесса, - говорит она, когда Гриффин загружается и садится за руль, готовая ехать. Слез больше нет, но только потому, что Рэйвен не позволяет им пролиться. - Ты тоже, - говорит ей Кларк, снова сжимая ее руку. Рейвен отступает, когда Кларк заводит двигатель, но кричит, прежде чем она уезжает. - Эй, Рэйвен? - Да? - Присмотри за ним для меня, хорошо? Голос Кларк снова полон слез, и Рейвен борется со всеми словами, которые она хочет сказать, но знает, что Кларк не нужно их слышать. - Хорошо, - говорит она вместо этого, и блондинка улыбается ей еще раз, прежде чем отъехать от тротуара.***
*** ОКТАВИЯ Ее брат выглядит измученным, едва протаскивая себя через дверь после еще одной 12-часовой смены в баре, и на мгновение она почти ненавидит поднимать этот вопрос, но сейчас время действительно имеет значение. Уже почти три часа ночи, но она ждала его возвращения, потому что меньше чем через семь часов все возможности исчезнут, и она не позволит ему упустить их только потому, что он немного сонный. Кроме того, единственная причина, по которой он убивает себя, работая в две смены всю неделю - это забыть о том, что должно произойти сегодня, чтобы этих мыслей не было в его голове. Она, по крайней мере, позволяет ему добраться до дивана, куда он тут же падает, прежде чем начать говорить. - Кларк сегодня уезжает. Беллами каким-то образом умудряется смотреть на нее, не поднимая головы со спинки дивана, но она игнорирует его. Она привыкла к его взглядам, и сегодня он ее не отпугнет. - Ну? – требует Октавия, но получает только хмурый взгляд. - Ну, что? – ворчит парень, ложась на диван и закрывая глаза, чтобы больше не обращать на сестру внимания. - Ты ничего не собираешься с этим делать? Беллами прищуривает глаз и ухмыляется. - Я почти уверен, что она уже наняла грузчиков, чтобы перетащить ее вещи, тем более, я не собираюсь расширять свою карьеру таким образом, прости сестренка. Октавия фыркает и отталкивает его ноги от края дивана, чтобы она могла сесть. Он снова сердито смотрит на нее и кладет ноги ей на колени. Она ущипнула его за бедро в отместку, заставляя его «ойкнуть». - Ты знаешь, что я имею в виду, - настаивает девушка, мило улыбаясь ему, в то время как он потирает ногу и на этот раз смотрит на нее с некоторым раздражением. - Да, - соглашается он, - но я все равно тебя игнорирую. - Но почему? - умоляюще спрашивает Октавия. - Ты был так разбит, что я едва могла жить с тобой последние несколько месяцев, так почему бы тебе просто не пойти и не сделать все правильно? - Это так не работает, О, - вздыхает он. Это звучит устало, как будто за последние три месяца он слишком часто с ней спорил, что, конечно, так и есть. - Но для вас двоих это возможно, - уговаривает Октавия, не желая сдаваться. Беллами снова закрывает глаза и вздыхает. - Да ладно тебе, Белл, может, хотя бы попробуешь? - И что? - спрашивает Беллами с по-прежнему закрытыми глазами. - Броситься к ней домой и умолять остаться? Попросить ее отказаться от Бостона, от своего будущего, чтобы еще раз попытаться наладить отношения, которые потерпели неудачу несколько месяцев назад и, вероятно, были обречены с самого начала? Да, отличный план. - Или ты можешь попросить ее взять тебя с собой, - тихо говорит она и чувствует, как Беллами напрягается рядом с ней. Он ничего не говорит, поэтому она использует свое преимущество и продолжает. - Я теперь живу с Линкольном, так что дом тебе не нужен. Ты можешь продать его, переехать к ней и начать все сначала. Она знала, что это будет не так просто. Она знала, что этот дом много значит для них обоих, это последняя осязаемая связь с их матерью, которая у них осталась. Здесь она выросла, здесь они оба выросли. Здесь Беллами вырастил ее. Она также знает, что Беллами провел более десяти лет, заботясь о ней, что он просто не успевал задумываться о том, что хочет для себя, для своего будущего. Единственное, чего он когда-либо позволял себе желать - это Кларк. И Октавия не хочет, чтобы он отказался от этого, не тогда, когда она не может помочь, но думает, что с Кларк он мог бы научиться смотреть на будущее по-другому. Она так сильно хочет, чтобы он был счастлив, чтобы у него была вся любовь в мире, и она знает, что несмотря на то, что Кларк и Беллами всегда ругались, как кошка с собакой, несмотря на последние несколько месяцев безутешной боли, Октавия была уверена, что Кларк любит Беллами так же, как и она. Последние несколько месяцев Беллами много молчал, и она ненавидела это. На этот раз она чувствует себя побежденной. - Белл? - Я не могу Октавия, - говорит он, наконец, и это звучит как извинение. - Почему? Он снова делает паузу, пытаясь подобрать правильные слова, и она сжимает его джинсы между пальцами, ожидая. - Было слишком больно, когда это не удалось в первый раз, - говорит он в конце концов. - Не знаю, хватит ли у меня сил войти в эту реку второй раз. - А сейчас не больно? - мягко спрашивает Октавия после минутного размышления. Он не отвечает, только глубоко и медленно дышит, как всегда, когда старается не заплакать (она видела его плачущим всего несколько раз в жизни, и ее пугает, что он так близко к этому сейчас). Наконец он открывает глаза и слегка улыбается ей. - Мне надо поспать, - говорит он, мягко толкая ее в бедро, просто чтобы позлить. Она вздыхает, прекрасно зная, что он избегает дальнейшего разговора, но не знает, что еще сказать ему. Она перепробовала так много слов за последние несколько месяцев, но Беллами и Кларк слишком упрямы, слишком обижены и слишком глупы, чтобы слушать, и она не знает, остались ли у нее еще какие-либо аргументы. Поэтому она позволяет ему встать с дивана и взъерошить ей волосы, хотя и ненавидит это. - Ты останешься здесь на ночь? – спрашивает он, глядя на часы, и она знает, что ему не нравится, когда она садится за руль так поздно. - Думаю, да, - отвечает Октавия, хотя, на самом деле, планировала вернуться домой к своему мужу. Но с другой стороны, она не хотела беспокоить Линкольна еще больше, и если это означает спать на бугристом диване в течение нескольких часов, пусть будет так. - Хорошо, - отвечает Беллами и снова улыбается ей. Она выглядит хрупкой, как и многие из его улыбок в эти дни, и она задается вопросом, будет ли когда-нибудь он снова выглядеть по-настоящему и полностью счастливым. Эти мысли угнетают еще больше. - Беллами? - окликает брата девушка, прежде чем он исчезает в коридоре, вынуждая его обернуться, чтобы посмотреть на нее с вопросительно поднятыми бровями. - Рэйвен сказала, что она уезжает в десять. На случай, если ты передумаешь. Даже фальшивая улыбка исчезает с его лица, он просто кивает, чего Октавия никак не ожидала, и исчезает в своей комнате. Октавия не спит этой ночью на чертовом бугристом диване, и она уверена, что Беллами тоже. Она слышит, как брат встает около восьми утра, слышит, как он ворочается с боку на бок уже несколько часов, и ее сердце учащенно бьется, когда она думает, что, может быть, он все-таки последовал ее совету. Но когда она поднимается в половине десятого и направляется на улицу, то видит, что Беллами сидит на ступеньках крыльца, закутавшись в куртку. Она ничего не говорит, потому что больше нечего сказать, Октавия просто садится рядом с ним, и они вместе ждут, когда настанет десять утра, и продолжают сидеть, когда стрелка часов уже подползала к одиннадцати.***
*** МОНРО Монро живет в этом здании уже пять лет. Она переехала сюда сразу после колледжа, когда открыла собственную студию айкидо за углом. Это хорошее место для жизни, тихие соседи, приличная плата за аренду. Большинство людей здесь - старожилы, поэтому, когда к ней на этаж переезжает девушка, она выделяется только тем, что ей меньше шестидесяти пяти лет. Они не друзья и все такое. Они встретились на этаже через несколько дней после того, как приехал фургон. Блондинка рассказала, что она из Вирджинии, только что переехала сюда, чтобы начать стажировку в Бостонской Больнице. Ее зовут Кларк, и Монро думает, что если они станут друзьями, то, возможно, смогут сблизиться из-за таких необычных имен. Пока же, хотя они в основном просто кивают друг другу в коридоре, обмениваются почтой, когда почтальон неизбежно кладет письма не в те ящики несколько раз в неделю. Монро даже видела, как Кларк разглядывала флаер для курса айкидо для начинающих, который она выставила в вестибюле на днях, так что на самом деле это только вопрос времени, когда они станут друзьями. Она не думает, что у Кларк много друзей. Она, кажется, всегда приходит с работы или направляется на работу, и, насколько Монро может судить, не выходит из дома. Она тоже живет одна, без парня и соседки. Девушка кажется ей одинокой, на самом деле, и иногда, когда Монро видит, как она ждет лифта после долгой смены, закрыв глаза и прислонившись к стене, то думает, что Кларк выглядит немного потерянной. Как будто ей чего-то не хватает, а может быть, кого-то, и она только сейчас учится жить с этим отсутствием. Они еще не друзья, но Монро почти уверена, что в скором времени это изменится, поэтому она чувствует себя странно, когда чувствует себя ответственной за нее, готовой защищать хрупкую Кларк от всего на свете. Вот почему, когда она открывает дверь курьеру, который каждую неделю привозит ей продукты, и видит за его спиной еще одну фигуру, сидящую на полу и прислонившуюся к двери Кларк, она становится настороже. Она расплачивается за покупки, не глядя на парня, сидящего на полу, делает вид, что вообще его не замечает, но как только закрывает дверь, прижимает глаз к глазку и держит телефон в руке, готовая набрать 911, если этот парень окажется подонком. На самом деле она уверена, что могла бы взять его сама, поэтому была наготове. Это один из тех дней, когда Кларк работает в двенадцатичасовую смену, так что Монро в конце концов надоедает ждать, что произойдет, когда она вернется домой. Чем дольше она смотрит, тем менее угрожающим кажется парень. Большую часть времени он проводит, упершись руками в колени, уставившись в пол между ног с какой-то подавленной безнадежностью, которая заставляет Монро хотеть пригласить его на чай вместо того, чтобы надрать задницу. Поэтому она бросает свое дежурство возле двери, убирает продукты и начинает уборку в квартире, как обычно по понедельникам, хотя время от времени бросается к глазку, чтобы посмотреть, там ли парень. Выражение его лица не меняется, и она начинает рассматривать его, пытаясь узнать о нем только по чертам лица. Он высокий. Монро может сказать это, даже не смотря на то, что он сидит, его ноги пересекали половину коридора поперек . Неплохое телосложение, хотя его мятая футболка и джинсы скрывали все самое интересное (за исключением рук, которые были хороши видны). Темно-каштановые кудри падают ему на глаза, загорелая кожа и широкие плечи. Его лицо Монро смогла рассмотреть, когда парень время от времени поднимал голову, что посмотреть в сторону лифтов. Блеск темных глаз и россыпь веснушек на его носу – вот, что замечает Монро. Он симпатичный, не в ее вкусе, конечно, но если судить объективно – парень мог понравится большинству ее знакомым. Так же она замечает, что он выглядит таким же потерянным, как и ее соседка - Кларк. Уже было почти семь часов вечера, когда Монро слышит стук дверей лифта в конце коридора. У них дерьмовая изоляция в этом старом здании. В мгновение ока она прижимает глаз к глазку как раз вовремя, чтобы увидеть, как парень смотрит в коридор. Он застывает, все его тело выглядит одновременно возбужденным и испуганным, но он медленно встает, что хорошо скрывает это. Монро немного сдвигается, так чтобы ухватить взором часть коридора, не далеко, но достаточно, чтобы увидеть Кларк, застывшую посреди него, и уставившуюся на парня, как будто не верит, что это на самом деле он. Таинственный мужчина засовывает руки в карманы и смотрит на Кларк, снова наклоняя голову, чтобы спрятать глаза за кудрями. - Беллами? Голос Кларк весь зазубренный, звучит так, будто ей больно произносить его имя, и все же она произносит его так, как будто это было спасением. - Хэй. Монро закатывает глаза. Этот парень ждал ее почти шесть часов, и все, что он может сказать ей сейчас - это "Хэй"? Для Кларк это явно значило нечто больше, потому что у нее на лице появилась дрожащая улыбка, как будто она все еще не совсем уверена, что это не сон. - Что ты здесь делаешь? Беллами, пожимает плечами, все еще держа руки в карманах, и Кларк издает короткий разочарованный звук и сердито смотрит на парня. Монро теперь действительно нужно, чтобы они с блондинкой скоро стали друзьями, хотя бы для того, чтобы она могла услышать всю эту историю, потому что судя по тому, что она видит сейчас, история того стоила. - Белл? – говорит Кларк, явно не желая принимать его пожатие плечами в качестве ответа, даже если он получил от нее улыбку. Беллами вздыхает, высовывает руки из карманов и рассеянно проводит одной из них по волосам, глядя на девушку, как будто пытается найти правильные слова. Он снова вздыхает, на этот раз устало. - Я просто соскучился по тебе, - тихо и искренне говорит он. Кларк делает дрожащий вдох. Даже через глазок Монро видит, что она плачет. Беллами снова проводит рукой по волосам, и они трясутся, а затем он снова говорит, слова вырываются быстро, как будто он не может сдержать их теперь. - Я просто соскучился по тебе, Кларк. Я скучал по тебе, и я просто устал это делать… Как ты думаешь, мы могли бы просто перейти к той части, где ты снова со мной? Пожалуйста! Монро переводит взгляд на Кларк, затаив дыхание. Это лучше, чем дерьмовые мыльные оперы, к которым пристрастилась ее сестра, и ее сердце колотится в ожидании ответа Кларк. Скажи "да", скажи "да", повторяет она про себя. Кларк издает звук, напоминающий то ли смех, то ли всхлип, и проводит рукой под глазами, пытаясь вытереть капающие слезы. - Да, думаю, что можем, - отвечает она ему, а затем снова смеется над его ослепительной улыбкой, и они практически бегут друг к другу. Это как в кино. На самом деле, даже лучше, когда они встречаются посреди коридора, и Беллами подхватывает Кларк на руки и прижимает к себе, руки девушки крепко обнимают его за шею, и они оба начинают смеяться и плакать. Затем целуются, и Монро обнаруживает, что на ее лице появляется широкая улыбка. - Я люблю тебя, - говорит Беллами в волосы Кларк. Но Монро все еще слышит его, и блондинка тоже. Она отстраняется и смотрит ему в глаза. - Я тоже тебя люблю. После этого было еше много поцелуев, и в конце концов Монро решает, что она, вероятно, должна прекратить смотреть. И как раз вовремя, если судить по стонам, доносящимся из коридора. Она слышит, как скрипнула дверь Кларк, а через минуту она захлопнулась. Наконец, Монро счастливо насвистывая идет заваривать себе чай. Она решила, что они с Кларк будут друзьями, но не сейчас. Пройдет несколько дней, прежде чем Монро снова постучится в эту дверь. Она понимает, что сегодня Кларк будет не до нее, ей с Беллами нужно время, чтобы побыть вместе.