закрой глаза

Питер почти герой, в шаге от ряда Мстителей, мучительно вздыхает и наклоняет голову вбок, крепче сжимая кулаки. Давайте не будем забывать, что каким бы героем он ни был, он продолжает жить как обычный — а может и не совсем — мальчишка с чувствами и подростковыми выходками типа пубертата. Паркеру впервые думается, что быть героем и школьником одновременно ужасно сложно. Его разрывает на части, хотя раньше казалось, что в привычной маске Человека-Паука забывается унылый школьник Питер Бенджамин Паркер. Словно тот перестает существовать для мира. Стираются перепалки с тетей Мэй, дурацкие вопросы кореша, а отчуждённая Мишель перестает рисовать его портреты с грозовой тучей над головой в кабинете для наказаний. Ему лишь остается предоставить себя городу, стать тем самым дружелюбным соседом и помогать нуждающимся, так, по мелочи: ловить в подворотне воришек, спускать котят с деревьев и искать потерявшийся кошелек очередной бабули с маразмом; и слышать бешеный стук собственного сердца на закате солнца, патрулируя до поздней ночи на крыше высоток. Но теперь казалось, будто он один и все грехи мира свалились на юношеские плечи разом, обвиняя и ломая парня напополам. Первая и хрупкая любовь наивного мальчишки подобно пожару опаляла грудь и толкала на подвиги, заставляя стремиться стать чуточку лучше, и верить в наиглупейшие чудеса. Все внутри полыхало пламенем и почему-то казалось, что грело сердце. Теперь же прощальные слова Лиз Аллен растаптывали увядшие розы острым каблуком новомодных туфель — неосознанно, не злитесь на нее, она не специально, она не знала. Не знал и Питер, крепко сжимавший ладонью костюм в области легких, насколько болезненным будет конец; шипы первой любовной поры впивались в самое сердце, которое так глупо сжималось от тоски и банально детской обиды. Потухший огонь оставил за собой едкий дым гари, заполняя легкие — ни вдохнуть, ни вдохнуть. Его любовь к совершенной Лиз Аллен подобна огненно-алой розе с шипами вразброс, словно ловушка для новичка, в которую так просто попался Питер. Теперь сидит, задыхается и поджимает губы, смотрит на улицы Квинса, чувствуя запах выхлопных газов, сигарет и свежепостиранного белья — удивительное сочетание, однако. Противно скрипит заржавевшая с годами дверь люка, и выглядывает кудрявая макушка девушки; та перекидывает рюкзак и следом поднимается сама. Мишель. Мишель Джонс. Для друзей ЭмДжей. Человек-Паук ловко прячется, нырнув за перегородку, наблюдает. Эта девчушка для него словно была с этим городом одним целым: вся грусть, печаль разбившихся надежд, затопленных на дне бутылок, словно отражалась в ее глубоких глазах, пропитанных насквозь серой палитрой города. Она была такой отдаленной, пугающе отчужденной, со своей невероятной проницательностью. Не от мира сего. Сидела в кабинете для наказаний, даже будучи неприглашённой, рисовала людей с тяжёлой судьбой и совершенно не тонула в этой тяжести боли и жалости, лишь иногда морщилась от липкого ощущения тошноты. Ее практически выворачивало наизнанку. Мишель простым движением раскрыла бордовый в цветочек плед, взятый из сумки, и устроилась поудобнее, вглядываясь в темнеющее небо. Питер заворожённо, совершенно не задумываясь, гонимый какими-то всевышними силами (Тор, ты ли это?), осторожно встал поближе. -Я тебя уже заметила, выходи. И, конечно, спалился. -Здравствуйте, юная… — Питер осекся. Мишель и не возражала. Ну, какая из нее леди? Грубая, слегка черствая и, казалось, бездушная, она скорее напоминала чудовище из детских сказок. Джонс приподнялась на локтях, на минуту задумавшись, хлопком ладони по пледу подле нее позвала лечь рядом. -Места для двоих вполне хватит, — пожала плечами, вновь улегшись на спину и наслаждаясь последними лучами солнца, прикрыв глаза. Через три минуты почувствовала движения по правую сторону, сдерживая глупую улыбку. -Поговори с ней, Питер. — Возник голос Карен, доселе молчавшей. -Что? О чем? -С кем ты разговариваешь? — Мишель прищурила глаза, посмотрев на собеседника. -Да так, — Питер чувствовал себя неловко. — Ни с кем. В ответ она лишь хмыкнула. -Часто ты так разгуливаешь по крыше одна? -Бывает. -Любишь смотреть на звезды? -По правде, да, но в городе довольно сложно разглядеть их. Разговор откровенно не клеился, Мишель давала лишь односложные ответы, что ещё больше затрудняло. -Ты всегда такая общительная? Джонс прыснула и приняла позу лотоса, поднявшись с места. -А ты у нас любитель поболтать? Паркер тоже принял сидячее положение, неоднозначно пожав плечами. Повисло молчание. -Можно узнать кто ты? Питер поперхнулся воздухом от такой простоты, покачав головой. -Ну, хотя бы представить кто за маской, должна же я знать с кем собираюсь вести ночной разговор? — Мишель любопытно рассматривала Паркера сквозь маску. -Не. Не стоит. Мишель лишь фыркнула и закатила глаза. -Зануда. Питер усмехнулся. Такая Мишель была привычной. -Дерзите герою, Мисс? — Человек-Паук наигранно оскорбился, пригрозив пальцем девушке. — Как не хорошо! Мишель лишь прыснула и отвернулась, тряхнув головой – кудряшки подпрыгнули в такт, слегка спав на лицо. -Ну, судя по шуткам, тебе не меньше тридцати, старик, — хмыкнула Джонс, хотя прекрасно понимала, что это маловероятно; слишком много прыти было в этом членистоногом. Питер цокнул. -Оскорбляете, уважаемая. Человек-Паук слегка рассмеялся, ему определенно начал нравится их разговор. -Имя скажешь? -Шутишь? Мишель снова закатила глаза. -Боже, да какая разница: знаю я твое имя или нет? Тебя назвали бы банальным имечком, которое в Нью-Йорке приелось каждому. Дай угадаю, мм… — Мишель задумчиво прищурила глаза и прикусила губу. — Бен? Джон? Парень усмехнулся и отрицательно покачал головой. -Э, Джерри? Том? -Что? Нет, я по-твоему похож на мультяшку? -Ах, да ладно. Мишель оставила свои тщетные попытки угадать имя героя, разглядывая звездное небо, не такое чистое и яркое, чтоб прям дух захватывало, но тем не менее. Питер заворожённо наблюдал за ней, рассказывающей о звездах и астрологии, и пускай он уже это все знает — он всё-таки на стажировке у Старка — слушать ее тихий голос отчего-то было безумно приятно. Джонс чувствовала на себе взгляд, пусть он был в маске и нельзя сказать точно, что смотрел прямо на нее, но она все равно ощущала этот завороженный взгляд, отчего по телу пробежался табун мурашек. Знаете, она была в том возрасте, когда начинают интересовать эти вот глупые отношения, мальчики и их неловкие подкаты и все к ним присущее: поцелуи в щечку — а может даже чуть больше — держания за ручку и долгие объятия с милыми нашептываниями в ушко. Все это было ужасно сопливо и глупо, Мишель понимала это, но не могла противостоять своему природному любопытству — какого это? Любить и быть любимым, чувствовать вычитанных из книг бабочек в животе и думать что все хорошо, по-настоящему хорошо. Пусть тебе еще пятнадцать и вся жизнь еще впереди, говорить, а самое глупое верить, что это навсегда. И Мишель однозначно нравился кто-то. Этот кто-то еще такой мальчишка, с нелепыми волосами, бледными веснушками и щенячьими глазами, следивший за бывшей красавицей их школы, собирающий лего корабли с другом по субботам, вечно куда-то спешащий и верящий во что-то светлое. А еще жуткий ботаник. Но Мишель боится этих мыслей и дергает головой в сторону, и в остром желании разрядить обстановку судорожно выдыхает, в попытках поймать хоть одну мысль в голове, что пчелиным роем путались сейчас. -Чего ты боишься, герой? Вопрос застает его врасплох. Она спрашивает это неожиданно и почти не задумываясь, ловит его удивленный, слегка обеспокоенный взгляд, смотрит, как тот нервно съеживается и, наконец, прячет от нее глаза. Она лишь хмыкает и быстро, возможно в некотором роде дергано качает головой, встряхивая кудряшки, и делает взмах рукой: -Я просто пошутила, не бери в голову, — тараторит, и Питера посещает дежавю. Он лишь улыбается, отвечая неясным «А-ага», и прячет лицо в ладонях; сидеть на крыше с ней ночью оказывается слишком неловко. -И все же, — со вздохом начинает Мишель и с прищуром глядит на собеседника. — Тебя что-то гложет, верно? Питер молчит. -Не хочешь поделиться? -Чтобы потом ты побежала рассказывать это своим подружкам? «Человеку-пауку разбили сердце!». Интригующая тема, не так ли? -Некому. — Слишком быстро отвечает и смотрит вдаль ночного города. Тема «друзья» для Мишель была в каком-то роде слабым местом. Джонс была асоциальной, что мешало заводить друзей, и да, возможно, она признавала себя последней трусихой, раз была не в силах поприветствовать двух задротов нормальным образом. Все эти оскорбления и издевки были подобно броне, что защищала от всех горестей. Правда, была загвоздка, она защищала ее и от общения тоже. Слова Мишель приводят парня в ступор, ведь казалось, что ее школьная жизнь стала налаживаться после назначения на роль капитана команды, однако, покопавшись в обрывках мутных воспоминаний, Паркер не в силах припомнить момент, где с Мишель разговаривали о чем-то помимо декатлона и его касающихся. -Хочешь я стану твоим другом? — Внезапно восклицает Человек-паук и сам удивляется, хотя уже поздно отнекиваться или же ссылаться на очередную несмешную шутку от спайди. Мишель дергает головой и задумчиво оглядывает героя. -Чтобы потом я побежала рассказывать тебе твой же секрет? Питер лишь неловко рассмеялся и почесал затылок, хоть этот жест казался глупым в обтягивающем костюме. -Я согласна. Так ты мне расскажешь, почему ты так удручен? — Мишель дернула плечами. — А, может, ты не доверяешь себе? На минуту между ними повисла тишина, и Джонс хлопнула себе по коленям. -Слушай, не хочешь говорить — ну и черт с ним. Просто… — Набрала как можно больше воздуха в легкие, почувствовав покалывания на кончиках пальцев. — Просто не стоит так себя изматывать, ладно? Ты каждый день помогаешь людям и, я уверена, в обычной жизни у тебя точно не тишь да гладь, так что высказать человеку, которого ты маловероятно встретишь потом, все накопленное отличная идея, как ни крути. Питер слегка съежился и нервно посмеялся, сглатывая ком. -Банальное разбитое сердце, что сказать. -Ушла к другому? -Скорее переехала, по стечению обстоятельств, которым я и был причиной. -Ты ее обнял на прощанье? ЭмДжей склонила голову вбок и любопытным взглядом впивалась в каждое действие парня. -Н-нет, увы, смелости не хватило. -О поцелуях речь и вовсе не шла, я так понимаю. Нда, горе-герой. Они просидели пару минут в тишине, и Паркер действительно пожалел, что так и не смог обратить на Лиз должное внимание, когда у него появился шанс. -Где же ты раньше пропадала с такими советами? Джонс задумалась в нерешительности, прикусив губу. Рвано вдохнула. -В одной из книг я вычитала один фокус, — Откашлялась, еще раз коря себя за столь опрометчивое действие, и продолжила, чисто из-за упрямства. — закрой глаза, только честно. -Что ты соб-… -Закрой. Глаза. И Питер зажмурился, продолжая чувствовать волнение. -Теперь… — Мишель перешла на едва слышный шепот и голос различить было практически невозможно. — Просто представь ее перед собой и ни в коем случае не открывай глаз. Паркер был загипнотизирован тихим, шелестящим голосом Мишель и не смел двинуться, даже когда ее рука коснулась края маски. В висках непрестанно билась мысль об опасности. Но девушка лишь натянула маску до носа и шепнула прямо в губы: -Не смей открывать глаза… И в следующую секунду поцеловала его. Поначалу она просто прижалась к нему своими губами и прислушивалась к своим ощущениям и бешено бьющемуся сердцу. Глубже втянула носом воздух и слегка неуверенно двинула губами. Перед глазами вспыхнул образ Паркера. Тогда уже дело начало продвигаться более успешно. В сознании Питера медленно вырисовывались милые черты Лиз. Возможно, было в некотором роде трудно, ведь от Аллен пахло цветами и персиком, в то время как Мишель была пропитана запахом дождей, пыли и древесной коры. И вообще, Паркер планировал оттолкнуть ее сразу же, но приятное ощущения сухих губ на своих заставило замереть на месте и млеть от легких прикосновений на коже лица. Мысли лихорадочно путались в голове, и Питер моментами забывал как дышать. Поцелуй выходил каким-то смазанным, но не менее фееричным. Он поцеловал ее в ответ, доверяясь инстинктам, но так и не в силах двинуть ни руками, ни ногами, словно парализованный. Она отстранилась медленно и совершенно неспешно, заставляя околдованного парня потянуться вслед, и вкрадчиво шепнула прямо в ухо, вызывая табун мурашек: -Не открывай глаза. В чувство Питера привел лишь громкий хлопок дверцы люка; фактически заставил сжаться от резкого ощущения холода, после теплых касаний загадочной книжной девчонки. Им стоит обсудить это или забыть?