Ich liebe dich, aber du kennst mich nicht

Кейдж не хочет вечную войну. Кейдж хочет целовать Риту где-нибудь на пляже под теплым солнцем. Он хочет, чтобы на ней была не кроваво-красная броня, а соединенный красный купальник, который будет красиво оттенять ее бледную кожу и мешать ему прикасаться к ее талии горячими руками, посылая толпы мурашек по ее телу. Кейдж хочет видеть счастливо улыбающуюся Риту с неряшливой косой за плечом, но единственное, что он получает раз за разом — это окровавленные белокурые локоны, закрывающие безжизненные стекленеющие глаза. Кейдж любит Риту не с первой встречи и даже не с двадцать шестой. С восемьдесят третьей Рита перестает стрелять ему в голову, как только он ломает себе что-нибудь, и становится ему лучшим другом. Со сто тридцать четвертой Рита вызывает в нем целую гамму неясных чувств и эмоций, а после сто сорок девятой он осознает, что это симпатия. Сто семьдесят вторая открывает ему глаза на очевидную влюбленность. В двести седьмую он понимает, что любит ее больше всего на свете, и бросается под грузовик. В двести восьмую он пялится на Риту как придурок, на тренировке она ломает ему руку и снова стреляет в голову. После двести пятьдесят первой Кейдж уверен — он сделает все ради того, чтобы Рита выжила. Кейдж хочет, чтобы Рита лежала у него на коленях и говорила обо всем на свете, но Рита умирает у него на руках восемь раз подряд. На его глазах Рита умирает едва ли не каждый день, и он не знает, что страшнее — видеть ее смерть каждый раз или бояться, что на этот раз он не успеет себя добить и больше никогда ее не увидит. Кейдж красит доспех в небесно-голубой однажды и выходит на поле боя, не поговорив при этом с ней. Броня Риты сияет кровью, а его — небесной синевой. Первые десять минут он привлекает внимание всех мимиков, а потом видит, как один из пришельцев разрывает Риту пополам. Он умирает в последующие тридцать секунд. Кейдж напивается в очередной день, признается Рите в любви и лезет целоваться. Она держится крайне сдержанно, а в следующий момент разбивает ему лицо об пол, придавливая голову ботинком. Кейдж почти уверен, что все идет хорошо. Рита жива, пьет заваренный им кофе. Рита улыбается. Через двадцать минут Рита заживо сгорает во взорвавшемся вертолете. Кейдж знает, что второе имя Риты — Роуз. Она сказала ему об этом, когда снова умирала у вертолета. Она почти не могла говорить, только хрипела, потому что из ее груди торчал железный штырь, а затылок был разбит об груду кирпичей. Он видел, как у нее закатились глаза, а грудь опустилась в последний раз и больше не поднялась. Кейдж хотел бы никогда Риту не знать, но так ему велела сама Судьба. Эта же Судьба велела ему полюбить ее так сильно, чтобы потом каждый раз убивать себя после ее смерти. Кейдж снова держит Риту на руках. Ее лицо и волосы в крови, она почти не дышит. Он видит, как она тянется к нему, надеясь успеть что-то сказать, но через пару мгновений она становится будто тряпичной куклой и перестает дышать. Кейдж достает пистолет и выпускает горячий свинец себе в висок.