Призраки прошлого

— Наверное, ты не понимаешь… я же была исследователем. Я учёная!.., а вовсе не информационный брокер и убийца. Это никогда меня не привлекало, но в последнее время я только этим и занимаюсь. Нет, это меня не отталкивает, но зачем мне это, если протеане — это вся моя жизнь? Растеряла всё, что делало меня собой за это время. Даже мои исследования разошлись на безымянные цитаты… — Лиара уже который день подряд листала книжку, которую издала десять лет назад. Никто так и не сознался, как именно она попала на борт и, в особенности, в каюту Серого посредника. Посредник была довольна увидеть, как она выразилась, «один из приятных призраков прошлого», но это явно не давало ей покоя. Подобный разговор происходил регулярно в течение недели. — От меня вообще мало что осталось, но быть собой это мне не мешает, — бросила между делом. Не то чтобы не вдумывалась, но… так ли важно сейчас, кем мы были, кем мы стали? Важнее, насколько мы эффективны, как бы цинично это ни звучало. Миру не нужны слёзы и сопли. Мир нуждается в защитниках. — Нет… нет, от тебя осталось почти всё! Не говори так, Шепард, — будто испугавшись чего-то, возмущённо сказала она. Я вздохнула, отложила недопаянный провод, выключила паяльник и обернулась к ней. — Что осталось? — Ну… ты, Нормандия… все мы. Этого разве мало? — Слушай. И не перебивай, — говорить об этом было непросто, но иначе Лиара не успокоится — прошлое держит её так цепко, что она сама этого не понимает, — меня Призрак перебрал по клеточкам. Это не мои руки, это не мои ноги. Боюсь представить, что внутри. Всё работает, конечно, и работает сносно, но это не значит, что я не скучаю по тем шрамам, что получила в программе N7, а не на Алкере. Делали они меня… мной? Делали. Безусловно. Я не уверена, что мне не вживили ничего в мозг, Миранда уходит от ответа на этот вопрос. Нормандия уничтожена, этот корабль мне нравится больше, но это не то, с чего мы начинали. Скучаю ли я? Не знаю, не думала об этом. Команда? Только встав на ноги, я бегала и искала вас по галактике, и что вышло? Половина из вас сделала вид, что не узнала, другая половина нашла благовидный предлог послать подальше. Наверное, это далось даже тяжелее, чем принять, что у меня фактически новое тело. Лиара, всё, что меня окружает, всё, кроме тебя, Гарруса и Джокера, мне дал Призрак. Совсем недавно, если подумать. Прошлое осталось настолько далеко, что я уже практически не помню ни своё детство, ни учёбу. Только маму, но это из-за того, что мы иногда общаемся. Я умерла. По-настоящему. Так скажи, это должно было изменить меня? Уничтожить меня как личность? — Ох… я не знаю, — она присела на край кровати. Смотрела как на чужую. Боится всего этого… Да, представляю, как ей тогда пришлось… тогда, после Алкеры. Мы все тогда умерли, судя по результату. И для себя, и друг для друга. — Но это я. И я в этом абсолютно уверена. Так, выходит, дело в чём-то большем, чем прошлое? — подвела итог я. Лиара долго молчала. Молчала и смотрела на разложенные на столе провода, микросхемы и запчасти. Потом вдруг улыбнулась и ответила: — Там, на первой Нормандии, ты казалась мне очень холодной. Я говорила кучу глупостей, а ты так тактично и вежливо на них отвечала, что это с одной стороны казалось жестом дружелюбия, а с другой — увеличением дистанции. Ни разу не застала тебя за каким-нибудь хобби. Кажется, ты даже обедала в каюте, хотя Эшли по секрету шепнула мне, что ты спасалась от навязчивого внимания Кайдена. Но я не думаю, что это на самом деле было так, — она с улыбкой взглянула на меня, я только усмехнулась, — я не видела в тебе ничего человеческого вплоть до Илоса. Я хотела видеть… но не видела. Люди такие суетные, эмоциональные, а ты всегда была очень холодной, и это меня интриговало. Но потом… сейчас… сейчас ты собираешь рыбок и паяешь схемы, потому что тебе это нравится. Я понимаю, что ты это делаешь в основном из-за того, что тебе нужен отдых, но… ты же выбрала этих рыбок сама. Таких, какие тебе нравятся. Ты выбрала не вышивание, а вот это, — она кивнула на заваленный стол, — и это тоже показывает, какая ты. Удивительно, но я только сейчас поняла, как сильно ты изменилась… ты, погибнув, стала гораздо более живой, как бы парадоксально это ни звучало. Милая Лиара… что бы я без тебя делала? Я стала более живой, потому что слишком долго была железной и жила по правилам. Умерла тоже по правилам, маме прислали похоронное письмо и поминали со всеми почестями. Это для многих стало уроком — даже спаситель Цитадели может совершить фатальную ошибку, и никто от этого не застрахован. Даже чёртова коммандер Шепард. Столько людей видело меня мёртвой… так, кажется, уже нечего ни бояться, ни стыдиться? Смерть освобождает, и это факт. Самое страшное уже случилось и прошло, и больше не хочется отказывать себе в радостях, которые делают меня счастливой. Так безумно жалко эти два года, и так же безумно жаль, что осталось мне, скорее всего, примерно столько же. Жнецы не отступят, а у нас очень мало сил. Но они есть… Лиара подошла ко мне, приобняла за талию и положила голову на плечо. И это доверие, это ощущение покоя… ради тебя стоило выжить, моя маленькая милая азари. Ради Жнецов, конечно, тоже, но к ним у меня диаметрально противоположные чувства. Мы забывали на миг о войне, глядя на плавно скользящих рыбок. И это не просто хобби, это жизненная необходимость… — Как думаешь, стоит купить сюда тессианскую рыбу-луну? — Я буду ещё чаще заходить, если ты её купишь. Она будет напоминать мне о доме… — Звучит убедительно. Внесу это в список покупок.