Флейта

Цзян Чэн потер глаза и раздражённо цыкнул языком, пытаясь отогнать усталость. Вновь взглянул на свиток, что держал в руках, и недовольно сощурился. Строчки, выведенные тонким, правильным почерком, всё равно дрожали, буквы теряли свою чёткость, и смысл написанного терялся. Плотный лист едва заметно подрагивал в пальцах, что тоже никак не радовало и не помогало сосредоточиться. В спине, где-то возле поясницы, засела едва различимая ноющая боль, что появлялась каждый раз, как Цзян Чэн засиживался за работой. Наконец, потратив ещё несколько мгновений на борьбу с самим собой, он недовольно, шумно выдохнул и отложил бумагу в сторону. Поднял хмурый взгляд от стола и огляделся. Небольшой кабинет, где он и занимался делами, был обставлен скромно, без излишеств и ненужной помпезности. Вдоль беленых стен протянулись открытые шкафы, на полках покоились свитки, книги и немногочисленные шкатулки с артефактами. На стене, напротив которой стоял стол, висела карта владений Ордена Юнь Мэн Цзян. За спиной Цзян Чэна была ширма с родовым гербом, вышитым на плотной ткани. Несколько свечей в высоких подсвечниках, что стояли подле стола, заливали пространство мягким, тёплым светом. Цзян Чэн повернулся и посмотрел в распахнутое окно, за которым разливалась непроглядная, ночная тьма. Вдалеке, на западе, догорал закат, последние лучи красного солнца окрашивали горизонт в пурпурные оттенки. Но над самой Пристанью Лотоса раскинулось чёрное небо, на котором тут и там виднелись яркие точки звёзд. Воду речной заводи и высокие холмы, что окружали её, было не различить, лишь кое-где мелькали оранжевые огоньки фонарей в беседках и на верандах орденских построек. Цзян Чэн упрямо выдохнул и вновь вернулся к отложенному свитку. Строчки на несколько мгновений приняли должную, чёткую форму, буквы приобрели знакомые и читаемые очертания. Цзян Чэн хмыкнул и углубился в чтение отчёта от одного из своих отрядов, что были заняты поисками заклинателей, вставших на тёмный путь. Но внимания и краткого отдыха хватило лишь на то, чтобы осилить всего несколько абзацев, а до конца осталось ещё много. Цзян Чэн раздражённо цокнул языком, прищурился, и, всё же, кое-как дочитал документ. Аккуратно, пусть и торопливо, свернул свиток, перехватил его веревочкой и отложил в сторону. Рядом лежало ещё несколько непрочитанных донесений – все они могли подождать и до утра, но он упрямо потянулся за следующим свитком. Порывисто, слишком быстро развернул перед собой и взглянул на ровные ряды букв. Те вновь, уже знакомо, дрогнули под его взглядом. Цзян Чэн нахмурился сильнее, сощурился, но, всё же, сдался. С тяжёлым и недовольным вздохом он поставил локти на стол, скрепил пальцы в замок и уперся в них лбом. Закрыл глаза, прислушиваясь к миру вокруг и надеясь, что нового отдыха хватит на дольше, и он сможет закончить всё сегодня. Но голова с каждым мигом становилась всё тяжелее, а сон накатывал сильнее, локти неприятно заныли. Цзян Чэн качнулся, тут же опомнился, мотнул головой, опираясь руками на столешницу, часто заморгал и невольно наткнулся взглядом на продолговатую шкатулку, что стояла с другой стороны стола. Простая, без резьбы и украшений, она была сделана из дорогого дерева, чей рисунок был заметен даже в полумраке. Внутри, на подставке, обитой тёмной тканью, лежала флейта. На её чёрной, лакированной поверхности играли кровавые, маслянистые блики от пламени свечей. На одном из концов она была перехвачена тонкой алой веревочкой, которая заканчивалась кисточкой. Цзян Чэн недовольно поморщился, но взгляд отводить не спешил. Сколько бы лет ни прошло со смерти Вэй Ина, его Чэнь Цин выглядела столь же хорошо, как и при жизни её хозяина. Лак не потрескался, дерево не рассохлось, а чуть небрежная кисточка со сложным узлом и зелёной бусиной не растрепалась. Цзян Чэн иногда брал флейту в руки и рассматривал, несколько раз хотел сломать, но вовремя вспоминал, что Вэй Ин когда-нибудь вернётся и ему точно стоит показать его оружие, перед тем, как убить ещё раз и теперь уже своими руками. Цзян Чэн мрачно усмехнулся, отодвинул свиток в сторону и положил голову на скрещенные руки. Так было немного удобнее, и спина хоть на время перестала неприятно ныть. Чэнь Цин досталась ему, Цзян Чэну, а вот меч Вэй Ина – Суй Бянь – забрал себе Орден Лань Лин Цзинь. Сначала он хотел потребовать его обратно, но поскольку Старейшина И Лин в последние годы своей жизни мечом не пользовался, хотя никто и не знал, почему его ценность была не так высока. Что получили Гу Су Лань и Цин Хэ Не, Цзян Чэн не интересовался. Возможно, Лань Си Чэнь и Не Мин Цзюе и вовсе побрезговали забирать что-то себе, а может, это было что-то менее значительное, чем оружие. Цзян Чэн вздохнул, пообещал себе, что полежит так несколько мгновений, даст глазам и телу отдохнуть. Может, потом он и просидит дольше, но зато читать сможет без затруднений. За окном мягко, тихо шелестели стяги с гербом Ордена, что украшали веранду павильона. Едва различимо потрескивало пламя свечей, стоявших поблизости. Приятно пахло речной водой, новой бумагой и чернилами. Ни голосов, ни иных шорохов было не различить, хотя Цзян Чэн не сомневался – ночные стражи стоят на своих постах и резиденция в безопасности. Молчали и собаки, которых он разводил последние годы – единственная его слабость. Но они же нужны были для охраны и для проверки всех заклинателей, ступивших на путь тьмы, ведь только так можно было найти настоящего Вэй Ина. Цзян Чэн раздражённо фыркнул, отгоняя мысли о нём, закрыл глаза и медленно выдохнул, успокаиваясь. Постепенно даже неприятные воспоминания отступили, уступая место убаюкивающей пустоте и спокойствию. Сначала затекла рука. Лёгкое покалывание медленно расползалось от запястья к локтю и выше, до плеча. Но неприятным назвать его было нельзя, оно ещё не раздражало и лишь немного мешало. Цзян Чэн неохотно пошевелил рукой, ощущение тут же пропало, и перевернулся на спину, тяжело вздохнув. Лица и шеи приятно касался тёплый ветерок, что задувал откуда-то. Цзян Чэн не спешил открывать глаза, позволяя сну утянуть себя снова, хотя на краю сознания и плескалась неясная, туманная тревога. Но просыпаться и думать об этом ему совсем не хотелось. Сквозь дрёму Цзян Чэн слышал, как рядом очень тихо, почти неслышно, скрипнули половицы. Зашелестела ткань, матрас просел под чем-то тяжелым. Цзян Чэн нахмурился, медленно приходя в себя и гадая, зачем А-Лину потребовалось забираться к нему в кровать. Такое происходило несколько раз, и он уже научился не пугать ребенка резким пробуждением. Глубоко вздохнул, подбирая слова перед тем, как отчитать племянника за недостойное поведение, попутно гадая, как он сам добрался до кровати прошлой ночью. Приоткрыл рот, намереваясь заговорить и замер, когда его коснулись чужие губы. С мгновение Цзян Чэн поражённо прислушивался к своим ощущениям, не веря в происходящее. По щеке скользнула прядь чужих волос, послышалось и шумное, чуть учащённое дыхание. Цзян Чэн распахнул глаза, ещё надеясь, что это А-Лин удумал какую-то глупость. Но перед взглядом промелькнули знакомые чёрные волосы, перехваченные алой лентой, и тёмно-серые глаза с красными вкраплениями на радужке. Цзян Чэн не мог их не узнать: слишком часто видел и слишком хорошо всё помнил. И это никак не мог быть маленький А-Лин. Цзян Чэн, что есть силы, оттолкнул от себя мужчину, перекатился, сбрасывая одеяло, и одним стремительным прыжком отскочил от кровати. Босые ноги неприятно скользнули по начищенным половицам, он взмахнул руками, удерживая равновесие, и быстро огляделся. Меча рядом не оказалось, хотя он раньше всегда оставлял его подле себя. Но только в это мгновение он заметил, что и саму комнату узнает с трудом. Цзян Чэн изумлённо распахнул глаза, смотря на незнакомые шкафы с резными створками, низкие столики с многочисленными шкатулками, на вешалку с красивым, но слишком вычурным пурпурным нарядом. Сжал кулаки, шумно втянул воздух сквозь зубы и взглянул на непривычную кровать. Глянул на правый кулак – кольцо было на месте, и хищно усмехнулся. Глаза его не подвели – Вей Ин сидел на кровати и потирал ушибленное плечо, куда пришёлся основной удар. Длинные волосы были растрёпаны, чёлка небрежно разделена, её кончики падали бывшему шисюну на глаза. - Эй, ты чего? – возмутился он, придвигаясь к краю кровати и садясь удобнее. – До этого каждое утро так просыпался, а тут драться удумал, – буркнул Вэй Ин, наигранно обиженно хмурясь, и, уже спокойнее, спросил: – Сон плохой приснился? Цзян Чэн застыл, не зная, что сказать. Он озадаченно сдвинул брови, вслушиваясь в слова шисюна, но объяснения им не находил. Он помнил летнюю ночь, свитки с донесениями и прохладный ветерок, но вот Вэй Ину взяться было неоткуда. На миг Цзян Чэн догадливо улыбнулся: адепты нашли настоящего Старейшину И Лин и тот убил их, а сам пробрался в резиденцию и решил таким странным образом напасть на главу Ордена. Но вот только обстановка в комнате была слишком незнакомой и Цзян Чэн не помнил ни одного помещения хоть с немного схожим оформлением. - Каждое утро? – наконец, процедил он, не сводя взгляда с Вэй Ина и схватившись за Цзы Дянь. Тот удивлённо вскинул брови, ещё раз потёр плечо и резко поднялся. - Уж не ударился ли ты головой ночью? – поинтересовался Вэй Ин, встревоженно смотря на Цзян Чэна. – Как ты можешь не помнить? - Что не помнить? – глухо рыкнул он в ответ. – Что я должен помнить из всего того, что было? Вэй Ин скрестил руки на груди, качнул головой, откидывая чёлку с лица, и посмотрел на него уже серьёзнее. С мгновение он стоял неподвижно, разглядывая его и щурясь всё сильнее. Цзян Чэн и сам выпрямился, встал удобнее, готовый к удару. Распущенные волосы мешали обзору, но и его хватало для боя. Солнце, чьи лучи проникали сквозь приоткрытую дверь на веранду, пригревало спину. Легкий, тёплый ветерок обдувал обнажённые щиколотки. Полы тонкого халата разошлись на груди, узкий пояс едва сдерживал их на талии. Цзян Чэн поморщился – это была не самая удобная одежда для боя, но это ему никак не помешает. Он готов и голым сражаться, если потребуется, но сначала нужно понять, что происходит. Вэй Ин громко хмыкнул, усмехнулся и в два шага оказался возле него. Противно, резко скрипнули подошвы сапог на дощатом полу. На плечо Цзян Чэна опустилась худая, но сильная рука, обнимая за шею и притягивая ближе, а уха коснулось обжигающее дыхание. - Сколько уж лет вместе живём, а ты всё так же легко выходишь из себя, – насмешливо произнёс Вэй Ин, потрепал его по голове, быстро поцеловал в щеку и отступил в сторону. – Если ударился головой – так и скажи. - Не ударялся я ничем! – возмутился Цзян Чэн, рывком сняв кольцо, но не спеша призывать хлыст, и оттолкнул от себя Вэй Ина. Тот отступил на пару шагов в сторону и замер. Цзян Чэн совсем забыл, что шисюн некогда был отличным воином и скорости ему не занимать. Но он заметил у того на поясе лишь флейту, а даже на призыв мертвецов потребуется время и его хватит, чтобы нанести удар даже из не самой выгодной позиции. Цзян Чэн раздражённо поморщился и процедил: – Что происходит? И с чего вдруг ты ко мне лезешь? - Лезу? – удивлённо переспросил его Вэй Ин, изумлённо взглянув на него, но мигом выдохнул и широко улыбнулся. – Ещё вчера мои поцелуи тебя не смущали, а сегодня ты со мной дерёшься? И куда это годится? – Цзян Чэн замер, сжав кольцо до боли в ладони, а Вэй Ин продолжил: – За столько лет, впервые вижу, чтобы ты так возмущался. Вот стоило мне оставить тебя одного на ночь, как что-то произошло. Так что же случилось? Цзян Чэн открыл было рот, чтобы ответить, но успел вовремя остановиться, прикусив язык. Задумчиво прищурился, подбирая слова. Его смущало то, что он проснулся не в своей комнате. Никто бы не успел обставить помещение за столь короткий срок незнакомыми вещами и перенести его самого из кабинета. Да и не похоже это было на Старейшину И Лин – он бы так не поступил. Цзян Чэн медленно вздохнул, приходя в себя и сдерживая злость, у него были годы, чтобы научиться этому. Хоть ответы Вэй Ина и порождали ещё больше вопросов, чем давали ответов, нужно было продолжить расспрос. И ни в коем случае не попасться в ловушку, если она всё же существует. Цзян Чэн поджал губы, в висках болезненно пульсировало. - Я не помню этого, – наконец, процедил он. – Почему бы тебе тогда не рассказать, где мы, и что происходит? - А где мы можем быть? – звонко рассмеялся Вэй Ин и охотно пояснил: – Мы в Пристани Лотоса. А это, – он обвёл руками помещение, – твоя комната, глава Ордена Юнь Мэн Цзян. Если выйдешь на веранду, то сможешь взглянуть на свои владения. Вэй Ин легко повернулся на пятках, пронзительно скрипнув подошвами, поманил рукой и направился к приоткрытым дверям. Цзян Чэн отступил на несколько шагов, не желая вновь оказываться слишком близко со Старейшиной И Лин. Тот лишь насмешливо фыркнул, заметив это, и вышел наружу. Цзян Чэн настороженно последовал за ним, на ходу поправив полы тонкого халата и затянув пояс туже, и сощурился от слепящего солнечного света, что заливал всё вокруг. Глаза не сразу привыкли к ярким бликам на воде, что оказалась неожиданно близко. Между ней и павильоном, на веранде которого стоял Цзян Чэн, была всего пара невысоких построек с изящными крышами. Возле маленького причала на слабых волнах покачивалось несколько пустых лодочек. За широкой водной гладью, на другом берегу знакомой заводи, высились холмы, поросшие лесами. Среди пышных крон местами угадывались крыши с серой черепицей, но самих сооружений почти не было видно. Цзян Чэн обернулся. Вэй Ин стоял чуть поодаль, опираясь на ограждение веранды и смотрел вперёд. В той стороне возвышалось величественное здание, где находился главный зал Ордена Юнь Мэн Цзян. Столь же величественное, как и в воспоминаниях Цзян Чэна, оно внушало трепет и уважение. Между тяжелыми колоннами были развешаны стяги с гербовым лотосом, края изогнутой двухъярусной крыши украшали резные фигуры, высокий шпиль поднимался к голубому, чистому небу. На широкой веранде неподвижно замерли стражи в пурпурных одеждах. По каменной лестнице поднимались и спускались адепты – кто-то из них нёс свитки, кто-то шёл с оружием, другие переговаривались между собой. Перед главным павильоном Ордена раскинулась просторная площадь, которая одновременно служила и пристанью. Людей на ней было не так много, как и лодок возле причала. Вокруг, взбираясь на окрестные холмы, скрываясь за углом строения, где находился Цзян Чэн, виднелись другие постройки и тренировочные площадки. И везде, где только можно было заметить, висели либо стяги, либо флаги с гербом Юнь Мэн Цзян. И все эти постройки хоть и были хорошо знакомы Цзян Чэну, но выглядели как-то неуловимо иначе. Но понять, что его так смущало, он так и не смог, сколько бы ни смотрел. - Ну как, вспомнил? – насмешливо поинтересовался Вэй Ин, обернувшись к нему и прислонившись к ограждению веранды. Цзян Чэн ещё с мгновение оглядывался, не спеша отвечать на вопрос бывшего шисюна. Нахмурился, гневно поджал губы, едва сдерживаясь от того, чтобы не спросить напрямую – что же происходит? Мало ли что ему могли подмешать в чай, который он пил незадолго до того, как приступил к работе с документами прошлым вечером. Цзян Чэн сжал кулаки сильнее, кольцо до боли впилось в его ладонь, и строго спросил: - Ты здесь, а как же твои мертвецы? - А, так это ты помнишь, – усмехнулся Вэй Ин, отталкиваясь от ограждения веранды и подходя ближе. – А говорил, что всё забыл. Зачем тогда привираешь? – он рассмеялся и отошёл на несколько шагов в сторону. Цзян Чэн не двигался, следя за ним взглядом, всё ещё решая, стоит ли ему напасть или продолжить расспросы. Но Вэй Ин заговорил первым – тише и спокойнее: – Мои мертвецы за пределами резиденции и только для сражений. Неужели ты не помнишь свой запрет? - Нет, – холодно ответил Цзян Чэн и спросил: – А Лань Ван Цзи? - А что Лань Чжань? – удивлённо поинтересовался Вэй Ин, оборачиваясь к нему. – Я его уже давно не видел. Если точнее, то пару лет, наверное. – Он задумчиво потёр подбородок и продолжил: – Он даже собственного брата давно не сопровождает. Вообще, тебе лучше знать, что там с Лань Чжанем. Это ты общаешься с главами орденов, а не я. Только что тебе до него? Приснился в кошмаре, и теперь ты ничего не помнишь? – он лукаво посмотрел на Цзян Чэна. Тот качнул головой и снова спросил: - А клан Вэнь? Что с ними? - А что с ними? – не понял Вэй Ин, пару раз озадаченно моргнул, и уже спокойнее добавил: – Все давно были убиты, и я не слышал, чтобы кто-то из них остался в живых. Цзян Чэн, мне уже очень любопытно, что же… - А Вэнь Цин? Разве она не приходила к тебе? – перебил он Вэй Ина, который на этом вопросе замер на месте и перестал улыбаться. - А с чего бы ей приходить ко мне? – поинтересовался бывший шисюн. - Да или нет? – раздражённо бросил Цзян Чэн, поворачиваясь к нему и беря кольцо с аметистом удобнее. - Нет, – ответил Вэй Ин и нахмурился. – Никто из клана Вэнь ко мне не приходил. Если уж ты и этого не помнишь, то мы узнали о её смерти одними из последних, когда Чи Фэн Цзунь уже выследил и уничтожил остатки Ордена Ци Шань Вэнь. Мы были не рады, что она умерла, но ничего исправить я уже не мог. И это было очень давно, – он помедлил и спросил: – Цзян Чэн, расскажи, что ты видел в своём сне? Может быть, я смогу тебе помочь. Цзян Чэн смерил его недовольным взглядом и хмыкнул: - Ты и помочь? Как ты можешь быть связан с помощью мне? - Но разве… – возмущённо начал было тот, но осёкся. Сокрушённо покачал головой и сказал: – Что ж, теперь я верю, что ты потерял память, – он усмехнулся, рукой откинул чёлку и вновь подошёл к ограждению веранды. Коротко вздохнул и продолжил: – Раньше я тебе помогал, и в этом нет ничего странного. Я же обещал, что останусь с тобой, и у Ордена Юнь Мэн Цзян будет два героя, – Вэй Ин широко, но всё же грустно улыбнулся. Цзян Чэн не сводил с него внимательного взгляда, скрестил руки на груди и прихватил кончиками пальцев кожу на локте. Боль была настоящей, хотя и след от кольца на ладони немного ныл, что озадачивало его ещё сильнее. – Не знаю, что ты видел в своем сне, но я не собирался и не собираюсь покидать Юнь Мэн Цзян. Я обещал это Мадам Юй, обещал дяде Цзяну и обещал тебе. Он замолчал, смотря на воду и резиденцию, что раскинулись перед ними. Цзян Чэн опустил голову, посмотрел себе под ноги, только сейчас заметив тонкий рисунок из лепестков лотоса на полах тонкого халата. Медленно, с сомнением, надел кольцо на указательный палец руки, зная, что и так сможет быстро призвать Цзы Дянь. С настороженностью взглянул на главное здание резиденции и перевёл взгляд на Вэй Ина. Оставалось ещё много вопросов, которые стоило уточнить, но он не спешил их задавать. Слишком пугали ответы, что он мог услышать на них. Наконец, Цзян Чэн медленно вздохнул и произнёс: - А моя сестра? - О нет! – воскликнул Вэй Ин, схватившись за голову и обернувшись к нему. Цзян Чэн настороженно замер, стиснув зубы, и готовясь вновь стерпеть старую боль, что почти всегда была с ним. – Я совсем забыл! – затараторил Вэй Ин, взлохматив длинные пряди. – Они же сегодня приезжают! - Кто – они? – не понял Цзян Чэн, отступая от него на шаг. - Шицзе и Цзинь Цзы Сюань с А-Лином! – тут же встревоженно отозвался Вэй Ин. Покачал головой, прикрыл лицо рукой и расстроенно выдохнул: – И что мне теперь с тобой таким делать? Ты хоть А-Лина помнишь? Цзян Чэн поражённо застыл, распахнув рот и на мгновение забыв, как дышать, не веря услышанному. Но шисюн не насмехался, не улыбался – Вэй Ин растерянно смотрел на него самого, всё больше хмурясь. Насколько его знал Цзян Чэн, тот никогда не стал бы шутить подобным образом. Наконец, он медленно вздохнул и тихо спросил: - С сестрой всё хорошо? - Насколько знаю, да, – озадаченно ответил Вэй Ин. – А что с ней может произойти? Цзы Сюань ей ничего сделать не может. Благо, что он о ней и сам очень печётся, и без охраны никуда не пускает. Так что никакая опасность ей не грозит. Но меня больше беспокоит, что делать с тобой. Шицзе сейчас никак нельзя волноваться, ведь она ждёт второго ребёнка. А тут ты со своей потерей памяти и странным поведением. Ну что с тобой делать? – тяжело вздохнул Вэй Ин и покачал головой. Цзян Чэн судорожно сглотнул, проглатывая подступивший к горлу комок. Глаза щипало, мир подрагивал, расплываясь и теряя привычные, пусть и не столь знакомые очертания. Он зажмурился, отвернулся и через силу выдавил: - Мне нужно переодеться. - Да, давно пора, – уже бодрее, но всё так же растерянно, отозвался Вэй Ин. – Завтрак, скорее всего, уже подали. Цзян Чэн коротко кивнул, развернулся, сделал шаг и едва не врезался в стену, что была рядом со входом. Бросил взгляд на шисюна - тот удивлённо и внимательно наблюдал за ним, потирая подбородок. Отвернулся, переступил порог комнаты, но опомнился и выглянул обратно. - Мне одеться в то, что висит на вешалке? – с сомнением уточнил он. - Да, это твой обычный наряд, – отозвался Вэй Ин и возмущённо добавил: – Неужели ты и его забыл?! Цзян Чэн не стал отвечать, скрываясь в комнате и захлопывая за собой дверь. Ему нужно было побыть одному и всё обдумать, хотя бы недолго. И тут же с веранды послышался крик Вэй Ина: - Переодевайся быстрее! Я скоро вернусь за тобой. Цзян Чэн прислонился спиной к косяку и закрыл лицо руками. Вдохнул, медленно выдохнул, стараясь унять бешено бьющееся сердце, чей стук отдавался в висках. Губы невольно тронула улыбка. Словам Вэй Ина до ужаса хотелось поверить, и обмана Цзян Чэн в них не видел и не слышал. Но перед внутренним взором ещё стояли ужасы войны и другого мира: столкновения и сражения с мертвецами, которыми управлял Старейшина И Лин, бледное и безжизненное лицо сестры, залитое кровью, маленький А-Лин, который постоянно плакал. Это немного отрезвило Цзян Чэна. Он нахмурился, сжал кулаки и отстранился от стены. Стоило проверить ещё несколько вещей, хотя он сомневался в том, что Вэй Ин мог подделать столь многое или как-то повлиять на его сознание, чтобы внушить поразительно яркие видения. Это было слишком не похоже на шисюна, но за многие годы, что прошли со смерти Старейшины И Лин, всё могло измениться. Цзян Чэн подошёл к вешалке и внимательно осмотрел наряд – тот поражал своей вычурностью. Пошитый из пурпурной ткани, он был украшен лепестками лотоса, что были искусно вышиты серебряными нитями. Изящный рисунок расходился по всему одеянию, мягко переливаясь в тусклом, желтоватом свете комнаты. Он же повторялся и на средних и нижних одеждах, которые Цзян Чэн принялся надевать, сняв и откинув в сторону ночной халат. К вещам прилагались металлические наручи с тонкой гравировкой в виде кланового узора, и кожаный пояс с серебряной бляхой в форме цветка. Даже сапоги были красиво отделаны, словно весь наряд был призван сообщать о напыщенности и богатстве Ордена Юнь Мэн Цзян. Цзян Чэн хмуро оглядел себя – ещё вчера он ни за что не надел бы ничего подобного. Уж слишком неудобен был этот наряд для тренировок, постоянной работы с бумагами и допросов тёмных заклинателей. Но сегодня у него не было иного выхода. Он с мгновение рассматривал себя в небольшое зеркало, что висело подле входа, и повернулся к шкафам, где должны были храниться другие одежды. Быстро пересек комнату, резко распахнул створки с резным растительным узором, и удивлённо вскинул брови. Ничего даже отдалённо похожего на то, что он носил раньше – в другой жизни – здесь не было. Но стопки поражали разнообразием пурпурных оттенков, тонкостью вышивки и богатством украшений. Цзян Чэн задумчиво хмыкнул и закрыл дверцы. Огляделся, заметил на одном из столиков уже куда более знакомую серебряную заколку, украшенную аметистами, и деревянный гребень – хотя бы причёску он мог сделать привычную. Наскоро расчесав волосы, он заплёл две боковые пряди в тонкие косички, а остальные собрал в тугую и длинную косу. Перехватил концы пурпурной лентой, уложил косы в пучок и закрепил его заколкой. Оправил одежды, придирчиво себя осмотрев, и недовольно фыркнул. В столь нарядных одеждах неудобно было даже просто стоять, не то что ходить. И очень не хватало меча, но его Цзян Чэн так и не нашёл, хотя и огляделся несколько раз. Какой бы жизнью он ни жил здесь, о своей безопасности он явно думал мало. На веранде послышались торопливые шаги, Цзян Чэн замер, прислушиваясь. Дверь в комнату распахнулась и через порог переступил Вэй Ин, который на ходу поправлял длинную чёрную накидку без каких-либо украшений. - Ты закончил? – спросил он, но не дожидаясь ответа, продолжил: – На стол уже накры… – и остановился, удивлённо уставившись на Цзян Чэна, и тут же возмущённо выпалил: – Что это ты навертел у себя на голове?! - А что такого? – раздражённо отозвался Цзян Чэн, невольно сжав кулаки. – Привычная причёска. - Привычная?! – негодующе воскликнул Вэй Ин. – Да я уже много лет не видел у тебя такого кошмара на голове, – он быстро огляделся, отодвинул от стены табурет, что стоял под зеркалом, и поставил перед собой. – Садись, – скомандовал он, хлопнув ладонью по обитому пурпурной тканью сидению, – я сам всё сделаю. - Это ещё зачем? – возмутился Цзян Чэн, отступая от него. - Как зачем? – отозвался Вэй Ин, направляясь к нему. – Нельзя тебе с таким ужасом по резиденции гулять. Слишком много внимания привлечёшь. И так сегодня странный, так ещё и волосы уложил каким-то давно забытым способом. Так что давай, садись. И не сопротивляйся. - И какая же другая причёска у меня была? – недовольно поинтересовался он, но всё же сел на табурет, скрестив руки на груди и вздёрнув подбородок. Но и невольно, осторожно коснулся большим пальцем правой руки кольца. - Сейчас увидишь, – бросил Вэй Ин и принялся распутывать его косы. Цзян Чэн нахмурился, рассерженно, шумно выдохнул, и стал ждать. Вэй Ин же с увлечением занимался его волосами, перебирая пряди и укладывая их как-то по-своему. Но чем дольше Цзян Чэн прислушивался к своим ощущениям, тем больше понимал, что шисюн занят чем-то не тем. Слишком уж долго он возился, а никакого толку от этого не было. Наконец, не выдержав, он грозно спросил: - И что ты там делаешь? - Ищу покраснение или синяк, – честно признался Вэй Ин, не прекращая перебирать его волосы. - Что?! – воскликнул Цзян Чэн. Попытался было подскочить, но на его плечи легли тяжёлые руки, останавливая и сводя на нет все попытки сопротивления. - А что такого? – насмешливо поинтересовался Вэй Ин. – Ты ударился головой, а, значит, должен остаться след. Вот его я и ищу. - Прекрати немедленно! – грозно рыкнул Цзян Чэн и снова попытался встать, но ему не дали. - Ладно уж, – фыркнул тот, – успокойся. Сейчас всё сделаем. Цзян Чэн раздражённо цокнул языком и замер, думая, как и когда лучше вырваться. Но Вэй Ин не нарушил своего обещания: уложил волосы, оставил две тонкие косички, собрал несколько прядей на затылке в пучок, который и закрепил заколкой. Чёлка с двух сторон обрамляла лицо Цзян Чэна, подвиваясь на концах. Он с едва скрываемым удивлением взглянул в зеркало и всё же недовольно заметил: - И что же, я хожу с распущенными волосами? - А что в этом такого? – не понял Вэй Ин, ставя табурет на прежнее место. - Это же такая распущенность, – ответил Цзян Чэн, хмурясь и смотря на своё отражение в зеркале. Пряди доходили ему до поясницы, ниспадая прямой волной. - Честно, Цзян Чэн, из какого такого другого чудовищного мира тебя взяли и поместили в наш? – спросил Вэй Ин, внимательно посмотрев на него, но ответа дожидаться не стал. – Пойдём завтракать. Цзян Чэн не ответил, последовав за шисюном, который направился к выходу из комнаты. Но идти далеко им не пришлось – они лишь завернули за угол веранды и тут же вошли в небольшую, но изящно обставленную комнату, где и было накрыто два стола. Цзян Чэн озадаченно посмотрел на главный павильон, что теперь был сбоку, и спросил: - А почему не в главной зале? Вэй Ин уселся перед одним из столиков и укоризненно взглянул на Цзян Чэна: - Ты сам некогда сказал, что незачем использовать столь просторное помещение, когда есть там собираются всего два человека. Лично я с этим согласен. Цзян Чэн промолчал, медленно обвёл взглядом помещение и сел на своё место. В его воспоминаниях, хотя и они уже вызывали сомнение, но, всё же, были более достоверными, чем то, что он видел сейчас, они с А-Лином всегда ели в главной зале. И только в редких случаях устраивали трапезы в кабинете или иной комнате. Эта же была украшена лишь парой стягов с гербом Ордена, по углам стояли высокие металлические подсвечники с тремя свечами. Два столика располагались в центре, друг напротив друга, и расстояние между ними было невелико. Цзян Чэн расправил складки на своём одеянии, поправил рукава, взялся за палочки и замер, смотря на тарелки перед собой. - И чем тебе еда не угодила? – укоризненно проворчал Вэй Ин с набитым ртом. – Здесь есть и лотосы, и мясо, и овощи – всё, как ты любишь. - Не помню, чтобы я завтракал так хоть когда-то, – холодно отозвался Цзян Чэн, всё же принимаясь за еду, – и прекрати говорить. Или хотя бы прожуй, прежде, чем что-то сказать. Вэй Ин едва не выплюнул кусочек мяса, который только положил в рот, и тут же громко засмеялся. Палочек из рук он не выпустил, отчего несколько крошек, что прилипли к ним, упали на столешницу. Цзян Чэн недовольно поморщился, опустил взгляд и принялся есть. - Цзян Чэн, а Цзян Чэн, – отсмеявшись, позвал Вэй Ин, – скажи мне, ты в своем сне вспомнил жизнь в Гу Су Лань и теперь считаешь, что вырос там? Давно ли в Юнь Мэн Цзян заботятся о том, что есть на завтрак? - Давно, – огрызнулся он в ответ и грозно взглянул на шисюна, который смотрел на него самого, подперев голову рукой и насмешливо улыбаясь. - А может, ты мне ещё расскажешь об этих новых правилах? – поинтересовался тот. - Вот уж нет, – раздражённо сказал Цзян Чэн, на миг опустив палочки, и добавил: – Точно не тебе. - Ещё вчера я был твоим главным советником, а сегодня ты меня на дух не переносишь, – наигранно печально вздохнул Вэй Ин. – Может, скажешь, что же с тобой произошло? - Ешь, – приказал Цзян Чэн, бросив на него сердитый взгляд, и вернулся к своему завтраку. - Хорошо, хорошо, – отозвался бывший шисюн и всё же замолчал. Цзян Чэн неспешно жевал мясо, прислушиваясь к своим ощущениям. Он знал, что Вэй Ин не стал бы подсыпать яд в пищу – это не в его духе. Чем больше он над этим думал, тем больше понимал, что Старейшина И Лин, если вернулся, то вряд ли бы стал мстить столь изощренным способом. Хитрые планы никогда не были его коньком, хоть и не стоило отказывать Вэй Ину в уме. Но, насколько помнил Цзян Чэн, тот всегда открыто вступал в сражения и не искал тайных путей. Открытый бой, прямое нападение, резкость в словах, но и предельная прямота в серьезных ситуациях – именно этого можно было ожидать от Старейшины И Лин. Цзян Чэну ещё нужно было проверить несколько фактов, но только одна мысль о том, что в этом мире его сестра жива, уже могла изменить всё. Его рука с палочками на миг замерла. Цзян Чэн судорожно сглотнул, сердце забилось быстрее. Если Цзян Янь Ли жива, здорова и счастлива, то он сам готов остаться в этом мире навсегда и стерпеть даже близость с Вэй Ином, какой бы характер она ни носила. Он пойдет на всё, если вновь сможет видеться с сестрой, если снова увидит её улыбку и услышит мягкий, мелодичный смех. И с радостью забудет свою прошлую жизнь, полную смертей и боли, с готовностью отринет её и откажется от того будущего. Он много раз об этом мечтал и ругал себя за глупые надежды. Цзян Чэн до боли стиснул зубы. Палочки дрогнули в его руке, и кусочек лотоса упал в тарелку с супом, расплескав бульон по столешнице, но он этого не заметил. Цзян Чэн качнул головой и на мгновение зажмурился. Он ещё не видел сестру и нечего верить пустым словам бывшего шисюна, который с легкостью предавал его в прошлом. - Что с тобой? – спросил Вэй Ин, отпивая чай из небольшой чашки. Цзян Чэн строго на него взглянул, вновь подхватил палочками упавший кусочек лотоса и уверенно сказал: - Мне нужно посмотреть на камеры под павильоном доп… – он запнулся, мельком взглянул на Вэй Ина, который удивлённо смотрел на него, замерев с чашкой в руке. В этой реальности нужное строение вполне могло носить и другое название, а если это всё постановка, то вряд ли Старейшине И Лин удалось полностью переделать все камеры и кабинеты за одну ночь. – Под павильоном, – поправился Цзян Чэн и вернулся к еде, заканчивая завтрак. - Что же за страшный сон ты видел, что тебя потянуло смотреть на камеры, которыми не пользовались со дня их постройки? – озадаченно и взволнованно спросил Вэй Ин, отставляя чашку. Цзян Чэн не ответил, но, похоже, тому пояснение и не требовалось. – Хорошо, посмотрим. Цзян Чэн быстро допил свой чай и поднялся, поправил одежды, раздражённо поморщившись. Эти одеяния причиняли слишком много неудобств, и, если он останется в этом мире, если это его новая жизнь, то стоило подумать о более привычной и удобной одежде. Ждать Вэй Ина он не собирался и сразу направился к выходу, но тот и сам порывисто встал, последовал за ним, укоризненно цокнув языком, но ничего не сказав. Цзян Чэн вышел на веранду, осмотрелся, и, заметив знакомую крышу павильона, где проводил допросы, удовлетворённо кивнул сам себе. И быстро направился в ту сторону. Сложнее было найти лестницу, что вела вниз со второго этажа павильона, где они с Вэй Ином находились. Пришлось два раза завернуть за угол, прежде чем он увидел широкие каменные ступени, на нескольких из которых стояли стражи с мечами на поясах. Они почтительно поклонились, когда Цзян Чэн прошёл мимо них. Он удостоил их лишь косого взгляда и поспешил дальше, вновь отыскав взглядом крышу нужного здания. Перед ним же раскинулись другие орденские сооружения, между которыми проходили мощёные улочки. Цзян Чэн поворачивал, огибал здания, проходил по изящно изогнутым каменным мостикам, что были перекинуты через водные каналы. То и дело попадались заклинатели, что приветствовали его, а он всё больше хмурился, понимая, что Орден, как и адепты, выглядел слишком праздно и неуместно расслабленно. В его памяти были свежи и четки другие воспоминания – о строгой дисциплине, удобных, несложных нарядах заклинателей, более уважительном обращении. Цзян Чэн возмущённо поджал губы и продолжил путь. Вэй Ин шёл следом, отставая на пару шагов. Он то и дело с кем-то заговаривал, спрашивал и уточнял, обменивался ничего не значащими фразами. Цзян Чэн не прислушивался, но сами разговоры шисюна с другими адептами настораживали его, заставляли задуматься. Ведь нельзя же было как-то околдовать и подчинить себе столько людей, заставив их играть нужную роль? Наконец, обойдя ещё одно здание, Цзян Чэн оказался на небольшой площадке перед нужным павильоном. Как и в том прошлом, что он помнил, сооружение было выстроено на высоком каменном фундаменте, по обоим торцам которого находились двери. Вверх, в крытые залы, вела широкая лестница, заканчивающаяся узкой верандой, что опоясывала весь первый этаж. Путь на второй и третий этаж был скрыт во внутренних помещениях. Между деревянными колоннами, что поддерживали массивную крышу с изогнутыми краями, висели пурпурные полотнища с гербом Ордена. Возле массивных дверей, скрытых в тени навеса, стояли стражи. Цзян Чэн с мгновение хмуро разглядывал здание, и быстро направился к ближайшей двери в боковой стене фундамента. Две створки из дерева были сделаны на славу, но не имели ни единого украшения. Даже ручки и те отличались простотой и незаметностью. Именно таким проход был и в воспоминаниях. Цзян Чэн часто проходил этим путём в другой жизни, и отлично его знал, помня всё до мельчайших подробностей. Знакомым порывистым движением он дёрнул створки на себя, и на него пахнуло затхлым воздухом и пылью. Цзян Чэн отступил на пару шагов, прищуриваясь и отмахиваясь от пыльной дымки. Он присмотрелся к проходу и уходящей вниз лестнице, что вела в темницы и камеры. В свете дня были видны лишь первые несколько ступеней, что вскоре тонули в непроглядной темноте. Сбоку от входа висели два потрёпанных и явно слишком старых факела, тряпичная обмотка на которых за долгие годы растрепалась и посерела. В проёме, покачиваясь на слабом ветру, висели клочья паутины, в них запутались разнообразные насекомые, виднелись хлопья пыли. Цзян Чэн поморщился и подошёл ближе. - Ты уверен, что тебе туда надо? – раздался за его спиной насмешливый голос Вэй Ина, в котором чувствовались нотки беспокойства. - Да, – холодно отрезал он и взял один из факелов, хмурясь ещё сильнее. – Можешь за мной не ходить, – недовольно бросил Цзян Чэн, перехватывая неприятное, пыльное древко удобнее. - Вот ещё, – фыркнул Вэй Ин, – я с тобой обязательно пойду. Цзян Чэн не ответил, доставая из поясного мешочка, что он нашёл утром на одном из столов в своей спальне, огненный талисман. Пламя вспыхнуло мгновенно, и старый факел, пусть и медленно, но загорелся следом. Ткань, покрытая многолетней пылью и паутиной, затрещала и заискрилась. Цзян Чэн тихо раздражённо хмыкнул и обвёл проход факелом, расчищая себе путь, и направился вниз по ступеням. - Вот обязательно тебе лезть во всякую грязь, – буркнул за его спиной Вэй Ин. Вскоре послышались и торопливые шаги. Темницы находились глубоко – Цзян Чэн изначально, при восстановлении резиденции, хотел, чтобы они находились как можно ниже. И для здания, что располагалось над ними, выбрали не небольшой остров на реке, где находилась половина Пристани Лотоса, а каменистый берег. Цзян Чэн слишком часто пользовался этим путём и прекрасно знал каждую ступеньку, и точно в нужный момент его нога коснулась пола. Он криво усмехнулся и двинулся вперёд по тёмному коридору. Нарочно сбавил шаг, присматриваясь к стенам и проходам в комнаты и камеры. Он знал, чем и как была обставлена в другой жизни каждая из них. Но здесь и сейчас он видел только пыль, паутину и голые стены. Перед одной из комнат Цзян Чэн остановился. Проход на улицу остался позади, и сюда дневной свет уже не проникал, даже бледных, слабых отсветов на ступенях не было видно. Цзян Чэн медленно шагнул внутрь – свет его факела немного разогнал тьму в комнате, осветил противоположную стену, но две другие так и остались во мраке. Возле них не стояло столов, шкафов, заполненных различными инструментами и оружием. Только голые сероватые камни, что казались оранжевыми в свете факела. Именно здесь Цзян Чэн и его помощники проводили большинство допросов. Он невольно опустил взгляд, ожидая увидеть въевшиеся пятна крови, но их не было. Цзян Чэн растерянно моргнул и вздохнул, вновь озираясь по сторонам и зная, что уж этого подделать было нельзя. Ничто не могло вытравить кровавые пятна, что остались за годы истязаний пленников. - Не знаю, что там было в твоём сне, но это явно было нечто плохое, – насмешливо сказал Вэй Ин над самым ухом Цзян Чэна, обнимая его за шею и притягивая к себе ближе. – Ты словно из другого мира прибыл, где всё было слишком ужасно и мрачно. Тебя точно не подменили, а? – наигранно взволнованно спросил шисюн, легко стукнув кулаком его по голове. Цзян Чэн возмущённо фыркнул, резко скинул его руку со своего плеча, развернулся, отчего пламя факела всколыхнулось, едва не опалив одежду, и быстро направился к выходу. Вэй Ин беззлобно рассмеялся и последовал за ним. - Нет, ну точно тебя подменили, – сквозь смех произнёс он, нагоняя его возле лестницы. Цзян Чэн не ответил – сил препираться и огрызаться у него не было, слишком невероятным и необычным всё выглядело. Он отказывался верить, что этот мир – настоящий, но слишком многое говорило об обратном. Цзян Чэн взлетел по лестнице на улицу, под лучи яркого полуденного солнца, и замер на пороге. Обернулся, посмотрел на чёрный, мрачный спуск в темницы. Немного помедлил и затушил факел, вернув его на прежнее место. Вэй Ин шумно, словно устало, выдохнул и захлопнул двери, что вели вниз. - В этом здании ведь находится библиотека? – тихо спросил Цзян Чэн, не сводя взгляда с крепких, но неухоженных створок. - А? – озадаченно переспросил шисюн и тут же с укором произнёс: – Вот про библиотеку ты помнишь, а чего ж тогда не помнишь про темницы? Неужели тебе снился кошмар, где они были нужны? И как ты такое только выдумал? Ведь дяде Цзяну они ни разу не были нужны. И мы о них с момента постройки не вспоминали. Я вообще не очень понимаю, зачем ты их восстанавливал. Ну вот зачем они могут пригодиться? Кого в них содержать? - Много кого, – едва слышно отозвался Цзян Чэн, отворачиваясь от прохода. В голове было до омерзительного пусто. Ещё несколько мгновений назад он хоть немного, но надеялся, что стоит только спуститься вниз, как обман раскроется и начнётся сражение, всё встанет на места и будет понятно. Но этого так и не произошло. - Э? – только и сказал Вэй Ин. С мгновение они молчали. Цзян Чэн смотрел перед собой невидящим взглядом. Он сотни раз видел и эту небольшую площадь, и здания вокруг, но сейчас понимал, что всё это иначе. И теперь он не знал, что с этим делать. Цзян Чэн беспомощно открыл рот, но так и не нашёлся, что спросить. Много вопросов крутилось в его голове, но все они ускользали, стоило о них хоть немного задуматься. И только где-то внутри росло осознание, что, если сестра не появится, он этого не переживёт. Рядом раздался усталый вздох. - Ладно, – сказал Вэй Ин, подходя к нему и обнимая за плечи. – Пойдём, немного прогуляемся. Тебе нужно развеяться, а потом мы вернёмся к делам. У нас их ещё много, а мы за них даже не садились. Слышать от шисюна о работе было странно, но Цзян Чэн лишь слабо кивнул в ответ, не зная, то ли ему бросаться в бой, пытаясь хоть так выведать возможную правду, то ли позволить новой жизни увлечь за собой. И Вэй Ин повёл его по резиденции, выбирая то людные, то совсем пустые и узкие улочки. Они проходили мимо многочисленных павильонов, о назначении которых Цзян Чэн знал лишь по своему, как теперь казалось, не совсем верному прошлому. Наблюдали за тренировками младших адептов, которые проходили под руководством старших заклинателей. Цзян Чэн с удивлением смотрел на то, как легко и непринуждённо общались между собой подростки и мужчины, как смеялись и разговаривали. А за ними, как некогда в прежние мирные времена, подглядывали крестьянские дети, что притаились на лодках возле площадок. Ребятня с любопытством и опаской поглядывала в сторону Цзян Чэна, словно ожидая, что он их сейчас отчитает, но он молчал, порой забывая дышать. Зато Вэй Ин сам шутливо пожурил мальчишек за подглядывание, те показали ему языки и явно никуда не собирались отплывать. Мужчины-заклинатели что-то говорили, шутили, Вэй Ин и им отвечал – весело, непринуждённо. А Цзян Чэн почти не мог разобрать ни единого слова – все звуки доходили до него как через толщу воды, размываясь и теряя всякую узнаваемость. Он лишь через силу смог понять, что сказал Вэй Ин, когда они уходили с последней тренировочной площадки, где младшие адепты учились обращению с луком. - Тебя точно подменили, – вздохнул тот и грустно улыбнулся. – Ты всегда меня отчитывал за то, что я общаюсь с ребятней. А тут стоял и молчал, да ещё и выглядел так, словно тебя несколько часов били тяжёлыми мешками. Цзян Чэн не ответил, не зная, что сказать. Рассказывать о том прошлом, что он знал, было слишком опасно. Даже в таком подавленном состоянии он понимал, что это его единственная возможность найти нестыковку в том, что происходит и подловить Старейшину И Лин, если всё происходящее – ложь. - Ладно, не хочешь – не говори, – насмешливо произнёс Вэй Ин и похлопал его по плечу. – Пойдём, нам нужно сегодня ещё поработать. И повёл его в направлении того павильона, где Цзян Чэн и проснулся утром. Как и грозился шисюн, они занялись работой, прервавшись лишь единожды – на обед, что удивило Цзян Чэна. Они действительно оказались в кабинете, где было два широких стола и несколько деревянных шкафов, заполненных бумагами, свитками и книгами. Но ещё больше он поразился, когда понял, что у Ордена дела шли гораздо лучше, чем в его иной, прошлой, жизни. Куда бы Цзян Чэн ни смотрел, что бы ни проверял – это был Юнь Мэн Цзян времён Цзян Фэн Мяня. Процветающий, дружный и радостный, полный счастья и мира, где мелкие неурядицы между людьми не мешали общему благополучию. В донесениях адепты писали о побеждённых тварях, о заботе к крестьянам и торговцам, чьи многочисленные лавочки Цзян Чэн видел, когда они с Вэй Ином проходили мимо главных ворот. Были среди бумаг и разнообразные письма от глав многих орденов, и все они были уважительными, порой даже дружественными. Орден Цзян Чэна был в разы мрачнее, хоть и столь же богат. Но ни дружелюбного уважения, ни великих почестей от других орденов он не имел. Его боялись и сторонились, чего, порой, он и сам добивался, создавая себе излишне грозную репутацию. Когда-то Цзян Чэн мечтал о процветающем и дружном Ордене, который был при его отце, но все эти грёзы закончились вместе с предательством шисюна и смертью сестры. Если бы не два этих события, то, может быть, и в его прошлом – в той, иной реальности, которую он помнил, – был бы другой Юнь Мэн Цзян. Цзян Чэн отложил последнее донесение от одного из отрядов, что были отправлены в соседние земли на помощь в борьбе с неизвестной тёмной тварью, что беспокоила крестьян, и посмотрел на Вэй Ина. Тот со скучающим видом перебирал какие-то листы и что-то искал. Цзян Чэн и так успел заметить, что, хоть шисюн часто отвлекался, всё же работал, занимался бумагами и писал какие-то письма. Видеть его за этим делом было совершенно непривычно и Цзян Чэн невольно ловил себя на мысли, что этот мир и эта действительность слишком хороши. В дверь постучали, и деревянная створка с резным узором в виде лотосов и болотной травы быстро распахнулась. На пороге стоял молодой человек с невыразительными чертами лица. Его тёмные волосы были забраны в высокий пучок, перехваченный пурпурной лентой. Одет юноша был в простые орденские одежды, украшенные лишь поясом с изящной металлической бляхой, на котором висел меч. Молодой человек почтительно поклонился и сказал: - Глава Ордена, гости из Ордена Лань Лин Цзинь уже приближаются к Пристани Лотоса. В ближайшее время будут здесь. Цзян Чэн открыл рот, вдохнул и выдохнул, не зная, как правильнее ответить в этом мире. В иной действительности он бы лишь коротко кивнул. Здесь же, насколько он успел понять, он общался со своими адептами немного иначе, но как именно – пока не осознал. А вспомнить, что же обычно отвечал отец на любые сообщения помощников, не получалось. Да и самого молодого человека он не узнавал. - Хорошо, Ксу Чан, – сказал Вэй Ин, – мы скоро придём. Всё ведь готово к приезду? - Да, господин Вэй, – ответил юноша. - Отлично, – улыбнулся Вэй Ин и молодой человек скрылся за дверью. – Цзян Чэн, ты забыл, как с помощниками разговаривать? – насмешливо поинтересовался он. - Нет, конечно, – раздражённо бросил Цзян Чэн и недовольно взглянул на него. – Я его самого не помню. - А, ну это другое дело, – рассмеялся Вэй Ин. – Это хотя бы поправимо. Этого юношу зовут Цин Ксу Чан. Он к нам присоединился несколько лет назад. И пока он ни разу не вызвал твоего гнева, что удивительно. Вэй Ин снова засмеялся и поднялся, а Цзян Чэн опустил голову и вздохнул, не спеша вставать. Шисюн в чём-то был прав, ему стоило перестать так теряться. Он взволнованно отодвинул в сторону последний свиток с донесением, поправил на подставке кисточки, которыми пользовался, и положил руки на столешницу. Пальцы едва заметно подрагивали, сердце бешено колотилось, отдаваясь неприятным стуком в висках. Он шумно втянул носом воздух, проглотил комок, что подступил к горлу, и резко поднялся. Пошатнулся, неуверенно переступил с ноги на ногу, и всё же устоял, хотя колени подкашивались. Цзян Чэн обернулся, взглянул на стойку с мечом, не зная, стоит ли ему взять его или всё же довериться Вэй Ину, что поджидал его возле двери. - Уж не собираешься ли ты взять с собой меч? – поинтересовался тот и усмехнулся. – Не думаю, что в этом есть хоть какая-то необходимость. Цзинь Цзы Сюань не настолько страшный. Цзян Чэн ещё с мгновение смотрел на Сань Ду в пурпурных ножнах, украшенных серебряными вставками, и отвернулся. Неуверенно повернул кольцо на пальце пару раз – его не хватит, если ему придётся сражаться. Но брать с собой меч было не нужно, ведь он собирался встретить сестру и её мужа. Цзян Чэн медленно, глубоко вздохнул, расправил плечи и направился к двери. Вэй Ин довольно хмыкнул и открыл перед ним резные створки, выпуская на веранду. Солнце медленно клонилось к закату, подбираясь к высоким холмам, что окружали Пристань Лотоса. По голубому небу ползли лёгкие, перистые облака. Вдалеке едва различимо шумела листва, слышались громкие голоса с тренировочных площадок, где ученики осваивали столь необходимые им умения. Цзян Чэн старался идти неспешно, следя за каждым своим шагом. Он так и не смог избавиться от дурного предчувствия и постоянно прикасался к кольцу на правой руке. Вэй Ин что-то говорил ему, но Цзян Чэн не обращал внимания на его слова. Он постоянно оборачивался, прислушивался, ожидая, что именно сейчас всё рухнет и изменится. К горлу подступила тошнота, сердце билось медленно, словно затаилось. В глазах всё расплывалось, он замечал лишь отдельные детали, что привлекали его внимание. В ушах неприятно шумело, но и понять, что это за звуки, он не мог. Наконец они с Вэй Ином, который всё же прекратил что-то рассказывать и замолк, ступили на площадь перед главными воротами Пристани Лотоса и встали перед одним из павильонов, напротив прохода. По краям площадки выстроились заклинатели Ордена – все как один держали строй, с мечами на поясах и гордо поднятыми головами. Высокие, массивные створки ворот были широко распахнуты, за ними виднелась широкая дорога, вдоль которой примостились многочисленные лавочки торговцев, сами же продавцы замерли у своих прилавков, склонившись в почтительных поклонах. Заклинатели Ордена Лань Лин Цзинь ехали на конях в три ряда, неспешно приближаясь к воротам. Золотистые стяги с белым пионом плавно покачивались на слабом ветру. Яркие одежды заклинателей с тонкой вышивкой переливались мягким светом в лучах заходящего солнца. Тихо, мелодично звенела сбруя лошадей, украшения на одеяниях и оружии адептов. Среди красивых лиц заклинателей Цзян Чэн заметил и Цзинь Цзы Сюаня – как всегда надменный, с чуть вздёрнутым носом и опущенными уголками рта. Его длинные волосы были забраны в высокий хвост, что украшала большая и изящная золотая заколка. А следом за конем главы Ордена Лань Лин Цзинь ехала закрытая со всех сторон повозка, украшенная фонарями и резными элементами. Отряд Ордена медленно ступил на территорию Пристани Лотоса, заклинатели расступились, пропуская своего главу, который неторопливо слез с коня и подошёл к крытой повозке. Но аккуратную, небольшую дверку распахнул один из помощников, а не он сам. На мощённую булыжниками площадь плавно ступила Цзян Янь Ли, придерживая изящной рукой подол золотистого платья и богато украшенной накидки. Волосы её были забраны в красивую причёску, что удерживала золотая шпилька с тонкими, едва заметными подвесками, на лбу красовалась маленькая золотая звездочка, что некогда украшала прическу её матери – Юй Цзы Юань. Следом за ней из повозки выглянул мальчик, которого тут же подхватил Цзы Сюань и поставил на землю. А-Лин, столь похожий на маленькую копию своего отца, поспешно отступил к матери. Янь Ли лёгким, почти незаметным движением поправила подол платья, что на миг колыхнулся, подчеркнув округлившийся живот, и обернулась, мягко и радостно улыбнувшись. Цзян Чэн не дышал, не сводя взгляда с сестры, всматриваясь в неё и ловя каждое движение. Глаза щипало, перед ними всё расплывалось, теряя столь необходимую чёткость. Но он не смел пошевелиться, почти не чувствуя, как по щеке медленно скатилась слеза. До боли сжал кулаки, впиваясь ногтями в кожу ладоней, но не ощущая ничего. Казалось, даже сердце замерло. - Цзян Чэн! – взволнованно зашептал Вэй Ин, дёрнув его за рукав. – Что с тобой? Он резко, неловко обернулся, тут же тряхнул головой, приходя в себя, быстро провёл рукой по щеке, задел за чёлку, надеясь, что это выглядело так, словно он откинул мешающуюся прядь. Нахмурился, моргнул несколько раз, отгоняя мутную дымку, что мешала, и судорожно вздохнул, чувствуя, как к лицу прилила кровь. Стук сердца отчётливо отдавался в ушах, заглушая всё вокруг. Мельком взглянул на Вэй Ина, а тот с тревогой смотрел на него самого, сдвинув к переносице тонкие брови. Цзян Чэн отвернулся, выпрямился и попытался придать своему лицу более подходящее выражение. Но колени подкашивались, в голове было слишком пусто. И только воспитание, последние остатки воли и здравомыслия не позволяли ему сорваться и кинуться к сестре. А Янь Ли всё так же мило и приятно улыбалась, лишь на мгновение тревожно сдвинув изящные брови. Она следовала за Цзинь Цзы Сюанем, который шёл на несколько шагов впереди, и явно никуда не торопился. Маленький А-Лин ухватился за подол платья матери и с интересом, пусть и немного опасливо, оглядывался по сторонам. Наконец, Цзы Сюань подошёл ближе, и они с Цзян Чэном и Вэй Ином обменялись приветственными поклонами. Цзян Чэн открыл было рот, чтобы хоть что-то сказать, но его опередил Вэй Ин: - Как добрались? – с улыбкой поинтересовался он. – Без происшествий? Цзы Сюань на миг нахмурился, бросил на Цзян Чэна озадаченный взгляд, но ответил: - Вполне спокойно. Какой глупец посмеет беспокоить отряд моего Ордена? Цзян Чэн едва ли помнил его голос, хотя когда-то слышал часто. Приятный, чуть надменный, он всё равно был очень красив. - Это да, но могло произойти всё, что угодно, – отозвался Вэй Ин, посмотрев на Янь Ли. - Спасибо за беспокойство, А-Сянь, – мягко произнесла она, на миг прикрыв глаза. Цзян Чэн застыл, не веря в своё счастье. Если бы мог, он бы закричал, но крик застрял где-то в горле, а сердце от нахлынувшей радости забилось сильнее. Если всё это был сон, то он хотел бы остаться в нём вечно. – Но между нашими Орденами не столь большое расстояние, чтобы от него устать. А небольшая прогулка только полезна. - Как скажешь, шицзе, – покорно произнёс Вэй Ин и широко улыбнулся. – Что ж, торжественный ужин уже готов. Или вы хотите отдохнуть с дороги? Цзинь Цзы Сюань фыркнул и отвернулся, позвал кого-то из своих помощников. Янь Ли мелодично, тихо рассмеялась, прикрыв рот рукой и мягко ответила: - А-Сянь, конечно, мы поужинаем с вами. Это я хотела приехать сюда, а А-Сюань лишь выполнил мою просьбу. Цзы Сюань отвернулся, разговаривая с помощником, подозвал к себе А-Лина и поинтересовался у Вэй Ина, куда можно было отвести ребёнка. Цзян Чэн не прислушивался к их разговору, не сводя взгляда с сестры, а та обернулась к нему и тихо, встревоженно спросила: - А-Чэн, что-то произошло? – она внимательно посмотрела на него, вмиг став серьёзной. У него перехватило дыхание, и он лишь хрипло, неуверенно ответил: - Ничего. - Да? – озабоченно поинтересовалась она. – Но раньше, стоило мне приехать, ты хоть пару слов, но говорил. А сегодня и молчишь, и выглядишь не столь хорошо, как всегда. Ты не ранен? Не пострадал на одной из своих последних ночных охот? Цзян Чэн вздохнул, думая, что сказать, и виновато отвёл взгляд. Ничего толком он и так пояснить не мог, но Вэй Ин и здесь подоспел вовремя. Уже закончив объяснять помощнику Цзы Сюаня, куда отвести малыша А-Лина, он обернулся к Янь Ли и, понизив голос, насмешливо произнёс: - Не волнуйся, шицзе. Он сегодня с самого утра такой, – Цзян Чэн гневного на него посмотрел, а тот фыркнул и продолжил: – За ужином расскажу, что здесь приключилось, и чего он такой мрачный. Янь Ли слабо улыбнулась и согласно кивнула: - Спасибо, А-Сянь. Без тебя, боюсь, я бы и слова из А-Чэна не вытянула. - Может и так, а может, и нет, – пожал плечами тот и отвернулся. – Пойдёмте, еда уже ждёт нас, – сказал он и, скрестив руки за спиной, двинулся к проходу, что вёл прочь от площади. Цзян Чэн нахмурился и пошёл за ним, сложив руки на груди и смотря перед собой. Рядом с ним шёл Цзы Сюань. Между его бровей залегла едва заметная сердитая складка, а уголки чуть полноватых губ опустились вниз. За ними неторопливо следовала Янь Ли, в волосах которой мягко позвякивали украшения. Вопреки ожиданиям Цзян Чэна, Вэй Ин повёл всех не в главный зал, а в один из кабинетов, что предназначался для приёма гостей. Отец в свое время редко в нём бывал, но сейчас, похоже, это место использовалось значительно чаще. Цзян Чэн удивлённо вскинул брови, когда они переступили порог небольшой залы, что была украшена стойками с полотнищами с гербом Юнь Мэн Цзян. Четыре деревянных столика на невысоких изогнутых ножках стояли квадратом, на небольшом расстоянии друг от друга. По углам комнаты и возле дверей были выставлены подсвечники на длинной ножке, с тремя зажжёнными свечами. Деревянные ставни на окнах были плотно закрыты, не пропуская внутрь даже слабого отблеска лучей заходящего солнца. Вэй Ин спокойно уселся за один из столиков, с интересом взглянув на Цзян Чэна и глазами указав на соседний. Он шумно втянул воздух, но всё же удержался от возмущения – помощь была ему необходима. Пусть он и знал, как следовало вести себя на церемониях, но этот ужин явно задумывался как семейный, что проходил среди родственников и не требовал столь строгого соблюдения правил. Но и ошибиться Цзян Чэн не хотел, его и так волновало то, что мог сказать шисюн о его состоянии. Он с тревогой посмотрел на Янь Ли – она аккуратно опустилась за столик, который стоял напротив его собственного. Рядом с ней сел Цзинь Цзы Сюань, который не сводил с неё встревоженного взгляда, хотя и старался не подавать виду. Цзян Чэн опустил взгляд, легко поправил рукава одежд и замер, ожидая, пока слуги с подносами закончат расставлять последние тарелки с едой. А те, как лёгкие и молчаливые тени, поставили по две последние маленькие чашки с угощениями на каждый столик и, поклонившись, удалились, прикрыв за собой двери. Цзян Чэн лишь искоса взглянул на них и повернул кольцо на указательном пальце правой руки. Над едой поднимался пар, в воздухе витали приятные ароматы умело приготовленного мяса, овощей и риса, к которым примешивался тонкий, едва различимый запах зажжённых свечей. Но Цзян Чэн едва всё это замечал – он всё ещё не мог понять, что же чувствовал. Сестра, как и Цзинь Цзы Сюань, была жива, его Орден процветал, а шисюн никогда его не предавал и теперь во всём помогал. Он невольно, не веря в свою удачу, прихватил ногтями кожу на пальце и с силой её сжал, едва не вскрикнув от резкой боли. Слабо улыбнулся, чувствуя, как на глаза вновь наворачиваются слёзы, и пару раз моргнул, отгоняя их. Если бы мог, он бы закричал от счастья, но остатки воспитания, притаившийся где-то в глубине сознания страх, что всё это ложь, не позволили ему этого сделать. - Так что произошло, А-Сянь? – с тревогой поинтересовалась Янь Ли, но всё же взяла палочки в руку. Вэй Ин фыркнул, покосился на Цзян Чэна, который сам настороженно посмотрел на него, и ответил: - Если бы я знал, шицзе. Но сегодня утром Цзян Чэн проснулся сам не свой. Так ещё и не помнит очень многого, а часть воспоминаний, если уж я правильно догадался, и вовсе другая. Во всяком случае, мы сегодня ходили смотреть темницы, которыми никто и никогда не пользовался. - Это так? – настороженно спросил Цзы Сюань у Цзян Чэна, обернувшись к нему и отложив в сторону палочки. – Ты действительно не помнишь того, что было раньше? - А-Чэн? – вопросительно вскинула брови Янь Ли, не сводя с него взволнованного взгляда. Он раздражённо поморщился, качнул головой. Сестре он никогда не врал – все его попытки всегда заканчивались провалом, после чего было слишком стыдно. И сейчас промолчать никак не мог, хоть при Цзы Сюане и Вэй Ине отвечать совсем не хотелось. - Последние несколько лет, – нехотя, сквозь зубы сказал он. - О, ну наконец-то! – воскликнул Вэй Ин, слишком наигранно вскинув руки к потолку и запрокинув голову. И тут же спокойнее добавил: – Шицзе, я от него этого добивался весь день, но он только молчал. - Ох, А-Чэн, – лишь выдохнула Янь Ли, прикрыв рот рукой, не сводя взгляда с Цзян Чэна. - А причины? – спросил Цзы Сюань, посуровев. – Ранение, отравление или что-то ещё? - Я так ничего и не выяснил. Адепты и слуги говорят, что глава Ордена был в кабинете и весь день работал, – не своим голосом, вторя кому-то из младших заклинателей, ответил Вэй Ин, и сокрушённо покачал головой: – Стоило мне отлучиться и задержаться чуть дольше, как что-то произошло. - Но еду ведь могли и отравить, – не отступил Цзы Сюань, грозно взглянув на Вэй Ина, и через мгновение обернулся к Цзян Чэну. – Как бы то ни было, все лекари Ордена Лань Лин Цзинь к твоим услугам в любое время. И тут же смущённо отвернулся, закрыв глаза и вздёрнув нос. Янь Ли слабо улыбнулась посмотрев на него, Вэй Ин засмеялся, а на щеках Цзы Сюаня проступил едва заметный румянец. Цзян Чэн поражённо замер. В его прошлом, что он теперь хотел забыть и никогда не вспоминать, тот вряд ли бы сказал что-то подобное, хотя, может быть, если бы всё сложилось иначе… - Спасибо, – выдохнул Цзян Чэн. - Не стоит, это не столь важно, – быстро произнёс Цзы Сюань, хмурясь сильнее. Вместе со щеками у него заалели кончики ушей. - Но, А-Чэн, что ты тогда помнишь? Ведь что-то же есть? – спросила Янь Ли, внимательно смотря на него. Цзян Чэн судорожно втянул воздух, чувствуя, как перехватывает дыхание. Перед глазами пронеслись видения бесконечных битв, сотен жертв, ходячие мертвецы, а в ушах зазвучал устрашающий свист Чэнь Цин, что тут же сменился надсадным плачем маленького А-Лина. - А-Чэн? – встревоженно позвала Янь Ли. Он тряхнул головой, отгоняя мрачные видения, и опустил взгляд. Его руки мелко дрожали, а на одной из палочек для еды, что он держал, появилась трещина. - Этого лучше не знать, – хрипло произнёс он, не смея смотреть на сестру. - Неужели это было хуже Аннигиляции солнца? – с сомнением спросил Цзы Сюань. – Как по мне, ничего хуже этого быть не может. - Может, – коротко и твёрдо сказал Цзян Чэн. В комнате повисла гнетущая тишина, в которой слишком громким казался тихий шорох ветра и слабый скрип фонарей, что покачивались при каждом дуновении, которые доносились с улицы. Послышался шелест одежд, и Цзян Чэн наконец поднял взгляд от своих рук. Янь Ли поднялась с места, в упор смотря на него и прижимая руки к груди. - Что ж, я должна что-то сделать, – твёрдо сказал она. – Хоть это и будет не лекарство, оно, может быть, поможет. Она уверенно развернулась и направилась к двери. - Шицзе! – первым воскликнул Вэй Ин. - Сестра? – спросил Цзян Чэн, не поняв, что она собралась сделать. - Янь Ли, – встревоженно позвал Цзы Сюань. Она обернулась на пороге и улыбнулась. - Я всего лишь приготовлю суп. Это недолго и не сложно. Но ты же его очень любил, А-Чэн, – мягко произнесла она, открывая створку. - Не стоит, сестра, – тут же ответил он, подаваясь вперёд. - Но шицзе, ты же устала, – вмешался Вэй Ин, порываясь встать. - Янь Ли, тебе не стоит напрягаться, – с тревогой сказал Цзы Сюань. – Суп могут приготовить и слуги, если он так важен. А тебе стоит отдохнуть и остаться здесь. Но она уже переступила порог комнаты и вышла на веранду, аккуратно прикрыв за собой дверь. Вскоре послышались и её тихие, удаляющиеся шаги. Цзян Чэн, Вэй Ин и Цзы Сюань взволнованно переглянулись, но никто из них не поднялся с места и не кинулся за ней следом. Цзян Чэн осел и поражённо вздохнул, смотря перед собой невидящим взглядом. Он и до этого знал, ещё помнил, что если сестра что-то удумала, то отговорить её вряд ли будет легко. Похоже, так же думали и Вэй Ин с Цзы Сюанем, поскольку оба остались на своих местах. С мгновение они молчали, прислушиваясь к тишине. - Цзы Сюань, – тихо позвал Цзян Чэн и тот повернулся к нему, – а где Яо? Цзян Чэн хоть не замечал почти ничего, кроме сестры, всё же не увидел среди заклинателей из Ордена Лань Лин Цзинь знакомого лица. А ведь в его прошлом тот часто появлялся даже не на самых важных встречах и участвовал в различных поездках своих старших братьев. Но Цзы Сюань удивлённо вскинул брови и ответил: - С тобой действительно что-то не так. Уже больше года я не слышал имени Мэн Яо, и редкий заклинатель осмелится его произнести. Цзян Чэн озадаченно нахмурился, а Вэй Ин насмешливо произнёс: - Я же предупреждал. Цзы Сюань шумно выдохнул и принялся пояснять: - Я изгнал Яо из своего Ордена больше пятнадцати месяцев тому назад. Уже за то, что он довёл до постыдной смерти нашего отца, стоило его убить. Но в тот момент я ещё не знал, что это сделал именно он, – Цзы Сюань на мгновение прервался, в гневе стиснув зубы, но продолжил: – Но его поймал глава клана Лань, когда Яо играл для главы клана Не неправильную мелодию. Не знаю тонкостей, но эта музыка как-то плохо влияла на Не Мин Цзюе. И если бы Лань Си Чэнь случайно её не услышал, то, может быть, Чи Фэн Цзунь сейчас был бы мёртв. А тогда он притащил Яо ко мне и потребовал справедливого суда, – он недовольно поморщился, прервавшись на миг. – И его доказательства были убедительны, но и поверить им окончательно я не мог. Я только изгнал Яо из Ордена, сказав, что тот больше никогда не будет в нём восстановлен. И куда он сейчас делся, я не знаю. Может быть, Цзе У Цзюню не удалось удержать от расправы Чи Фэн Цзуня и тот выследил его и расправился с ним, как некогда с Сюэ Яном. - А Не Мин Цзюе убил Сюэ Яна? – уточнил Цзян Чэн, не веря услышанному. Цзы Сюань недовольно покосился на него, но терпеливо ответил: - Да, он его убил, когда случайно наткнулся в одном из походов. Мне тогда было не до него – я отца хоронил. А Чи Фэн Цзунь с ним расправился. И только позже сообщил мне об этом. - И Не Мин Цзюе сейчас жив? – не унимался Цзян Чэн, поражённо смотря на Цзы Сюаня, в который раз осознавая, что эта реальность в разы лучше той, что он считал своим настоящим прошлым. - А что ему будет? – фыркнул Вэй Ин за его спиной, но продолжать не стал. - Да, глава Ордена Цин Хэ Не жив, – кивнул Цзы Сюань и шумно, устало вздохнул. – Только говорят, что Лань Си Чэнь едва ли не поселился в Нечистой Юдоли и покидает её только при большой необходимости. Вроде как, пытается вернуть названому брату былое здоровье. Он криво усмехнулся отвернулся и замолчал. Цзян Чэн замер, осмысливая услышанное. В его голове ещё было много вопросов, и о многом он хотел узнать подробнее, но если он уже попал в этот мир, то все эти нюансы, что тревожили его сейчас, он выяснит позже. Но кое-что он всё же хотел прояснить сейчас, поскольку Вэй Ин на это ответить вразумительно не смог. - А Лань Ван Цзи – что с ним? – спросил Цзян Чэн. - Ушёл в уединение, если точно помню, – неопределённо повёл плечами Цзы Сюань. – Меня это никогда не интересовало, но я его не видел уже несколько лет. А Лань Си Чэнь об этом ничего не говорит. Он хотел добавить что-то ещё, но на веранде послышались неторопливые, лёгкие шаги, и они втроём обернулись к двери, затаив дыхание. Створка плавно отворилась, и в комнату шагнула Янь Ли с дымящейся чашкой. Она довольно улыбнулась и направилась прямо к Цзян Чэну, придерживая одной рукой подол своего платья. Он заворожённо уставился на неё, затаив дыхание. Она плавно присела перед его столиком, аккуратно отодвинула в стороны другие тарелки и поставила свою. Цзян Чэн опустил взгляд и замер, чувствуя, как сердце пропустило удар. В маслянистом бульоне плавали кусочки лотоса, виднелись белесые ребрышки с кусочками мяса и нарезанные овощи. От супа исходил знакомый, давно им забытый аромат. Цзян Чэн медленно вздохнул, в руке громко треснула палочка и окончательно сломалась. Отломанный кончик со стуком упал на столешницу. - А-Чэн, – тихо сказал Янь Ли, мягко положив руку ему на макушку и легко погладив, – очень надеюсь, что завтра ты всё вспомнишь, и никакие ложные воспоминания тебя больше не потревожат. А пока - ешь. Цзян Чэн поднял голову, его губы дрогнули в улыбке, и он зажмурился, надеясь, что так сможет удержать слёзы, что рвались наружу. Он сглотнул и хрипло произнёс: - Спасибо, сестра. Рядом фыркнул Цзинь Цзы Сюань, а Вэй Ин тут же жалостливо произнёс: - Шицзе, а для меня тарелочки не нашлось? Я бы тоже не отказался от твоего супа. - Ты не потерял память, А-Сянь. - Потерял, потерял, – тут же воскликнул тот и наигранно запричитал: – ничего не помню! Совсем ничего! Что это за комната? Что это всё за люди? - Притворщик, – всё же смог произнести Цзян Чэн и первым засмеялся. Вместе с ним рассмеялись и остальные. Он лежал в своей кровати, сложив руки на груди, и смотрел в потолок, почти неразличимый за слоями тонкой газовой ткани полога. Она едва заметно покачивалась на слабом ветру, который задувал через приоткрытую дверь. Цзян Чэн оставил непогашенными три свечи на ближайшем подсвечнике, что стоял вблизи его кровати. Оранжевый, мягкий и тёплый свет разгонял ночную тьму. В дверном проеме, в непроглядном мраке улицы едва можно было различить красные звёздочки фонарей, висевших на крышах и столбах орденских павильонов. Цзян Чэн медленно вздохнул и довольно улыбнулся, чего не делал уже много лет. Он не помнил, когда чувствовал себя столь хорошо. Казалось, это было когда-то в далёком детстве, что уже и за правду принять невозможно. Но сейчас это его мало волновало. Единственное, что ещё хоть как-то его тревожило, это то, что этот мир – вымысел. Но он столько раз проверил всё, нашёл столько подтверждений реальности происходящего, что сил сомневаться у него почти не осталось. Сном всё быть не могло – он бы обязательно проснулся и не чувствовал боли. Цзян Чэн блаженно прикрыл глаза, утопая в мягкости кровати и приятной прохладе ночного воздуха. В коридоре послышались торопливые шаги, и почти тут же дверь в его комнату распахнулась. Цзян Чэн сел, схватился за кольцо, но отпустил его спустя мгновение. К его кровати подскочил Вэй Ин, на ходу снимая верхнюю чёрную накидку. - Что произошло? – спросил Цзян Чэн, не сводя с шисюна озадаченного взгляда. - Я сегодня буду с тобой спать, – коротко ответил тот и что-то положил на один из маленьких столиков. - Это ещё зачем? – возмутился Цзян Чэн, когда тот остался в одних нижних одеждах и откинул в сторону полог. - Зачем, зачем, – буркнул тот, залезая на кровать и поднимая край большого одеяла. – Двигайся давай. Буду беречь этой ночью твою драгоценную голову, чтобы ты не ударился снова. А то мне одного такого чудесного дня хватило – больше не хочу. Цзян Чэн подавился возмущённым вздохом, закашлялся, но всё же пододвинулся, уступив одну из двух подушек. Но Вэй Ин лишь придвинул её чуть ближе к себе и тут же перегнулся через ноги Цзян Чэна, едва не лёг на них, и отодвинул небольшую тумбочку, что стояла в изголовье. Ножки противно заскрежетали по половицам – на них утром будут заметны чёткие следы. - А это ещё зачем? – не понял Цзян Чэн. - А это чтобы ты точно ни обо что не ударился, – пояснил Вэй Ин, укладываясь на своё место и укрываясь одеялом. – И ложись спать. Не ты ли постоянно жалуешься, что не можешь отдохнуть? Цзян Чэн раздражённо цыкнул языком, но не ответил. Он обернулся к подсвечнику, намереваясь щёлкнуть пальцами, чтобы затушить свечи, но его внимание привлекла простая деревянная шкатулка, что стояла на краю столика. Он нахмурился, присматриваясь – до этого её там не было, но она казалась неуловимо знакомой. Излишне простая, без какого-либо украшения и резьбы. Внутри она была отделана тёмной тканью, а на ней, тускло блестя лакированной поверхностью, лежала Чэнь Цин. Мягкие отблески пламени рисовали на ней странные, пугающие узоры, вызывая смутные, неясные опасения. Цзян Чэн поморщился, тряхнул головой, отгоняя непонятные мысли и щёлкнул пальцами, гася огонь. О флейте и неприятных ощущениях от неё он подумает завтра. - Глава Ордена! – кто-то тихо, виновато позвал его. Цзян Чэн распахнул глаза, судорожно, шумно вздохнул и резко сел. Всё тело мигом отдалось болью, в глазах вспыхнули и погасли чёрные круги. Он жадно хватал воздух ртом, словно не дышал уже несколько минут. Глаза тут же выцепили и бумаги на столе, и кисть, что лежала в стороне, и деревянную шкатулку, которая приютилась на другом краю столешницы. Цзян Чэн обернулся – в проходе, склонив голову в самом уважительном поклоне, стоял его помощник. - Что? – сипло спросил он, стараясь продышаться и не до конца понимая, что происходит. - Тёмный заклинатель доставлен в Орден, господин. Он помещён в темницу и находится под стражей. Вы подойдёте сейчас или позже? Цзян Чэн с мгновение непонимающе смотрел на него. Слова доходили медленно, как сквозь воду. В ушах ещё стоял переливчатый смех Янь Ли, фырканье Цзинь Цзы Сюаня и насмешливый голос Вэй Ина. Он-то и привёл его в чувство. Цзян Чэн разгневанно поморщился, сжал кулаки и холодно бросил: - Я сейчас приду. - Хорошо, господин, – ответил помощник, быстро отвернулся и поспешил прочь. Цзян Чэн медленно, сквозь зубы, вздохнул. На востоке разгорался алый рассвет, отгоняя ночную тьму. В высоком небе глубокого синего оттенка ещё сверкали самые яркие звёзды. А на земле, среди изогнутых крыш, крытых серой черепицей, тут и там виднелись огни фонарей. Прохладный ветер задувал в комнату через открытую дверь, бодря и освежая. Цзян Чэн отвернулся от выхода и посмотрел на шкатулку. Она всё так же стояла на прежнем месте, а флейта Чэнь Цин отливала красным в свете свечей. Цзян Чэн медленно поднялся, пошатнулся на затёкших от долгого сидения ногах, и подошёл к ней. С мгновение он рассматривал чёрную лакированную поверхность, шумно дыша. И, наконец, резко схватил её, перехватил двумя ладонями и с силой сжал. Послышался едва различимый, но знакомый треск ломающейся ветки. Но Цзян Чэн остановился, гневно смотря на флейту и прошипел: - Вот только если бы ты поступил иначе, всё было бы по-другому. Всё могло быть гораздо лучше. Он втянул воздух через нос и аккуратно опустил Чэнь Цин на прежнее место. Криво усмехнулся, смотря на неё, и отчеканил: - Как только я тебя поймаю, расскажу тебе, как всё могло быть. Во всех красках опишу, – он помедлил и добавил: – А потом убью. Цзян Чэн резко развернулся, повёл плечами, разминая их, одёрнул одежды и направился к выходу из комнаты. Может быть, удача улыбнулась ему именно сегодня.