Preservation

Время от времени наступали спокойные дни. После стольких лет преследований и бегств они оба заслужили перерыв. Провести день без приключений, наполнив его домашней рутиной и не делать чего-то особенного было настоящей редкостью, которую теперь они могли позволить себе немного чаще. Не нужно было никуда спешить. Стало намного меньше посуды, которую нужно мыть, потому что прекратились пышные застолья, за что можно было сказать отдельное «спасибо». Был лишь небольшой садик, который не требовал к себе много внимания. В конце концов, осталась только уже привычная необходимость рубить дрова, с которой Уилл превосходно справлялся. После ленивого дня без убийств, зализывания ран и подчищения улик обычно наступал такой же ленивый вечер, а затем и ночь. Уилл либо как обычно делал мушки — хобби, от которого он бы никогда не смог отказаться, либо читал или выискивал любые угрозы, которые могли бы встать у них на пути. Ганнибал иногда присоединялся к нему. Однако в этот вечер Ганнибал исчез из поля зрения Уилла сразу же после ужина, относя грязные тарелки на кухню. Уилл тихо выскользнул на веранду, радуясь тому, что ему не придется мыть посуду. Он не то, чтобы сильно не любил это занятие, просто именно в этот вечер он был совсем не в настроении напрягаться. Если бы не Ганнибал, он бы просто отложил это дело на завтра. К счастью, о посуде есть, кому позаботиться. К вечеру воздух остывал, становилось холодно и можно было почувствовать всю накопившуюся за день усталость и людскую суету, витающую в воздухе. Несмотря на то, что они жили достаточно далеко, чтобы наслаждаться уединением, они все равно могли разглядеть назойливый свет вдали. Глубоко внутри это давало Уиллу чувство безопасности. Свет был признаком жизни, даже несмотря на то, что находился на приличном расстоянии. Уилл наклонился вниз, к перилам, и глубоко, с шумом вдохнул запах почвы и деревьев. Затем он пристально посмотрел вдаль, так, будто ждал, что что-то может случиться. По его мнению было слишком, слишком тихо. Он привык к мирному существованию вдали от людей, в то же время находясь в центре внимания. Теперь первое он мог разделить с Ганнибалом и это было тем, о чем он изначально даже не мог мечтать. Они ничего не ожидали друг от друга, находясь в гармонии. Хотя на самом деле некоторые ожидания имели место быть, но Уилл пока что об этом не знал. — Мы всегда жили под общим небом. — Послышался низкий и ровный голос Ганнибала. — Ты хоть иногда представляешь что бы было, если бы не жили? Ганнибал притих на мгновение. Затем он сделал шаг вперед и облокотился на перила, отзеркаливая позу Уилла. — Ты имеешь виду, что бы было, если бы существовала другая версия Уилла Грэма? — Я имею ввиду, что было бы… если нам не посчастливилось бы встретиться? Точнее, это не… Я знаю, что ты думал.  — Думал. — Ганнибал слабо улыбнулся. — Ты думал о том, где бы мы были сейчас, если бы не встретились тогда, в офисе Джека? — Изредка я могу позволить себе пофантазировать, но я ни за что бы не променял на параллельную вселенную ту, в которой мы сейчас, только ты и я. Услышав это, Уиллу было трудно сдержать улыбку. «Ты и я». В мультивселенной наверняка было бесчисленное множество Уиллов Грэмов, но в этом мире он был такой один. Единственный, кто смог понять Ганнибала. Кто был равным ему. — Я кое-что приготовил для тебя, — Сказал Ганнибал, не отводя взгляд от Уилла. Брови Уилла приподнялись в невысказанном вопросе. Сюрприз? — Пойдем. — Ганнибал повернулся и протянул Уиллу руку, тот взялся за нее и последовал за Ганнибалом, пока они не дошли до двери в ванную. — Я знаю, что завтра еще не наступило… Уилл потянул за ручку и плавным толчком открыл дверь. Ему очень хотелось закрыть глаза, искренне боясь того, что он может увидеть, но он удержался. Когда мозг обработал увиденное, Уилл усмехнулся. По всему полу были разбросаны лепестки роз. Две розы лежали на краю ванны. На шкафчике стояла бутылка вина и два бокала. — Я предполагал, что ты считаешь это ниже своего достоинства,— Прокомментировал Уилл. — Любовь никогда не была ниже моего достоинства. — Ответил Ганнибал с ноткой негодования в голосе. — Так же, как и любые способы ее проявления. — Я имею ввиду такие… дешевые жесты. — Ты бы предпочел труп и кровь в ванной розам? — На труп и кровь я бы хотя бы знал, как реагировать. — А на это не знаешь? — Рука Ганнибала опустилась на плечо Уилла. На мгновение Уилл застыл и, похоже, потерял дар речи. Ему хотелось сжать руку на его плече, чтобы убедиться, что она и правда все еще там. От этих прикосновений становилось спокойнее. Когда Уилл отмер, он все же положил свою руку поверх руки Ганнибала. Как только он сделал это, кое-что другое привлекло его внимание: в самой ванной тоже плавали лепестки роз, но плавали они не в воде. Уилл подошел ближе и прищурился, уже совершенно не обращая внимания на руку, лежащую на его плече. Ванна была наполнена фарфорово-белой жидкостью. Молоко. Ох, вот же показушник. — Хочешь сохранить мою кожу шелковистой? — Я хочу позаботиться о ней. — Ответ Ганнибала прозвучал прямо над ухом. — Хочешь ей насладиться? — Да. — Самоуверенно. — Я надеялся, что ты позволишь мне. — Еще самоувереннее. Но случалось ли, чтоб Ганнибал был хоть иногда менее самоуверен? — Хочешь побыть моим слугой этим вечером? — Уиллу не нужно было оборачиваться, чтоб увидеть выражение лица Ганнибала. По малейшей задержке дыхания он мог сказать, что это предложение было принято с энтузиазмом. — Тогда, вперед. Это было произнесено почти без эмоций и едва походило на приказ, но Уилл в тоже мгновение почувствовал на себе чужие руки. Сначала Ганнибал встал напротив него и оглядел с ног до головы. Затем его сильные, умелые руки легли на воротник и расстегнули верхнюю пуговицу рубашки. Это движение было аккуратным, но в нем практически не было… любви? Еще одна пуговица уже была расстегнута и глаза Ганнибала были направлены исключительно на предмет гардероба, словно если он не справится с этой задачей, то будут серьезные последствия. Полностью расстегнув рубашку, Ганнибал потянулся к левому запястью Уилла, расстегнув пуговицу и там. Затем к правому, проделав то же действие. Уилл наблюдал за ним, не в силах отвести взгляд. Ганнибал всегда заботился о нем, но на этот раз забота ощущалась иначе. Это было… подчинение. И даже несмотря на то, что Уилл стоял неподвижно, подчинялся тут именно Ганнибал. Прежде, чем окончательно снять рубашку, Ганнибал заглянул Уиллу в глаза, ища согласия. Естественно, Уилл не мог ему отказать. Короткий кивок и рубашка падает на пол, мягко опускаясь на лепестки роз. Дальше, следуя логике, нужно было снять брюки. Но перед тем, как потянуться к ремню на брюках, Ганнибал горделиво прошелся взглядом по торсу Уилла. Да, он все еще был там — шрам-улыбка, которой Ганнибал его наградил. Участок кожи, который, в отличие от Уилла никогда не загорит и не изменится. — Я начинаю замерзать, Ганнибал. — Произнес Уилл с легкой ухмылкой. По правде говоря, ему просто было любопытно: какого это — оказаться в ванной из молока. А еще ему было любопытно, что же на самом деле у Ганнибала на уме. Залезет ли он в ванную вместе с ним? — Конечно. Расстегнув ремень, он отбросил его и расстегнул молнию на брюках, которые в то же мгновение присоединились к рубашке на полу. Так они и стояли. Ганнибал, полностью одетый, и Уилл, ожидающий, когда его лишат последнего предмета гардероба, что позволит ему наконец погрузиться в эту роскошную, молочную ванную. К удивлению Уилла, Ганнибал обошел его и встал сзади, только после этого подхватив резинку нижнего белья и потянув вниз. Лаадно… На данный момент в этом не было необходимости, но в этом поступке не было стеснения, просто Ганнибалу уж очень нравился зад Уилла. Чтож, не удивительно. — Тебе помочь? — Спросил Ганнибал и Уилл мог поклясться, что в этот момент на его лице появилось самодовольное выражение. — Я справлюсь. — С этими словами Уилл поднял правую ногу и медленно погрузил ее в ванную. Почувствовав молоко на своих пальцах, он вздрогнул, но не из-за температуры жидкости или чего-то еще, просто это было непривычно и ранее казалось чем-то вроде табу. Это походило не то, чтоб прям на королевский стиль, но был некий момент роскоши в использовании молока в ванной, а не воды. Конечно, для людей с кучей денег и фантазии это не показалось бы необычным, но Уилл не был одним из таких. — Ты слишком меня балуешь. — Произнес Уилл и шагнул в ванную другой ногой. Затем он медленно сел. Когда он погрузился полностью, то почувствовал, как приятно молоко обволакивает его кожу. Это было изумительно. Теплая, бархатистая жидкость касалась каждого участка тела, принося удовольствие. На короткое мгновение из головы даже вылетело, что Ганнибал все еще в комнате. Внезапно вся эта ситуация показалась ему донельзя забавной. Ванная, как большой котел, заполненная вполне съедобным молоком, а он был главным блюдом. Он будто был едой. Улыбаясь своим мыслям, он повернул голову и увидел, как Ганнибал опускается на колени возле ванны. — Ты часто задаешься вопросом, какой я на вкус? — Спросил Уилл, прислоняясь к заднему бортику. — Не так часто, как раньше. — Ты был так близок… — Уилл посмотрел на лицо Ганнибала, на нем проскользнула полуулыбка. — Ты позволишь мне потереть тебе спину? — Как мой слуга ты должен сделать это, я полагаю. Произнеся это, Уилл согнул ноги в коленях и наклонился вперед, обхватив их руками, тем самым предоставив полный доступ к своей спине, которая, на удивление, была самой неповрежденной частью его тела. Он не видел, но услышал и почувствовал, как Ганнибал взял губку и намочил ее в молоке. Затем Уилл почувствовал жидкость на затылке, она плавно стекала по его плечам, ключицам и лопаткам. Небольшая пауза, чтобы еще раз макнуть губку и вот уже новая порция молока стекает по коже Уилла. Губка заскользила по шраму на левом плече, затем по руке, пока снова не опустилась в жидкость. — Так близко… — прошептал Уилл, проверяя свое наблюдение. Последовал достаточно красноречивый вдох. Затем, пока губка все еще покоилась на его затылке, а молоко продолжало течь по спине, Уилл почувствовал нежное давление на его левой лопатке. Когда давление сместилось выше, Уилл узнал по шершавой текстуре язык Лектера. Проведенная языком по спине тропинка закончилась поцелуем в затылок. Уилл повернул голову, чтоб взглянуть на Ганнибала. — И все же ты сделал из меня еду. — И на вкус ты прекрасен так же, как если бы я тебя приготовил. В его словах не было и намека на раскаяние или сожаление. Ни капли. — Так в этом больше нет необходимости? — Спросил Уилл, не до конца уверенный в том, насколько это вообще правда. С другой стороны, то, как Ганнибал его «пробовал» сейчас, вообще не походило на жажду плоти, которую он собирался удовлетворить до того, как появились люди Мейсона. — Ты думаешь, что избежал моего прощения? — Я думаю, что это мне нравится намного больше. — Уилл указал на поверхность ванны. — Это лишь подготовка. — Звонко объявил Ганнибал с нотками гордости в голосе. — К грандиозному застолью? — Да — Смело, без стеснения ответил Ганнибал.  — Я почти польщен твоим трудом. — Почти? — Ганнибал казался по-настоящему озадаченным. — Я твой самый преданный гость на данный момент и твоя любовь к еде, я полагаю, так же сильна, как и любовь ко мне. Ты бы не выжил, если бы время от времени не устраивал званые ужины. — Этот будет особенным. — Почему это? — Это сюрприз. А теперь, пожалуйста, откинься назад. — Мой тщательно. — Конечно. Ганнибал снова намочил губку, на этот раз приложив ее к горлу Уилла. Молоко стекало по его груди множеством дорожек, самая широкая их них проходила по его груди, возвращаясь обратно в ванную. Жидкость щекотала кожу на его животе, соски становились тверже. От одной только ванны и столько эмоций, прям целый ряд новых впечатлений. — Ты не можешь меня законсервировать. Не можешь поместить в янтарь и сохранить навсегда. — Не совсем правда. Уилл почти прикусил язык, когда сказал это, потому что только что подал идею, которую могут воплотить в жизнь. Что ж, уже слишком поздно. — Я не пытаюсь законсервировать тебя. — Ответил Ганнибал, не отрывая взгляда от груди Уилла. — Я просто пытаюсь доставить тебе удовольствие. — Ну, в таком случае… — Уилл прошелся кончиками пальцев по поверхности молока. Затем он резко повернулся, положив мокрые ладони на гладкие щеки Ганнибала. Он наклонился, сосредотачиваясь на текстуре кожи под его пальцами. Если кого тут и стоило законсервировать, сохранить в веках, так это Ганнибала, слишком уж он был прекрасен. Когда их губы встретились, Уилл почувствовал, как губка упала ему на живот и как влажная рука легла на его запястье — но не для того, чтобы ударить или оттолкнуть, а наоборот — удержать, притянуть ближе. Когда Уилл ощутил мягкость пухлых губ на своих губах, он понял, что это тоже было бы неплохо сохранить. Он чувствовал сладость молока на губах Ганнибала, это опьяняло. Уиллу захотелось углубить поцелуй. Он жаждал знать больше и они оба были готовы буквально сожрать друг друга. Желание знания пришло с поцелуями. В его голове было множество интересующих его вопросов и теперь у него появился шанс найти все ответы. Когда их языки соприкоснулись, до Уилла дошло, что все эти годы они могли заниматься именно этим, могли бы наслаждаться уединением в кабинете Ганнибала, или же далеким от людской жизни домом Уилла. Улыбнувшись, Уилл даже осмелился представить занятие этим прямо в Бентли Ганнибала, что могло бы произойти маловероятно, но все же. Внезапно, губы Ганнибала переместились в уголок рта Уилла, затем исчезнув и вовсе. — Я надеялся, что это случится завтра. — Прошептал Ганнибал. — А я тут подумал, что этому уже давно следовало бы случиться. — С этими словами Уилл уже было собрался принять прежнее положение, но Ганнибал остановил его. — Нам не повернуть время вспять, не так ли? — Так значит будем двигаться только вперед? — Да. Уилл кивнул и расслаблено откинулся на заднюю стенку ванны. — Тогда не хочешь ко мне присоединиться?