Он бы улыбался и тонул

Кто сказал, что прощаться — это грустно? Грустно — это когда ты сломал ноготь или пролил апельсиновую газировку на новые кристально белые джинсы, или не успел перебежать пешеходный на зеленый, или вместо стакана воды выпил стакан водки. Вот это в действительности грустно, если у вас нет чувства юмора, потому что смеяться должны все, когда Крис Эванс проспорит стакан воды на стакан водки. Вообще, это даже хорошо, что он напился в стельку — хороший шанс не затонуть на глубине терзающих душу раздумий. (Это такая холодная и мрачная глубина, в которой он прозябает большую часть своего холостого бытия). Не прозябает он там только тогда, когда с ним Роберт. Просто всегда так благоволили звезды — вытаскивать Криса с этой глубины— когда эти двое мерили своими телами пару метров квадратных на всяких там конвенциях и интервью, например. Это ведь поистине занимательное время, ну, без этой глубины, когда ты впечатываешь свои руки в непонятную застывающую жижу на аллее славы, а рядом с тобой, точно также сидя на коленях, при этом осыпая верных поклонников ослепительной улыбкой, впечатывает в эту же жижу свои идеальные ладони Роберт Дауни-младший. Нет, все-таки хорошо, что он, Крис, проснулся не в блевотине или еще в чем-нибудь. Он даже все еще был похож на человека (после стольки-то литров водки?) да и гардероб его, суетливо подобранный стилистами сегодняшним утром, напоминал обычного такого Эванса. Хотя, постойте. Или его собирали на прощальную вечеринку утром вчерашнего дня? Он уже не помнил. Все смешалось пьяными красками, а единственное воспоминание, вновь и вновь возвращающее его на глубину, закричало безнадежным SOS — вчера был последний съемочный день, а значит он уже не в Мстителях. Грустно, не то слово. А когда он увидел себя в образе Стива ростовой куклы с надписью «Captain forever», все стало отвратительно тоскливо. Каст сказал ему «прощай», и теперь он всего лишь бывшая деталь этой киновселенной. Эванс снова начал погружаться на глубину. Кажется, он неожиданно вынырнул. В дверях стоял Роберт, как всегда при параде и с белоснежным полотенцем в руках. — Народ уже протрезвел и разъехался по гостиницам. Надеюсь, ты не против, если именно я омою твое лицо водой, когда тебя вырвет, — такая знакомая улыбка на лице Дауни напомнила Крису, что с завершением Марвел не закончится их дружба. — Спасибо, дружище, но пока я еще на плаву, — очень двусмысленно. — Такси уже внизу, так что тапки в руки, потому что через минуту я уезжаю, — пропел Роберт и бросил полотенце на колени Эвансу. Растрепанный и сонный, Крис, превозмогая свою затекшую спину, выпрямился на диване и зевнул. — У тебя осталось 50 секунд, — Дауни оторвал взгляд от часов и уставился на Эванса, который, очевидно, никуда и не торопился — Я уже встаю, — сонно пробормотал Эванс, продолжая все так же сидеть на диване. В данный момент он больше со сном боролся, нежели заставлял свои ноги выпрямиться. Серьезность Роберта сменилась на уставшую улыбку. — Мой беспомощный друг, я просто вынужден вас поднять, — с этими словами Дауни приблизился к Эвансу, и с необыкновенной легкостью поднял Криса с дивана, который и не думал сопротивляться, по-детски следуя за ним до выхода. По дороге Криса вырубило и унесло в далекий и уютный мир, никак не похожий на его холодную и мрачную глубину. Он бы с трудом вспомнил, как из такси выбрался взволнованный таксист, собравшийся было помочь Роберту погрузить полусонную тушку Эванса в салон, если бы не жест Дауни, предупредивший его намерения. Он заботливо усадил Крис на сидение (хотя не усадил, а скорее полетел с ним вперед, потому что ноги Эванса зацепились об пассажирское переднее сидение), а потом уселся рядом, не жалея своего плеча для пьяной головы. Эванс по-детски сопел, уткнувшись носом в дорогущий пиджак Дауни, иногда резко встряхивая головой, когда за окном разносился громкий автомобильный гудок. И он бы обязательно улыбнулся, увидев за оправой темных очков внимательный и взволнованный взгляд Роберта. Увидел, улыбнулся и пообещал бы себе, что больше никогда не уйдет на глубину, потому что у него есть спасательный жилет по имени Роберт, который ни за что на свете не позволит ему набрать в легкие воды и затонуть, как Титаник. Да, Крис непременно бы улыбнулся, если бы смог вспомнить, как Дауни доволок его до номера в отеле и отпустил его сонного на кровать, снял ботинки и потушил свет. Крис абсолютно точно улыбнулся бы, если бы видел, как Роберт задержался возле кровати, снял очки и, чем-то озабоченный, долго смотрел на него, такого растрепанного и очаровательного, пока не пришло время уходить. Но Крис ничего этого не видел. Он только перевернулся на другой бок, продолжая парить в просторах душевного спокойствия, еще не зная, что уже завтра утром, когда он лениво разлепит глаза, начнет бояться глубины по имени Роберт. Этой родной и теплой глубины…