И стрелка мне укажет на тебя...

Маленькая чёрная стрелка, имеющая аккуратный вид, словно черты из каллиграфии, появлялась на ладони человека, когда его родственной душе грозила смертельная опасность. Стрелка ровно указывала направление, где всё происходило, где была родственная душа. При приближении она становилась всё больше, начинала слегка жечь, оставляя после себя красный ожог на руке, если родственная душа была в непосредственной близости и была спасена. Ожог исчезал через пару месяцев после объяснения между избранниками, и стрелка более не появлялась на руке, выполнив свою задачу, соединяя две судьбы. За жизнь Вэй У Сяня она появилась лишь раз, но он недалеко отлетел от Юнь Мэня, всего-то на пару десятков ли, стрелочка замигала и исчезла. Опасность миновала, поэтому Вэй Ину пришлось вздохнуть и отправиться обратно домой, потому как путь уже был бессмысленным. Он не знал, как далеко ему нужно было отправляться, кто тот человек и не ушёл ли он с места, где был подвержен опасности. Вернулся он в Пристань Лотоса с пустыми руками, заверив шицзе, что всё просто закончилось и родственная душа спаслась сама. На дне её ласковых глаз он увидел сожаление о том, что он не успел добраться до соулмейта и не смог помочь. Главный минус Соулмейтов — необычайная сложность их поиска. И риски. Метка появлялась лишь в крайних и тяжёлых случаях. При опасности для жизни и душевного состояния. Хоть от ран, что уже были нанесены, от тяжкой болезни или же от битв, даже бывало, что и от морального или духовного состояния. Медлить было нельзя, но во многих случаях она, родственная душа, была где-то вдали и… Что же скрывать, половина просто не успевала. У остальных родственная душа была где-то поблизости, или могла ждать, а может человек сам стоял на краю обрыва, отчаявшись в своём ожидании, и принимая крайние меры, чтобы встретить свою половинку. Часто семьи создавались и без этих соулмейтов. Причин тому было множество: смерть, просто потому что не успел; разочарование из-за того, что не пришли к нему; влюблённость в другого человека, ведь метки и родственность душ не гарантировала любовь, это могла быть и просто дружба, хотя такое было редко. А бывало, что просто метка не появлялась. И нет, она была, да только соулмейт не подвергался необычайной опасности. Рос в тепличных условиях, или же был настолько силён, что разбирался со всеми напастями. А может быть, что просто был аккуратен. Метка Вэй У Сяня не появлялась ни разу за семнадцать лет. Но вот у его родственной души она должна была быть едва ли не всё его детство, когда он в голоде, почти умирая, скитался по улицам, бился с собаками до собственной и их крови, чтобы забрать хоть кусочек хлеба. Вымаливал хоть ложку риса у добрых старушек и был счастлив, если ему удалось положить в рот хоть кроху за день. А после были зимние морозы, когда на нём была лёгкая изодранная одежда, а холод всякий раз грозил, что это его последняя ночь. Он ходил по грани, родственная душа это знала, но… Никто ни разу не пришёл за три года. Вэй Ин был разочарован и зол. Но после его забрал Цзян Фэн Мянь в Пристань Лотоса, и он забыл обо всякой опасности. Но обида глубоко засела в его груди. Цзян Чэн первый узнал об этом. И то, спустя год, когда им исполнилось по десять и началось их обучение. После же узнала мадам Юй и глава ордена. — Что за глупость ты вбил себе в голову? — сурово сведя брови, спросила женщина, когда мальчишку привели на тренировку. Остальных отправили заниматься, а Вэй Ин боязливо сжался, уперев взгляд в землю. Мадам Юй слишком открыто показывала неприязнь к нему, но пока не поднимала руку, если он не провинился. — Отвечай. — Я… я не понимаю… — робко, совсем уж сжавшись, протянул Вэй Ин, даже едва пятясь, но далеко он бы не отошёл — служанки мадам встали за его спиной, «ласково» улыбаясь ему. Мадам недовольно засопела, но, видимо, поняла, что мальчик действительно не понимал, о чём идёт речь. — Я про твою родственную душу, — коротко пояснила она, бросая внимательный взгляд на адептов, что начали тренировку, отмечая, кто отлынивает, а затем вернула внимание к ребёнку. Вэй Ин вздрогнул, вскинув голову с не по-детски обиженным взглядом. Женщина фыркнула, одним лишь звуком сбив всю спесь с мальчишки. — Я задала вопрос, так отвечай на него. Вэй Ин открыл рот, но тут же его закрыл, опустив взгляд и голову. Обида, глубоко засевшая внутри, и страх перед мадам Юй мешали ему открыться и говорить. Женщина теряла терпение, но жалкий вид мальчика, его испуганно-обиженный силуэт, низко опущенная голова и покосившийся в сторону хвост заставил её притормозить с гневом. Она вздохнула, уловив краем глаза приближающуюся фигуру мужа, кинула на него гневный взгляд, предупреждая, чтобы он не подходил, а затем, немного колеблясь между своим неприятием и материнским инстинктом, мадам Юй опустила тонкую руку на чёрные вьющиеся волосы, слегка поглаживая мальчика. Короткая ласка заставила его вскинуть голову. — Вэй Ин, — вздохнула она под удивлённым взглядом мужа и приёмного сына. — Ты не прав в своём поспешном решении. Разве ты знаешь положение своей пары? Что если это младенец? Он ещё не познал мир, язык и вряд ли знает про родственных душ. Думаешь, родители пустили бы его неизвестно куда? И пошли бы с ребёнком сами? Ни один родитель не стал бы рисковать малышом. Даже ради его пары. Своё дитя ближе. А если это человек, прикованный к кровати? Или у него нет правой руки? Не думай, что это простая блажь. Предполагай, что это невозможность помочь. Мальчик стыдливо покраснел. На глазах у него выступили слёзы стыда. Он признавал правоту мадам Юй и глупость своих мыслей. С этой стороны он не думал. Он просто не хотел думать об этой стороне бездействия, потому что обижаться и злиться было легче. Потому что чужой человек был ближе, чем родственная душа. Потому что он искал, а она нет, хоть стрелка помогла бы ему. — Простите… Простите, мадам Юй, — торопливо начал извиняться он, чувствуя как краснеют глаза от стоявших в них слёз. Как же он сглупил. — Не передо мной тебе извиняться, — сурово прервала она, убирая руку, начав крутить кольцо на пальце. — А теперь возвращайся к тренировкам и не смей никого судить, пока не узнаешь хотя бы большую часть фактов. Вэй Ин тогда счастливо улыбнулся и убежал к Цзян Чэну. Цзян Фэн Мянь по-новому взглянул на супругу, которая пересилила своё неприятие к этому мальчику и заслужила некое его доверие, хотя совсем недавно он дрожал под её суровым взглядом. С тех пор отношения супругов слегка потеплели, как и отношения отца к родному сыну, который беспрестанно водился с Вэй Ином, приучая его к обществу и добру от людей. С тех пор Вэй Ин не мог больше злиться на своего соулмейта. Не мог его винить в том, что он бездействовал три года, которые юноша провёл на улице. Если он его одногодка, то кто бы пустил его на помощь? Что бы он мог сделать? Помочь в драке с собаками, спасти от мороза в ночь? Он сам бы рисковал. А этого, почему-то, хотелось меньше всего. *** Приключения в Гу Су остались позади уже как пару месяцев, прошла охота, где были члены всех орденов, но Вэй У Сянь из-за чего-то чувствовал себя тоскливым и чего-то лишённым. Возможно его съедала тоска по азарту? Последняя его охота была в тот день, а он уже и не помнил, когда использовал меч не в тренировках или истреблениях гулей, тех было много в Юнь Мэне и кто-то же должен был заниматься их истреблением? Клан Цзян прекрасно с этим справлялся, тем более появлялась нечисть на территории ордена Юнь Мэн Цзян, и истребление входило в их прямые обязанности. Было тоскливо. Но Небеса словно почувствовали то, что он не мог усидеть на месте, поставили его перед предложением: «обмен опытом» в ордене Ци Шань Вэнь. Хоть это было больше похоже на то, что их берут в заложники, но… Что-то в нём радостно пело: он покидал, впрочем он уже покинул её, Пристань Лотоса и… Ожидал встречи? По двадцать человек с больших кланов и десять с маленьких, возможная опасность… Может он наконец встретит свою родственную душу? Он представил образ милой девушки со скромной стеснительной улыбкой, которая осторожно обрабатывала его ожог на руке, нежно поглаживая кожу и, то и дело, робко смотря в глаза Вэй Ина, который широко и радостно ей улыбался. Образ резко поменялся, хрупкая фигурка девушки несколько возвысилась над Вэй У Сянем, стала шире, раздалась в плечах. Нейтральные серые одеяния стали белыми с голубой вышивкой… Вэй Ин тут же распахнул глаза, растерянно оглядывая двор, где собрались прибывшие ученики из разных кланов, и наткнулся взглядом на раздражённого шиди. Цзян Чэн сложил руки на груди рассматривая людей клана Вэнь. Внимание его почти сразу вернулось к Вэй У Сяню. — Очнулся наконец, — раздражённо дёрнул бровью Цзян Чэн, кося глаза куда-то в сторону. — Полчаса уже стоишь мечтательно улыбаешься. Половина девчонок на тебя смотрят — вздыхают. Вэй У Сянь машинально оглянулся, широко улыбаясь, отчего раздалось пару восхищённых вздохов. Кто-то начал поправлять причёску. Взгляд Вэй Ина заскользил по толпе, разным кучкам, исследуя и изучая прибывших. Стоило ему лишь наткнуться на людей из Гу Су Лань, как он вздрогнул, вспомнил то, как резко изменились его мечтания, улыбка дрогнула и пропала, а затем он вообще отвернулся, даже толком не увидев тех, кто присутствовал. — Ты покраснел, — удивлённо протянул Цзян Чэн, вскидывая брови. — Неужели кто-то приглянулся? В достоверность он тут же оглянулся, ища кого-то невообразимо красивого в той стороне, где в последний миг был его взгляд, ища того, кто мог смутить его легкомысленного брата, но не увидел ни одну красивую девушку. Лишь людей из клана Лань, где особой красотой отличался лишь Лань Ван Цзи. Цзян Чэн фыркнул и отвернулся. — Нет, я… Да не важно. Цзян Чэн фыркнул вновь и сложил руки на груди. Люди из Ци Шань Вэнь выступили вперёд, начиная речь. *** Ожидания не оправдались. Ничего интересного не происходило. Мечи забрали. Заставили учить высказывания предыдущих глав ордена Вэнь, и ничему толком не обучали. Их сделали мальчиками и девочками на побегушках. Вэнь Чжао использовал их силы во время охоты, подвергая всех опасности, ведь защищаться им было нечем. Нескольких раненых отправили обратно в кланы, а стрелка на руке Вэй Ина так и не появлялась. Это его расстраивало, но… Что же, так тому и быть. Встретятся позже. И вот их заставили в очередной раз ползать по лесу в поисках входа в пещеру Муси. Предчувствие  было отнюдь не хорошим, но что он мог сделать? Лишь заранее запасти лечебные травы и мази, наученный прошлым опытом. Лишними они никогда не были. Вэй Ин растерянно оглянулся, замечая, что кто-то отстал от их толпы и замер, оперевшись на дерево. Затем человек вздохнул и похромал вперёд. Хотя было видно, что это давалось ему очень тяжело, но человек упорно двигался вперёд, словно с ним всё было в порядке. Это был Лань Ван Цзи. Вэй Ин вздрогнул, вспомнив слухи о том, что Ци Шань Вэнь напали на Облачные Глубины. Неужели Лань Чжань был ранен? И до сих пор гордо молчал? Вэй Ин замедлился, а затем вообще остановился и пошёл обратно, к Лань Чжаню, который присел на камень и закрыл глаза. Грудь его тяжело вздымалась: он тщетно пытался отдышаться, отдохнуть, но подгоны псов Вэнь мешали ему. — Лань Чжань? Что с твоей ногой? — юноша обеспокоенно присел на корточки рядом, пытаясь нащупать мешочек с лекарствами в ханьфу. Где-то там должно быть обезболивающее. Тот вздрогнул, распахнув глаза. Светло-карие глаза внимательно уставились на Вэй Ина, а затем Лань Чжань отвернулся, протянув холодное: «Ничего». Вэй Ин вздохнул, привыкнув к такому холоду со стороны заклинателя, и нащупал крупный мешочек. В нём быстро нашёл обезболивающее. Как внутреннего, так и наружного применения. Маленький пузырёк из травяной настойки действовал почти моментально. — Да, я вижу, — весело фыркнул юноша в чёрных одеяниях. — Держи, Лань Чжань. — Что это? — едва повернулся Нефрит, бросая слегка заинтересованный взгляд на то, что протянул ему Вэй Ин. Вид бутылька заставил его нахмуриться. — Обезболивающее. Я же не знаю, что с твоей ногой, так что оно как раз понадобится. Пей и залезай на спину, я понесу. — Нет, — холодно протянул заклинатель, отворачиваясь и собираясь вставать, но рука юноши с силой надавила на плечо не позволяя даже приподняться. Вэй Ин откупорил бутылёк и протянул его Ван Цзи-сюну. — Пей. Запах трав моментально достиг Лань Ван Цзи. Он дёрнулся, узнавая его, а затем упрямо отвернулся. — Убожество. — Да-да, я знаю, — отмахнулся Вэй Ин. — А теперь пей. Лань Чжань зло на него покосился, сверкая холодным взглядом. — Напою силой, — предупредил юноша из Юнь Мэня, приближая бутылёк к чужому красивому, но измученному лицу. Лань Ван Цзи ещё недолго смотрел на него, а затем протянул руку к настойке и выпил её, едва поморщившись от горечи. Вэй Ин тут же убрал руку, широко удовлетворённо улыбнувшись, а затем развернулся к Лань Чжаню спиной, всё так же сидя на корточках. — А теперь залезай, пока псы из клана Вэнь не спохватились. Лань Ван Цзи нахмурил брови, явно не желая это делать. — Если ты не хочешь прогуляться у меня на спине, то я могу взять тебя на руки. Лань Чжань вздрогнул. — Убожество. Вэй Ин тихо рассмеялся, убирая волосы на плечо, и кидая задорный и ожидающий взгляд на приятеля. Тот колебался почти половину минуты, а затем приблизился к нему, осторожно обхватив шею руками. Вэй У Сянь едва улыбнулся, подхватив Нефрита за стройные, как отметил юноша, ноги, поправив того на спине, а затем пошёл вперёд, смотря на то, как косятся на них люди. Его это не волновало. Вэй Ин вклинился в толпу, перенимая их темп, молча смотря вперёд. Лань Чжань тоже молчал, хотя изредка от него доносилось недовольное сопение, но слезать он пока не спешил. Цзян Чэн, к которому подошёл Вэй Ин, удивлённо открыл рот, смотря на эту картину, но тряхнул головой, посмотрев на названого брата. «Тебе не отвертеться от вопросов», — именно это говорил весь его вид. Вэй Ин весело фыркнул, показав шиди язык, и продолжил идти. Наконец они остановились и люди Вэнь отдали приказ: искать вход в пещеру. Лань Чжань заворочался, собираясь слезть, но Вэй Ин даже не думал отпускать, он оглянулся и протянул: — Выбирай направление. Куда идти? — Опусти меня на землю, — холодно проворчал заклинатель, почему-то перестав дёргаться. Вэй Ин скосил на него глаза, а затем широко улыбнулся. — Зачем? Тебе следует как можно меньше беспокоить ногу. Она же сломана? Или открытая рана? В любом случае, тебе как можно меньше нужно ходить. И вообще, почему ты молчал? У меня вот есть травы и мази, я бы помог. Лань Ван Цзи молчал. На секунду хватка на шее усилилась, словно короткое объятье, а затем ослабла, принимая ту же силу, с которой была раньше. — Налево. — Что? — недоуменно вскинул голову юноша. — А?! А! Понял. Вэй У Сянь развернулся в указанную сторону, там, где меньше всего было людей, и прошёл вперёд, внимательно осматривая местность. Ван Цзи-сюн молчал, более не прося опустить его. Этот факт заставлял едва улыбаться. В кустах в стороне раздались шорох и звук ломающихся веток, а затем тихий испуганный голос. — Нет! Зачем вы это делаете? Нет! Не прикасайтесь! — Ну, что ты? Успокойся, я не собираюсь причинять вреда, — голос был знаком, а похабные нотки Вэй Ин узнал сразу. — Лань Чжань, — скосил глаза юноша, — поможем девушке в беде? Где-то в стороне раздался сладкий голос, который звал Вэнь Чжао. Это была Ван Лин Цзяо. Юноша усмехнулся и, дождавшись согласного «Мгм» от Лань Чжаня, сунулся в кусты, срывая листок, им прикрывая вытянутые трубочкой губы. — Господин Вэнь, — весело протянул Вэй У Сянь, стараясь удержать Лань Ван Цзи одной рукой, — зачем же принуждать, когда можно добиться? Любовь, которую нужно добиваться намного слаще принуждения. Вдобавок, следует заметить, что госпожа Ван Лин Цзяо ищет вас. Вэнь Чжао глупо хлопнул глазами, внимательно смотря на то, что перед ним предстало: двое юношей, один из которых с невозмутимым лицом восседал на спине первого, едва блестя холодным взглядом. Затем он, услышав громкий голос любовницы, вздрогнул, бросив взгляд на девушку, которая испуганно прижималась к дереву, сидя на земле, и ушёл, возвращаясь к служанке. Вэй Ин тихо хихикнул, а затем вернул руку обратно, более удобно перехватывая ноги Нефрита, поправляя того на спине. На миг ему показалось, что сверху послышался смешок, но когда он обернулся, у Ван Цзи-сюня было невозмутимое лицо. Девушка на земле тихо тряслась. С её губ сорвался судорожный  вздох и, опираясь на дерево, Мянь-Мянь поднялась на ноги. — Спасибо, — тихо выдохнула она, прикрывая от проходящего страха глаза. — Не за что, Мянь-Мянь, — широко улыбнулся юноша. — Ты… Ты знаешь меня? — удивлённо протянула девушка. — Я слышал ваш разговор про ароматические мешочки. Вы довольно громко разговаривали, — объяснил Вэй У Сянь, продолжая улыбаться. Девушка вздрогнула, спохватилась и вытащила два маленьких мешочка из рукава, протягивая спасителям. — Спасибо ещё раз, — только она это протянула, как сразу исчезла, прибиваясь к компании девушек, своих подружек. — Хм, — протянул Ван Цзи-сюн, не принимая из рук Вэй Ина мешочек. — Оставь себе, это ты её спас. — Не «ты», а мы, — невозмутимо поправил юноша, упорно протягивая ароматические травы. — Так что бери. Лань Чжань едва вздрогнул, но с некой заминкой принял дар, пряча его в одежды. — Ну что, куда дальше? — улыбнулся юноша, оглядываясь. Лань Чжань оглянулся, высматривая направление, но только он открыл рот, не успев даже протянуть и слово, как со стороны послышалось пронзительное: «Нашёл!». Вэй Ин направился за толпой. Вход представлял собой дыру в земле, надежно скрытую под баньяном со стволом, который едва ли могли обхватить три взрослых мужчины. Найти его оказалось столь трудно, потому что, во-первых, само отверстие было совсем маленьким, около полутора метров в диаметре, а во-вторых, толстые, беспорядочно сросшиеся корни и вьющиеся растения переплелись в прочную паутину, напрочь загораживающую вход. Кроме того, над дырой также лежал слой опавших листьев и сухих веток, перемешанных с землей и мелкими камнями: нора едва виднелась за всей этой массой. Вэй Ин, посмотрев вниз, вздохнул. Дна пещеры видно не было. Он опустил Лань Чжаня рядом с камнем, позволяя ему ненадолго присесть и отдохнуть, а сам он устроился рядом, прямо на земле, слушая ярый спор заклинателей. В это время он тоже пытался отдохнуть. С Лань Ван Цзи на спине он проходил более получаса, спина слегка затекла, а ноги чуть подкашивались из-за тяжести чужого веса, или усталости, покуда в этот раз он, по обыкновению своему, лёг за полночь, а встал со всеми в семь утра, совершенно не выспавшись, привыкнув к пробуждению под обед. Он опёрся спиной на холодную шершавую поверхность и вытянул ноги, откидывая голову назад, смотря на плывущие облака и рыжевшую листву. Чужая тёплая рука осторожно опустилась на его плечо, привлекая внимание. — Спасибо, — коротко протянул Ван Цзи-сюнь, смотря куда-то в сторону. Вэй Ин усмехнулся. — Не трать силы на благодарность. Она ни к чему, — фыркнул он, прикрывая глаза. — Тем более это ещё не конец. Не будешь же ты ковылять обратно сам? Обезболивающее не лекарство, нога всё равно будет ныть, поэтому я помогу. — Не стоит, — хватка на плече на миг усилилась, а затем резко ослабла. Рука исчезла. — Посмотрим, — улыбнулся юноша, прикрывая глаза. Спор подходил к концу, а в пещеру стали активно спускаться по лианам. Вздохнув, Вэй Ин встал, сладко потягиваясь, а затем повернулся, протягивая руку Лань Чжаню. Тот с равнодушным лицом посмотрел на неё, а затем протянул свою руку в ответ, сжимая ладонь поменьше. Ему помогли подняться и легонько придерживали по дороге к яме. Далее был спуск в тёмную и холодную пещеру с внутренним водоёмом. *** События развивались так быстро, что Вэй Ин даже не успел оглянуться. Заварушка разрослась с огромной скоростью. Вокруг была суматоха, кругом раздавались крики и летели стрелы, целясь в черепаху. Кто-то атаковал мечом с расстояния, но огромная черепаха со змеиными глазами и длинной шеей в воздухе перехватила оружие и сломала его мощными зубами. Крики только усилились. Вэй Ин, сжимая меч Вэнь Чжао, пнул одного из адептов, забирая у него лук со стрелами, отпрыгивая в сторону шиди и Лань Ван Цзи. Нефриту он протянул лук, брату — меч, а сам побежал на громкий женский крик, заметив то, что там происходит. Он добровольно подставился под клеймо, закрывая уже знакомую девушку собой. Глаза его сами скосились на правую ладонь, но она пустовала. Не Мянь-Мянь. Ван Лин Цзяо как-то быстро исчезла с его поля зрения. Он, пока железо выжигало рисунок на коже, перехватил тавро, вырывая его из рук адепта Вэнь. Вэй У Сянь ответно вывернул тавро, прижигая грудь юноши. Двое, что стояли сзади, держа девушку, всполошились, оттолкнули её и напали на Вэй У Сяня. Тот успел отбиться, пару раз прижигая чужую кожу. Одного из них подстрелили, и юноши отступили, позорно сбежав. Вэй Ин обернулся на спасителя, им к полной неожиданности оказался Лань Чжань, который быстро кивнул ему и продолжил атаку по противникам и черепахе. Третий юноша остался забытым на земле, корчась от боли, хотя в то время Вэй У Сянь почти спокойно сражался. Фыркнув, он забрал у него меч и лук со стрелами, чтобы не получить атаку в спину, подтолкнул девушку в безопасное место за сталагмитами, куда оттеснили всех девушек, защищая их, и с шипением от боли выступил вперёд, вклинившись в бой. Действовал он довольно резко, подло забирая у большинства мечи, отдавая их союзникам. Он не глядя отдавал мечи, выдыхая: «Защищайся!» — и каким-то образом первым, кому он отдал меч был Лань Чжань, который постоянно оказывался рядом, прикрывая спину, Вэй Ин же защищал его от подходящих противников, стараясь ограничить количество его движений, чтобы тот не испытывал лишней боли. Раздалось пронзительное: «Отступаем!» и люди Вэнь начали позорно сбегать с поля боя. Кто-то начал вырывать чужие мечи, причём у людей из своего клана, чтобы улететь, кто-то галопом бежал ко входу, заползая на лианы, по ним поднимаясь наверх. Нескольких убегающих схватила Черепаха-Губительница, но большинство уже поднимались наверх или были уже там. Отступили и заклинатели, собираясь тоже бежать от монстра, но лианы с громким плюхом упали на землю после последнего Вэня. — Уроды! — вскрикнул кто-то из небольшой толпы. — Оставили тут подыхать! В это время Мянь-Мянь, удрученно и беспомощно повесив голову, подошла к Вэй Ину, которого подпирал Цзян Чэн. Она в замешательстве теребила платье, порой всхлипывала, сверкая слезами, и без устали повторяла: «Простите, простите, простите». Вэй У Сянь тотчас же заткнул уши руками, вздохнув. — Эй, прекращай плакать, хорошо? Это же меня обожгло, а не тебя. Неужели мне придется тебя веселить? Может быть, лучше ты меня развеселишь? Ладно, Цзян Чэн, отпусти меня. У меня же не нога сломана. Остальные девушки окружили Мянь-Мянь и в унисон захлюпали носами. Вэй Ин зацепил правый рукав и стёр слёзы девушки, которую закрыл собой. Та разревелась ещё сильнее, вцепившись в него. В то время шло активное обсуждение того, как выбраться и кто выдержит поднятие на мече двух человек, когда послышался грохот: верхний проход завалили, чтобы они наверняка не выбрались. Послышались отборные ругательства. Вэй Ин продолжал успокаивать девушек, внутренне морщась от боли. Он пропустил весь разговор, услышав лишь то, что есть проход под водой. В то время черепаха забрала пару трупов, то ли пожрав их, то ли утопив, и теперь спокойно вернулась в прежнее состояние, вновь став крупным островком. Но стоило лишь приблизиться, как черепаха всплыла. Кто-то запустил в неё зажженный факел, но тот отскочил от её головы, упав куда-то в сторону. Огонь привлёк внимание черепахи и шиди Вэй У Сяня, пользуясь моментом, скользнул в воду. *** Люди активно ныряли в воду, пока Вэй Ин отвлекал внимание монстра. Даже стрела, что прилетела от какого-то дурака, и впилась в руку, не смогла отвлечь его от поджигания земли, пока огонь ещё был интересен черепахе. В какой-то момент она пыталась укусить его, резко приблизившись, но что-то толкнуло юношу в сторону: кто-то подставился под атаку. Мелькнули белые одеяния, послышался хруст, запах крови достиг Вэй У Сяня сразу же. Лань Ван Цзи громко зашипел, сдерживая вскрик. Вэй У Сянь расширил глаза, крупно вздрагивая от мимолётной боли, что прошлась по его телу, когда черепаха подкинула Ван Цзи-сюна, собираясь его проглотить. Вэй У Сянь не мог бездействовать и прыгнул вперёд, перехватывая приятеля, переворачивая его в воздухе и падая на спину где-то в стороне. Он тут же вскрикнул, выгнувшись, но его перекатили, и такими перекатами они спрятались за сталагмитами, куда не могла пробраться черепаха. Ещё немного побесившись, она вернулась в воду. Вэй Ин вздохнул, но тут же на его грудь обессиленно, тяжело дыша, упало тело, заставив его спохватиться, приподнимая Нефрита, облокачивая его о стену, тут же начав осматривать рану, забывая о собственной боли. Тут же был вытащен мешочек с лекарствами. Белые штаны окрасились в красный, а металлический запах окружил юношу, заставив голову закружиться. Лань Чжань тяжело задышал, едва дрожа. Юноша из Юнь Мэн поднял взгляд на его серое лицо, по которому скатывались капли пота. Лань Чжань закусывал от боли губу, едва не прокусывая её. Вэй Ин обломал наконечник стрелы, резко сунув палку в рот приятеля, в тот же миг разрывая штанину, которая прилипла к ране. Юноша дёрнулся. — Потерпи. Я сейчас всё сделаю, только потерпи, мой хороший,  — не задумываясь протянул юноша, вынимая новый пузырёк, выливая его содержимое на рану, не видя, как расширяются чужие глаза. Он обхватил ногу двумя руками, передавая свою энергию золотого ядра, исследуя сломанную кость и влияя на неё, стараясь залечить хотя бы её. Красная энергия окружила ногу, почти не встретив сопротивления от духовных сил Лань Чжаня. Захрустело древко стрелы, приглушённое мычание раздалось сверху, но Вэй Ин не отвлекался. Когда кость встала на место и срослась от энергии, Вэй У Сянь откинулся назад, падая на спину. Тело прострелило болью, но он лишь дёрнулся, прикрывая глаза. В этом беспокойстве он совсем забыл о себе, своих ранах и той странной вспышке боли. — Лань Чжань, найди в мешочке мазь для открытой раны. Если там нет, хотя в этом я сомневаюсь, можно посмотреть в мешочке Мянь-Мянь. Тот с тихим хрипом зашевелился, сразу начав изучать содержание мешочка. Вэй У Сянь собрался силами и поднялся, принимая вытянутое лекарство, начиная наносить его на рану Ван Цзи-сюна. Кровь остановилась от влияния энергии, поэтому он без проблем собрал мазь на пальцах, но тут же замер, переводя взгляд на правую руку, которую схватили. На ней красовался крупный ожог. Ожог в виде стрелки. Крупной стрелки, которой не было после спасения Мянь-Мянь, но которая появилась совсем недавно. — Оу, — это всё, что мог сказать Вэй Ин, растерянно смотря на метку. До него медленно начинало доходить: Лань Ван Цзи, человек который не мог его терпеть, его родственная душа. — Поздравляю, та девушка достаточно мила, — прохладно протянул Нефрит, отпуская руку, резко отворачиваясь, отчего спутанные длинные волосы всколыхнулись чёрной волной. — Метка появилась не от её спасения, я бы заметил раньше. Это не она, — тихо и как-то беспомощно вздохнул юноша, неверяще смотря на тыльную часть ладони, на которой покраснела и слегка вспухла кожа. Ван Цзи-сюн вздрогнул, внимательно уставившись на юношу. Он тут же поднял свою руку, присматриваясь к собственной ладони, пытаясь высмотреть хоть что-то. Там, совсем бледная, едва ли не сливаясь со светлым тоном кожи, была тусклая стрелка, которая уставилась ровно в направлении Вэй Ина. Если бы он не присматривался, то никогда бы её не заметил. Юноша в чёрных одеяниях судорожно вздохнул, повесив голову, скрыв лицо волосами, но тут же сцепил зубы, молча нанося мазь на рану Лань Ван Цзи. Когда он закончил, то поднял голову, уставившись на бледное лицо Нефрита ордена Лань, где дрогнула холодная маска. Взгляд Лань Чжаня быстро бегал по лицу юноши, который со всей серьёзностью смотрел на него. — Вот оно как повернулось, — тихо протянул Вэй У Сянь, отводя взгляд и снимая ханьфу, а затем нижние одеяния. — Что ты делаешь?! — нервно вздрогнул Лань Чжань, также отводя глаза в сторону, а затем зажмурив их. Мочки его ушей слегка заалели. Легко было догадаться о том, что было в его голове. Послышался звук разрывающейся ткани, который привлёк внимание, заставив Лань Ван Цзи вновь повернуть голову к Вэй У Сяню. Тот разрывал рукава нижнего одеяния на манер бинтов, а когда закончил, то начал перевязывать ногу Лань Чжаня. Вид его был невозмутим, словно не он только что нашёл соулмейта. Лань Ван Цзи внутренне вздрогнул, решив, что Вэй Ин не особо доволен тем, кто стал его родственной душой. Наверняка надеялся на милую девушку, а не на юношу. Он закусил губу в некой внутренней обиде, а после отвернулся, волосами закрывая лицо, на котором проступило выражение острой боли. Тёплые руки продолжали перебинтовывать ногу в полном молчании. Последний оборот, несколько завязанных узелков, а после — шорох надеваемых одежд. Молчание, которое всё сильнее давило на Второго Молодого Господина Ланя, продолжалось. Ещё один шорох, довольно близкий, а затем тёплые руки на плечах, которые притянули Лань Чжаня к чужой груди. Руки Вэй Ина скрестились на талии гордости Учителя Цижэня, крепко обнимая. Лань Чжань был вынужден уткнуться в чужую шею, улавливая странный сладкий запах трав, а затем запах горелой кожи. Лань Чжань дёрнулся, вспоминая про тавро с солнцем. Он забился в хватке, руками пытаясь нащупать мешочек с лекарствами. Его довольно быстро покорно отпустили, а затем вздохнули, но ничего не успели сказать: Лань Чжань медленно начал покрывать ожог на груди белой, едва пахнущей травами, мазью, действуя как можно аккуратней. Затем была очередь ожога на руке, но перед этим Лань Ван Цзи замер, рассматривая стрелку и покраснение вокруг неё. Он всем своим естеством чувствовал любопытный взгляд, который наблюдал за каждым его движением. В какой-то миг Второй Молодой Господин Лань коснулся губами этой отметки, заставив Вэй У Сяня вздрогнуть. И лишь затем толстым слоем была нанесена лекарственная мазь на ожог. А после на раненную стрелой руку. Когда все раны были перемотаны и покрыты мазью, Вэй Ин судорожно вздохнул, бросая осторожный взгляд из-под ресниц на родственную душу. Тот же с жадностью во взгляде рассматривал в ответ. Словно ранее он не мог это сделать, как в страхе перед смертью, но сейчас ему не просто позволили рассматривать, его вынуждали смотреть на этот взгляд, которым он был впервые одарен Вэй У Сянем. — Я думал, что ты меня ненавидишь, — тихо проникновенно протянул Вэй У Сянь, начиная улыбаться от взгляда Лань Чжаня. Он вновь протянул руки, но остановился, ожидая ответного движения. Чужая рука легла ему на поясницу, притягивая к тёплому телу. Вэй У Сянь поперхнулся воздухом от неожиданности, а затем обнял в ответ, прикрывая глаза. В голове всплыло то видение, которое к полной неожиданности исполнилось. — Нет, я тебя не ненавижу. Совсем нет. — Хорошо, очень хорошо, — тихо протянул Вэй Ин, понимая, что родственная душа того же пола это не так уж и плохо. Особенно если это Лань Ван Цзи. — Прости. — Хм? — недоуменно протянул Лань Чжань, поднимая голову с плеча соулмейта. — За такую реакцию. Я просто не ожидал найти родственную душу здесь. Прости, — объяснил Вэй Ин. — Мгм, — протянул Лань Ван Цзи, начиная поглаживать чужие лопатки и поясницу, едва кося напряжённый взгляд на черепаху. Лишь бы не вылезла из воды. Вэй У Сянь зашевелился, притягивая Ван Цзи к себе, подхватывая его за ноги и прижимая к себе, встал на подрагивающих ногах, носком подбрасывая меч, который упал во время перекатов. — Что ты делаешь? — испуганно, но не за себя, вскрикнул Лань Чжань. — Ты ранен! — Ты тоже, Лань Чжань, — спокойно протянул Вэй Ин, крепче прижимая молодого человека к себе, вдыхая аромат сандалового дерева. — Нужно отойти дальше, в более безопасное место, но тебе пока не стоит ходить, кость ещё слишком хрупка, я не всесилен. Лань Ван Цзи поджал губы, нахмурил брови и посмотрел на юношу. — Опусти, тебе тоже нельзя напрягать руку. Я пойду опираясь на тебя, раз ты так озабочен моими ранами. Вэй У Сянь помедлил, но затем вздохнул, аккуратно опуская соулмейта на землю, придерживая его за талию. С губ Лань Чжаня сорвался порывистый вздох, из-за чего Вэй У Сянь чуть ли не подхватил Лань Ван Цзи на руки вновь. Второй Молодой Господин Лань покачал головой, опираясь на возлюбленного, и вместе с ним продвигаясь вглубь пещеры, где Черепаха-Губительница не смогла бы достать их при всём желании. Найдя небольшой, окружённый почти со всех сторон сталагмитами и сталактитами, пятачок, они наконец остановились. Вэй У Сянь осторожно помог Лань Ван Цзи присесть, резко схватив его за руку, тут же начав передавать духовные силы, которые только восстановились в нём. Ярко-красное, как киноварь, облачко энергии сначала обхватило ладонь, а затем распространилось по всему телу. — Зачем? — вымолвил лучший ученик Гу Су. Вопрос был глупым, как думал А-Сянь. Было прекрасно видно, что духовные силы были нужнее отнюдь не ему. Лань Чжань нуждался сильнее, всё же он не просто был укушен — в его рану попал яд черепахи. Настойка, которую Вэй У Сянь вылил на место укуса, там где зияли три крупных раны, отчасти очистила кровь от яда, но с остатками должен был бороться уже Ван Цзи-сюн, поэтому, не щадя себя, Вэй Ин отдавал всю свою энергию, заваливаясь то назад, то вперёд, пока совсем не опустел, и его не перехватили сильные руки, прижимая к телу, единственному источнику тепла в этой холодной пещере, где не было и света. Их спасало лишь хорошее ночное зрение, подкованное на охотах и выработанное долгими тренировками. — Спасибо, — вздохнул Лань Чжань, обнимая обессиленного соулмейта, который тут же засопел, погружаясь в короткую дрёму, восстанавливая тем самым крохи энергии. Лань Чжань медленно протянул руку к лобной ленте, которая покорно скользнула в ладони, холодя кожу. Он не сомневался в своём выборе, где-то глубоко в душе, он знал, что рано или поздно, но лента окажется у Вэй У Сяня. Даже если бы тот нашёл жену, заимел детей. Эта лента принадлежала ему едва ли не с самого начала, а сейчас… Он точно знал, что этот человек, что сейчас обессиленно лежит у него на груди, принадлежит ему. Полностью, безвозвратно, душой и… Телом. Но так уж телом? Они связаны на духовном уровне, но тело его могло принадлежать другому человеку, это было уже выбором Вэй Ина. Почему-то мысль, что кто-то другой хоть коснётся Вэй Ина, вызывала дрожь от гнева, который крупными волнами поднимался в его сердце. Лань Чжань дёрнулся, закусив губу, а затем опустил руку на голову юноши, снимая съехавшую в бок ленту с волос, распуская хвост. Волнистые пряди упали на спину юноши, заставив его слегка дёрнуться, но не вернуться в сознание. Лань Чжань убрал красную ленту в сторону, собирая пряди в высокий хвост, перевязывая его собственной лентой. Это его признание. Вэй У Сянь зашевелился, поднимая голову. Сонный милый прищур оказался напротив. Грозовые глаза лениво прикрылись, и Вэй У Сянь осторожно опустил голову на чужое плечо, нащупав руку Ван Цзи-сюна, он вновь вернулся к своему прошлому занятию, передавая свои духовные силы, которые без сопротивления вливались в лучшего ученика Облачных Глубин. Лань Ван Цзи не мог сопротивляться или высказать свой протест этой жертве, он знал: юноша из Юнь Мэна его не послушает, упрямо продолжая своё дело. Тепло разлилось в груди Лань Чжаня, сладко замирая там. Юноша повернул голову к плечу, где устроился Вэй Ин. Непонятная нежность затопила Лань Ван Цзи, заставив его прижаться губами к чёрным волосам. Вэй У Сянь вздрогнул в его объятьях, но не отстранился, лишь крепче прижимаясь к источнику тепла. Вскоре он окончательно открыл глаза, сладко зевнув, и в тот же миг отнял свою голову от плеча родственной души, у которой едва не вырвался грустный вздох. Белая длинная лента скользнула ему на плечо, привлекая внимание. Он схватил её двумя пальцами, притягивая к лицу. — Раньше ты не позволял даже касаться своей ленты, а сейчас сам отдал её мне? — недоуменно поинтересовался Вэй У Сянь. — Она имеет какой-то тайный смысл?  Лань Чжань осторожно кивнул, протягивая ленту цвета киновари соулмейту. Тот недолго смотрел на неё, а затем подхватил, попутно захватывая правую ладонь молодого человека, что был напротив. Он склонился к кисти, белой, тонкой, с паутинкой вен, целуя ладонь так же, как незадолго до этого Ван Цзи-сюн. Его тёплые, даже можно сказать горячие, губы послали толпу мурашек по телу юноши, заставляя того прикрыть глаза. В следующий миг они резко распахнулись от того, что вокруг запястья начало что-то обвиваться. Вэй Ин завязал свою ленту на запястье Лань Чжаня, ещё раз целуя руку, а затем отстраняясь. На его лице расцвёл трогательный румянец, который вызвал ответный у Лань Ван Цзи. Они глупо уставились друг на друга, рассматривая смущение на лице напротив. Обоим нравилось то, что они видели. — Лань Чжань, — подался вперёд юноша, цепляясь за чужие плечи, заглядывая в светлые медовые глаза, где горел неистовый огонь, вместо старого холода и безразличия. — Поцелуй меня, гэгэ. Это обращение, где был явный флирт, смешанный с необъятной нежностью, заставило Лань Ван Цзи дёрнуться, покраснеть немного сильнее, окрашивая ушные раковины в алый. Он едва вздрогнул, но затем взял себя в руки и склонился к розовым приоткрытым губам, неловко утыкаясь в них своими. Это был его первый поцелуй. Но Вэй Ин… Тот также робко прижался к нему, для пробы пошевелив губами, едва облизнув нижнюю губу Лань Чжаня, сталкиваясь с ним носом. Казалось, что это был первый поцелуй и для Вэй У Сяня. Ван Цзи расширил глаза, ощущая его робость, а затем с силой прижал к себе, устраивая руки на чужой пояснице, усиливая контакт. Вэй Ин тихо застонал ему в губы, срывая весь самоконтроль Лань Чжаня, который и так едва хранился в присутствии этого бесстыдника. Нефрит вытянул ногу, делая так, чтобы Вэй Ин её не задел, а затем потянул его на свои колени. Юноша покорно оседлал его, крепко обнимая за шею, стискивая коленями чужие бёдра, слегка постанывая, когда тёплые руки блуждали по телу, а сам Лань Чжань осторожно прикусывал его губу. Руки самого Вэй Ина с силой сжимали плечи, возможно оставляя синяки на белой коже, но разве это кого-то сейчас заботило? Нет. Каждый наслаждался неожиданно сладким поцелуем, пока не закончился воздух. Тяжело дыша, Вэй У Сянь спрятал лицо в изгибе чужой шеи, а Лань Чжань зарылся носом в чужие волосы, вновь ворочая хвост с белой лентой. Запах сандалового дерева смешался с ароматом лотоса и солнца, создавая что-то яркое и необычное. — Ты мне нравишься, Лань Чжань, — пробормотали ему в шею, пустив по телу стадо крупных мурашек. — Я люблю тебя, — ответил Ван Цзи-сюн, сильнее стискивая тело в своих руках, довольно улыбаясь уголками губ. С самым главным они разобрались, дело осталось за малым: выбраться отсюда. А это казалось не так уж и сложно, лишь проблематично.