***
Джексон просыпается очень рано, сегодня ему на встречу с редактором, решать последние вопросы перед выходом книги. Ад больше не входит в его жизнь. Рядом спит ангел, забравший это ужасное чувство одиночество и подарив свободу: в каждой своей улыбке; в мягких поцелуях по тёмным подворотням под смех обоих; в касаниях теплых и нежных; в признаниях шепотом, но словно на весь мир. Пальцы легонько проходят по чужим волосам, а потом он прикасается к ним губами. Они не стали богаче, но в каждом углу не проданные творения и огромное количество аэрозольной краски по всем поверхностям, а ещё исписанные и чистые листы, кое-где почерканные красной ручкой. Он совершенно случайно нашел своё красочное счастье.Часть 1
8 июня 2019 г. в 22:10
Первый раз он видит парня совершенно случайно, обращает внимание на толпу, что сгрудилась на площади и просто не может пройти мимо. Но внезапно теряется в быстрых рваных движениях незнакомца, что быстро водит баллончиком с краской. У него маска натянута по самые глаза, в ушах белеют наушники, а на светлых волосах черная кепка. Джексон сам от себя не ожидает, вот только его не отпускает теперь. Он как в бреду покупает творение автора, только раз взглянув на его улыбку, которой тот озарил всех смотревших, сразу по окончанию работы. Стянул маску, как ребёнок, радуясь своему творению. И Ван не может уйти с пустыми руками.
У самого руки в грифеле, от коротких карандашных заметок статей и сюжетов книг. В кошельке мелочь после покупки и пустой желудок на ближайшие дни. Но в душе весна. Там тонкие пальцы в белой краске, мешковатая, закрытая одежда и глаза, что сияют ярче, чем звёзды. Эти глаза, которые на миг остановились на нём, пока рука протягивала деньги за шедевр.
Джексон пытается поймать парня. Узнать хоть имя, ещё раз встретиться с этой вселенной один на один, словить взгляд и долго смотреть в чужие глаза. Он сидит рядом, иногда часами, чтобы увидеть лицо незнакомца хоть на пару мгновений, пока тот снова не скрылся под темной тканью. Поймать художника не получается, тот испаряется, словно призрак теряясь в подворотнях площади. И если бы не то единственное касание к теплой коже, возможно, Джексон и в самом деле подумал бы, что бредит.
Работа у Вана не ладится, он все время в облаках, он чувствует себя помешанным, зависимым. Парень рисует только в вечера выходных, и неделя без него превращается в пять кругов ада.
Проходит еще почти месяц, и внезапно Джексон наступает на шестой, не видя привычной фигуры. Ноги едва держат он с трудом добирается до лавочки, а душу захлестывает паника и ужас. Позже седьмой и всё повторяется, будто он путник, ступивший на бесконечную ленту Мёбиуса.
Только разрывается она так же внезапно, когда чужая рука опускается на плечо и в душу заглядывают пленившие глаза. Всё та же кепка и одежда, только краски на пальцах не видать, лишь в краюшки ногтей она, будто, въелась. Ван подпрыгивает и только в последнее мгновение останавливает себя от объятий. Парень смеется и протягивает руку: – Марк Туан, ты тут каждые выходные сидишь, пока я рисую.
Не спрашивает, констатирует факт залипания на свою особу.
– Джексон Ван, – пожимает он руку, мягко обхватывая чужие пальцы. – Мне нравится.
Благоразумно упускает, что именно: сам художник или же его космические творения.
– Мне тоже, – тихо смеется тот в ответ, сияя улыбкой.