Киришима, как так!?

Утро. Бакуго проснулся и сначала не поняла, что у него в комнате делает Киришима. Но потом он вспомнил, что случилось ночью. Киришима спал лицом к стене. Но когда он обернулся Кацуки не поверил своим глазам. Эйджиро превратился обратно…в парня. Кацуки хотел разбудить друга. Но он начал рассматривать его лицо. Шрам на глазу, красные растрёпанные волосы и соное лицо. Кацуки чувствал как щеки забились румянцем. Он подошел, сел перед другом на корточки и поправил страдающую прядь волос. Рука бережно заправила волосы за ухо и провел пальцем по щеке. /Дурак же ты…кра.....красивый…дурак/Кацуки раскраснелся и лег опять на кровать. Так он прилежал минут десять, а потом проснулся Эйджиро. Он потянулся вверх, сел на диван и пробубнил, что-то непонятное. Посмотрел в сторону Бакуго.  — Доброе утро…- протирая глаза, сказал он.  — Доброе…  — Я к себе… спасибо…  — Угу. Кири не заметил изменения в своем теле. Но посмотрев в зеркало в своей комнате, немного офигел. /Как? Ещё же неделя осталась. Ну ладно, хоть тело мое вернулось./ Киришима спустился вниз, где был весь класс. Он сделал себе чай и сел за стол. Все заметили, что он изменился, но подходить не стали. Просто Мина сказала «Доброе утро» и все. Самому Кара, тоже не хотелось общаться ни с кем. Он быстро вымыл кружку и поднялся к себе. В комнате он принял душ. Красная краска начала смываться с волос и черные корни стали видны. Но краситься не хотелось. Он заплел волосы и лег на кровать. Так прошла неделя. Все вышли на учебу. Злодеи больше не нападали, что было очень странно. Киришима за последние дни ни разу не улыбался. Ну его можно понять, матери больше нет, но хоть отец… Бакуго не подходил к нему. Не знаю почему. Просто не хотел беспокоить наверное. Все сидели в классе. Киришима стал обратно парнем, но он больше не укладывает свои волосы и не подкрашивает их. Черные корни стали видны, замечания никто не хотел делать, ему и так плохо. Зашёл учитель Айзава.  — Завтра в нашей школе будет проверка. И наш класс, спортивный зал, столовую и многое другое надо привести в порядок. Вы будете не одни. Вам будут помогат и другие классы. Разделитель сами кто, что и где будет делать. — он подешел к двери и слушал ответ учеников.  — Хорошо! Все будет! — Иида встал и начал что-то доделать руками (ну его постоянные движения в аниме) Айзава вышел. И все начали распределяется по группам. Все решили, что на класс хватит два или три человека, а все остальный по другим местам.  — Я в классе…мне не очень хочется к другим учащимся выходить — тихо сказал Эйджиро.  — Так, хорошо с тобой будет убираться…- Иида окигу класс взглядом — Бакуго. Тот лишь вздохнул и сел к себе за парту. Все вышли друзья остались на едене. Киришима мыл парты, а Бакуго пошел ещё за одной тряпкой, чтобы вытереть шкафы. Тишина напрягала всех. Эйджиро прошел рядом и Бакуго прижал его к стене.  — Может хвати ходит как унылое гавно? — злым голосом спросил Бакуго.  — Отстань — тихо проговорил Кири.  — Нет уж! Ты достал! Я…я уже…я соскучился по…по твоей улыбке, дебил! — Бакуго смотрел в пол и было видно, как кончики его уше покраснели.  — Ч…чего?  — Ты придурок! Живи и улыбайся! Ты же жив и ты не одтжин! У тебя есть отец и…и я — последнее он проговорил шепотом, но услышать было не трудно. -… хорошо, спасибо. — Киришима сказал это таким же грустным голосом. Бакуго аж передёрнуло.  — Слушай…ты говорил что я тебе нравлюсь. Так почему? Уже разонравился? — ехидно улыбнулся Кацуки, так и прижимая его к стене.  — Нет, просто…я же все равно тебе не…ну ты понял…так что…- договорить ему не дали.  — А откуда знаешь? — опять Каччан смотрел в пол и краснел.  — Ч… чего? — Киришима изменился в голосе.  — Забудь! — Кацуки отпустил его начал отходить. Но Эйджиро перехватил его руку, поменял их местами и поцеловал. Нот, это было без языка или ещё чего-нибудь, просто прикоснулся губами и отошёл. Каччан был готов провалиться сквозь землю. Просто упасть хотелось.  — Ты…ты что… делаешь?! — было видно, что он был на взводе.  — Просто… спасибо — Эйджиро улыбнулся. Для Каччан это было как бальзам на душу. Он посмотрел на эту улыбку и тоже ухмыльнулся.  — Вот, тебе она идёт лучше, чем это лицо.  — Да, спасибо! И жили они долго и счастливо…