Такова жизнь...

Все вокруг белое. В этом году очень много снега. Птицы давно улетели, чтобы выживать. Почему человек не умеет выбирать себе жизнь? Так бы давно все были счастливы. Даже такой зимой, которая в наших краях выдалась холодной и снежной. В такой холод мерзнут не только люди, но и их души мерзнут от одиночества и просто душевных травм. А что я? У меня всегда весна. Весна, когда она улыбается, говорит со мной, даже когда просто стоит рядом. В такие моменты как будто бы все переворачивается внутри меня: ощущение резкого падения, и я вновь поднялся в небеса от счастья и радости. Чувствую, что мои щеки наливаются краской, а речь становиться невнятной. Я могу часами думать о ней одной, но от этой чудесной мысли меня отвлекает школьный звонок. Вот больше недели я сижу один. Горячая итальянская кровь Гокудеры не выдержала, и он слег на больничную койку. Ямомото уехал на крупные соревнования по бейсболу в другую префектуру. Мы были за него очень рады. А я вновь смотрю в окно, погружаясь в свои мысли. А небо такое низкое, что можно дотронуться до него рукой, и иногда кажется, что оно не выдержит и упадет. Вот и я не могу больше держаться, устал и вскоре тоже рухну на землю. Может Киоко такая же, как и небо. Вдруг протянешь руку, и она сама постарается быть ко мне ближе. Почему бы и нет? Почему мне не набраться смелости и подойти к ней? Я решительно встаю со стула и направляюсь к ее парте. Презрительный взгляд Ханы, заставляет меня замедлить шаг, а уверенность испариться. Но я не собираюсь так просто сдаваться, поддаваясь секундной слабости. В это время моя возлюбленная встала с места и направилась к выходу. Я следую за ней, будет даже лучше, если никто не увидит моего признания. Только я пересек границы нашего класса, как кто-то потянул меня назад. Обернувшись, я увидел перед собой Хану. Вид у нее был расстроенный. - Оставь ее. Ей и без тебя плохо. – Девушка не отпускала мою руку, боясь, что я последую за Киоко. - Киоко-тян? Что с ней случилось? - Савада… Ее отца переводят в Америку по работе. Киоко переезжает… - в этот момент в уголках ее глаз проступили слезы. Она отпустила мою руку и более пониженным тоном сказала, – если и ты будешь говорить с ней на эту тему, она не выдержит. С этими словами она прошла в класс, а я остался наедине с собой, не зная, что и думать. Откуда-то, из глубины меня вырвалось: «Но мне нужно с ней поговорить». Раздался звонок, и поток школьников снес меня обратно в кабинет. И я остался прибывать в состоянии аффекта весь оставшийся урок. В этот день я шел домой как в тумане, почти не разбирая дороги. Я ориентировался на мышечную память, которая меня подвела. С таким же успехом я мог идти с закрытыми глазами. Я долго брел, пока не увидел каштановую макушку своей несостоявшийся любви. Как же я был рад этой встрече! Я подбежал к девушке, и только тогда увидел, что она плачет, прикрывая глаза руками. Она еще не заметила, как я приблизился к ней. Мои щеки начали неизбежно краснеть. - К-киоко-чан, почему ты плачешь? – От неожиданности она отпрянула, а когда увидела мое взволнованное лицо, начала поспешно вытирать слезы. - А, Тсуна-кун, это ты!? Видишь ли, я потеряла телефон. Не знаю, что и делать… - она опустила руки и начала осматриваться вокруг. - Телефон? Я… я помогу! Где, ты думаешь, его потеряла? - Шла из школы домой и заметила, что его нет. - Девушка развела руками. - Вот растяпа! - Судя по покрасневшим от холода рукам, она искала довольно долго. - Держи мои варежки, - я стянул их с рук и подал Киоко, - и пойдём искать! - Спасибо, тебе, Тсуна-кун! – Она протянула руки и взяла мои перчатки. Затем ласково улыбнулась и повела меня на начало пути. - Всегда пожалуйста! - Я улыбнулся и пошел вслед за ней. Мы шли по белоснежной дороге и внимательно смотрели под ноги и вокруг, искали телефон моей возлюбленной. Когда видели что-нибудь интересное или смешное, то смеялись или обсуждали эту вещь. Мы прогуливались от школы до места встречи, но телефон никак не могли найти. Моя любовь, Киоко, за все время поисков телефона повеселела, и ее щечки подрумянились от низкой температуры на улице. Я укутал ее шею своим шарфом, который связал для меня Леон. Она нежно улыбнулась и приблизилась ко мне поближе. Мы сели на скамейку и наступила тишина, через которую можно услышать, как падают снежинки, как дует ветер и шепчет природа. В мою голову пробирались мысли: "Если я не скажу сейчас ей о моих чувствах, то не знаю что потом буду делать, - мой взгляд перешел с заснеженной дороги на лицо Киоко. Мне все нравилось в ней - карие глаза, утонченные черты лица, - но расстраивать ее своим признанием не хотелось. - Но если не сейчас, то когда? Она уезжает, не забывай! Вы можете больше не встретиться!” – я успокоил внутренний голос и решил пойти на такой опасный шаг – признаться рядом сидящей девушки. - Киоко-чан, я хочу тебе сказать, – она обернулась в мою сторону и посмотрела в мои глаза. У меня появился румянец на щеках, и стеснение начало выходить наружу. Глаза моей несостоявшейся любви были слишком красивыми и честными, что я еще больше засмущался. – Понимаешь, я… лю-люблю тебя… - Я засомневался, правильно ли поступаю в том, что признался ей в своих чувства. Но отступать было некуда. Я снова посмотрел на нее, Сасагава сидела с удивленным взглядом, а лицо выглядело так, будто сейчас заплачет. Но она не стала заливаться слезами, а встала и сбросила с шеи мой шарф и убежала в сторону своего дома. Я взволновался за нее, но больше всего мне было обидно за себя, ведь это я обидел ее своим признанием. Я встал со скамьи и пошел домой. На улице начинал повелевать вечер, большие хлопья снега падали на дорогу, дома и деревья. На небо просачивались красные, желтые, оранжевые лучи заходящего солнца, окрашивая в разные оттенки холодного и теплого. Облака заполонили все небо, и изредка среди густых туч проскальзывала частичка небосвода. Я шел, опустив голову, любой человек бы сказал – поник. Я смотрел вокруг, пытаясь найти телефон Киоко, хотя знаю, что его тут даже быть не может, но ищу. Я осмотрел все: сугробы, скамейки, под заборами и под деревьями. И я заметил кое-что красное в одном из сугробов и подошел ближе. На горе снега лежал красный телефон, и на брелочке написано "Сасагава Киоко". Я обрадовался своей находке и открыл телефон, чтобы посмотреть время. И увидел себя на фото, где сижу и смотрю на падающие снежинки. Тут я получился очень задумчивым и спокойным в отличие от моей жизни. Я взглянул на время и побежал в сторону аэропорта, по времени скоро отбытие самолета в Америку. Я прибежал на остановку и сел на автобус, где была остановка “Аэропорт”. “Торопиться, нужно торопиться”, – твердил я себе. Вышел на своей остановке и вбежал в здание, на бегущей строке было написано: "Посадка на рейс Япония-Америка заканчивается", – я поспешил на второй этаж, там должен быть выход на крышу и оттуда можно увидеть самолет. Я побежал к лестнице и забрался на второй этаж. Я выглянул в окно, и там взлетел нужный мне самолет. Я вышел на крышу, достал голубой флакон, а из него таблетку и вошел в гипер-режим. Я последовал за самолетом Киоко к недостижимому небу, увидел в окне самолета свою любимую, она на меня удивленно смотрела. Моя правая рука коснулась стекла, и ее рука притронулась к окну. Появилось пламя, чистое пламя любви, чистое пламя наших сердец. Длилось оно недолго, а действие гипер-режима закончилось, пламя потухло. Мое тело потянуло вниз. Такова жизнь… *** "Пользуясь случаем, хочу передать привет читателям от лица как и автора, так и беты. Добра вам! С любовью к читателям и автору..." (с)бета