Твои страдания - мой наркотик.

      «Девушка, которая любит страдать» или как называли Сакуру за спиной. И это прозвище полностью ей соответствовало. Харуно с самого детства была по уши влюблена в Учиху и долгое время бегала за ним. Каждые его действия, измены, колкие слова были словно удары под дых, от которых Сакура морально падала на дно. И каждый подъем был больнее и тяжелее предыдущего. Трудно сосчитать сколько ночей Сакура проплакала в подушку, сколько раз она говорила себе, что больше не будет наступать на одни и те же грабли, носящие имя «Учиха Саске». Но всё было тщетно. Стоило только парню появиться на горизонте, как земля уходила из-под ног, а сердце стучало так сильно, так быстро, что Сакура сама не замечала, как уверенно шла всё ближе и ближе к этим граблям, норовя наступить на них и получить очередной болезненный удар.       Они взрослели, но одно оставалось неизменным — безответная любовь Харуно к Учихи.       Подруги твердили ей выбросить парня из головы, говорили горькую правду о том, что он не заинтересован в ней, а только пользуется, как предметом. Каждый раз Сакура утвердительно кивала, соглашалась, злилась, плакала. А потом вновь бежала к нему.       — Почему я такая тряпка, Ино, — поток слёз стекал по девичьим щекам, размазывая тушь по всему лицу. Глаза уже давно были красными и опухшими. На полу стояли две пустые бутылки сакэ, меж которых сидела девушка и допивала третью. — Я такая слабая, мне самой от себя противно.       Яманака гладила подругу по голове, словно мать ребенка. Она читала ей, как мантру, в сотый раз одни и те же слова, что Сакура заслуживает лучшего и ей стоило бы бросить Учиху, навсегда оставить его в прошлом, начать новую жизнь. Но пока Ино доходила до середины, Харуно засыпала, уткнувшись носом в плечо подруги.       — Сакура, твоя любовь ко мне — это настоящее зло. Это яд, который отравляет твою, и так, безутешную жизнь. Эта любовь станет причиной твоей гибели — моральной или физической, не важно, — однажды сказал ей Саске. Это был первый раз, когда он говорил о её чувствах. Первый раз, когда он просто захотел поговорить, а не удовлетворить свои потребности. — Даже после этого ты всё ещё хочешь быть со мной?       — Я люблю тебя, Саске. Во что бы то ни стало, я всегда буду любить только тебя. И буду рядом только с тобой, ни с кем другим.       Учиха улыбался как чеширский кот, заранее зная ответ на свой вопрос. Он расправил руки в сторону и взял в свои объятия такую самоотверженную, но такую дуру — Сакуру. Казалось с этого момента началась сказка. Харуно получила то, что так давно желала. Они стали официально парой. Но не прошло и двух месяцев «райской жизни», как Учиха внезапно пропал. Никто не знал где он и куда уехал. Парень оставил лишь короткую записку на прикроватной тумбе, в которой было всего лишь 3 слова слова:       «Не жди меня».       Это было самым сильным ударом. Сакура не ходила в университет. Она увядала каждый день. Девушка напоминала цветок, который не получал влагу и солнечных лучей. Кабинет психолога стал домом, который Харуно посещала чуть ли не каждый день.       И спустя пять лет, только забыв об источнике своих проблем и научившись жить без сожалений и печали, Сакура перенесла очередное потрясение. В её жизнь, вновь, без стука, звонка, по-хозяйски, ворвался Учиха. Казалось он стал еще более красивым, статным и мужественным. Но главной «изюминкой», затмившей все остальные черты, стало его обручальное кольцо на безымянном пальце правой руки.       Харуно поклялась себе, что лучше выпьет яд, чем снова попадёт в сети Учихи. Но лучше бы она выпила его сразу.       Как снег на голову, Саске вторгся в её кабинет. Несмотря на депрессивное расстройство, Сакура смогла себя взять в руки, вылечиться, закончить университет и начать подниматься по карьерной лестнице, будучи врачом. Мужчина осыпал её комплиментами, говорил о том, как скучал, что она не выходила из его головы все эти пять лет. Саске ударил себя по лбу, сказав, что это было большой ошибкой оставлять её — его родную и любимую — совсем одну в этом большом и жестоком мире. Щеки Сакуры алели и то, что осталось от разбитого сердца, начинало стучать все чаще и чаще. В момент, когда Учиха тяжело дышал в её в нежную, тонкую шею, Харуно совсем забыла про свою клятву.       Мужчина осторожно потянул её на себя. Расстояние между их губами стремительно сокращалось. Всё было на пределе. И казалось, что дышать уже было невозможно, как Саске впился в горячие губы девушки. Это был страстный, долгожданный поцелуй. Учиха жадно целовал губы Сакуры, прикусывая и оттягивая их. Почувствовав металлический вкус, Саске углубил поцелуй еще сильнее. Ноги Харуно тряслись, голова кружилась. Если бы не сильные руки Учихи, то она давно б уже упала на пол, словно безвольная кукла. Мужчина приподнял её за бедра и усадил на стол. Страсть сносила головы обоим. Саске резко принялся снимать с партнерши одежду, чуть не разрывая её на клочья. Трясущимися руками, Харуно попыталась проделать то же самое и с пуговицами любимого, но у нее никак это не получалось. Заметив это, Учиха рывком сбросил ненужную ткань и переключился на шею розоволосой.       — С-саске, — через стоны наслаждения тянула девушка, пока он оставлял багровые отметины на её теле. Сакура уже и не думала о том, что всё это не правильно, что в кабинет могут внезапно войти. Ей хотелось растянуть этот момент с Саске. Ей хотелось, чтобы он взял ее здесь и сейчас. Учиха видел насколько был затуманенным взгляд Харуно, и насколько сильно она его желала. Он подхватил её и переместился на диван, что так кстати стоял в кабинете. Казалось, что Сакура предугадала их встречу и с нетерпением ждала этого момента. Саске улыбнулся своим мыслям и навис сверху, рассматривая девичью шею, покрытую россыпью багровых отметин, и небольшую грудь, жаждущей мужской ласки уже долгое время. Этот раз был особенным. Он никогда не был таким нежным с ней. Раньше он всегда проявлял лишь жестокость и грубость, сейчас же с переживанием и беспокойством в глазах спрашивал: «Все хорошо?». Девушка коротко кивала и обвивала руками сильное мужское тело. Сакура хотела, чтобы этот момент был бесконечным. Чтобы звездочки, мерцающие в ее глазах, не угасали. Чтобы Саске всегда был рядом.       Обессиленные от страстной и долгожданной близости, они лежали на маленьком диване, переводя дыхание. Саске пальцем рисовал невидимые узоры на спине Харуно.       — Ты правда вернешься ко мне? — Сакура смотрела своими яркими, зелеными, наивными глазами в холодные, ониксовые Учихи. Он чмокнул её в нос, заставив девушку улыбнуться.       — Конечно. Я разведусь с Карин, и мы вместе построим семью. У нас будет двое детей, — Харуно хихикнула и приподнялась на локтях, рассматривая лицо возлюбленного и пытаясь понять, лжет он ей или говорит правду. — Ты что, не веришь мне? — он цокнул и обиженно отвернулся. Девушка захохотала, впервые за долго время так звонко и так искренне. Она стала осыпать поцелуями его лицо и шею.       — Прости~, — потянула она. — Я просто очень сильно соскучилась по тебе.       — Я тоже.       Все выходные Саске молчал. Он не звонил, не писал, не приходил. Сакура думала, что от этой привычки прошлого он до сих пор не избавился. Она краснела каждый раз, когда смотрела на свое отражение в зеркале и видела множество красно-фиолетовых точек на своей шее. При рассказе Ино откуда это взялось, Харуно умолчала о их близости с Учихой, дабы лишний раз не тревожить свою беременную подругу. Пускай думает и радуется, что Сакура нашла себе парня и забыла о прошлом.       Харуно с нетерпением ждала встречи с Саске. Ей поскорее хотелось узнать, какой же теперь у них уровень отношений и ушел ли он от жены. Но когда она его увидела, то все вопросы отпали сами собой. Он шел, держа Карин за талию, будто бы и не планировал расставаться с ней.       — О, Сакура-сан, здравствуйте, — красноволосая улыбнулась ей и сбросила руку супруга с талии. — Как выходные?       — Замечательно, — Харуно натянула улыбку, с непониманием смотря на Учиху, но его лицо не выражало никаких эмоций. — А вы?       — Тоже, — девушка улыбнулась. — Съездили с Саске к моим родителям, да в магазин детский, — Карин захихикала и положила руку на свой живот, — мы скоро станем родителями.       Мир, который, как казалось, налаживался, моментально рухнул. В глазах Харуно резко потемнело, ноги стали ватными.       — Сакура, что с вами? — Карин обеспокоенно смотрела на доктора.       — Всё в порядке, не переживайте. Иногда страдаю от мигрени. А вас искренне поздравляю, — она улыбнулась, — Прошу меня извинить, но нужно идти. Работа.       Сакура бежала по коридору, не сдерживая слез. Неужели все это ложь, неужели он снова играется с ее чувствами. Забежав в кабинет и закрыв его на ключ, девушка прильнула спиной к двери и скатилась на пол.       Почему.       Сакура долго печатала смс Учихе, то и дело удаляя и снова набирая текст.       «Почему ты так поступил со мной?»       «А по другому ты отдалась бы мне?». От его слов свело дыхание. На минуту девушка забыла как дышать.       «Что?»       «Просто отпусти это. Мы просто переспали, не больше».       «Зачем?»       «Захотелось вспомнить старые добрые времена».       Сакура снова плакала, снова выпивала по несколько бутылок сакэ в день. Она опять позволила себя обмануть, опять попалась в эту ловушку. В этот раз грабли были самыми болезненными. Она была растоптана. От сердца не осталось и кусочка. Ей пришлось признаться во всём Ино, снова пить успокоительные и пытаться жить как прежде. Но улыбка Саске то и дело всплывала перед глазами, заставляя Харуно страдать еще сильнее.       — Ненавижу тебя, — говорила Сакура, глядя на свое ногое тело в отражении зеркала. Она яростно терла мочалкой свою нежную кожу, чтобы навсегда смыть следы от прикосновения Учихи. — Ненавижу.       Еще несколько раз Сакура пересекалась с Саске. Она пыталась всем видом показать, что её жизнь прекрасна и она счастлива, но Учиха всё равно слышал в её голосе нотки отчаяния, а в глазах замечал капли слёз, которые вот вот брызнут из глаз. Она в очередной раз была одурачена им, вновь попалась в его игру.       Саске радовало это. Эта боль приносила ему чувство полного удовлетворения. В его голове только и крутились мысли: «Как же мне это нравится. Нравится смотреть, как её сердце разрывается на части, не оставляя ни следа; как радость меркнет в глазах; как ее бросает в дрожь от обиды при виде меня; как она сдерживает свои слезы, а потом навзрыд рыдает в кабинете. Мне нравится смотреть, как ее надежды на нашу любовь разбились на тысячу осколков. Уезд из города, женитьба и этот ребёнок — всё это стоило того, чтобы увидеть как она снова и снова ломается. Мне сносит голову от этого. Её страдания — мой наркотик. А я ведь предупреждал, Сакура, что твоя любовь ко мне тебя погубит».