7 признаков любви

Отец всегда меня учил, что если ты принял решение, то никогда в нем не сомневайся, иди к цели до конца. Вот только цели у меня не было. Я тренировался вместе с братьями, ходил в садик, помогал матери по дому и рисовал. Рисование было моей страстью, бережной скрываемой ото всех. Братья бы посмеялись, отец не понял. Только мама бы мягко улыбнулась и погладила по голове. Но даже она не осознала всей глубины моего увлечения. Когда я рисовал, то становился частью волшебной вселенной, которую можно было изменять по своему желанию. Не было проблем и забот, была лишь моя фантазия и белая бумага с карандашами, что сотворяли новый мир, которым мне было не с кем поделиться. Но однажды все изменилось. Я встретил ЕЕ. Чуть испуганная, симпатичная, немного наивная и очень-очень милая девочка потерялась в лесу. Она не испугалась моей звериной ипостаси, лишь сильнее прижималась в поиске тепла. Такая хрупкая, что ее хотелось защитить от целого мира. И я защищал. От насмешек детей, от травм и ушибов, от разочарований и даже от самого себя. Меня тянуло к ней так сильно, что я не мог сопротивляться. Порой мы гуляли до позднего вечера, когда уставшая Юки уже буквально засыпала на ходу. Тогда я нес ее домой на руках, сдавал на руки родителям и возвращался домой, чтобы нарисовать ее безмятежное лицо. Сотни, тысячи ее портретов скопилось у меня за время нашего знакомства. И я прятал их от всех. Не знаю почему, но мне не хотелось, чтобы кто-нибудь увидел такую Юки, как на моих рисунках. Было в ней нечто волшебное, притягательное, неуловимо прекрасное, что я пытался изобразить день за днем. Тогда я еще не понимал причину, но точно знал, что это до безумия важно. Когда я узнал, что Юки такая же, как я, моей радости не было предела. В груди разожглась надежда, что мы всегда будем вместе. Ведь с ней было так хорошо. Она была единственной, с кем я мог быть самим собой. Мне не надо было усердно тренироваться, чтобы вызвать у нее улыбку, не надо было быть хорошим мальчиком, дабы не разочаровать ее. Надо было просто высказывать свои мысли и читать добрые истории, и тогда она улыбалась и обнимала меня. Я был счастлив. А потом понял, что влюбился. Это осознание пришло ко мне, когда был раскрыт мой самый главный секрет. Я сбежал из дома, захватил альбом с карандашами и устроился в лесу на берегу речки, чтобы нарисовать затонувший на ее дне кораблик. Его сломанная мачта будто шептала мне об утраченных мечтах судна, а застывшие паруса, которым уже никогда не ощутить мнимого ветра свободы, напоминали мне самого себя. И я желал навеки изобразить сломанный корабль как символ моей скованности условностями и правилами. Три дня я приходил сюда, чтобы закончить рисунок. И на четвертый день на берегу я столкнулся с Юки. Она сидела на берегу и спускала на воду бумажные разукрашенные кораблики. Их было так много, что, казалось, будто бы по реке плывет целая флотилия кораблей. Это зрелище так впечатлило меня, что я, забыв обо всем, стал зарисовывать ту удивительную картину. Я выпал из реальности и вернулся в нее, лишь когда почувствовал чье-то бережное касание к своему плечу. Это была Юки. Она стояла за мной и с любопытством глядела в альбом. В ее глазах горело любопытство и радость. — Как здорово! Ты просто волшебник! А нарисуешь мне фею? — ее искреннее восхищение покорило меня. Я утонул во взгляде карих глаз, что сверкали сотнями искр самых разнообразных чувств и эмоций. И тогда я пропал. Моя душа, мое сердце теперь принадлежали этой маленькой девочке, сумевшей понять меня как никто другой. С тех мои рисунки были посвящены ей. Я был счастлив, проводя время с Юки. Отныне все было мне в радость. Даже тяжелые тренировки, от которых раньше болело все тело, не могли испортить мне настроение. Но подслушанный разговор спустил меня с небес на землю. — Ты хочешь выдать свою дочь замуж за одного из моих сыновей? — суровый голос отца впервые звучал насмешливо. — Почему нет? У Юки потрясающий дар к целительству. У нее чистая кровь и наши кланы никогда не вступали в родство. Чем не идеальная пара для твоих отпрысков? — звонкие ноты в голосе незнакомого мужчины отдаленно напоминали мне смех Юки. — Хм. Идея очень заманчивая, но у меня 4 сына. Выбрать сложно. — Только будущий глава твоего клана будет достоин моей Юки, — дальше слушать не было смысла. Рванув в лесу, я дал волю эмоциям. В тот момент до меня дошло: Юки никогда не была моей. И, если мне не хочется ее потерять, я должен сделать все, чтобы стать главой клана. И тогда начался мой персональный ад. Утром — учеба в школе, вечером — тренировки до изнеможения. Рю не был мне соперником. С его даром к защите он бы не смог стать главой. А вот старшие братья были сильны, нахальны и не желали ни в чем уступать мне. Одолеть их было бы непросто, но иного выбора не существовала. Только глава клана был достоин Юки. И я собирался стать им. Шло время. Тренировки приносили свои плоды, но из-за них я стал меньше времени проводить с Юки. Когда она приходила к нам, чтобы поиграть со мной, мои братья развлекали мою девочку, пока я был занят. Они смешили ее, катали на спинах, читали сказки, чуть позже водили в кафе и угощали мороженым. Меня злило это. Кто-то, кроме меня, был так близок с ней! И тогда пришлось искать баланс между тренировками, школой и Юки. Порой приходилось не спать ночами, дабы погулять с любимой, но оно того стоило. Юки улыбалась, крепко обнимала меня на прощание и бежала к себе. Мне хватало этого для счастья. А потом был поединок, где я вызвал старших братьев на бой, чтобы стать главой. Удивлены были все. Мать хлопала глазами, отец задумчиво смотрел на меня в попытке понять причину столь странного поступка, братья лишь усмехались. Они были уверены в своей победе. Окено и Рем были старше меня на 3 и 2 года. Тяжелее в весе, они были сильными противниками. Но они не знали, что я поставил на карту. И когда оба были уложены на лопатки, чувство гордости затопило меня. Отцовский удивленный взгляд, шокированные лица братьев, молчание матери — это был мой триумф. Больше ничего не стояло между мной и Юки. Кроме дружбы. Вскоре это дошло до меня. Красивая девушка по-прежнему ходила со мной до школы и обратно, временами обнимала меня, восхищалась моими рисунками и смеялась над шутками, но не было в ее глазах той нежности, с которой я смотрел на нее. Правда, и на других она иначе не смотрела, но это было слабым утешением. Для нее я хотел быть единственным любимым мужчиной. Но как сделать это, не напугав Юки? Я решил просто ждать и быть рядом. А также медленно показывать свои чувства. Продолжал бережно защищать ее и изредка стал приносить цветы, показывал ее портреты, говорил, как она важна мне, но молчал о самом главном. А после, когда Юки узнала о помолке и стала избегать меня, мне пришлось забыть о своей мечте. Если она так боится рассмотреть во мне мужчину, пусть лучше по-прежнему видит во мне друга. Лишь бы не покидала меня. Я был готов вечно молчать о своих чувствах ради нее. Да, в глубине души жила надежда, что со временем она все-таки увидит в наших отношениях нечто большее, но снова и снова я прятал ее в самые потаенные углы моей души. Нельзя надеяться. Иначе будет слишком больно. Но в тот миг, когда Юки произнесла те заветные слова, надежда вспыхнула, освещая душу и сердце, согревая их. Счастье затопило меня, накрыло с головой. Она любит меня. ОНА МЕНЯ ЛЮБИТ! Ради этого стоило так упорно трудиться. Моя маленькая девочка выросла, а вместе с ней и то чувство, что когда-то зародилось в ней. Я буду беречь ее всеми силами, сделаю самой счастливой!