Розовый фламинго.

Ночь. Как же она прекрасна, своими далёкими звездами, своей тишиной и холодным дыханием, обволакивающим моё горячее тело, вытесняющим все мысли и оставляющим лишь горькую пустоту. Меня бьёт лихорадка, но мне всё равно. Я стою одна над обрывом. Мои голые ноги касаются холодной тёмно-зелёной травы и синих цветов. Внизу... Волны, волны, пенящие эту бездну. Я вижу их, острые скалы. Как же я хочу прыгнуть к ней в объятия. Может там мне будет лучше? Надо мною сгущаются тени - исполинские чёрные грифы. Они видят... Они ждут моей гибели, они хотят моё сердце. Я уже вижу, как они, своими кривыми клювами, выклёвывают мою душу, как угасает их голод и они, радостно крича, улетят оставив гнить мои останки... Да, я вижу всё словно со стороны, они выклюют мне глаза, и я буду заливаться кровавыми слезами. Грифы будут отрывать кожу с моих костей и жадно глатать их, я уже слышу этот звук, звук рвущейся плоти это чавканье. Они будут драться друг с другом, за каждый кусочек. Да, я, наверное, смогу утолить их голод, их любопытство, их жажду смерти. Почему?... Почему вы кружите надо мной, словно я уже мертва? Неужели... Я боюсь не дождаться рассвета. Хотя, что он изменит? Я уже мертва, уже съедена, изодрона, изуродованна... Где же ты? Куда ты пропала. Молю освободи меня, спаси меня. Позови меня, остановить меня. Не дай мне смотреть вниз. Унеси меня, успокойся меня... Ты не можешь... Я знаю, ты не можешь, ведь ты мертва. Ведь сейчас я стою у твоей могилы. Я уже давно не плачу, я знаю, что ты не любишь мои слёзы. Смешно... Ха... Скажи мне Антея, ты помнишь нашу первую встречу. Я уверена, что нет ведь ты не помнишь меня. А я помню тот день. Это был один из дождливых октяборьских дней, вторник... День твоего рождения... И смерти. В тот день мы столкнулись в том кафе на углу... Вспомнила? Конечно вспомнила ведь это был один из твоих самых ненавистных дней в жизни. Да... Я хотела убить тебя, но любить я тебя тоже хотела. Поэтому я украла тебя, словно картину из музея, тихо и незаметно. Ты сопротивлялась, но я была не приклонна. И тогда, в тот день я сделала это с тобой. Это был превосходный секс. Я любила тебя и хотела убить. Я помню, как ты лежала на кровати, укутаная в шелка и мех. Твои черты были искажены страхом и тогда я решила успокоить тебя своей любовью. Твои руки были сцеплены и ты не могла ими пошевелить. Ты лила слёзы и просила отпустить тебя, но я лишь одела тебе на глаза повязку и начала любить. Я прошлась по твоему телу руками, едва касаясь, ты дрожала и была так напряженна. Покрывая твою шею лёгкими поцелуями, ты дрожала ещё сильнее и тихо постанывала. Мне очень нравились твои стоны... Они были так невинных, как и ты. Спустившись немного вниз я прикоснулась своими губами к твоим сосками и стала посасывать их. Ты так резко вернулась, что я подумала, что ты слетела бы с кровати, если бы не верёвки. Тебе ведь понравилось, Антея? Тем временем мои пальчики аккуратно раздвигают твои половые губы и входят внутрь, так плавно, словно ты уже готова принять меня всю. Но я не тороплюсь. Я не люблю спешить и ты это знала... Я стала двигать пальцами внутри тебя, Антея. Я была готова продать душу дьяволу, лишь бы это продолжалось вечно... Но нас прервали. Полицейские... Будь они прокляты, они не дали мне показать тебе всю мою любовь. Они отобрали тебя у меня. Я была в гневе, они забрали меня и посадили в психушку, представляешь? Они не верили мне, когда я говорила им, что ты тоже этого хотела. Они не дали мне увидеть тебя вновь. Но я знала, мы скоро встретимся. И это произошло ровно через месяц, долгий месяц. Ты пришла словно призрак, бледная, худая и с мешками под глазами. Антея, моя маленькая милая Антея. Ты пришла и сказала мне лишь три слова "Исполинские чёрные грифы", после чего ты ушла не прощаясь. Сначало я не поняла, что ты имела ввиду. Но теперь, теперь я понимаю. Ты пожелала мне мучительной смерти от лап этих птиц. Да, ты убила себя, пожелав мне смерти. Я была на твоих похоронах, пряталась за раскидистым деревом и видела всё. И теперь, когда все ушли я готова ответить тебе... Я беру нож из своего кармана и протыкаю себя прямо в грудь. Я иду к краю обрыва и прыгаю вниз и последними моими словоми были... Исполинские чёрные грифы останутся в голове, Антея...