Want to feel you inside...

Ночь. Подвал. Комнату Джонсона освещает лунный свет, просачивающийся из маленького, решетчетого окошка. Идиллию тишины нарушает шорох одеяла. Под ним что-то шевелится… Или кто-то? Ларри открывает глаза, от ощущения тепла и тяжести в области ног. Приподняв одеяло, он пытается разглядеть хоть что-то в этом сумраке, но все напрасно. Через секунду шатен чувствует, как с него стягивают спальные штаны. Патлатый бросает одеяло на пол и видит маленькое, дрожащее тельце, тянущее свои бледные ручки к достоинству парня. От этого металлист свалился с кровати. — Сал? Что ты делаешь? — в нос ударил приторно-сладкий, сводящий с ума, запах персика. Мальчик с голубыми волосами часто и тяжело дышал, его щеки пылали огнем так, что даже под покровом ночи это было видно, по лбу стекла тоненькая струйка пота. Фишер свернулся калачиком, как маленький котенок, и сказал, схватившись за живот: — Л-Ларри… Я… Я не знаю, что происходит… Ах… Мне жарко… Очень жарко… — парень подполз к кареглазому на четвереньках, заключив в обьятья, — Так вкусно пахнешь… Джонсон покраснел, чувствуя, как шаловливые ручонки младшего, охваченные животным желанием, вновь лезут не туда, куда надо. — Сал, не стоит, — Ларри перехватил запястье голубоглазого, от чего получил недовольный вздох. — Ты не в себе. Принимал подавители? — Они не действуют… — Салли поднял свои глаза, цвета топаза, на старшего, — Ларри, помоги мне. Пожалуйста, помоги. Я не могу больше терпеть. Этот голос в голове… Хочу альфу… Хочу ощутить тебя внутри… — последние слова голубоглазый прошептал на ушко кареглазому, затягивая того в поцелуй, но последний оттолкнул его. — Я… У моей матери есть таблетки, посиди тут, я скоро, — патлатый быстро встал с пола и рванул к двери. На кухне шатен пытался кое-как разглядеть надписи на лекарствах, но руки предательски дрожали, а перед глазами была пелена. «Да что со мной происходит? Нет, Ларри, нет. Ты обязан держаться! Ты не можешь так поступить с лучшим другом. Он же сейчас неадекватный. Надо успокоиться и просто дать ему лекарство, тогда все наладится, и мы завтра вместе посмеемся над этой ситуацией» — эти мысли заставили Джонсона улыбнуться, представляя завтрашний день, и он, уже в приподнятом настроении, отправился к синевласому. — Хей, Сал, я тут принес подавители и обезболивающее на всякий случай, — сказал металлист, разглядывая баночки в руках. Когда шатен поднял взгляд на друга, то выронил все таблетки. На кровати лежал Фишер без худи. Он смотрел на Ларри, прикрытыми, от возбуждения, глазами. Бордовые джинсы были приспущены, а их обладатель выгнувшись в спине, шумно дышал, произнося: — Ларри… Ларри, пожалуйста… Я так сильно хочу… Умоляю… Не могу больше терпеть… У Джонсона слетели тормоза. Он же не железный, поэтому шатен подошел к голубоглазому и прижал за запястья к кровати, сильнее вжимая его туда. Салли тихо простонал. Каждое действие патлатого, направленное в его сторону, приносило младшему некое удовольствие. — Надеюсь, ты понимаешь, что можешь залететь. Презервативов у меня нет. Ты же не хочешь детей? — металлист все еще надеялся на адекватные ответы друга, но, видимо, все было напрасно. — Детей? — протезник распахнул свои голубые ресницы и с блеском в глазах посмотрел на кареглазого, — Я хочу детей… От тебя… Младший поменял их местами и стянул низ с шатена. Ларри уже был порядком возбужден, но этого было не достаточно, поэтому синевласый поудобнее устроился между ног Джонсона и, взяв его член в руку, потерся щекой. Патлатый прикрыл рот рукой, откинув голову назад. Пара секунд и омега взял в рот, проходя языком по головке и толкаясь им в уретру. Салли проделал эти махинации несколько раз, как ни странно этого было достаточно, чтобы возбуждение альфы достигло предела. Сняв с себя джинсы с боксерами, Фишер привстал и обхватил орган рукой, медленно насаживаясь и жмуря глазки, на которых блестели маленькие бусинки слез. Когда член был внутри на половину, то голубоглазый остановился и произнес: — Л-Ларри, он слишком большой… Ах… Я не смогу взять полностью, — металлист положил руки на талию протезника и надавил, заставляя опускаться дальше: — Я тебе помогу, — все же у голубоглазого получилось вобрать его полностью, сопровождая это громким стоном. Тем временем Джонсон изо всех сил пытался сохранять здравый рассудок, но ни что не вечно и вот Салли лежит под ним. Альфа начинает двигаться все быстрее и быстрее. — Да, Ларри, да… Наконец-то, — выкрикивает мальчишка, охваченный похотью, а патлатый его уже не слышит, полностью погружаясь в процесс… POV Larry Дальше все было, как в тумане. Стоны, шлепки, хлюпающие звуки и удовольствие, распространяющееся по всему телу. Казалось, я попал в рай. Но из этого состояния меня вывел крик: — Ларри, мне больно! Выйди, пожалуйста, выйди! Он увеличивается, прямо внутри! — слезы градом катились из глаз синевласки. Сцепка. Салли бил меня своими маленькими кулачками в грудь и все время повторял эти слова. На это я лишь обнял его и поцеловал в макушку, прошептав: — Малыш, прости за это, но если я выйду, будет только больнее. Потерпи немного, — омега кивнул и прижался ко мне сильнее. *** POV Sally Я открыл глаза. Немного посмотрев в потолок, до меня дошло, что я не в своей квартире, еще через некоторое время, я понял, что совершенно голый, а после я вспомнил, что было вчера. Мои щеки вспыхнули от смущения. Я… Неужели, я и вправду так развратно себя вел? Как стыдно! Что обо мне Ларри подумал? Наверное, что я какая-то двуличная шлюха. Это конец. Конец моей жизни порядочного человека. Пока я размышлял на тему: «Как я теперь буду смотреть в глаза своему другу?», Джонсон, лежащий рядом, приоткрыл свои очи и произнес, обнимая меня за талию: — С Добрым утром, принцесска, — улыбнулся металлист. — Ага, — я улыбнулся в ответ, но тут же отвел взгляд, — Ларри, наверное, то, что произошло вчера было ошибкой и… — Я люблю тебя, — перебил мою речь шатен, невесомо поцеловав меня в губы, — А ты меня? — Я… Да, я тоже люблю тебя…