«Хочу узнать, как ко мне относятся другие люди»
***
Новый день она встретила с головной болью и, схватив заранее приготовленное антипохмельное зелье с тумбочки, быстро вылила его в себя. Через несколько мгновений боль начала отступать. Гриффиндорка уже заправляла постель, когда её соседки только отходили ото сна. Лаванда потянулась в кровати, и они пересеклись взглядами с Гермионой. «Что смотришь, зубрилка? Завидуешь, небось, что вчера я развлекалась с Рончиком», — услышала Гермиона голос девушки. Но её рот был закрыт. — Что? — Доброе утро, девочки. Лаванда молчала сейчас, Миона, — произнесла Парвати. Грейнджер повернулась к ней. «Да уж, видимо, наша именинница не привыкла к алкоголю, и мерещится ей всякое сейчас. Но ничего, надеюсь, к уроку отойдёт, — и вот опять голос Парвати, но девушка совершенно точно молчала. — И что она смотрит на меня так?» Фраза подействовала на Гермиону отрезвляюще, девушка быстро шмыгнула в ванну, не заметив, как переглянулись за её спиной гриффиндорки. Быстро проделав утренний туалет, она перешла к нанесению макияжа. Да-да, гриффиндорская ханжа начала краситься, что не сделаешь из-за влюбленности. Пока девушка красила ресницы, в её голове крутилось невозможное предположение. — Неужели она может читать мысли? Хотя это было пугающим, но всё можно было объяснить логически. Скорее всего, это исполнилось желание, ведь прочитав мысли человека, легко можно понять, как он к тебе относится, причём он не сможет соврать, так что девушка помолилась Мерлину, поблагодарила его раз десять, закончила краситься и пошла в Большой зал. Он встретил её привычным шумом. Разговоры учеников, порхание и уханье сов (значит, время совиной почты), солнце, ярко светившее в окна — идиллия Хогвартса. Гермиона улыбнулась. Обвела взглядом всё помещение, задержавшись чуть больше, чем нужно на платиновой макушке, и поспешила на свое законное место рядом с Гарри. Друг выглядел неважно — треснувшие очки, помятая мантия, волосы, взъерошенные больше, чем обычно. Поттер попытался улыбнуться, но вышла лишь гримаса, Гермиона хихикнула. — Окулюс Репаро! — вместо приветствия она направила заклинание на очки. — Неужели закончилось антипохмельное зелье? — спросила Гермиона и начала накладывать себе завтрак. — Ну да, — застенчиво сказал Гарри. А потом его голос продолжал говорить в голове Грейнджер, хотя парень молчал: «Интересно, у кого можно попросить? А, может, не пойти сегодня на уроки? Дамблдор отмажет». Гермиона поставила перед ним склянку с синей густой жидкостью. — Гермиона, ты просто чудо! Знала об этом? — воскликнул друг, а она лишь посмеялась. — Привет, — напротив друзей плюхнулся Рон, и Гермиона смогла услышать его мысли: «Ух, ну и хорошо сегодня прошла вечеринка. Никогда не мог подумать, что Лаванда такая…» И гриффиндорец начал прокручивать в голове вчерашние приключения с Лавандой; Гермиона, дабы не травмировать свою уже расшатанную психику, перестала читать его мысли и приступила к завтраку. После первого приёма пищи Золотое трио направилось в подземелья к Снейпу. Гарри думал о злобном учителе, который ждал его в кабинете и пытался морально подготовиться к расспросу, но так же он и волновался, ведь не повторил материал вчера вечером. Рон, впрочем, до сих пор думал о Лаванде. Грейнджер удивилась его извращённости, но терпеливо промолчала. На Зельях они, слава Мерлину, были одни. Гермиона села с Невиллом, Гарри с Роном. Прозвенел звонок, и в класс, словно летучая мышь, влетел профессор Снейп. — Садитесь, класс. Сегодня готовим амортенцию. Рецепт на доске. «Самые любимые гриффиндорцы, — даже в мыслях Снейп говорил с сарказмом. — Что за оболтус Лонгботтом? Ну кто кладет стандартный ингредиент в самом начале. Идиот. Хотя, бабуля у него ничего, но из-за такого внучка пропадет всякое желание приударить за Августой». Гермиона подумала, что это хорошо, ведь такого деда, как Снейп, Невилл точно бы не выдержал. «А ещё нужно голову помыть. МакГоногал уже проиграла пари и скоро должна будет отвести меня в «Три метлы». Так, от такого Снейпа Гермиона была в шоке, поэтому решила сосредоточиться на зелье, пусть все еще и «подслушивала» мысли гриффиндорцев. Невилл пыхтел над котлом, сильно волнуясь о зельях, хотя где-то на заднем плане маячили мысли о Ханне Эббот. Лаванда Браун думала чем бы ещё привлечь внимание Рона, и это даже несмотря на то, что Уизли уже был на взводе. Он так страстно посмотрел на Браун, что Грейнджер представила, как бы он сейчас накинулся на неё. Фу! Снейп начал кружить по классу, словно дикая птица, выискивая мышь в поле, и он нашёл. Невилла. Бедный парень сжался на стуле, Гермиона сравнила его со страусом, который прячет голову в песок при малейшей опасности. Но опасность у Невилла была очень даже большая, забавно, что уже довольно взрослый Невилл не поменял своего боггарта с третьего курса. На каком-то из уроков из шкафа вышел мистер Снейп, и гриффиндорец, не растерявшись, представил его с седыми волосами. Вышло уморительно. — Минус десять баллов с гриффиндора, мистер Долгопупс, — надменно сказал профессор и подумал: «Нужно ещё у кого-нибудь баллы поснимать. Ух, Минерва будет злиться и заступаться за свой факультет. Настоящая львица, а какая она хорошенькая, когда злиться, агрррхх…» Гермиона думала, что уже была в шоке, пока не услышала следующую мысль мастера зелий: «Зато у Гермионы Грейнджер самое лучшее зелье, уверен, что она вырастет замечательной ведьмой. Всегда в неё верил. Главное, чтобы девчонка не расслаблялась». И сказал вслух: — Пять баллов Гриффиндору. Если бы Гермона не сидела, она бы точно упала. Мистер Снейп ввёл её в состояние прострации. ТАКОГО Снейпа Гермиона не могла даже выдумать, не то что бы слышать такие мысли профессора. Девушка окаменела с пером в руке, с которого уже капали чернила на чистый пергамент. Кап-кап-кап. Прозвенел колокол и гриффиндорцы, стараясь побыстрее выйти из мрачной атмосферы подземелий, начали толкаться у выхода, Гермиона растолкала всех и побежала. Побежала от ужасного мастера зелий, от его мыслей, от его представления о её декане, от веры в неё. Когда Гермиона успокоилась, то поняла, что прибежала на урок Хагрида. Девушка вздохнула. Услышав позади топот ног, она обернулась и увидела, как Гарри и Рон бежали к ней. Они волновались, и это лишь подтвердили мысли Гарри. — Всё в порядке, Гермиона? — обеспокоенно спросил зеленоглазый. Девушка кивнула. Рон улыбнулся. От вида его волос Гермиона начала хихикать, Гарри поддержал её, и совсем скоро Рон тоже присоединился к ним. Так Золотое трио просмеялось до самого прихода Хагрида. — Здрасьте, ученики, — пробасил учитель и подумал: «Чего это ребята смеются? Не надо мной ли?» Гермиона лишь подбежала к нему и обняла, лесничий обнял её в ответ, и они все дружно пошли на урок. Хагрид рассказывал о кентаврах, и Грейнджер, прослушав его мысли, поняла, что реакция учеников его вовсе не интересует, и начала смотреть на других. Урок был с когтевранцами. Гермиона первым делом нашла белобрысую макушку Луны. Девушка рисовала что-то в своей тетради, а думала о нарглах, что не удивительно. Гриффиндорка оглядела остальных когтевранцев, интересных личностей среди них не было, но она приметила одну девушку, которая не мигая, смотрела на бороду Хагрида. «Интересно, а чем он моет голову? Может, у него собственный рецепт? Наверняка насобирал травок в Запретном лесу. А что если удастся выпросить рецептик? Да не, страшно. Вдруг посмотрит как на дуру. Ну почемуууу, у великана лучше волосы, чем у меня? Может, его секрет в расческе?» — думала та. Гермиона представила реакцию девушки, если бы она узнала, что волосы и бороду он не расчесывает, а моет обыкновенным шампунем.***
На обеде Гермиона сидела, как на иголках. Следующим уроком была нумерология, на которую ходили Драко с Забини. А это означало, что она узнает, как к ней относится Драко. После урока Хагрида у них прошла Травология, там Грейнджер узнала массу интересных вещей. Например, Гарри Поттер был тайно влюблен в Джинни Уизли, как же Гермиона хотела, чтобы он ей признался, ведь влюбленность была взаимной. Ещё Симус Финиганн относился к ней, как к грязнокровке, и был вежлив лишь для того, чтобы в нужный момент получить помощь, зато Дин Томас её порадовал, он искренне хотел с ней дружить, Парвати неровно дышала в сторону Симуса и, к огромному удивлению девушки, хотела позвать Гермиону погулять. Грейнджер сделала мысленную пометку самой пригласить Патил, чтобы бедная не мучилась. Но вернёмся в наше время, Гермиона шла к кабинету нумерологии, слыша как колотится её сердце от понимания, ЧТО сейчас произойдёт. На какой-то момент смелая гриффиндорка захотела убежать и послушать бред старого маразматика Дамблодора, да, с директором она тоже столкнулась в коридоре перед обедом, самый великий волшебник этого времени размышлял о сладостях: «Лимонные дольки или карамельки? Конечно, дольки! Я люблю только дольки, дольки, дольки и дольки!» Впрочем, бежать к директору и отстаивать честь карамелек было уже поздно, девушка подошла к кабинету нумерологии. Рядом с дверью стоял Блейз Забини, к счастью или к сожалению, без Малфоя. «Ну и где этот белобрысый гаденыш? Тут стоит девушка его мечты, а он хуй знает где. Будет мне потом вечером мозги ебать, — думал Блейз, а Гермиона стояла и***
На урок им дали какую-то сложную, по мнению профессора Вектора, задачу, которую Гермиона решила за десять минут, а всё оставшееся время сверлила парту взглядом, ожидая, когда Драко закончит эту задачу, ведь сейчас он думал только о ней. Впрочем, через пятнадцать минут он тоже закончил и потянулся от долгого сидения в одной позе, Гермиона сравнила его с котёнком. «Мне нужно перестать любить её. Это неправильно. Люциус будет против. Чёрт, нет! Я не могу снова дать отцу вмешаться в мою жизнь и голову, когда я уже и так оттолкнул её на первом курсе, — такие невеселые мысли бродили в голове у слизеренца, девушка задержала дыхание, боясь упустить хоть слово. — Но признаться я тоже не могу, она наверняка покрутит пальцем у виска и скажет, что я дурак. А я ведь и правда дурак! Ну КАК меня угораздило влюбиться в этого гадкого утенка на втором курсе, а сейчас, когда утёнок вырос в прекрасного лебедя, просто таять от её вида. Вообще, во всём виновата она, да, она! Почему она такая красивая, даже это её воронье гнездо на голове стало прекрасными волнами, красиво спускающимися по плечам. А как она сосредоточена, когда делает уроки! Да, она намного умнее некоторых взрослых магов. А что я? Я просто трус, не могу даже признаться, и забыть её карие глаза не могу. Интересно, что она сейчас делает, решила ли задачу?» — и тут, О МЕРЛИН, Драко Малфой берёт и поворачивается прямо в её сторону. Гермиона была в таком шоке, что даже и не подумала опустить взгляд, в котором можно легко прочитать и замешательство, и растерянность, и даже какую-то надежду. Драко Малфой в испуге отвернулся, понимая, что его спалили. «Чёрт!» — Гермиона даже не поняла чья это мысль: её или Драко. Но это сейчас было тааааким пустяком. Ничего для девушки не имело большего значения, чем рассматривание спины слизеренца. До конца урока оставалось ещё десять минут, и Гермиона стала делать то, что у неё лучше всего получилось, и то, что ненавидит делать Рон, — анализировать. Безумный день, мягко сказано, — профессор Снейп, удививший её до глубины души, негласное признание Драко и профессор Дамблдор. Пф, а причем тут Дамблдор? Ладно, отложим их подальше вместе с мистером Снейпом. Главная проблема — Драко. Он ей нравился, она ему нравилась. Священный гиппогриф, она нравится Малфою. В голове не укладывается. Но что же делать дальше? Определенно она с ним поговорит, после такого мысленного монолога парня ей было не страшно. Нужно, кстати, ещё послушать его мысли. «Какой-же я дурак»,— занялся самобичеванием Драко. Но от невеселых мыслей возлюбленного Гермиону отвлёк колокол. Ученики начали собираться и сдавать решенные задачи. Драко смирно стоял возле парты и ждал Блейза. Гермиона остановилась перед ним, Малфой и Забини посмотрели на неё удивленно. — Сегодня за полчаса до ужина рядом с ванной старост, попробуй не приди, Малфой. Больше звать не буду, — сказала Гермиона, стараясь придать своему голосу как можно больше уверенности, а потом вышла из кабинета, услышав позади свист Блейза и посмотрев на шокированное лица Драко, пошла готовиться к судьбоносной встрече.***
До назначенной встречи оставалось всего пять минут. Гермионе оставалось лишь обойти гобелен какой-то знаменитой ведьмы, но вместо этого она спряталась за этим ним, чтобы незаметно посмотреть, пришёл Малфой или нет. — Бу! — послышалось за её спиной. Гермиона вылетела из её маленького укрытия, визжа как мандрагора, следом за ней, хохоча как безумный, вышел блондин. — Грейнджер, а ты не банши случайно? — посмеиваясь, сказал Малфой. — А ты не перевоплотившийся хорёк, а? — раздраженно спросила девушка, отходя от шока, испытанного в темной нише. Вся веселось разом улетучилась из слизеренца, парень встал, оперившись одним плечом на стену, и внимательно смотрел на вмиг стушевавшуюся девушку. «Она милая, когда злится, хах. Но всё-таки интересно, для чего мы тут стоим?» — подслушала мысли Малфоя Гермиона, и они придали ей смелости, хоть она и покраснела от несказанного вслух комплимента. — В общем, Драко Люциус Малфой, — парень напрягся от такого офицального начала, но девушка продолжала говорить, посмеиваясь над его реакцией, — ты — напыщенный индюк, человек, делавший всю мою жизнь в Хогвартсе невыносимой все семь лет. Сначала я искренне не понимала, почему ты меня ненавидишь, а потом стала ненавидеть в ответ. Но есть такая поговорка: «От любви до ненависти один шаг и обратно». Я сделала этот шаг. Девушка закрыла лицо ладонями, наслаждаясь внутренним спокойствием от того, что сказала все, что волновало её в последнее время. С плеч девушки словно упал камень. Она поняла, что сейчас парень тоже начнет что-то говорит, и оборвала его взметнувшейся рукой. — Нет, я всё-таки договорю, — улыбнулась она. — Мне всё равно на предрассудки, Малфой, но я знаю, что тебе — нет. Ты был моим самым главным врагом. Понимаешь? Ни Забини, ни Паркинсон, а именно ты. Чёрт! Я влюбилась именно в тебя. В тебя, в тебя, в тебя, — она тыкала слизеренца в живот на каждом слове. А потом что-то капнуло ей на палец. Она подняла свой взгляд и увидела неописуемо красивые серые глаза. — Гермиона… — её имя было очень странно слышать из его уст. — Я не уверен, что могу передать тебе все свои чувства сейчас. Ты нравилась мне ещё со второго курса. Мерлин, я даже надеяться не мог на взаимность, но ты сейчас призналась, снова убедив меня в своей гриффиндорской храбрости. Моя маленькая львица, — Драко сгрёб девушку в охапку. Молодые люди вырвались из объятий друг друга только для того, чтобы воссоединиться в поцелуе, который был настоящим фейерверком чувств и эмоций. В нём выражалось всё: страсть, смущение, злость на себя, любовь…***
Люди, сидящие в Большом зале, испытали, мягко говоря, шок. Только что в помещение зашли Драко Малфой и Гермиона Грейнджер, держась за руки, освещая всё и вся вокруг улыбками, через их глаза словно лился свет. — Ха, она моя девушка, придурки! — не сдержась, крикнул Драко и получил легкий толчок и ослепительную улыбку. Ему было всё равно на бегущих к ним гриффиндорцев, на осуждающе смотрящих слизеренцев, на перешептывания у столов орлов и барсуков, поэтому он вновь поцеловал девушку, и она с радостью ответила.Только Мерлин видел насколько счастливы признавшиеся влюбленные.