Уже сделано, детка

      Я очень сильно накосячил. Реально сильно. И я не солгал, когда сказал, что ужасен в формулировке своих мыслей. Всегда был, но этот раз мог очень задеть чувства человека, к которому я небезразличен, к которому у меня есть сильные чувства. Мне следует научиться все-таки думать прежде, чем говорить. Или в моем случае, писать.       Фрэнк не разговаривает со мной уже неделю. В ту ночь, когда мы поссорились (или что-то вроде того), я ждал несколько часов, прежде чем маленькая "R⎷" выскочит рядом с последними отправленными сообщениями. Это означало, что Фрэнк прочел их, просто отказывается отвечать. После того, как я обвинил себя во всех смертных грехах и бросил телефон в стену, я лег спать, все-таки на следующий день надо идти в школу. Я решил, что там мы с Фрэнком поговорим, и все наладится.       Нет, вообще-то все стало только хуже. Фрэнк прошел мимо меня следующим утром, и что хуже, он был с Джамией. Она выглядела так, как будто выиграла лотерею, а на меня посмотрела, как будто тот счастливый билет забрала прямо у меня. Если бы я не верил в слабость женщин, то вырвал бы все её перекрашенные, сухие волосы.       Мне не нравилось то, что я не мог быть с Фрэнком. Я уже успел привязаться к нему. Он всегда был счастлив и улыбался, и, по правде говоря, это поднимало мое вечно угрюмое настроение. Конечно, если мы были одни. А если вокруг меня были другие люди, то я был очень раздражен, не смотря ни на что. Но у Фрэнка получалось разбудить во мне что-то, что, как я думал, умерло много лет назад.       Может, это было что-то вроде веры в человечество. А для меня это очень многое.       На второй день ничего не изменилось. Мы не переписывались, он не разговаривал со мной в школе. Наши глаза встретились только раз, во время урока английского, на котором была викторина, и ему пришлось повернуться в мою сторону. Его лицо было безэмоциональным, ореховые глаза не выражали абсолютно ничего.       На третий день он прошел мимо, даже не удосужившись посмотреть на меня. На четвертый день я провел весь урок английского, разглядывая его затылок и восхищаясь его волосами. Теперь они были абсолютно черными. Все. Да и стрижка немного изменилась. На протяжении всего дня я делал вид, что даже не знаю, кто он, но у меня не получилось выкинуть его из головы, потому что я пролистал весь его профиль в инстаграме, как только вернулся домой. На пятый день случился еще один неловкий случай, когда наши глаза встретились. Я мог поклясться, что он идет ко мне, но в последний момент Фрэнк повернул в другую сторону, печально склонив голову. На шестой день мне пришлось наблюдать, как Джамия флиртует с ним, но, кажется, Фрэнку это не очень нравилось. И седьмой день... Что ж, вот мы и подошли к текущему дню.       Это просто пиздец как сводило меня с ума. Я скучал по тому, как неловко и банально он флиртовал со мной, по его дебильной улыбке и детскому смеху. Я просто хотел поговорить с ним, быть его другом вновь. Я бы продолжил ему писать, но думаю, он заблокировал меня. Если бы я не был таким мудаком и не заставил бы все выглядеть так, как будто мое единственное чувство к нему- жалость, то ничего этого бы не было.       Но почему он так важен для меня? Да, он был моим другом, но не долго. Мне потребовался целый год, чтобы привыкнуть к компании Пита и Брендона, но почему я так легко привязался к Фрэнку? Я не мог выкинуть его из своей головы, я почти ощущал его присутствие.       Что ж, вот я сижу в классе английского, пытаясь проткнуть карандашом свою парту, пока Мистер Армстронг объяснял задание, в ходе которого мы должны разбиться по двое и написать вымышленную историю на ту тему, которую он назначит каждой паре. Что-то вроде "Осознания Слабости" для школы. Это подходило для всего, от рака до унижений.       Мистер Армстронг начал разбивать всех на пары, читая с листа, который сделал. Он поставил парты в определенном порядке и сажал за них тех, кого назвал.       — Энди, ты в паре с Джулией, — произносил он, — Хэйли, ты с Эшли, Джейми, ты с Патриком.       Подняв взгляд от листа, он быстро посмотрел на меня. Я до ужаса боялся, кого мне поставят в партнеры. Я реально ненавидел всех в этом кабинете. Ну, кроме Энди и Патрика. Они оба ничего, как мне кажется.       — Джерард, ты работаешь с Фрэнком.       Оу, дерьмо. Блять, блять, блять, блять, блять, блять. Волна шока накрыла меня и заставила руки трястись, ладони стали отвратительно липкими. Пальцы покалывало. Это... блять. Почему я не в паре с Патриком? Он правда классный. Даже Хэйли, её яркие рыжие волосы великолепны. Она выглядит прикольной. Поставьте меня в пару с самим дьяволом, и я буду очень даже удовлетворен, если это значит, что мне не придется работать с Фрэнком в этой ужасно неловкой тишине.       — Фрэнк, ты можешь просто пересесть к Джерарду. Рядом с ним все равно никто не сидит, — бесцеремонно сказал Мистер Армстронг, отходя к другой паре недовольных подростков.       Фрэнк не двигался одну полную минуту. Да, вы все правильно поняли, я считал. Шестьдесят семь секунд спустя, он взял свой рюкзак, неряшливо брошенный около парты, и встал, оглядываясь на меня через плечо и надевая лямку рюкзака. Он не выглядел очень счастливым, но также не выглядел злым. Просто было видно, что ему некомфортно.       Так, ладно, может быть, это поможет нашей ситуации разрешиться. Где-то в моем сердце зародилась надежда, накрывшая меня своей энергией. Я сел прямее, плотно сжимая губы.       Фрэнк сел за соседнюю парту, двигая её чуть ближе к моей. Я хотел, чтобы он подвинул её ближе, и наши парты соприкоснулись, но он решил не делать этого. Он поставил рюкзак на пол, вздохнул и откинулся на спинку стула, проводя рукой по темным волосам. Он посмотрел на меня, но тут же отвернулся в сторону. Возможно, я ошибаюсь, но думаю, его щеки покрылись румянцем. Хотя не знаю, он слишком сильно отвернулся, я не вижу его лица.       — Итак, Фрэнк и Джерард, — Мистер Армстронг подошел к нам, глядя в свой листок, — вы двое пишите о унижениях. Именно о том типе, к примеру, где детей запихивают в школьные шкафчики. Травля в социальных сетях и интернете- это уже другая тема, её напишут другие. Пишите, создавайте свою историю, но только так, чтобы она была приемлема в школе, — он замолчал и улыбнулся, — и да, никаких убийств своих персонажей, Джерард.       Однажды, я написал эссе на похожую тему и не смог удержаться от того, чтобы добавить немного крови. Убивать вымышленных людей весело. Я слабо улыбнулся в ответ.       — Ну, это ведь было всего один раз.       Он усмехнулся и сказал приступать, уходя к Энди и Джулии, которым было очень даже весело друг с другом. Он оставил меня с Фрэнком.       И это было таким неловким. Мы не говорили, не смотрели друг на друга, это была просто натянутая, непрекращающаяся тишина. Мои ладони продолжали потеть, несмотря на то, сколько раз я вытер их о мои джинсы. Странно, тот же самый человек, который умел заставить меня чувствовать себя спокойно, чувствовать себя в безопасности, сейчас заставлял меня хотеть выпрыгнуть в окно, только бы не сидеть рядом с ним. Но вообще-то вместе с тем, что я хотел сбежать от него, я хотел произнести тысячу и больше извинений за то, каким был ублюдком. Но какая разница, если он уже знает, какой я козлина.       — Что ж, полагаю, мы должны сделать это, — пробормотал Фрэнк, нарушив тишину. Он достал папку, ручку и лист бумаги из рюкзака и тяжело вздохнул, наконец глядя на меня. Не было еще ни разу, когда бы его прекрасные глаза не справились с задачей поразить меня. Ни на одной палитре я не смог бы смешать цветов так, чтобы получить настолько идеальный оттенок. Они просто не содержали бы тех эмоций и той искорки, которые были присущи только ему, — есть идеи? Потому что у меня- нет.       Я моргнул, пытаясь раскопать в моем, на данный момент пустом, разуме хоть что-то.       — Эм, группа друзей. Четверо. Думаю, ботаники или зубрилы, нужна же причина, чтобы их начали травить.       Фрэнк записал мою идею, не проронив ни слова. Он облизал свои губы и прикусил нижнюю, немного посасывая. Я незаметно посмотрел на них, темно-розовая кожа, пробуждающая во мне голод, который я никогда не испытывал рядом с Фрэнком. Это было чем-то новым, чем-то, что произошло в очень неподходящее время. Сейчас я мог бы убить человека, чтобы иметь возможность поцеловать его, просто на секунду прижать свои губы к его. "Что за херня, Джерард, ты безнадежное дерьмо", — подумал я про себя.       — Детали? — спросил Фрэнк. Да, только работа, ничего личного. Его обычный дружеский тон пропал. Он не был похож на самого себя.       — Всех четверых избивали и обзывали, но однажды они досыта наелись всем этим и решили дать отпор, — я задумался, разглядывая свои руки, — жаль, что мне нельзя никого убивать. Я мог бы развлечься.       На мгновение фасад Фрэнка рухнул, и он хихикнул, но это было лишь мгновение. Он заставил свою улыбку исчезнуть и сжал губы, записывая, что я сказал. А я только подумал, что мы сдвинулись с мертвой точки...       — Будем вдаваться в подробности, как они выглядели, или нет? — cпросил он тем же холодным голосом. Я ненавидел то, как это звучало. Я привык к счастливому и флиртующему Фрэнку, куда он делся?       — Я думаю имеет смысл сказать только про пол и класс. Давай просто скажем, что они все парни-задроты, десятый класс. Описывать лица слишком долго, — я пожал плечами, наблюдая за тем, как Фрэнк все записывает. Вдохнув, я прекратил говорить и посмотрел на одноклассников. Я увидел Энди и Джулию, тихо разговаривавших друг с другом. Они неуверенно держались за руки под партой и улыбались. Очевидно, что Энди по уши влюблен в нее. Странно, но я завидовал им. Эта связь между ними выглядела прекрасно, и могу поспорить, ощущалась еще лучше. Я никогда не был влюблен, не знаю. Я даже не интересовался этим до недавнего времени. Не знаю, почему.       — Хей, как думаешь, может добавить немного комедии? — подал голос Фрэнк, все еще глядя на листок. Я посмотрел на него.       — О, да, конечно. Это будет круто, — он кивнул и снова записал что-то.       — Хм, какие там еще есть жанры? Я хочу, чтобы это было интересно, — он нахмурил брови, задумавшись. Я назвал несколько, которые пришли мне в голову.       — Эм, экшн, драма, научная фантастика, ужасы, романтика... — он резко тряхнул головой, отрываясь от листа и глядя на меня.       — Никакой романтики.       В этих двух словах я наконец услышал его нормальный голос. Он звучал отчаянно и, на удивление, очень грустно.       Блять. Пожалуйста, не говорите, что я сломал этого мальчика. Я сломал его, не так ли? Я выставил все так, как будто никогда не смогу ответить на его чувства и могу легко растоптать их. И я уже сделал это, да? Он даже не хочет ничего писать о романтике, это моих рук дело? Мне не нравилось нести за это ответственность, быть виноватым в этом. Это сделало меня еще хуже, чем я был. Я мягко вздохнул, отбрасывая прядь волос с лица.       — Фрэнк, слушай, я правда хочу поговорить с тобой о...       — Нет, — грубо ответил Фрэнк. Он отложил листок и ручку, немного двигая челюстью.       — Н...нет? — выдохнул я.       — Нет, я не хочу говорить с тобой о прошлом, Джерард. Всё, чего я хочу- это закончить задание. Советую тебе делать то же самое, — сказал он, покусывая нижнюю губу, — мне нечего тебе сказать, — последнюю фразу он произнес гораздо мягче.        Я услышал боль в его прекрасно звучащем голосе, и в моей груди что-то произошло. Это была тяжесть, ужасная, болезненная тяжесть, пульсирующая внутри и распространяющаяся до самых кончиков пальцев. Это было очень неприятно, это была боль, которой я не чувствовал никогда раньше. Вообще-то, это немного напугало меня, и на секунду, я подумал, что у меня инсульт. Я действительно надеялся, что упаду замертво прямо в этом кабинете.       Но нет, это был не сердечный приступ. Это Фрэнк Айеро разбил моё сердце.