— Марк, какого чёрта?! — полу-прокричал, полу-прошипел светловолосый парень, прижатый к стене чужим телом, и снова предпринял попытку оттолкнуть от себя старого друга. — Что на тебя нашло?!
— Мне уже осточертело, что ты за столько времени ничего не понял… Игнорируешь, игнорируешь, игнорируешь, а то и вовсе сводишь всё к шутке! Я устал, Рей, — прошелестел голос брюнета в опасной близости от его лица. Немного едкий запах сигарет смешивался со сладковатым алкогольным ароматом от выпитых коктейлей и заполнял собой пространство между парнями, ограничивая доступ кислорода. — Хватит дразнить меня.
Рей вздрогнул — взгляд друга казался неестественно трезвым, холодным, несмотря на жар, исходивший от его кожи и явственно ощущавшийся с такого расстояния. Марк не выглядел как человек, потерявший самообладание от обилия выпитого — алкоголь не имел над ним такой власти и в бòльших количествах, значит, тут было что-то другое. Не мог же он в самом деле иметь какие-то виды на него — в конце концов, они уже не первый год дружили, он бы давно что-нибудь заметил и… И.
Что-нибудь. Оно было. Чёрт возьми, была буквально пара странностей, но они на самом деле были
незначительными. Они всего лишь были нелепыми шутками, не более…
Ведь так?
— М… Марк, ты ведь шутишь? Если это пранк или типа того, то ты не на того напал. Просто скажи, что прикалываешься, и мы, типа… вместе посмеемся над этой нелепой шуткой… окей? — в умоляющем взгляде Рея на долю секунды появилось облегчение, когда лицо друга подалось назад — совсем немного, буквально на несколько сантиметров. Но облегчение почти тут же переросло в неясную панику — застывший взгляд потемневших на несколько оттенков синих глаз не выражал ровным счетом ничего, а затем в них промелькнула искра какой-то иступлённой решимости.
Марк был почти на голову выше Рея — сейчас, чтобы их лица были на одном уровне, ему пришлось слегка наклониться, — но телосложением, с виду, почти не превосходил его, хотя периодически записывался в спортивные кружки или принимался «таскать железо». Для блондина, который мог дни, а то и ночи напролёт проводить за монитором любимого ноутбука и то и дело забывал перекусить, это различие в физической подготовке сейчас было точно не на руку. Он предпринял новую попытку оттолкнуть Марка — но безрезультатно.
— Ты не шутишь… — выдохнул Рей, инстинктивно выставляя руки перед собой вместо преграды, когда лицо Марка стало резко приближаться к его собственному — но тот лишь усмехнулся, не останавливаясь, и, схватив запястья Рея, прижал их к стене по обе стороны от парня, одновременно накрывая его губы своими в требовательном поцелуе.
Первым порывом шокированного блондина было укусить, ударить, начать вырываться всеми возможными способами, но в то же время… он не мог заставить себя
причинить боль или нанести сколько-нибудь значительный вред. Он лишь дёрнулся в чужих руках и протестующе замычал, когда чужой язык попытался протолкнуться в его рот — и сдавленно охнул, почувствовав, как нижнюю губу несильно прикусили. Марк явно только этого и ждал.
Стараясь не отвечать на поцелуй насильника, Рей тем временем лихорадочно размышлял. Что делать? Кричать? Звать на помощь? Попытаться сбежать? Попытаться снова поговорить? Нет, последнее явно не сработает — Марку уже плевать на разговоры, он ясно дал понять, что их время прошло. Крики, это вариант — хотя так хотелось избежать огласки… К тому же они находились в доме Марка, на
его территории, а с его родственниками Рей был в хороших отношениях. Хотя
какая теперь разница? Несколько лет дружбы и один день, способный всё перечеркнуть? Это как так вообще?! Рей невольно застонал, охваченный отчаянием, слишком углубившись в мысль о том, сможет ли теперь продолжать общение с тем, кого считал не просто лучшим другом — пожалуй, даже названным братом. Марк, в свою очередь, воспринял этот стон как свою заслугу и отстранился с тенью довольной усмешки на раскрасневшихся губах — как раз когда блондин собрался переключиться на разработку плана побега как единственно возможного способа спасения. От неожиданности тот застыл и, ощутив, что задыхается, стал судорожно глотать ртом воздух; укушенная губа неприятно саднила.
— Отпусти меня, засранец! — вырвалось у Рея, когда он почувствовал, как его потянули в сторону довольно просторной кровати. Он изо всех сил упёрся ногами в пол, отказываясь сдвинуться с места, но Марк, помрачнев, рванул за запястья, которые всё ещё удерживал в руках — их тихий хруст перекрыл вскрик боли самого Рея, по инерции полетевшего вперёд, которого тут же подхватил брюнет. Не давая блондину опомниться, тот кинул его на одеяло и на пару мгновений исчез из поля зрения. Щелчок — и глаза Рея расширились от страха и непонимания, когда он бросил взгляд на собственное запястье, которое теперь опоясывало кольцо наручников — настоящих, стальных наручников, а не меховых игрушек из секс-шопа — тут же болезненно впившееся в кожу.
— Ты совсем охренел?! Марк, ты что делаешь вообще? — голос Рея сорвался на крик — ну и плевать, пусть его кто-нибудь услышит, хоть кто-нибудь. Он согласен на любого спасителя. — Я хочу домой, слышишь? Отпусти меня. Ты не имеешь на это права! Я думал, что мы
друзья, — на последнем слове его голос дрогнул от обиды, боли и отчаянья, и он умолк, переводя дух и прислушиваясь, чтобы уловить звуки шагов за дверью.
— Вот именно.
Ты думал, — кивнул Марк, медленно отходя к двери, но оставаясь лицом к пленнику. — Ты думал, что мы друзья, и так оно и было, пока не переросло во что-то большее. Но ты предпочёл это проигнорировать. Просто отмахивался от моих слов, шутник херов. А теперь я высказываю тебе свои чувства
максимально прямым текстом, — он развернулся, намереваясь выйти из комнаты и схватился за дверную ручку. — А, и вот ещё что. Мы здесь
одни. Можешь кричать, сколько душе угодно, родичи вернутся только через пару-тройку дней.
Рей оцепенело уставился на спину удаляющегося брюнета, не потрудившегося закрыть за собой дверь до конца, как бы демонстрируя, что поблизости нет никого, кто бы ему помог. Затем он перевёл взгляд на стену возле двери. Что, чёрт возьми, это значит?! Неужели Марку настолько снесло крышу от неразделённой любви, что он готов пойти на очевидное преступление? Рей ведь может пойти в полицию, пожаловаться родственникам, в конце концов, его будут искать, если он пропадёт надолго… Он зажмурился от неприятного холодка, пробежавшего по позвоночнику.
Да никто не будет его искать.
Он жил отдельно от семьи с тех самых пор как поступил в университет и заселился в общагу, а позже — смог снять собственную скромную квартирку, подрабатывая в свободное от учёбы время. Снимал один, иногда ночевал у Марка, если они засиживались допоздна за видеоиграми или учёбой — он вздрогнул, осознав, что обводит взглядом просторную комнату вслед за потоком своих мыслей и воспоминаний. Комнату, в которой он чувствовал себя «дома» — теперь же она ощущалась совсем чужой. Он остановил взгляд на экране выключенного телевизора, к которому была подключена приставка — ох, как бы он хотел сейчас как обычно рубиться с Марком в одну из их любимых игр…
Блондин вновь перевёл взгляд на наручники, связывающие его руку с ножкой кровати. Конвойные. В какой-то из игр они видели такие, их отличие от обычных в том, что расстояние между руками, благодаря цепи — около сорока сантиметров. Впрочем, это позволяло ему разве что беспрепятственно сидеть на кровати, а не на полу…
Рей услышал знакомую мелодию и отвлёкся, выискивая глазами свой телефон — он, как некстати, оказался на столе, который был завален каким-то мусором, парой-тройкой книг — в том числе, своего рода, учебником для начинающих барменов, и остатками ингредиентов для коктейля, которым его сегодня угощал Марк. Как бы то ни было — телефон также был вне зоны досягаемости. Рей вздохнул — позвать на помощь и впрямь невозможно. Но кто же тогда ему звонил? Неужели его хватились?
Будто в ответ на его невысказанное любопытство за спиной послышался тихий смешок. Юноша слишком резко обернулся, рискуя свернуть себе шею.
— Ты небось думаешь, кто же это мог быть, а, Рей? Хочешь дам тебе ма-аленькую подсказку? — самодовольная ухмылка на секунду превратилась в почти сочувственную улыбку. — Это кто-то, кому не наплевать на тебя. Кому ты чертовски дорог. И — ну тут ты мог, наверное, и сам догадаться — это не твои
мамочка с папочкой.
Блондина передёрнуло от возмущения и отвращения к этому новому тону его (бывшего?) друга. Он никогда раньше
так не говорил. По крайней мере
при нём. Рей сверлил брюнета свирепым взглядом своих серо-зелёных глаз и молчал, отчасти потому, что чувствовал, к чему клонит этот засранец, а отчасти — чувствовал, что в его словах есть доля истины и это создавало неприятный ком в горле.
— Молчишь, потому что догадался или потому что тебе нужны варианты ответа? Ну окей, допустим. Это… «А»: сам боженька (ах да, ты же у нас атеист, значит он тебя по умолчанию не любит, если существует, конечно). «Б» твой любимый пёсик (знаю-знаю, ты скажешь, что он погиб два года назад и что я — я! — лично помогал тебе хоронить его, да и вообще, собаки не умеют пользоваться мобильниками). «В»: твоя дражайшая сводная сестрёнка (ну подумаешь, наговаривала на тебя, мол, ты её изнасиловал, пока я её на место не поставил, а потом ещё и с полицией проблемы решал вместо тебя). И, наконец, «Г»: я, собственной персоной. На кого ставишь, Реюшка? — он выжидающе смотрел на блондина почти минуту, вглядывался в остекленевшие глаза, а затем хлопнул в ладоши, словно снимался для ТВ. — И правильный ответ… «Г», конечно же я! — он беззаботно улыбнулся, неспешно приближаясь к возлюбленному.
Рей не двигался. Поток болезненных воспоминаний захватил его мысли — Марк знал его уязвимые места, прошлое, от которого хотелось бежать без оглядки, а ведь он даже не начал напоминать про самое неприятное. Обида захлестнула его — но он не смог сконцентрироваться на ней, так как внезапно ощутил на себе вес чужого тела, придавившего его к кровати, и почти нежное прикосновение к губам. Запястье, прикованное наручником к ножке, снова резануло болью и Рей тихо вскрикнул, рефлекторно свесив руку с кровати, чтобы лишний раз не натягивать цепь. И оцепенел, почувствовав, как чужие пальцы забрались ему под футболку, принимаясь очерчивать рёбра и грудь. Блондин стал вырываться с большим энтузиазмом, чем прежде, отпихивая Марка как только мог, но тому не сильно мешали эти слабые трепыхания. Но, видимо, здорово раздражали — очень скоро он схватил блондина за плечи и насильно поднял, переворачивая на живот так, чтобы прикованная рука оказалась с другой стороны от ножки кровати. Оказавшись на ногах, Рей зашипел от боли — цепь натянулась до предела, и стальной наручник оставил красную полосу, немного содрав кожу.
Он снова ощутил прикосновения чужих пальцев — на этот раз они ощупывали каждый его позвонок, огибали лопатки и при этом опускались всё ниже… Парень предпринял очередную попытку вырваться, но всё чего добился — его свободную руку заломили за спину, заставив снова вскрикнуть от боли.
— Шшш… Будь послушным мальчиком, мне не хочется причинять тебе лишнюю боль, но и от брыканий я уже устал… — услышал… или скорее ощутил светловолосый совсем близко, после чего застонал — Марк прикусил чувствительную кожу на шее, ставя засос, и тут же проводя по покрасневшему месту языком. Потом ещё, и ещё…
Внезапно всё прекратилось и Рей, отрешённо глядевший прямо перед собой, не сразу это осознал; затем он бросил взгляд в сторону шороха и побледнел — Марк уже избавился от одежды и начинал стягивать его собственные штаны. Он не
думал, что серьезно дойдёт до
этого. Собственно, он вообще об
этом даже не думал.
— НЕТ!!! НЕТ! Нет, нет, нет, только не это, пожалуйста, не надо, нет, нет, нет, нет… — он извивался, пытаясь вырваться, отползти… хоть что-нибудь, пусть и осознавал, что это бесполезно. Мольбы резко оборвались, как только чужая рука с силой вдавила его лицом в кровать, и он услышал грубое «заткнись», которое прорычали прямо ему в ухо.
Рея трясло, и он сам не до конца понимал от чего именно — от страха, отвращения (к себе или Марку?), отчаяния… или чего-то ещё? Он нервно сглотнул, охнул и подался вперёд, безуспешно пытаясь уйти от влажных пальцев, которые касались его ягодиц, приближаясь к плотно сжатому кольцу мышц и нервов. Марк начал растягивать его почти нежно, что несколько не вязалось с его поведением за этот вечер… но Рею было не до этого. Несмотря на осторожные движения и наличие смазки — интересно, это за ней Марк уходил? — было чертовски больно.
Спасите, спасите, кто-нибудь… пожалуйста…
Тугие мышцы, никогда прежде не использовавшиеся подобным образом, не хотели поддаваться, впрочем, и сам парень не мог, да и не хотел расслабляться — он сам по себе был комком обнажённых нервов. Вторая, незанятая рука брюнета в это же время вернулась к рассеянному поглаживанию спины светловолосого в, казалось бы, успокаивающем жесте. Рей всхлипнул, когда растягивающие его пальцы стали двигаться грубее — наверное, Марк начинал терять терпение — а вторая рука направилась к передней части его тела, одновременно с хриплым «привстань». Он не посмел ослушаться и приподнялся на локтях, позволив чужой руке добраться до его паха. Против его воли тело начинало реагировать, но ему было не до этого — Марк явно не мог больше сдерживаться. Рей дёрнулся, вскрикнув — тело пронзила боль, обозначающая, что брюнет вошёл в него.
Спасит-те… с-спаси.те…
На глазах невольно выступили слёзы, которые он успешно сдерживал до этого. Подождав несколько мгновений, Марк стал делать короткие толчки с небольшими перерывами, постепенно растягивая партнёра и проникая всё глубже. Рей не кричал — слёзы текли сами по себе, а сам он уткнулся лицом в одеяло, заглушая всхлипы и стоны, не зная, куда деваться от боли. Перед глазами проплывали воспоминания, почти осязаемые, почти реальные, которые разбивались вдребезги с каждым новым толчком — каждый момент, что они провели вместе, начиная с их знакомства на церемонии поступления в университет. Ему так хотелось, чтобы всё происходящее было сном, кошмаром, чтобы всё было как прежде.
Но теперь ничего не будет как прежде.
Толчки ускорились и стали грубее — Марк уже забил на комфорт блондина и вовсю наслаждался скачкой. Рей же был на грани обморока — морально и физически он был истощён; даже если и чувствовал тупые вспышки удовольствия время от времени, вероятно, когда брюнет задевал простату, его они словно не касались. Он был поглощён болью и чувством предательства, разбит… Странно, что он ещё находился в сознании, когда так жаждал забвения. Спустя какое-то время боль прекратилась — точнее, притупилась — и сквозь туман в голове он осознал, что Марк кончил, исступлённо стиснув его задницу, вероятно, до синяков — впрочем, какая разница? Насильник не спешил выходить из него, беспорядочно поглаживая его тело и хрипло говорил что-то похожее на «я тебя люблю». Рея замутило, и он провалился в забытье.
***
Когда он проснулся, в комнате было темно. Не понимая, где находится, блондин попытался встать, скинув одеяло, но не тут-то было — негромко звякнув, сталь царапнула и без того пострадавшее запястье, и Рей зашипел от боли. Одновременно с этим он вспомнил всё, что произошло с ним до того, как он отключился, и почувствовал, как болит всё тело. Он растерянно огляделся, пытаясь разглядеть хоть что-то, и заметил, что Марк спит возле него. Наручник был заботливо пристёгнут уже к изголовью кровати, чтобы Рей мог спать, не свешивая руку к полу… и, на самом деле, оттуда его даже можно было снять самостоятельно…
Блондин оглянулся на своего тюремщика — вроде спит. Снова перевёл взгляд на изголовье кровати и протянул было трясущуюся от напряжения свободную руку…
— Ну и что мы делаем? — ледяной тон говорившего позади обжигал не хуже сухого льда. Рей замер, чувствуя себя мышью в кошачьих лапах — хищник специально так сделал, не для его, Рея, комфорта, нет. Он просто
играл с ним. Проверял. Да, это был явно
тест. И, кажется, он только что его провалил.
— Э-эм, ничего, вроде… я-я просто хотел… в туалет! — выпалил он, радуясь неожиданно пришедшей в голову идее. И внутренне сжался, гадая, спас ли он свою шкурку.
— Вот как, — после недолгого молчания протянул Марк. — А не сбежать ли хотел? — Тут Рей едва сдержал дрожь, которая бы его вмиг раскрыла. Да дураку понятно, что любой бы сбежал в такой ситуации при первой же возможности!
— Неа… т-только в туалет, — продолжил откровенно врать Рей, повернувшись лицом к хищнику.
— Ну пойдём, — только и хмыкнул в ответ брюнет, лениво вставая и потягиваясь. Затем повозился с наручниками и пропустил светловолосого вперёд себя. — Давай, не тормози, я вообще-то спать хочу.
Рей молча пошёл вперёд, не видя другого выхода. Пока за ним пристально наблюдают, сбежать из чужого дома почти невозможно… разве что надеяться, что кто-то зайдёт в гости или дождаться, пока вернутся родичи этого психа. Он сухо сглотнул и задрожал. Неужели до тех пор ему снова придётся терпеть эту
боль?
— РЕЙ, ТЫ УСНУЛ?!
Парень шарахнулся от громкого голоса и его обладателя и едва не впечатался в стену. Потирая ушибленный затылок, он осознал, что они пришли. Кажется, он слишком ушёл в свои мысли.
— Н-нет, то есть д-да… то есть, просто…
— Хватит дурачиться, я знаю,
что ты удумал.
Рей растерялся. Наилучшим вариантом сейчас было не сопротивляться и вернуться в комнату, может даже поспать и… что будет, то будет. Он постарался как можно правдоподобнее изобразить зевок и как можно спокойнее и дружелюбнее произнёс:
— Да ничего не удумал, устал сильно, вот и засыпаю на ходу.
Неизвестно, поверил ли ему Марк, но ничего не поделаешь…
***
Он снова лежал на ненавистной кровати и глядел в потолок. Мысли одолевали его и не давали заснуть. Как он вообще мог вляпаться в подобную передрягу? Может ему дорогу целый парад чёрных кошек перешёл? Ну правда, какого чёрта?!
Судя по ритму дыхания, Марк уже спал. Он снова пристегнул его наручниками к ножке кровати, теперь уже у изголовья, и лежать стало не так удобно. Рей на всякий случай притворялся спящим, повторяя размеренное дыхание «друга», но то и дело забывал про это. Он лежал на боку, уставившись в стену и сжавшись, словно неосознанно старался занимать меньше места и быть как можно незаметнее. Внезапно сильная рука схватила его за плечо и развернула лицом вверх, вызвав волну тошнотворной паники. Лицо Марка маячило в темноте, нависая над ним с жутким полубезумным оскалом.
— Повтори, что ты сказал! — буквально прорычал брюнет, вгоняя его в ещё большую панику и непонимание.
— Я… я ничего не говорил, я молчал, правда… — пролепетал Рей, перепуганный до чёртиков.
Что за херня происходит?!
— Я сказал — повтори! — настаивал демон с лицом Марка. Настолько озлобленным он его никогда не видел, казалось, что это
на самом деле кто-то другой. Но в его шкуре. Одной рукой он
душил Рея, отпуская ещё до того, как нехватка воздуха начнёт сказываться по-настоящему. А может, чтобы тот мог хоть что-то ответить.
Спасите, спасите, спасите, кто-нибудь, пожалуйста, спасите…
— Я…
ничего не говорил, только
думал, — с нажимом произнёс блондин, пытаясь звучать спокойно в надежде, что хоть так его слова будут услышаны. — Хватит, пожалуйста, мне больно… прости, прости, прости,
прости… — Он не знал, чего от него хотел демон, не знал, что сделал на этот раз не так. Слёзы снова текли из глаз, но он их даже не замечал — только изредка щекотку там, где они стекали с черепа на подушку или очерчивали скулы. Рука снова сжималась, стискивая его горло.
Спасите, спасите…
— Умолкни. — Внезапно Рей почувствовал, что его больше не душат, но повиновался абсолютно буквально: неподвижно лежал, затаив дыхание, чтобы с его губ ненароком не слетел очередной всхлип, который мог спровоцировать психа. — Дышать я не запрещал, — безумный оскал, по-видимому, слегка развеселившегося Марка, ощущался даже в темноте. Или же Рей действительно
видел его?..
Затем демон на пару мгновений словно задумался и выплюнул:
— Значит громко думаешь, — и снова улёгся, отпустив парня.
Боясь пошевелиться, Рей лежал и старался перевести дух, а слёзы продолжали стекать. Глаза щипало. Всё тело болело и ныло от напряжения. Его сознание стало затухать, заглушая робкую надежду, что кошмары на сегодня закончились.
