Компромат

      Я легла спать и, несмотря на то что в мыслях прокручивала каждую секунду прошедшего дня, сразу уснула. Утром что-то потянуло меня проверить почту, там висело непрочитанное письмо из компании, куда я ходила на собеседование.       «Вы не прошли проверку службы безопасности. Мы не можем предложить вам эту должность» — первое, что бросилось мне в глаза. Я не успела внимательно прочитать все полностью, кто-то позвонил в дверь, скорее всего Глеб, он часто приезжает без предупреждения. Даже не посмотрев на домофон или в глазок, я открыла. Передо мной стояли двое мужчин в полицейской форме.       — Карамзина Алена Константиновна? — спросил один, показывая мне удостоверение, и не дождавшись моего ответа продолжил: — Вы задержаны по подозрению в вымогательстве.       Я испугалась, сердце готово было пробить грудную клетку. В дверь опять позвонили. Вокруг меня было темно, я посмотрела на часы — 5:27. Все оказалось сном. Всего лишь сном. Но мозг не сразу осознал что реально, а что — нет. Снова раздался звонок.       Я подошла к двери, на экране домофона был Суворов. Как оказалось, он не шутил насчет пяти утра. Глубоко вдохнув, открыла ему дверь, все-таки это не полиция.       — Андрей Иванович, что… — я не успела закончить.       — Мы же договаривались, Алена. — Он шагнул в квартиру. — Только на ты. Иначе мне так будет сложнее притворяться, что ты меня не принуждаешь к сексу.       — Я… Ты… — у меня не получалось собраться с мыслями, сон все еще путался с реальностью. Но я наконец взяла себя в руки: — Вот именно, мы же говорим в первую очередь о моем удовольствие, а сейчас я хочу вернуться в кровать. Продолжение сна принесет мне большое удовольствие.       — Ну так вернемся в кровать вместе. — Суворов подошел ко мне и холодной рукой полез под майку, медленно ведя пальцами от живота вверх. По телу поползли мурашки, соски начали затвердевать, мышцы сводило в местах его прикосновений. Он наклонился и прошептал на ухо, обдав горячим дыханием участок шеи: — К тому же я еще вчера предупредил тебя, что привык заканчивать начатое.       Я была на грани, Андрей Иванович окончательно вернул меня из сна в реальность. Хотелось снова ощутить его, быть вжатой в кровать и снять с него наконец одежду. Но сдаться ему — проиграть в целом. Это осознание пришло внезапно. Суворов хотел своей напористостью заставить меня отказаться от задуманного, он задумал извести меня. Решение нужно было принять быстро — это точно не сдаваться, поддаться и подыграть в этом спектакле или поумерить его пыл отказом. Андрей Иванович мягко поцеловал шею, его пальцы нежно сжали мою грудь, думать становилось сложнее, пора было решать — подыграть или отказать? Подыграть или отказать? Я прижалась к нему, положила руки на шею, подтянулась к уху и прошептала:       — Ты меня разбудил, но возбуждаешь не убедительно. — Он ослабил хватку и перестал целовать. Я продолжила обычным тоном, отстранившись от него: — Я сначала хочу соблюсти все свои утренние процедуры, и, может быть, после ты сможешь закончить начатое, — я специально выделила последние два слова.       Суворов задумался буквально на несколько мгновений, но хмыкнув ответил:       — Хорошо.       Андрей Иванович тоже не собирался сдаваться. Он снял верхнюю одежду, сегодня на нем была футболка, короткие рукава которой не скрывали рельефных рук. И зачем он прячется в мешковатых рубашках и пиджаках явно на размер больше нужного, чтобы не домогались молодые студентки? Я показала Суворову, где гостиная, а сама пошла в спальню тянуть время: поменяла постель, заправила кровать, налепила патчи под глаза, потом пошла на кухню, вспомнила, что у меня есть соковыжималка, и сделала сок, дождалась, когда нужно снять патчи, надела спортивные легинсы и короткий топ, и только после этого пошла в гостиную. Мой преподаватель вальяжно сидел на диване и листал что-то в телефоне, фоном негромко работал телевизор. Суворов заметил меня, только когда я включила беговую дорожку.       — Я прекрасно понимаю, что ты тянешь время, — хмыкнул он, даже не взглянув на меня.       — Ну что ты, я наоборот стараюсь сделать все быстрее. Даже бегать буду сегодня меньше, чем обычно. — Мне начала нравиться наша борьба, Андрей Иванович явно не собирался сдаваться. Я тоже.       Хотя насчет пробежки не соврала ему, я провела на дорожке всего 20 минут, вместо привычного часа. Суворов периодически поглядывал на меня, но старался делать это незаметно. Теперь ухмылялась я, решив ко всему прочему на растяжке немного «покрутиться» перед ним. В итоге победа осталась за мной, он сдался — подошел ко мне сзади, когда я уже заканчивала тянуться, и помог встать, придерживая за талию.       — Алена, еще раз, — прошептал Андрей Иванович, прижимая меня к себе, — я прекрасно понимаю, что за игру ты ведешь.       Я улыбнулась и, приобняв его за плечи, ответила в той же манере:       — Тогда играй по правилам. Моим. Или порно с твоим участием увидят все в институте.       — Ты не посмеешь. — Его губы были все ближе к моим, он вот-вот готов был поцеловать меня.       — Еще как посмею, если будешь нарушать правила этой игры. — Я поцеловала его первая. Суворов ответил настойчиво, отвоевывая власть.       Он действовал на меня исключительно, еще ни разу в жизни я не теряла самообладание от одних лишь прикосновений. Пересилить себя получилась не сразу, только когда у Андрея Ивановича у самого не осталось сил ровно стоять на ногах, и он рукой пытался нащупать позади себя опору в виде беговой дорожки. Нужно было выиграть сегодняшнюю битву, я отстранилась:       — Сначала я в душ. Можешь присоединяться минут через пять.       Не дав ему снова получить надо мной контроль, я поспешила из комнаты. Но через пять минут он ко мне не пришел. Неужели снова пытается изменить мои правила? Домыв голову, я вылезла из душа, и, как только завернулась в полотенце, открылась дверь. Андрей Иванович неуверенно зашел в ванную.       — Мне нужно ехать, — он сказал это даже с какой-то грустью в голосе.       Чтобы не выдать свои эмоции, я лишь пожала плечами. Он ушел. Победа за мной.       Я улыбалась своему отражению в зеркале, неожиданно дверь снова открылась. Суворов молча подошел, развернул к себе и начал целовать. Очень настойчиво, кусая губы и прижимая собой к раковине, не давая мне пошевелиться. Я попыталась его оттолкнуть, но он словно не замечал этого. Или замечал, просто понимал, что стоит проявить немного настойчивости и я сдамся.       Он опустил руку мне на ягодицу и сжал ее, непроизвольный стон слетел с моих губ. Видимо этого Андрей Иванович и добивался, чтобы углубить поцелуй. Как только его язык коснулся моего, я окончательно потеряла контроль. Не прекращая целовать, он приподнял меня и посадил на тумбу рядом с раковиной. Меня лихорадило, желание распространялось по всему телу, кожу сводило на каждое его прикосновение. Мешающее полотенце он бросил под ноги, оставляя меня голой. Я потянулась к ширинке его брюк, Суворов перехватил мои руки и завел их за спину. Он на несколько секунд прервал поцелуй, провел большим пальцем по моим опухшим губам, все еще держа второй рукой мои.       Я осознала его план. Почувствовала себя беспомощной, но в тоже время мне нравилось, всё тело и разум просили продолжения. Я прикрыла глаза и приподняла голову, спустя мгновение ощутила тяжелое горячее дыхание на своей шее. Суворов опускался ниже и ниже, он отпустил мои руки и сжал грудь, при этом кусая и оттягивая зубами сосок. Я поддалась вперед, желание становилось невыносимым. Андрей Иванович не торопился, словно играя со мной. Он прокладывал поцелуями дорожку вниз, не забывая нежно и медленно прикусывать кожу, я вцепилась пальцами в угол столешницы, чтобы не дать самой же себе торопить его — не хотелось признавать тотального поражения. Хотя не делать это с каждой секундой становилось сложнее.       Наконец он опустился на колени, подтягивая меня на край тумбы и позволяя закинуть ногу ему на плечо.       Сначала его губы коснулись почти самого верха бедра, Суворов замер. Я еще сильнее сжала столешницу, что пальцы наверняка побелели. «Господи, сделай это, ну же, сделай, давай» — вертелось в моей голове, там шло сражение похлеще нашего с преподавателем, я до боли прикусила губы, чтобы не произнести вслух эти слова. А Андрей Иванович только этого и добивался. И когда уже была готова сказать, он медленно провел мягким языком по половым губам. Я позволила себе расслабиться, Суворов нежно водил языком, через раз слегка, почти невесомо касаясь клитора. Волна за волной проходили по телу, мышцы напрягались, дышать стало совсем тяжело. Как только я была готова кончить, Андрей Иванович остановился. Он продолжал играть со мной, продолжал изводить. Через пару секунд все продолжалось, а потом он снова останавливался. На третий раз перед самым концом я схватила его за плечо, сжимая насколько хватало сил. Стопы онемели, тело не слушалось, Суворов последний раз коснулся клитора, и волна оргазма накрыла меня. Пока я приходила в себя, он встал и хотел было уйти, но я успела поймать его за руку.       — То, что было сейчас, — мне приходилось делать вдох через каждое слово. — Ты лишь подтвердил мое ожидание. Жду вечером.       — Хорошо, — бросил Андрей Иванович и ушел, даже не взглянув на меня. Я еще полчаса просидела в ванной и меня не покидало ощущение, что я все-таки проиграла.