Ты не виноват

      — Я во всем виноват.       Маттейс произносит это очень тихо — Френки и не услышал бы, если бы не сидел уже рядом со сжавшимся в комок у стены парнем. Обхватив колени руками, Де Лигт сидел в углу их комнаты в португальском отеле и повторял шёпотом эту фразу, спрятав расчерченное дорожкам слёз лицо, словно пытаясь занять как можно меньше места. Получалось плохо, думалось ему, но все же лучше, чем играть в футбол.       — Мы все виноваты, Тей, — Де Йонг уже сам чуть не плачет, не зная, что делать с непонятным приступом парня, — уж точно не ты один. Мы все должны были быть сильнее сегодня, идти вперёд, забивать…       — Ты не понимаешь, — мотает головой Маттейс, — я вторую игру подряд привожу мячи. Я. Во всем. Виноват.       Френки вздрагивает от боли в его голосе и протягивает руку, касаясь его плеча, но Маттейс дёргается, отстраняясь. По щеке Де Йонга катится слеза. В его голосе слышится дрожь когда он снова обращается к парню, и тот порывисто выдыхает:       — Вот видишь, я ещё и тебя расстраиваю. Прости меня, солнце, прости, я такой провал. Я виноват. — Де Йонг понимает, что ничего не добьётся так и, вскочив, выбегает в коридор.       Номер Ван Дайка он находит быстро, ещё быстрее тот открывает дверь — сам, очевидно, в расстроенных чувствах, но быстро посерьёзневший, увидев Френки на грани слез.       — Что-то случилось? — Верджил не разменивается на лишние вопросы переходя сразу к делу. Стоит Де Йонгу только дергано кивнуть, Верджил выходит из номера, и под путаные объяснения блондина широким шагом направляется к их с Де Лигтом номеру. Опустившись на колени перед Маттейсом, не изменившим к этому моменту позу, он выдыхает и спокойно заговаривает:       — Маттейс, посмотри на меня. — Молодой защитник только сильнее сжимается, но Верджил непреклонен, — Маттейс!       Вздрогнув, он медленно поднимает на Верджила красные глаза. Удостоверившись, что парень не против, Верджил касается ладонью его щеки и продолжает, не разрывая зрительного контакта:       — Маттейс, ты не виноват. Вся команда сыграла не лучшим образом, это не повод винить одного себя, — все так же спокойно, не дав Де Лигту вставить свое «но», — Тебе 19 лет, но ты играешь лучше многих опытных игроков, Маттейс. Не забывай это.       От его ровного тона Маттейс начинает успокаиваться, а Верджил все говорит и говорит, пока парень не перестаёт дрожать от напряжения, пока руки, сжимавшие колени, не падают расслабленные на пол, пока Де Лигт не прижимается к нему в судорожном объятии, выдыхая в ухо слова благодарности. За спиной он слышит долгий выдох Де Йонга.       — Френки, — хрипло начинает Маттейс, поворачиваясь к нему, — прости, что я тебя так напугал. И спасибо тебе.       — Дурак, — шмыгает носом Де Йонг, вытирая слезы и так же опускаясь на колени, — ты не виноват, — выдыхает он ему в самые губы, прежде чем прижаться к ним поцелуем.