***
Давно уже у Алира не было такого хорошего вечера. Он сидел на полу и с улыбкой смотрел на спящего гостя. Накупавшись, наигравшись и насытившись, измученный демонёнок уснул, свернувшись клубочком между покрывалом и подушкой. Завтра ему снова понадобятся негативные эмоции, демоны питаются ими, как ангелы питаются добрыми и светлыми. Но малыш ещё совсем кроха, и какое-то время ему будет достаточно просто душевной боли и тоски, а уж этого добра у Алира с недавних пор ложкой ешь. Сейчас, отдав всё демонёнку, было легче. Но завтра воспоминания вновь обрушатся каменной плитой и станет невыносимо. То что нужно, чтобы кормить Шима. Алир решил назвать его Шимом. Он напоминал летучего мышонка своими кожистыми крыльями и умильной мордашкой. Но нельзя же назвать ребёнка Мышем? А вот Шимом в самый раз. Мышь наоборот. Личная маленькая летучая мышка. Алиру не хотелось думать о том, что где-то у мышонка есть семья. Что он попал в тот офисный холл не сам по себе. Что демоны очень трепетно относятся к своим детям, достающимся им дорогой ценой, и мальчика наверняка ищут. И скоро найдут. Ни о чем не хотелось думать сегодня. Просто смотреть на спящего малыша и улыбаться от того, что на какое-то время он больше не один.***
Год назад Алир сбежал на Землю. В мир, населенный слабыми, легко поддающимися внушению существами с поразительно коротким сроком жизни и яркими, сильными эмоциями. Мир, бывший прежде ареной, на которой разыгрывались фантастические по своей сложности многоходовки, целью которых было заставить как можно больше людей испытывать чувства нужной направленности. И чем сложнее эти чувства были, тем лучше они подходили для восполнения жизненных сил обеих рас. Это был взаимовыгодный симбиоз, в котором старшие вели по пути развития младших, гармонично уравновешивая друг друга. Но люди стали меняться. И настал день, когда ангелы ушли из мира, отдав его демонам. Люди изменились в своей массе. Но отдельные из них ещё светились чистотой помыслов и внутренним светом. Вот им сбежавший ангел и помогал по мере своих сил, подпитываясь от них сам. С тех пор, как он подобрал Шима, прошло пять месяцев. Демонёнок подрос, пытался летать, ходить и говорить. Ползал вовсю, улыбался, показывая первые молочные клыки, воровал у всех окружающих подходящие для себя эмоции, впитывая их, как губка. Благодарные соседи, заметившие, что после общения с очаровательным карапузом будто отступают на какое-то время проблемы и тяжёлые мысли, в охотку сидели и возились с ним, чуть ли не дерясь за такую возможность между собой. Демонёнок рос очень сильным, тьма клубилась в нём, ворчала, полыхала молниями. Этого не было видно людям, как не было видно прорезавшихся хвоста и крыльев, но отлично было видно самому Алиру. Разделив эмоции своего начальника, фонтанирующего мыслями о культурном покорении мира и всеобщем благе (ангелы, в отличие от демонов, не поглощали эмоции полностью, а удваивали их, забирая себе половину), в благодарность добавив ему критичности к своим великим идеям, Алир засобирался домой. Легализоваться среди людей пришлось ради Шима. Тому спустя всего пару недель перестало хватать того, что мог дать ангел. При этом питаться в его присутствии от других демонёнок отказался наотрез. Также ему нужно было ощущать возможных доноров рядом, иначе Шим впадал в истерику. Из-за этого пришлось оставить обжитую заброшенную башню и найти пустую квартиру. Из-за этого устроиться на неполный рабочий день — бродить долго одному неожиданно стало скучно, а Шима всё равно нужно было оставлять с людьми на несколько часов в день. И как-то постепенно, сам того не заметив, Алир снова начал жить. Помогать другим не потому, что этого требует благодарность, а по зову сердца. Заводить пока не друзей, а уже близких знакомых, с которыми в радость было проводить время. Интересоваться людскими книгами и фильмами. Улыбаться и иногда смеяться. Нет, он не забыл, но, выворачивая себя наизнанку две недели, чтобы Шим не страдал от голода, открыто плача, даже воя, словно местный волк на местную луну, он будто отдал большую часть своей боли жадно поглотившему ее демонёнку. Вместо боли должна была прийти разъедающая остатки души пустота. А пустота не пришла. Потому что он был нужен малышу, чтобы тот мог выжить. Потому что он полюбил Шима от всего сердца, и эта любовь проросла в нем, дала корни и привязала его к жизни. — Ли, ты сегодня с нами? Алир с удовольствием полакомился тёплой светлой привязанностью к нему своей напарницы, попутно подлечив ее начинающуюся простуду и подняв настроение. — Нет, я сегодня не могу, мне нужно к сыну. Давай в пятницу? — Ок. Потискай за меня своего рыжего карапуза, — чмокнув его в щеку, девушка побежала к метро. Алир проводил ее глазами и пошёл к парку, не заметив, что его точно так же провожают взглядом.***
— Как ты без меня сегодня, счастье моё? — ангел подхватил на руки увлечённо собирающего башенку из разноцветных кубиков Шима и крепко обнял. — Нет, па, — начал вырываться тот. — Пути. Занят. Домик. Пути. Пришлось отпустить. Демоненок вернулся к своим кубикам, а сидевшая с ним сегодня соседка с умилением проворковала. — Какого всё же хорошего сыночка бог тебе дал, Лёшенька. Как ни посмотрю на него, сразу сердце успокаивается. Утром с моим выродком опять поцапались, не при детях будь упомянут, пришла к вам, глаза застилало от бешенства. А он на ручки. Играй, говорит, ба. Не злись, не надо. И отпустило почти сразу. Душой с ним отдыхаю. Будто внук, которого, видно, никогда уже не дождусь. Как день прошёл, Лёшенька? Хорошо все? Нужна тебе завтра? — Все хорошо, Розалия Марковна. И завтра я выходной, мы весь день гулять будем, так что помощь не нужна. Идите к себе, отдыхайте. Вот, я вам вашей любимой клубнички принёс, угощайтесь. Что-нибудь было сегодня интересного в доме? — Да ничего. Только к Павловым опять милицию вызывали. Думали, зарежут друг друга, а они до их приезда помириться успели. Да так, что на весь подъезд было слышно. Ох, доведут они однажды до беды друг друга, ох доведут… Алир хмыкнул. Место для жизни он выбирал тщательно. Павловы, живущие за стенкой, давно поубивали бы друг друга без Шима, да и Розалию Марковну свёл бы в могилу сын-алкоголик. Эх, люди. Не ценят то, что подарено небом. Не ценят близких, пока они рядом. Ничего не ценят. Закрывая за соседкой дверь, он снизил ей подскочившее давление. Здоровье с такой семьей, как у неё, нужно железное. А его ждал Шим.***
— Раз, два, три, четыре, пять, Будет демон крепко спать, Будет видеть мрак и мглу И играть с людьми в игру. Спустит с неба ураган, С моря принесёт туман, Разломив земную твердь, Приведёт с собою смерть. Будут крики, боль и страх, Кровь людская на руках, Ненависть сладка на вкус… Словно бусины из бус — Боль и ужас, страх и злость, Зависть, ненависть и гроздь Всей той грязи, что в душе — Выбирай себе уже, Что ты хочешь, чем себя Ты побалуешь, любя? А потом, забрав улов, Ты в разлом — и был таков. Раз, два, три, четыре, пять, Вышел демон погулять… Алира давно не коробило от таких песенок. Самые старые демонские колыбельные он знал из первых рук. Именно под эту Шим засыпал быстрее всего. — Как же я смогу отдать тебя… — прошептал ангел, целуя рыжую влажную завитушку на детском виске. — Тебе не придётся его отдавать. Алир вздрогнул и обернулся. В проеме двери стоял высокий, обнаженный по пояс темноволосый демон с длинными витыми рогами и сложёнными за спиной чёрными крыльями. Дейн. Его законный муж.***
— Как ты меня нашёл? Они сидели на маленькой кухне за крошечным столиком. Дейн, казалось, занял собой все свободное пространство. Он невозмутимо пил зелёный чай из кружки с отбитой ручкой и не сводил глаз с Алира. — Поправлюсь: как и когда ты меня нашёл? Алир жадно ощупывал демона взглядом. Когда они виделись в последний раз, он не был способен испытывать что-то, кроме пустоты и боли от собственной никчемности и своей потери. Закрывшись от всех, он не реагировал на внешние раздражители, не откликался на заботу, не говорил, даже не плакал. И его оставили в покое. Все, кроме Дейна. Тот все пытался расшевелить его. Веселил, смешил, куда-то таскал, просил… это стало настолько невыносимо, что однажды Алир не выдержал. И исчез. Тогда в нем умерло все, даже плотские желания. Сейчас же, спустя год, когда он снова научился смеяться, тело жадно напомнило ему о том, как давно его не касались эти сильные, перевитые венами, горячие руки. И как хорошо ему в них когда-то было. Алир покраснел и опустил глаза, доливая себе чай. — Я тебя и не терял. Рука ангела дрогнула, и чай пролился мимо чашки. Что? Но почему тогда… Шим. — Это ты подкинул мне Шима, — прошептал он потрясённо. — Именно ты. Знал, что я не смогу бросить ребёнка без помощи, даже в таком состоянии. А я ещё удивлялся, почему же до сих пор за ним никто не пришёл. Но как? Как ты смог? — Ли… Алир вздрогнул, когда муж обнял его и прижал к себе. Он не заметил, шокированный своим открытием, как Дейн оказался у него за спиной. Хотел вырваться, но горячая тугая пружина, зародившаяся в груди от шёпота, резко распрямившись, стрельнула во все стороны, достав до каждого волоска и пёрышка. И ангел замер, не смея пошевелиться и прогнать это ощущение жара внутри. — Ли… — Дейн говорил, зарывшись лицом в его волосы. — Когда мы потеряли Дара, мир померк не только для тебя. Но я не мог позволить себе распадаться на части, ведь у меня на руках был ты, совершенно утративший волю и желание жить. Ты не представляешь, как было страшно день за днём смотреть в твои пустые глаза, ночь за ночью укладывать в кровать твоё ни на что не реагирующее тело. Я не знал, что мне делать. Все мои попытки помочь тебе разбивались о сковавшую тебя броню. И когда ты сбежал, я даже обрадовался, потому что ты сделал это сам. Потерять тебя я не мог, твой обручальный браслет связан с моим, а снять его невозможно… Алир возмущённо вскинулся и попытался вывернуться, но Дейн лишь сжал его крепче. — Прости, прости, прости… Я никогда тебе этого не говорил, боялся, что будешь против. Все демонские брачные браслеты такие, но я никогда не пользовался этим свойством до дня твоего побега, клянусь тебе. Я никогда за тобой не следил. — Дальше. Алир снова замер, слушая и будто со стороны наблюдая, как продолжает наливаться жаром тело, заводясь от любимого голоса. Он вовсе не переставал любить Дейна. Он просто забыл о том, что он его любит. — Я удивился твоему выбору, но Земля для тебя была безопасна. С голоду, несмотря на то, что твоя раса поставила на людях крест, тебе умереть не грозило тоже. И я просто наблюдал. Повторюсь, одно то, что ты сам принимал решения, сам обустроил жильё, сам добывал еду, доказывало, что на Земле тебе стало лучше. И я смирился с тем, что тебя нужно просто оставить в покое на какое-то время. — А потом? — прошептал Алир. — А потом остался сиротой мальчик из родственного мне дома. Вспыхнувшая в недавно открытом и осваиваемом мире война, чьи жители оказались способны видеть нас и приняли, как врагов, унесла жизнь его родителей. У нас очень редко рождаются жизнеспособные дети, в том, что мы потеряли сына, нет твоей вины. Я надавил на всех, на кого только мог, угрожал, просил, умолял, валялся в ногах у Совета. Но лишь потому, что в живых из Дома никого не осталось, что все они сделали ставку на новый мир и проиграли, мне разрешили усыновить Шеррана. Я подумал, что ребёнок растормошит тебя наконец и заставит отвлечься от своего горя. К тому же я надеялся на то, что стремясь лишний раз ни с кем не общаться, ты будешь кормить его сам. И он заберёт твою боль, требуя взамен заботы о себе. У меня помочь тебе не получилось. Боль я забирал, но внутри тебя ничего не было, кроме неё, и мне оставалась лишь пустая оболочка. Может, тогда было слишком рано. А может, действительно, тебе просто нужен был ребёнок. Алир зажмурился, глотая слезы, и крепко сжал обнимавшие его руки. Пока он варился в своем горе, забыв всё и всех, пока прятался и бежал от чужого участия, пока жил одним днём, а потом учился жить Шимом, муж ни на минуту не спускал с него глаз. Присматривал, любил и искал способ помочь. И нашёл. — Ты оказался прав, — прошептал он. — Прости меня. Я не смог ни родить тебе здорового ребёнка, ни принять достойно свою неудачу. Я бросил тебя одного, уйдя в своё горе. Но теперь, когда я оправился, может, попробуем еще раз? В последний раз почти получилось. Дар родился живым… — Последний раз почти тебя убил. Больше попыток не будет. У наших рас не может быть общего потомства. Я изначально это знал. И ты тоже знал это. Шансы, что получится, были минимальны. Но ты настоял, а я раз за разом шёл на поводу. — Но Ди говорил, что… — Ди учёный. Он не мог не попытаться, даже если бы шансов не было совсем. Мы сделали всё, что могли, Ли. Больше попыток не будет. — Твой род прервется… — Я не последний в роду, а мой род не первый в Доме. Дейн развернул к себе Алира и слизал слёзы с мокрых щек, а потом прижал расплакавшегося мужа к себе, вновь зарывшись носом в его вьющиеся волосы. — Ли, моя жизнь — в тебе. Ты мне дороже, чем дети, которых мог бы подарить кто-то другой. Я сделал выбор осознанно и ни о чём не жалею. У нас теперь есть Шерри. Ты любишь его, как сына. И я полюбил, глядя, как ты оживаешь рядом с ним. Может, сложится так, что осиротеет ещё какой-нибудь ребёнок, демонёнок или ангелочек, и наша семья станет чуточку больше. Но даже если нет — мне хватит вас двоих. Прошу тебя, вернись домой. — Па! Ангел и демон вздрогнули и отпрянули друг от друга. Стоящий в дверях Шим тер глаза и отчаянно зевал, но всё равно упрямо, держась за стену, сделал ещё шаг в их сторону. — Па. Не пачь. Не надо. Все хоошо. Не пачь. Алир рассмеялся, почувствовав, как становится легче и уходит боль, падая в маленького хитрюгу, как в чёрную дыру. Хотя именно сейчас он предпочёл бы всласть нареветься в объятиях мужа. — Счастье мое, пойдём спать. Папа уже не плачет. Когда можно будет объяснить ему, что не нужно поглощать без разрешения всё, что годится в пищу? — спросил он Дейна, подхватывая сына на руки. — Года в два, — Дейн наблюдал за тем, как возится с ребёнком его любимый ангел. — Ли, а нам обязательно ночевать здесь? Если ты согласен вернуться, может, откроем портал? — Давай переночуем здесь, — Алир укрыл наконец уснувшего Шима одеялом и вернулся к мужу. — Только сегодня. Завтра мне нужно сдать важный отчёт и уволиться. Потом помочь подруге с одной проблемой, я обещал ей. И я хотел досмотреть сериал. — Какой ещё сериал? — Дейн притянул его к себе. — Тебе понравится, — хихикнул ангел. — Там или убивают кого-то, или трахают. Всё как ты любишь. Возможно, придётся даже задержаться на пару дней, чтобы досмотреть до конца, хотя говорят, что концовку безбожно слили. — И впрямь, как я люблю, — хмыкнул демон. — Хорошо. Спим сегодня здесь. Давай сюда свой сериал, но завтра — домой.