А ты знаешь, Моя Королева...

Знаете, когда с ваших уст сорвались последние слова заклятия, что должно было остановить, уничтожить, убить всех войнов Солярии, было странно смотреть на ваше лицо, полное недоумения и паники, уже подступающей к вашему горлу несглатываемым комом тревожности. Было странно смотреть, как никто из них и не пошатнулся, замерев на месте, готовые было молча смириться с поражением, казалось бы, уже не минующем железных гигантов, внутри которых с такими же жёсткими лицами сидели войны, что и заставили стальные доспехи стоять по струночке, в ожидании кары от магического артефакт и заклятия, заставившего палочку с кристаллом в форме сердца сиять ещё ярче, но потом, когда мерцающая волна, охватившая каждую живую душу в тот момент, не сработала, и войны под предводительством бывшего Мьюнианского генерала - Мины Лавбери, залились неподдельным смехом, явно направленным в укор и обиду для Мун Неустрашимой, тыкая пальцами и хватаясь за разболевшийся от дикого хохота живот, пока их предводительница сквозь смех и слёзы толковала Баттерфляем, что их лидером всегда была не вновь обредшая свой скипетр и царство королева, теперь уже, руин, а Великая воительница - Солярия Крушительница монстров. Но знаете, тогда... Тогда один из войнов всё же упал, лишённый сил и воли к жизни, падая вниз с высоты без чувств, в то время как остальные даже не замечали этого, лишь смеясь на "глупостью" их новой, скорей всего, уже старой королевы... Но это не так. Вы - Моя Королева. Я поклялась в верности вам. После того, как Мун покинула рыцарский полк, дабы вернуть себе трон и семейную реликвию, передававшуюся из поколения в поколение женщинам семьи Баттерфляй, постаравшись решить всё наиболее мирным путём, Мина созвала войнов в залу, где висел портрет Солярии, словно предчувствия то, что Мун вдруг захочет защитить "монстролюбку" и её семейство, спустив им всё с рук. Потому Лавбери решила, что стоит сеова пренести клятву верности королеве-воительнице, дабы заклятие отмены не смогло разрушить новообретённую мощь, дарованную некогда их повелительницей, их солнцем и защитником, правда... Генерал не назвала той причины вслух, хоть многие и догадывалась о том, почему Мина решила помянуть старое, стоя на одном колене перед гобеленом королевы и громко шепча старинную клятву, тем самым призвав каждого в той комнате последовать её примеру...ну, может и не каждого. Один из громадное силуэтов железных войнов Солярии выскользнул из залы, направившись по коридору с вновь "сотканными" гобеленами королев. Ну, как... Силуэт громадный, даже без доспех, которые покинул этот воин, чтобы действительно остаться незамеченным. Воин, а точнее воительница, что, проходя по проходу лишь мельком глядел на прочих королев, но на портрете Неустрашимой её взгляд, как и ровные шаги, замерли, полные торжественной тишины и немого восхищения в глазах, что тускло светились в кромешной тьме коридора, где только в начале находилась парочка зажжённых факелов. -Моя королева...- Тихо прошептала девушка, еле шелестя губами, вставая на одно колено перед габиленом и преклоняясь перед изображением той, что подарила им силу и надежду на то, что Мьюни вновь будет принадлежать мьюманам, как тогда, когда Тёмное заклятие сразило генерала септарсисов, разбив его армию одним выстрелом, так и сейчас, когда за её спиной не только бархатистые на вид голубоватые крылья бабочки, но и целая армия Соляриийских войнов, считающихся несокрушимыми в каждом из измерений галактики, над которыми, словно пылающий огненный шар, будет всегда стоять их королева - Солярия. Но не для неё. Её королева - Мун. В её изображённых на портрет глазах читались ярость и ненависть по отношению к поражённому монстру. О, как же она похожа в этом на Солярию. Возможно это сходство и не совсем явно, возможно оно есть лишь потому, что есть с чем сравнивать... потому, что Луна сияет из-за того, что её освещает Солнце. Но может, это не так уж и важно... Ящер, тот генерал-септарсисов с габилена, падал куда-то вниз, словно со скалы в бездну, как окажется потом, Мина собиралась совершить нечто подобное со всеми монстрами, которые заполонили город, выселив мьюманов из их домов, потому что по какой-то глупой причине законная наследница решила отдать семейную реликвию и трон тёмной королеве трёхсотлетней давности вместо всё ещё действующей королевы по своей недальновидности, не умению быть действительно ответственной и хоть иногда здраво мыслить. Стар была королевой всего несколько дней и в период её недолгого правления она позволила дочери монстра и тёмной королевы, из-за которой королева Мун впала в беспамятство и пропала, когда она почти одалела Метеору минимизировав бы ущерб нанесённый ею, уничтожить замок Баттерфляев (Причём далеко не в первый раз величественное строение страдает по вине этой ненормально принцессы) и истребила почти каждого мьюнианина в королевстве, высосав из них души. А затем, отдав палочку и трон виновникам всего этого погрома из-за того, что это всё якобы должно принадлежать ей и её неправильному семейству и, кажется из-за того, что Эклипса сама наконец-то решила приструнить свою необузданную дочь, видимо поэтому она и не дала сделать это Мун, сама хотела посмаковать сие удовольствие, припомнив свои запретные проклятия, выставив себя героем, спасшим Мьюни от своего же детища! Да и потом новоявленная правительница решила разрушить кристалл, сдерживающий монстра, питавшегося душами мьюниан многие столетия, обманув саму же Стар, и..! От всех этих мыслей девушку передёрнуло от злобы и ненависти к монстра и всем монстролюбам, зубы, как и кулаки, намертво сжались, но вновь подняв голову к светлому образу ярость немедленно ушла, словно девушка боялась испугать пусть даже нарисованную королеву своим жутким и безумным видом. Что ж, безумие - лишь малая цена за несокрушимую мощь рыцаря или лишь малую часть силы великих королев. И эта цена того стоит: тронуться умом, лишиться рассудка, всё это ничто, по сравнению с честью и возможностью защитить своё королевство от кровожадных чудовищ и вернуть законной королеве её трон. Девушка от возбуждения и превдкушения на секунду потеряла дар речи, когда взгляд её вновь был устремлён к лику королевы, губы засохли, всё тело бросило в жар, а щёки занялись багряным румянцем, в голове лишь прилагательные: Прекрасная, мудрая, рассудительная, красивая, идеальная, величественная, идеальная, идеальная, идеальная... От смущения, нахлынувшего от чувств порчной любви к такой холодной и недостяжимой королеве, как Мун Баттерфляй, девушка опустила голову, закрывая лицо руками и глупо улыбаясь от приятных чувств внизу живота и переполняющих эмоций, рвущихся наружу хоть таким идиотским образом. Словно бабочки в животе порхают, чувства слегка щекочущие, нежные, словно эти нереальные мотыльки легонько касаются стенок желудка своими крохотными крылышками, оставляя тонкий слой серебряной пыли на них. И бабочки... бабочки... От этой мысли девушка счастливо пискнула в свои ладони, представив королеву в образе Батерфляй, еле сдерживая заливистый смех в перемешку с ребяческим визгом, что разнёсся бы гулким эхом по залам замка, где, считают одичавшие и обездоленные от вторжения монстров крестьяне, обитают призраки. И этот писк, искажённый обилием коридоров, наверняка лишь подтвердил бы эту легенду, заставляя морадёров и простых вандалов с ужасом содрогаться и бежать прочь, не смея порочить замок великих королев в коем, кстати, и служила до того девушка, что любит королеву. Она не помнит, когда начала заставать себя за нежными вздохами при взгляде на грациозную даму, что так величественна и так изящна в любом из своих нарядов и обличий, с любым характером, видом, грацией, манерами, строгостью и нежностью... -Её величество восхитительна.- Томно улыбалась она иной раз глядя, как у губ, акцентированных пурпурный помадой, остался блеск от масла, съеденного за обедом в качестве добавки к кукуруза, которую так любит её муж. Он то совсем не внушал восторга, в глаза девушки. Никакой грации, как у его жены. В этом принцесса наверняка пошла в него. Хотя, надо отдать Риверу должное, он неплохой человек... но он не король, хоть и очень старается не разочаровать Мун. Хах, в этом они довольно похожи, правда Йохансону повезло куда больше. Он - король Мьюни, а она - служанка женщины, в которую безответно и тайно влюблена, обожая каждый миллиметр её тела, души, характера. Обожая её целиком и полностью, хотя и признавал, что и у неё есть слабые места и "дефекты" поведения. Но ведь никто не идеален, потому она всё равно любила свою королеву, буквально готовая отдать свою жизнь, лишь бы идеальная оставалась такой вечно. Может тогда... тогда она узнала бы, как сильно её любит тот, о чьем существовании она вряд-ли догадывается, а пока... -Я люблю вас, Моя королева.- Слегка подрагивающе произносят губы, пока взгляд всё ещё прикован к нарисованному лицу. Девушка поднимается с колен и возвращается в залу, откуда уже строем она отправляется на поле боя, сохраняя эти слова последними на своих устах в этой жизни. Она словно падала со скалы в бездну, бессознательно маша руками несколько нелепых миллисекунд, а затем, под гулкий смех бывших товарищей глаза смиренно закрылись, а в голове пронеслась странная, граничащая с безумием мысль: Хах, я похожа на того монстра с гобелена.