Почти

* * * «Это нужно прекратить», — трезвая мысль, хорошая мысль, правильная. Если бы еще она не приходила в голову столь часто и именно в те моменты, когда Рокэ на коленях перед ним и сосет. Причем сосет так хорошо, что Марсель раз за разом оттягивает окончательное решение. Он зарывается пальцами в черные волосы и тянет Рокэ на себя, ближе, буквально трахая его в глотку. И в эти мгновения ему настолько хорошо, что он почти верит, в то, что… Почти верит, что у них все хорошо, по-настоящему и надолго. Почти. Марсель сам не знает, когда обо всем догадался. Точнее, догадался он, возможно, и с самого начала, но позволил себе некоторое время не понимать до конца. Наверно. Тьфу ты! Совсем запутался. Папенька бы не одобрил подобного помутнения рассудка. Не говоря о том, что он делает прямо сейчас — с другой стороны, зная папеньку, на то, что сын и наследник по-гайифски трахается с Первым маршалом, папенька, может, и закрыл бы глаза. А вот на ту вторую небольшую деталь, которая совсем слегка, немного, чуть-чуть не дает Марселю покоя… Вот конкретно этого бы папенька не одобрил — того, что Марсель оттягивает момент принятия решения. А все потому что… почти. Марсель выгибается, черные волосы щекочут бедра, и ему нравится это, как же нравится. И представлять то, что это было всегда и на самом деле; и думать о том, что это еще продолжится, да, обязательно продолжится, ведь он не сможет… Сможет, резко обрывает он сам себя. Должен. На душе мерзко, паршиво и гадко. А еще больно и обидно, но это еще рано чувствовать в полной мере. Потом. Сначала есть неотложное особое поручение, которое Марсель дал сам себе. Крайне неотложное и самое особое из всех особых. Рокэ отстраняется, поднимает голову и смотрит на Марселя. Такой похожий, такой… один в один. Ни за что не догадаешься. Если не знаешь наверняка. «А ты знаешь?» — иногда Марселю кажется, что это Рокэ спрашивает его — слишком хитер его взгляд. И эта усмешка на губах. Закат отражается в синих с лиловым глазах, делая их совсем немыслимого оттенка. — Нравится? — спрашивает Рокэ, словно насмехаясь над ним. — Ты прекрасно это знаешь и сам , — Марсель усмехается в ответ и заставляет Рокэ снова взять его член в рот. «Все получится». «Ты уже делал это». Рокэ доверяет ему и поэтому (при нем) никогда не проверяет его одежду. Никогда (при нем) не контролирует его. «У тебя нет права на ошибку». Тонкое, почти невидимое лезвие спрятано в воротнике. Пока Рокэ занят, Марсель достает гальтарский кинжал. Капитан Гастаки нашла его где-то на тропах выходцев по его просьбе. Потому что это — единственное, что может убить. В нескольких мгновениях от достижения пика Марсель отстраняется от Рокэ и, не давая ни ему, ни себе опомниться, вонзает кинжал в шею. И с каким-то темным, невероятным, извращенным удовольствием изливается. Рокэ булькает, хрипит, рука, ставшая лапой, хватает когтями воздух в волоске от бедра Марселя — тот успевает отстраниться. Глаза из синих окончательно становятся лиловыми. — Как? Как ты?.. — хрипит тварь, и черная кровь льется из ее пасти. — Папенька не одобряет дураков и не держит их в семье, — Марсель шутит, хотя внутренне ему хочется убить кого-нибудь за все, что происходит. Не Рокэ, конечно, нет, ведь Рокэ и так мертв с тех пор, как прыгнул в кошкину дыру. И тот, кто вернулся, оказался не им, сколь бы Марселю ни хотелось чудесного возвращения соберано. — Ты не похож на него, — твердо произносит Марсель, хотя прекрасно знает, что это — ложь. Не был бы похож, он бы не купился изначально. Тварь умирает, скребет когтями по ковру — жалко ковер! Алатский! — частично сохранив человеческий облик. Марсель бесстрастно наблюдает за этим, а когда последний хрип затихает, вытирается и надевает штаны. — Ну, вот и все, — сообщает он Котику, раскинувшемуся снаружи, у двери в комнату. — А ты тоже хорош, — вдруг добавляет Марсель зло. — Ни-че-го не учуял. И какой ты после этого охотничий пес? Готти издает жалобный звук и сникает. Марсель хмыкает и бросает ему остатки перепелки со стола. — Что ж, — устало говорит он, разом теряя все свое легкомыслие и шутовство. — С этим мы закончили. Вот только… что дальше?