Завоеватели

Здесь все иначе, нежели на Драконьем Камне. Иначе по многим причинам: и потому, что Королевская Гавань всего лишь новый город, людей в котором пока еще достаточно немного, и потому, что за стенами замка не дуют буйные морские ветры, стремящиеся сломить, унести с собой все и вся. А еще и потому, что они трое – уже не дети, рано оставшиеся без родителей, привыкшие полагаться лишь на себя самих и любящие мечтать о далеких ратных подвигах и завоеваниях. Выходцы из великой Валирии, которую погубила собственная гордость, владели всего лишь жалким скалистым островком… но теперь это в прошлом. Вестерос уже узнал власть огня и покорился ей. Покорился им троим. И это осознание объединяет, скрепляет их еще более крепкими узами. Узами крови, узами власти, узами дружбы и доверия. Узами любви. Узами брака. Узами страсти. Иногда Эйегон думает о том, что это была их судьба. Что именно они были рождены, чтобы покорить Вестерос и сделать то, на что не осмеливались их предки, жалкие беглецы из гибнущих земель. Что однажды, много-много лет спустя, когда Семью королевствами будут править их внуки и правнуки, покоренные ныне будут вспоминать их и повторять их имена со страхом. Потому что они - завоеватели. Их имена не будут забыты никогда. Эйегон. Висенья. Рейенис. Великие Таргариены. Сестры – и жены – Эйегона не уступают мужчинам ни в чем. По крайней мере, Висенья точно. Она не носит шелка и золотые украшения, не натирает свое тело благовониями и не забирает серебряные с золотым волосы в причудливые прически, предпочитая простые косы с вплетенными в них металлическими кольцами. Старшая из них троих, Висенья с малых лет предпочитает меч куклам, а её нрав - под стать морским ветрам, столь же холоден, безжалостен и неукротим. Многие мужчины боятся её, и столько же пытались победить, опустить, выставить всего лишь жалкой женщиной. Их кости теперь гниют в земле, а она все еще не сдается, все еще не проиграла ни одного боя. И не проиграет – даже сам Эйегон уступает ей в скорости и мастерстве владения клинком. Поэтому он и позволяет то, что не дозволил бы никакой другой. Дает власть над собой и право выбора. И получает при этом ничуть не меньше удовольствия, чем получил бы, будь все наоборот. Висенья почти некрасива – слишком худое лицо со впалыми щеками, острым подбородком и холодным, пронизывающим взглядом, слишком мальчишеская фигура. И грудь у неё слишком маленькая, потому что носит кольчугу с одиннадцати лет. Но все равно она прекрасна - Эйегон довольно часто ревниво подмечает восхищенные взгляды, направленные на старшую его сестру. Своей суровостью, идеально прямой осанкой и тяжелым характером Висенья не только пугает, но и очаровывает. И многие завидуют Эйегону из-за того, что он единственный, кто обуздал эту воительницу. Хорошо, что они не знают, кто на самом деле кого обуздал. Рейенис, младшая, совсем не похожа на неё. Милая, нежная, стройная как тростинка, с глазами лани, она - мечта любого мужчины. Рейенис полностью осознает собственную привлекательность и пользуется ею по полной - очаровывает, завлекает… И использует. Эйегон знает, что вокруг его младшей сестры постоянно вьется множество молодых и не очень мужчин, знает он и о том, что Рейенис водит некоторых счастливцев в свою спальню - и вовсе не для приватных бесед. Он ревнует, но ничего с этим поделать не может - Рейенис тоже дракон, она вольна поступать так, как ей вздумается. Тем более что Эйегон твердо уверен - если у Рейенис родится ребенок, то только от него. Сестрица хоть и сладострастна, но не глупа и про лунный чай не забывает, так что он привык закрывать глаза на её маленькую слабость. Тем более что и сам, бывает, берет в постель других женщин. Они - от крови дракона, они - потомки легендарных валирийцев. Они - завоеватели. Им можно все. В сумрачной полутьме сестры кажутся прекрасными, пугающими и призрачными, словно древние богини. Эйегон щурится сквозь ресницы и не может оторвать взгляда от того, как Рейенис помогает Висенье расстегнуть крепления брони, как та снимает тяжелое золотое ожерелье с изящной шеи младшей. Такие разные и такие похожие, они будоражат его разум и заставляют желать обоих с одинаковой собственнической страстью. Только его женщины. Его сестры. Когда-то, еще на Драконьем Камне, они спорили о том, кто же из них выйдет замуж за брата. Висенья, будучи старше и сильнее, постоянно обижала маленькую хрупкую Рейенис, пока Эйегон не пообещал, что возьмет в жены обеих. Только тогда сестры перестали враждовать, но и до сих пор он чувствует между ними некое постоянное соперничество, словно желание доказать, которая из них более достойна. Более достойна стать его единственной королевой. Первой подходит Рейенис. Она уже полностью обнажена, и Эйегон жадно ласкает взглядом её прекрасную полную грудь, хотя видит - и прикасается - уже не первый раз. Кожа сестры и её губы на вкус - как экзотические фрукты с Летних островов, она вся сладкая и податливая, обманчиво хрупкая в его сильных объятиях. Рейенис миролюбива по своей природе, ей гораздо более по душе красивая жизнь во дворце, пиры и состязания певцов, нежели поле брани. Но все же она - драконья наездница, хоть её Мераксес и самый маленький и спокойный из всех, и, пусть тонкие руки Рейенис и не созданы для меча, но зато стреляет из лука она так метко, как не каждому лучнику в его армии удается. Эйегон всегда подозревал, что это все потому, что Рейенис не хочет уступать Висенье ни в чем. Она легка, быстра и удивительно умела в любовных делах. Ласкает ловким влажным языком соски мужа, дразнит их острыми ноготками и трется своим гибким телом о его тело. Эйегон только хрипло дышит сквозь зубы и пропускает сквозь пальцы её волосы - золотистый с серебряным отливом шелк, - вцепляется в них так сильно, что Рейенис наверняка больно, но та не жалуется - возможно, потому что сейчас занята совсем другим. В её рту соблазнительно влажно и жарко, а язычок проворно двигается по стволу, заставляя кровь приливать к низу живота. Эйегон низко стонет, почти что рычит, запрокидывая голову, а тонкие пальчики Рейенис оглаживают внутреннюю сторону бедер, щекочут яйца, чертят ногтями странные письмена на его животе. Эта сладкая игра может продолжаться вечно, потому что Рейенис неутомима, хотя и - Эйегон хорошо чувствует это коленом, о которое она трется своим лоном - уже давно мокрая. Но за плечом младшей бледной тенью возникает старшая, решительно кладет узкие длиннополые ладони ей на плечи и отталкивает. - Не жадничай, - сухо говорит Висенья, а Рейенис в ответ только звонко смеется и утирает белесые капли с губ тыльной стороной ладони. Висенья седлает бедра Эйегона так же уверенно и властно, как собственный трон и собственного дракона. Вхагар норовист и упрям, его приходится укрощать каждый раз, но его хозяйка ничуть не боится. И вот сейчас Эйегон чувствует себя Вхагаром - когда сильные бедра сестры сдавливают его бока, а сухие горячие ладони ложатся на грудь, прижимая к постели, удерживая под собой. Висенья сама насаживается на его член - болезненно-горячая, твердая и тяжелая - и начинает скачку. Она опытная наездница и умеет править одними лишь движениями бедер - то неторопливыми, то резкими и порывистыми. При этом Висенья всегда смотрит Эйегону прямо в глаза, словно он и правда зверь, которого нужно укрощать, покорять, подавлять. Её взгляд твердый, прямой и затягивающе-похотливый, он сводит с ума осознанием того, насколько на самом деле даже она, непобедимая Висенья, зависит от него. Эйегон кладет руки на бедра сестры в попытке перехватить власть - он знает, что это бессмысленно, но все равно пытается, потому что иначе не может, иначе оскорбленная мужская гордость никогда не успокоится. Висенья легко стряхивает его руки и сильнее сдавливает бедрами - чтобы знал, чтобы всегда помнил, что он всего лишь глупый младший брат, который рыдал у неё на плече, когда убили отца. Что он всегда проигрывал ей на тренировочных боях. Что не он выбрал её, а наоборот. Что делать, они завоеватели даже в постели. Тем временем Рейенис становится скучно. Она обнимает Висенью сзади и влажно, почти звонко целует в тонкую худую шею. Прихватывает губами кожу и лижет её, спускаясь ладонями на маленькую грудь с острыми бледными сосками. Висенья не противится этим ласкам, но первое время просто игнорирует их, желая помучить сестру. Эйегон просто наблюдает за ними, на время словно забывая о том, что его член все еще внутри Висеньи. Та же, спустя пару мгновений, лениво поворачивает голову, встречая губы сестры своими. Висенья даже целуется по-мужски - влажно, собственнически и торопливо, но Рейенис это вполне устраивает. Пальцы старшей гладят её по животу, устремляясь все ниже, и Рейенис прогибается под этими прикосновениями, тихо, сладко всхлипывая. Висенья кусает её за губу и сжимает в себе член Эйегона, заставляя его излиться в неё с хриплым протяжным рыком. Её собственное тело тоже сотрясает дрожь, но Висенья отлично умеет держать себя в руках – когда пожелает, естественно. Она легко, плавно поднимается – семя Эйегона стекает по её бедрам – и уступает место Рейенис. Не все мужчины могут совокупляться с женщиной дважды подряд, но он – Таргариен и покоритель Семи королевств, поэтому с этим проблем не возникает. Рейенис более мягкая и послушная, она только лишь улыбается, когда Эйегон впечатывает её в ложе своим телом. Висенья вытягивается рядом – прямая и напряженная, как струна на арфе бродячего певца – и следит за ними своими чуть раскосыми глазами, снисходительно и чуть ревниво. Словно наблюдает за глупыми младшими, которые совсем заигрались. - Эй-е-гон, - выдыхает-всхлипывает Рейенис, обнимая его талию своими длинными стройными ногами, скрещивая лодыжки где-то на его пояснице. Она зажмуривает глаза и запрокидывает голову, волосы прилипают к губам и мокрым от пота щекам, и Эйегон без ума от этой откровенной уязвимости. От этого контраста между двумя его женами. Он двигается в теле Рейенис жестче и быстрее, а она вслепую тянется рукой к сестре, словно ища у той помощи и поддержки. Висенья принимает её ладонь, переплетает пальцы, почти нежно целует их, кусает за крошечную мозоль от тетивы на подушечке, а второй рукой дразняще ведет вдоль поясницы Эйегона вверх, словно гладит своего Вхагара по хребту. Она наматывает длинные волосы брата на руку и резким движением поворачивает его голову, приподнимаясь навстречу. От Висеньи пахнет иначе, чем от её, от их сестры – чужой кровью и солью, драконом, сталью и опасностью, и поцелуй её на вкус чуть горьковат. Под ним стонет и мечется в сладкой агонии Рейенис, но Эйегон снова отвлекается, потому что иначе не выходит. Они обе слишком яркие сами по себе и легко затмевают друг друга. Именно поэтому эти ночи на троих так редки и так сладки. Висенья прижимается крепче, и все заканчивается. Судорожно, тяжело дышит Рейенис, почти раздавленная им, жадно хватает воздух губами и Эйегон. Это чувство сродни полету на драконе – точно такая же легкость во всем теле и пустота в мыслях. Тогда, в первый раз, они тоже были втроем. Рейенис очень боялась садиться на Мераксеса, а Вхагар раза два скидывал Висенью, прежде чем она смогла обуздать его. А Балерион… Рядом с ним Эйегон казался самому себе всего лишь жалкой песчинкой, которую вот-вот раздавят или испепелят одним жарким дыханием. Если бы не сёстры, которые смотрели тогда ему в спину и ждали, что им покажут настоящую смелость и мастерство, может, он бы и не смог. Возможно, он не стал бы внушающим страх королем Эйегоном без обеих своих прекрасных королев. Возможно, они бы никогда не завоевали Семь королевств, если бы не привыкли всю жизнь сражаться за право на существование, место под солнцем и любовь друг друга. Возможно. Но они смогли. И они навсегда будут втроем. Связанные узами крови, власти и любви.