Косплей, обнимашки, ЛГБТ

      Конец весны, тёплая погода, солнце печёт голову... И вот грех не насладиться прогулкой на свежем воздухе, особенно когда на площади фестиваль косплея. Народу вокруг много, кого только не повстречаешь — эльфы, гномы, ангелы, демоны и персонажи различных, фильмов, аниме и игр. Многие фотографируются, смеются, едят сладкую вату и заводят приятные знакомства. Кай мог бы быть одним из таких счастливых людей: фотографировался бы, ел сладости и громко смеялся в компании друзей. Но что делать, когда смеётся именно что компания друзей, а ты...       — Твою ж мать, Бомгю-хён. — Хюнин старается опустить ниже короткую юбку, которая вот-вот поднимется и будет картина а-ля Мэрилин Монро. И плевать, что совсем не женщина, и платье вовсе не белое, да и не платье вовсе.       — Не жалуйся, проиграл — смирись, — хихикает над ним Чхве, повисая на крепком плече Тэхёна, который вот вообще не лучше, ибо его смех едва не пугает птиц, сидящих на дереве, мимо которого они проходят. Субин, как самый старший в их компании, старается делать вид, что он не с ними, а хитрую ухмылку удачно прикрывает воротом толстовки.       — Эх, я ещё надеялся на вашу адекватность, — с печальным вздохом говорит Кай, почти тут же выплёвывая изо рта волосы. — Обещали, что ветра не будет.       — Никогда не доверяй прогнозам, — поучительным тоном говорит Субин, за что тут же огребает шлепком по макушке (Кай ну очень старается балансировать, находясь в позе лебедя (петуха, кому как нравится) на каблуках, пусть и небольших).       — Тогда кому вообще доверять? — вопросительно выгибает бровь Тэхён. Одна его рука покоится на талии Бомгю, и не то чтобы Чхве смущает эта ситуация, но ладно, хорошо, она его смущает. Они совсем недавно вступили в официальные отношения, находясь в позиции «недовлюблённые», но «передрузья». Короче говоря, френдзона с двух сторон.       — К примеру, мне: я ведь говорил, что здесь будет весело, — самодовольно говорит Бомгю.       — Ты не уточнил, что весело будет только вам троим, — с кислой миной поправляет его Кай.       Взгляд шатена натыкается на что-то очень яркое, а всё из-за случайного солнечного зайчика, слишком внезапно ударившего по глазам. Значок с ЛГБТ... Зависть мгновенно охватывает Хюнина, ведь он не мог найти место, где смог бы купить себе такой. Вот же счастливчик этот человек. И опять же, тут есть одно жирное и большое «но». Осмотрев костюм незнакомца, Кай быстро понял, что видит перед собой косплеера, нарядившегося в Такседо Маска. План зреет в голове, однако парень быстро отмахивается от него, включая наконец остатки разума. Это явно не то, что ему следовало бы делать. Как минимум, его совесть заест, как максимум... Нет, осуществление подобной идеи будет огромной ошибкой. Или...       Кай трясёт головой так быстро и сильно, что голова начинает кружиться, а друзья кидают непонимающие взгляды.       — Всё хорошо, — говорит им Хюнин, отвечая на немой вопрос, повисший в воздухе.       — И всё же, на что ты так залип? — интересуется Тэхён. — Девчонку клёвую увидел?       — Всё не теряешь сбагрить меня куда подальше, хён? — хмыкает Хюнин. — А вот хер вам.       Ты ведь хочешь тот значок, не сопротивляйся...       Кай старается максимально игнорировать мысли, связанные с заветной вещицей, ибо он, как минимум, не вор, а как максимум — за это и побить могут.       Где-то через час на глаза вновь попадается Такседо Маск, значок всё так же прикреплён к его рюкзаку, а желание Хюнина растёт в геометрической прогрессии. Незаметно для себя он отстаёт от друзей, метра эдак на два, выискивает в толпе знакомый чёрный цилиндр, идёт практически по пятам. Вот он, сделать шаг, схватить и убежать. Но так его слишком быстро найдут. Слишком быстро...       Кто-то тычет пальцем в плечо, Кай реагирует слишком резко — поворачивает голову так, что слышит, как хрустит шея. Больно, но терпимо.       — Можно с вами сфотографироваться? — спрашивает вполне себе миловидная девушка.       Ах да, фотографии — обычное дело для подобных фестивалей.       — Конечно, — улыбка выходит кривой, дружелюбия в ней — кот наплакал, но девушка не обращает внимания, достаёт телефон и зовёт кого-то, стоящего недалеко от них.       — Вы не будете против, если я с вами обоими сфотаюсь?       Ох чёрт. Ну да, конечно, кто бы мог подумать?       — С удовольствием, — отвечает почему-то за двоих Такседо Маск.       А улыбка у него красивая... Значок тоже красивый...       Делать фотографию было довольно-таки неловко. Кай аккуратно встал справа от девушки, приняв фирменную позу Сейлор Мун, а Такседо пристроился чуть позади слева, приложив к губам цветок розы. Выглядело эстетично, как признал Хюнин, меняя позу для второй фотографии.       — Спасибо вам, — благодарит девица, скрываясь в толпе.       Кай поворачивается к собравшемуся уходить Такседо, приглашающе распахивая руки и говоря:       — Обнимемся на прощание? — а ещё жалобные-жалобные глазки строит. Ну кто перед таким устоит? Вот и «жертва» не устояла.       Стоит сказать, что объятия были уютными, хрупкая фигура Кая почти идеально вписывалась в кольцо рук. Вот только обнимающий ещё не знал о последствиях, ибо проворные ручки Хюнина быстро-быстро отцепили заветную безделушку, сжав её в руке.       — До встречи. — Такседо отстраняется и покидает компанию глупо лыбящейся Сейлор Мун, в руках которой исполнившаяся мечта, поблёскивающая на солнце.       Чхве Ёнджун ненавидит мир, проклинает его всё утро после фестиваля. Его коллекция значков... Значков, которые он собирал вот уже три месяца... распалась из-за всего лишь одного грёбаного значка. Куда он вообще мог деться? Вроде бы, они все сидели плотно, ни разу не отваливались. Если только...       Ёнджуна озаряет внезапной догадкой.       Мораль одна: никогда в жизни не верьте Сейлор Мун, которая вообще-то парень, и плевать, что очень даже симпатичный и в вашем вкусе.       В универ идёт с поганым настроением, как мантру повторяя про себя: «Гадкий, гадкий день...» А может, всё дело в том, что вторник, а может, в том, что звёзды так сошлись. Вот только Чхве всё равно, пусть эти звёзды хоть одна за другой прилетят на землю и стукнут его по лбу. Как заядлый коллекционер он чувствовал себя ужасно виноватым. Перед значком. Да. Такое тоже случается.       Как можно описать «гадкий» день? Сначала на Ёнджуна пролили какую-то дрянь, вытащенную в коридор прямиком из кабинета химии (заверили, что жить будет, но не то что бы Ёнджун им шибко верил), на паре заснул, сопя от гнева, а после получил нагоняй от преподавателя; в столовой кончились любимые булочки, какая-то девчонка из другой группы призналась в любви до гроба, но была отвергнута холодным: «Я люблю аниме, особенно хентай, каждый понедельник ем котят на завтрак, вторник провожу за чтением журналов со стрёмными голыми бабами, и плевал я, что они меня не привлекают, а по воскресеньям кончаю под гейские потрахушки. Да, как ты догадалась, ну, если не догадалась, то сочувствую, а может и нет, — я гей. Ну так что, может сменишь свой выбор, пока не поздно?»       Закончился же адский круговорот событий второкурсником, врезавшимся в Ёнджуна на полной скорости. Теперь оба, скорее всего, останутся с шишками. Чхве протягивает руку незадачливому второкурснику-бегуну, а после внимательно изучает его лицо, и...       — А ну стоять! — Орёт, конечно, больше для эффекта внезапности, чем для реальной угрозы. Хватает за руку, тащит в пустой кабинет и зажимает у стены.       Как вы думаете, что он слышит первым делом? Может, слова извинения, просьбы отпустить, крики о том, что он маньяк, ну или же краткое, но дельное (читать: пиздодельное):       — Мы ещё не в таких отношениях, так что я попросил бы твою тушку отойти от меня на пару метров. — Кривая улыбка, голос, полный надежды.       — Где мой значок? — рычит, крепче сжимая одежду на груди. «Смазливая мордашка» нервно сглатывает.       — Ну или так. И да, какой значок?       — Не смей мне врать, это же ты — Сейлор Мун, — утверждает с уверенностью.       — Парень, да ты совсем кукушкой поехал. Стой, или ты фанатик? — наигранно округляет глаза Кай, продумывая пути отступления, заодно проклиная троицу придурков-хёнов, которые как назло застряли в столовой.       — Мой значок с ЛГБТ. — Требовательный тон, проникновенный взгляд. Красавец, одним словом, неписаный. Вот только Хюнина больше интересует дверь.       — А ты мне что?       Ёнджун удивляется. Да как ему наглости только хватает так говорить? Вот же воришка!       — Не катаю на тебя заяву, пойдёт?       — Ну не-е, скучно. — И вновь удивляет. Кай хитро улыбается, чуть прищуривая шкодливые глазки. Он точно знает, на что не пойдёт зажавший его парень ради значка. — Поцелуй меня. Ну, только не по-детски, а с языком. Вот тогда и посмотрим.       На самом же деле у Кая поджилки тряслись, ибо кто знает этих парней... зажимающих других парней у стенок? Да и он не спец в подобном, сам не знает, как у него вышло предложить такое, даже не покраснев.       А во взгляде Ёнджуна вспыхивает огонёк, опасный огонёк, не предвещающий ничего хорошего.       Поцелуй выходит мокрым, смазанным. Языки сплетаются в страстном танце, руки Чхве вовсю шарят под рубашкой Кая (и фиг его знает, какого чёрта он так сорвался, походу, недотрах сказывается), руки же Хюнина на шее Ёнджуна, притягивают ближе, потому что губы его — мягкие, с привкусом вкусного вишнёвого гигиенического бальзама.       — Меня Хюнин Кай зовут, если что, — отрывается младший, томно прикрывший глаза от внезапно накатившей страсти (всё тот же недотрах). — Я, конечно, не Сейлор Мун, но магия стаскивания значков, а особенно ЛГБТ, как я себе давно хотел, — моя стихия.       — Чхве Ёнджун. И я всё равно заставлю тебя отдать мне мой значок. Ну и пару—тройку поцелуев. Пару—тройку десятков поцелуев. Ну, это так, для начала, а там уже посмотрим.       — Договорились.