Запах звёзд

Все знают, кто такие нефилимы? Для тех кто не знает: нефилимы – потомки человека и ангела господнего. Да, и у ангелочков бывает гон и течка. Это смотря к какой касте они принадлежат. И, скажу вам, не все ангелы имеют сильную волю, чтобы противиться замыслу Божьему. Хотя существуют средства, ещё со времён Эдема, помогающие пережить первое или второе. В случае с гоном, альфа просто успокаивается и не кидается на первого попавшего под руку омегу, да и нервные срывы бывают реже и в более мягкой форме. В случае с течкой, омега может ее избежать, либо (если доза меньше) более-менее держать себя в руках. Не кидаться на первого попавшего под руку альфу, если угодно. Однако бывает и такое, что омега или альфа забывают принять волшебное средство-успокоительное. Тогда все то, что они раньше сдерживали, накатывает на них с лихвой. Поэтому ангелы старались избежать подобных эксцессов, а вот демоны... Демоны всегда резвились – в компании людишек, себе подобных, а порой даже ангелов. Правда, обе стороны об этом умалчивают. И вот, в наши дни существуют подавители. Великолепные белые круглые таблеточки с ванильным, клубничным и шоколадным вкусом, помогающие в основном омегам с их маленькой проблемкой. Азирафаэль любил больше всего клубничные. Те были слаще, да и привычнее на вкус. А вот Кроули предпочитал их не принимать. Мало того, что портят всю естественность, так ещё и стирают твой запах. Последнее больше всего не нравилось демону. Азирафаэль часто выслушивал от него замечания и упреки о таблетках, если вдруг тот замечал, как ангел принимает это отвратительное вещество. На этой почве планы часто срывались и летели в самое Адово пекло. Любой другой только от одного взгляда янтарных глаз сильной альфы перестал бы пить это, но Азирафаэль не боялся Кроули, поэтому продолжал его раздражать и принимать подавители. И вот, сидя как-то в Ритце и празднуя очередную дату победы над Апокалипсисом, Азирафаэль почувствовал легкое покалывание в пальцах, но не обратил на это должного внимания. — С тобой все хорошо? — Азирафаэль знал, пусть и не видел, что Кроули спрашивает его, прищурившись, но вот то, что он немного напрягся, было странно. — Да, мой дорогой. Не беспокойся. Всего-то кольнуло в пальцах. Но думаю, это знак, что мне достаточно на сегодня. — у Азирафаэля была поистине ангельская улыбка, которая, к сожалению, была слишком мимолетной. Снова кольнуло, но на этот раз где-то в районе живота, а по телу прошла волна жара. — Жарковато тут, не находишь? Азирафаэль потянулся к меню, что лежало на столе с краю, и стал им махать на манер веера, чтобы разогнать горячий, как ему казалось, воздух и обдать немного себя прохладой. Кроули подался вперёд, и внимательно следил за тем, что делает его друг. Он уже сидел трезвым и обеспокоенным. Вторая волна тепла оказалась сильнее и столь неожиданной, что ангелу пришлось расстегнуть верхние пуговки рубашки, но и это не помогло. Ангел горел изнутри. И с каждой секундой ему становилось все хуже. — Я отойду ненадолго. — слишком быстро и резко проговорил ангел, одновременно встав из-за стола и ударившись бедром о него. Кроули проводил ангела слегка ошарашенным взглядом в уборную. Демон никак не смог припомнить, когда его лучший друг так вёл себя. К тому же, его нутро подсказывало, что что-то в нем изменилось, стало не так, как раньше. Спустя три минуты и два бокала Avignonesi-Capannelle демон почувствовал, что что-то грядёт. Половина людей в зале стала оборачиваться, но Кроули не придал этому особого значения, беспокойство за друга наконец взяло вверх, и Змей поднялся из-за стола, направляясь в туалет за пропавшим ангелом. Внутри Падшего все натянулось, подобно струне. Протянув руку вперёд, Змей застыл всего лишь на секунду, однако ему показалось, что на всю жизнь. Перед его глазами заиграла вся демоническая жизнь от начала и до этого самого момента. И в каждом моменте чёрной вечности был лучик света. Может быть Азирафаэль был прав. Что-то светлое всегда было рядом. Любое содеянное искушение, пусть и было сделано, но с надеждой, что кто-то (желательно бестия с небесными глазами и улыбкой, схожей с поцелуями летнего бриза) придёт и обнулит все пакости падшего. Возможно, в Кроули есть светлая сторона. Однако этот свет не внутри. Он снаружи. Обволакивает саму сущность адового отпрыска. Того, кто прячет все свои чувства глубоко внутри, заперев все за тридцать три замка, что так неожиданно исчезают под наплывом гормонов. И вот уже Кроули терзает себя за те упущенные годы и возможности. Он жалеет о том, что все свои всплески (гон) разделил с теми, кого не то, что не любит, а даже не знает! Сейчас Кроули лучше рискнёт дружбой, нежели притронется к какой-нибудь едва знакомой омеге, когда в двух шагах от него – только руку протяни – Азирафаэль, мучается из-за течки, нуждающийся в нём, в его помощи. Чем ближе подходил к двери Падший, тем медленнее он шёл и глубже вдыхал новый аромат. Он был тонким, изысканным, дурманящим и... Знакомым. Этот запах Кроули уже раз слышал, правда если тогда, давным-давно, тот был слабым и лёгким, то сейчас он кружил голову, заполняя все пространство дорогого туалета в изысканном ресторане. Азирафаэль сидел в одной из незапертых кабинок и, так как не имел ни малейшего понятия, что ему делать, впал в панику. Это Кроули сразу понял, хватило одного взгляда. — Ангел... — голос предательски хрипел от накатившего возбуждения. Демон присел перед другом и убрал от его раскрасневшегося лица ладони. — Где твои таблетки? Однако ангел ничего не ответил. Он только, буквально, упал в руки демона, тихо хныча, хватаясь за его шею, словно за спасательный круг, и вдыхая запах альфы: серы, дыма и влажной земли. Азирафаэль всегда знал, чем именно пахнет его друг, но сейчас, как никогда прежде, цеплялся за него, желая вдыхать только его аромат. — Азирафаэль, ты принимал их? — прорычал альфа, гормоны которого забурлили с новой силой, стоило оказаться так близко от источника манящего запаха. Черт бы его побрал с этими подавителями! — Мы идём домой. Ангел только и смог, что кивнуть головой. Его уже ничего не волновало. Рядом с другом становилось чуть легче. Мысли наконец перестала туманить пелена паники, от чего Азирафаэль погрузился в любимое дело – размышление, в безнадёжной попытке дистанцироваться. Правда теперь ему мешала не паника, а нечто другое. Ему казалось, что все смотрели только на них (так оно и было), а это смущало ангела намного больше того, что он до трясущихся поджилок желает своего лучшего друга. «Стоп! Это просто гормоны», – подумал Азирафаэль, но тут же тихо заскулил. Костюм испорчен окончательно и бесповоротно. А ему и двух сотен лет нет. Однако, когда тебя прижимают к себе сильные руки, от которых тебе становится ещё жарче, ты невольно хочешь продлить этот момент или вовсе сделать так, чтобы заполучить нечто большее, а не думать о костюмах и прочей чепухе. Азирафаэль читал о подробностях в одной из своих книг, но сам факт был чем-то самим собой разумеющимся: во время течки омеге нужен альфа. Причём не просто, чтобы тот находился рядом, а для того, чтобы удовлетворить потребности. За тысячи лет воздержания их у ангела приумножилось. Погружаясь всё глубже в эти душные, жаркие фантазии, Азирафаэль и не заметил, как оказался в машине друга, который мчался на высокой скорости и что-то говорил. Азирафаэль слышал его урывками, по которым было понятно, что тот недоволен. Очень сильно. И омега внутри заскулил, желая утешить родного альфу. Рука Азирафаэля потянулась к демонскому плечу, осторожно ложась на него. Не почувствовав сопротивления, ангел спустился вниз по руке и коснулся голого участка кожи кисти, от чего по телу прошла приятная дрожь. Сидеть ровно и спокойно, как раньше, он уже не мог. — Азирафаэль, ради всего св... — демон запнулся, отдёргивая руку. — Потерпи. До твоего дома ещё немного осталось. — К тебе ближе. — как бы невзначай ответил омега, ничуть не оскорбленный раздражением друга. Сейчас Азирафаэль был рад, что Кроули водил до неприличия быстро. До новой стадии желания оставалось всего ничего. И ангелу хотелось как можно быстрее оказаться намного ближе к демону. Раньше Азирафаэль не рассматривал падшего собрата в качестве партнёра, но сейчас, по глупой неосторожности, ангел хотел его больше всего на свете. Если бы он не знал о физиологии, то подумал бы, что искуситель его соблазнил, но... Снова погрузившись в мысли (что было почти благословением в его состоянии), Азирафаэль не заметил, как Кроули припарковался около своей квартиры и успел выйти из машины. — Ангел, пока не поздно, можем остановиться. Но если переступишь порог, я за себя не отвечаю. — это была не угроза. Ни капли. Кроули держался из последних сил. Любой другой альфа уже бы разорвал омегу, воспользовавшись моментом, но Кроули — не обычный альфа. — Я доверяю тебе, Кроули. — со скромной улыбкой ответил ангел, тем самым обезоруживая демона. Как сказал Кроули, пути назад нет. Но это не было нужно ангелу. Сейчас он ждал, когда Кроули переступит порог своей квартиры, чтобы наброситься на него, ведь его дурманящий аромат буквально висел в воздухе. И ангел понял, что не совершил ошибку, когда натолкнулся взглядом на голодное пламя в глубине змеиного зрачка. Азирафаэль сделал шаг в квартиру и почти задохнулся, забыв, что небожителям дышать необязательно: каждая вещь в этом доме пахла своим хозяином, стены словно обступили ангела, принимая его в свои объятия, обволакивая запахом демона. Кроули же, только дверь закрылась, накинулся на него. Хотя это было громко сказано, он не стал прыгать с места в карьер, решив, раз уж ему выпала возможность, изучить ангела с головы до пяток, раздеть, осмотреть и ощупать его повсюду, и снова, и снова, до конца этой чёртовой вечности. Демон так давно запрещал себе даже думать в таком ключе о невинном Азирафаэле, но тот сам попросил его об услуге, и Змей сделает всё, что в его силах, чтобы ангел навсегда забыл о таблетках, книгах и французских блинчиках. Прижав омегу к стене, демон склонился над ним. Азирафаэль пах совсем так, как помнил Кроули: корица, книги и что-то незримое, неуловимое. И эта неизвестность манила, заставляя кончиком носа вести от кадыка до ушка ангела, чтобы получше насладиться этим неизведанным призом. Азирафаэль весь извёлся, запертый между равнодушной стеной и пышущим жаром телом Кроули. От такого близкого контакта его повело. Ноги сами подкосились, но его альфа обладал хорошей реакцией. Подхватив ангела, который тут же сцепил ноги за спиной демона и прижался к нему, Кроули тихо рыкнул от нетерпения и припал к сладким губам Азирафаэля. Некоторые демоны говорили, что ангельский поцелуй настолько восхитительный, что кажется, будто вы переноситесь на Альфу Центавра. Однако демонам положено врать. Целуя Азирафаэля, Кроули чувствовал намного больше. Столь горячими были его губы, так много желания и доверия было в этом поцелуе – Кроули каждой клеточкой, каждой жилкой чувствовал, что позабытое чувство снова накрывает его, нет, их с головой. При помощи самой капельки демонической силы оказавшись в комнате, Азирафаэля внезапно застала новая волна возбуждения. Он уже был на той грани, когда животная страсть заполняет тебя полностью, лишая гордости и моральных устоев, оставляя только непереносимое желание. — Кроули... — стонет ему в губы в перерывах между поцелуями ангел, делая рваные вдохи и захлёбываясь запахом. Ему тесно, ему жарко, ему хочется большего. И Кроули это прекрасно знает, однако он ждёт, что его будут просить. Он слишком долго жаждал своего ангела. — Прошу... ммм... Пожалуйста, Кроули. И как такому послушному ангелу отказать? Вот и Кроули не знал. Да и не видел в этом смысла. Сегодня ночь, когда все желания исполнятся, его и ангела. Кроули изящной подсечкой опрокинул испуганно вздохнувшего ангела на кровать, окинул взглядом раскинувшееся по его чёрным простыням соблазнительно пахнущее тело омеги. Склонившись над Азирафаэлем, он провёл языком по влажной шее, тут же оставляя пару поцелуев. Пользоваться чудом, чтобы раздеть обоих, не хотелось совершенно. Демон хотел растянуть мгновения единения. Сделать так, чтобы его ангелу понравилось, чтобы тот больше ни на кого не посмотрел. Сделать что-то правильно. Пальцы ловко справлялись с маленькими нескончаемыми пуговками на вещах омеги, который жалобно скулил, прося ещё больше поцелуев, не имея сил сдерживаться, но и стыдясь своих же желаний. — Ты необыкновенный, — вырвалось у Кроули меж поцелуев-укусов, но было слишком поздно. Слова были услышаны, из-за чего ангел на несколько секунд замер. — То, как ты борешься со своими желаниями. Ты ведь этого хочешь. Не меньше моего. — демон улыбнулся самой соблазняющей и самодовольной улыбкой, ведь на этот раз у бедного ангела покраснели не только щеки, но и кончики ушей вместе с шеей и плечами. Румянец расползся до самой груди, будто пытаясь спрятаться за расстегнутой рубашкой. — Это... физическая потр-ребность. — кое-как выдавил из себя Азирафаэль, не желая признавать своё поражение и тут. — Если ты сейчас не начнёшь что-то делать, то я найду кого-то другого. Ох, зря Азирафаэль это сказал. А может он специально это сделал? Одному только ангелу известно, но эффект эта фраза возымела необыкновенный. Самообладание Падшего пропало бесследно, а одежда омеги затрещала по швам, разрываемая острыми когтями. Кроули мечтал устроить небольшой концерт для ангела, помучить его ещё совсем немного, медленно раздевая себя, поглаживать себя. Вести рукой вниз по груди. Чуть оттягивать резинку чёрного белья, а затем, дразняще извиваясь, возвращаться вверх. Но, будем честными – на это ни у него, ни у Азирафаэля не осталось сил и терпения, а сказанная на эмоциях фраза раззадорила Кроули настолько, что ему пришлось задавить закипевшее в горле шипение напополам с рыком. Чтобы не тратить время на свою одежду, он просто чудеснул её прямиком в бельевую корзину. Азирафаэль засмотрелся. Он и не думал, что его друг был таким привлекательным альфой: сложенным, рельефным и необычайно красивым. Омеге даже стало немного стыдно, что его оболочка имела небольшой животик и была слишком бледной. Ангел попробовал смущённо прикрыться, но его попытки не увенчались успехом. — Даже не думай. — вжимая руки над головой ангела в матрас, прохрипел Кроули, ловя губы в новом настойчивом поцелуе. — Ты прекрасен. И я не откажусь от этих слов. Ни за что на свете. Губы демона скользнули ниже, оставляя за собой влажный след. Мелкими поцелуями тот спустился к груди и накрыл один из сосков ангела, вызвав тихий стон. Отпустив руки ангела, (Змей был уверен, что тот не станет себя прикрывать более), Кроули стал поглаживать бёдра Азирафаэля, который скулил от желания. — Прошу тебя... — хныкал омега, под которым уже была приличная лужица смазки. — Кроули... — Скажи это. — сверкнул золотыми глазами альфа, нарочито медленно поводя рукой по мелко дрожащим ягодицам омеги. Ох, как же пьянил этот запах... — Скажи, чего ты хочешь. Прикусив губу, ангел зажмурился и замотал головой. Он не мог сказать – слишком грязно и порочно это звучит даже в мыслях. Но он так хочет этого Змея, а тот так умело его искушает. — Пожалуйста, Кроули... — простонал ангел, едва чужая рука будто бы случайно задела каменный член Азирафаэля. — Помоги мне... ммм... Вставь мне и... Кроули, я хочу твой узел, прошу тебя. Демону больше ничего и не требовалось, чтобы окончательно потерять голову. Каких только усилий стоило Кроули, чтобы Азирафаэль встал на четвереньки и прогнулся в пояснице – пришлось мягко уговаривать его, сопровождая лихорадочный шёпот поглаживаниями и поцелуями, и то упрямый ангел был готов начать спор, несмотря на то, что у него самого от возбуждения поплыл и расфокусировался взгляд. Его желание быть лицом к лицу было понятно – Кроули и сам не отказался бы войти в него, уткнувшись в сладко пахнущую шею, покрывая ангела поцелуями и ловя стоны прямо с губ, но сегодня, сейчас, Падший не мог позволить себе этого. Работающая часть сознания подсказала ему, что Азирафаэль во время оргазма не сдержится и выпустит крылья, что повредит либо ангелу, либо матрасу. Чуть позже. У них целая вечность впереди. А пока демон удобно устроился меж ног ангела. Благодаря смазке войти в одно движение не составило труда, однако даже с ней ангел оказался слишком узким, влажным и горячим. Азирафаэль громко и протяжно застонал, упав лицом в подушку, что пропахла запахом Кроули. Ангел сжал чёрную простынь в руках и тихонько подался назад. — А-ах! — если бы демон видел, как дрожат светлые ресницы... — Кроули. Кроули. От этого могло снести крышу кому угодно. Демон, что так долго желал, наконец-то получил то, что хотел, точнее, кого хотел. И не упуская возможности, Кроули втрахивал Азирафаэля в матрас с остервенелой любовью. Он целовал его лопатки, чувствительное место, откуда растут крылья, удивляясь такому самоконтролю. Ангел под ним подавался навстречу каждому движению, их тела сталкивались, он нескромно благодарил любимого демона. Азирафаэль дрожал от удовольствия, но ему было мало. Нужен был узел. Двое слишком долго были на грани, слишком долго отказывались от близости и любви, находя по сотне отговорок, а сейчас тонули. Они оба открыли для себя что-то новое друг в друге. Азирафаэль горел в пламени демона, в чувственном желании, сквозь возбуждение и стоны пробивалось понимание, что смертные находят в плотских утехах. Кроули грелся в нежном свете своего ангела, и его разрывало от любви. Это желание пришло к нему так же резко, как начинается дождь в Лондоне. Кроули склонился над шеей ангела, прямо у загривка, и, не останавливая толчки, укусил Азирафаэля, от чего бедный ангел громко выругался от смешанного с болью внезапно прострелившего удовольствия. Все его естество кричало от наслаждения, а белые крылья выступили так же резко, как ангел кончил с именем искусителя на губах. Он сильно сжал Кроули внутри. — Тише... — шипящие звуки сейчас давались Кроули по-змеиному тяжело. Он успокаивающе поглаживал по бедру ангела одной рукой, а другой гладил основание крыла. — Тише, ангел. Расслабься. Я ещё не все. Обещаю, скоро тебе будет хорошо. Азирафаэль только слабо кивнул и постарался расслабиться, однако его все ещё немного трясло от пережитого оргазма. Первого, за столько веков. И едва ему удалось справиться с собой, как Кроули с новой силой навалился на него, двигаясь рвано и быстро. Член ангела снова налился кровью, а когда толчки совсем выбились из ритма, Азирафаэль сжал демона внутри себя, отчего Кроули бурно излился в него с громким несдержанным стоном. Его чёрные, как смоль, крылья раскрылись подобно белым. Давно Кроули не было так хорошо. С Азирафаэлем можно было расслабиться и не волноваться по поводу крыльев. Узел постепенно набух, крепко соединяя пару на несколько часов и успокоив омегу. Убрав крылья для удобства, Азирафаэль предложил лечь на бок, а Кроули был не против. По щелчку пальцев они оказались чистыми, как, впрочем, и чёрный шёлк простыни. Вместо одеяла Азирафаэля накрыли чёрным крылом, согревая и защищая от всего мира. Кроули улыбался, прижимая к себе ангела, и вдохнул успокаивающий аромат своего омеги, который стал намного сильнее. Видимо подавители окончательно выветрились. — Я только сейчас понял... — тихо прошептал Кроули в загривок сонного ангела. — Что, мой дорогой? — так же тихо спросил Азирафаэль, греясь в объятиях своего альфы. Укус ещё немного горел, но то была приятная боль. — Твой запах. — вдохнув поглубже, Кроули поцеловал свой след от зубов. — Ты пахнешь небом. Там, где заканчивается земля, начинается небо. Там, где заканчивается Кроули, начинается Азирафаэль. Один не может существовать без другого, и никогда не мог. У них есть целая вечность, которая существует только для них.