Сказочник

Деор разинул рот от удивления. Посмотрел на Морвин. «Каких таких наших? И…» Но он не успел додумать эту мысль, потому что Морвин быстро зашептала: – Керл, Элвин, готовьтесь меня прикрыть. Сейчас… Она выхватила из седельной сумки палку, оказавшуюся дугой лука, быстро натянула тетиву, вытащила несколько стрел. Потом взобралась верхом на своего конька – тот стоял смирно, даже не шелохнулся. Раз, два, три – Деор всего трижды моргнул, когда первая стрела полетела в изрядно удалившегося последнего орка. Стрела пробила кожаную куртку, прошив орка навылет. Он завизжал от боли и повалился ничком. Его товарищ заорал, озираясь, остальные орки тоже завопили. Отряд остановился, клинки с шелестом появились из ножен. – Ну, пойдет сейчас потеха, – тихо сказал Элвин, уже вытащивший из тюков меч. Керл только что-то неразборчиво рыкнул, сжав свой клинок. У Деора пересохло в горле, он нащупал рукоять ножа за пазухой. Ох, не хочется ему в драку, вот совсем! Очень жалко этого рохира, но себя-то жальче. Но уже ничего не поделаешь, да и если Морвин его трусость увидит – вот это плохо будет… Никогда больше на него не взглянет! Эта мысль придала Деору решимости, он вытащил нож и весь подобрался, готовясь пустить его в ход. Тем временем Морвин выстрелила еще раз – и еще один орк завертелся волчком, пытаясь достать стрелу из плеча. Остальные завыли и бросились к камням. Керл и Элвин выбрались из середины кустов и теперь стояли по бокам от сидящей верхом Морвин. Она успела ранить еще одного орка, когда трое первых врагов достигли убежища рохиррим. Керл справа от Деора зарычал и, выпутавшись из колючих объятий веток, накинулся на первого из нападающих. Великан-рохир был куда выше орка и обрушил удар ему на голову. У орка не было шлема, и тяжелый клинок разрубил ему голову, как тыкву. Элвин слева тоже быстро справился со своим противником – тот упал с отрубленной правой рукой и теперь катался по снегу, воя и поливая все вокруг кровью. Деора замутило, когда он это увидел. Элвин тем временем полоснул по шее третьего орка, и тот тоже упал. У орков тоже были лучники, но факелы сослужили им плохую службу. Их было прекрасно видно на фоне огня, но они сами, ослепленные огнем, плохо видели, что происходило в окружающей тьме. Несколько черных стрел ударились о скалу позади рохиррим и бессильно упали вниз. Керл и Элвин выбрались из кустов окончательно, но далеко уходить не стали, ведь ветки давали им защиту. Они ждали следующих противников, и те не замедлили вступить в схватку. Теперь их было сразу четверо, и они разделились – каждому рохиру досталось по двое врагов. Теперь людям приходилось туго, хотя орки больше мешали друг другу, чем помогали. Но все-таки нужно было отбиваться от двух клинков сразу. Одному из орков удалось ранить Элвина в левую руку, и он вскрикнул. Морвин бросила лук и, вытащив кинжал, спрыгнула с лошади и поспешила на помощь товарищу. Она слегка присела и ловко ударила кинжалом прямо в живот орку. Он завопил и повалился. Его товарищ, увидев нового противника, занес меч прямо над головой девушки… Этого Деор снести не смог. Размахивая ножом, как безумный, с воплем: «Не-е-ет!» он кинулся прямо на орка. Нож ткнулся во что-то мягкое, а сам Деор изо всей силы боднул противника в живот. На затылок ему опустилось нечто тяжелое, и он провалился в темноту. *** Очнулся Деор, когда что-то холодное попало ему за шиворот. Он замотал головой, еще не открывая глаз, поднял руки и задел чье-то лицо. – Ох! – сказал знакомый женский голос. Деор открыл глаза. Сначала перед ними плавала какая-то муть, потом зрение прояснилось, и он увидел Морвин. – Ты как? – озабоченно спросила она. – Ничего, – Деор слабо улыбнулся, – только голова… Голова болела и гудела. Деор попытался подняться. – Лежи лучше, – Морвин улыбнулась. – Мы никуда не спешим. Деор поднял руку к затылку и нащупал под ним что-то мокрое и холодное. – Не трогай, – сказала Морвин. – Там у тебя сильный ушиб. Мы приложили лед. – Как… все? – спросил Деор с тревогой. Вроде бы с самой Морвин все в порядке, и это самая хорошая новость – а вот что с другими? – Все хорошо, – ответила девушка. – Ранили только Элвина, легко. Орков мы перебили, и Кирвульф теперь с нами… – Я бы не сказал, что только Элвина, – пробасил рядом Керл и наклонился над Деором. Лицо его было мрачным. – Вот Морвин ранена. – Что с тобой? – с тревогой спросил Деор. – Пустяки, рана совсем маленькая, – Морвин небрежно махнула правой рукой, и только тут Деор заметил на ее левом предплечье повязку. – Поганые орки! – сказал он с чувством. – Ух, я их!.. Морвин звонко рассмеялась, а Керл еще больше нахмурился. – Да не орки это, – пробасил он, – а ты! – Я?! – удивленно вскинулся Деор. – Ну ты, ты, – закивала Морвин. – Ножом уж слишком размахивал, я под него и попалась… – Ох, – Деор на несколько мгновений закрыл глаза, ему было стыдно. – Прости… – Ничего-ничего, – успокоила его Морвин. – Зато орка ты свалил, и он меня не достал. Но достал тебя – к счастью, не лезвием меча, а рукоятью. – Я не хотел... – сказал Деор покаянно, а Морвин снова рассмеялась. – Герой, – пробасил Керл, и Деор не понял, чего в его голосе больше – уважения или насмешки. *** Путников приютила небольшая пещера в горах. Она была неглубокой и маленькой, туда задувал холодный ветер, а пол был покрыт снегом, но все же это было немного лучше, чем открытая степь. Элвин и Керл развели костер, а Морвин позаботилась о раненых. Спасенный рохир, освобожденный от пут и согревшийся, быстро восстановил силы. Он не был опасно ранен, а на ушибы и ссадины не обращал внимания. Когда Деор, еще морщась от боли в голове, встал и подошел к костру, он что-то горячо говорил внимательно слушающим Морвин и Керлу. Элвин ушел из пещеры, сторожить – не появятся ли незваные гости. Деор вспомнил новое имя, названное девушкой – Кирвульф. – … я упал с лошади и потом… – Кирвульф обратил внимания на Деора. – Прости, госпожа, – повернулся он к Морвин, – но кто это? Я не помню его у Эотана. – Его зовут Деор, и он помог нам, – Морвин ободряюще улыбнулась Деору, похлопала рядом с собой, приглашая сесть. – Я ему доверяю. – Ну если так… – Кирвульф пожал плечами. – Орки и дикари подобрались слишком близко к Пещере. А твои родители, госпожа, говорят: «Время близко». С тем я и был послан к вам с Эотаном… – Я как будто чувствовала… – задумчиво сказала Морвин. – Потому и не стала дожидаться лета, выехала сейчас… Что же, у нас многое готово в городе. Пещера тоже готова? – Мы готовы всегда, – твердо сказал Кирвульф. – Я не буду медлить, – лицо Морвин было серьезным, и Деор поразился – каким благородным, царственным выглядело оно сейчас! Оно не было таким уж красивым, но черты его выдавали силу, решительность, отвагу. И Морвин уже не один раз доказала их. Просто удивительно… просто удивительно, как такая девушка тепло и благосклонно разговаривает с ним, с нищим невежественным воришкой… Смущенный Деор плюхнулся рядом с Морвин, она тут же улыбнулась ему, превратившись в прежнюю девушку-товарища, подала тарелку с теплым супом: – Поешь, мы скоро едем дальше. Деор стал хлебать суп. Остальные молчали. Морвин склонила голову, погрузившись в мысли. Деор искоса посматривал на нее и думал, что вот здесь-то он не ошибся. Ради Морвин он сделает все, хоть даже умрет. *** Они выехали через час, когда серенький день уже был в разгаре. Ехали осторожно: если уж им повстречался один орочий отряд, то и другие могли быть поблизости! Но все было тихо. Серо-белые громады гор возвышались по левую руку. От них веяло силой, мощью и страхом – но не тем липким, отвратительным страхом, от которого слабеют ноги, а в горле ощущается ком, а другим страхом – неким священным трепетом перед чем-то более высоким и великим, чем ты сам. Горы не давили на душу, а возвышали ее, заставляя тянуться к небу. Морвин ехала на одной лошади с Кирвульфом – она была самой маленькой из отряда, и ее коню легче было снести двоих. Кирвульф очень почтительно обращался с девушкой, не касаясь ее сверх необходимого, но Деор отметил, какие недовольные взгляды бросал на них Керл. Ишь ты, как жмется этот воин к госпоже, так и хочется дать ему по рукам! Осознав, что его собственные мысли, кажется, совпадают с воображаемыми мыслями Керла, Деор тряхнул головой. Все равно он Морвин никто и звать никак. Она его просто пожалела и приголубила, как бездомного щенка, но скоро все кончится. Приедут они в эту таинственную Пещеру и… Дальше этого приезда Деор мыслями не заходил, все равно ведь не угадаешь, что и как там окажется. Они ехали уже два часа, и у Деора разболелся ушиб на затылке, когда в холодном воздухе вдруг раздалось карканье ворона. «Интересно, что здесь вороны жрут, одни же камни и снег кругом», – вяло, сквозь боль подумал Деор, когда Морвин негромко сказала: «Стойте». Путники остановились, оглядываясь по сторонам. У скал вдруг что-то зашевелилось, и Деор едва не ахнул, различив человека, с ног до головы одетого в белое. Ну конечно, белое здесь, среди снега, лучше всего подходит для того, чтобы спрятаться! Человек держал в руке опущенный меч и, кажется, нападать не собирался. И точно, воин подошел к Морвин и поклонился, сказав: – Доброго дня тебе, госпожа Морвин! – Доброго дня, Амлинг! Все ли благополучно? – Да, госпожа моя! Хотя орки стали бродить слишком близко… – Я знаю, – усмехнулась Морвин. – Недавно мы повстречали отряд… – Нужно послать туда воинов, госпожа! – Амлинг выглядел встревоженным. – Нельзя позволять бродить им близко. – Нет нужды, – покачала головой Морвин. – Ни одна из тварей не ушла от нас живой. Амлинг рассмеялся. – Ты достойная дочь своей матери, госпожа моя. Прошу вас войти. Амлинг повернулся к стене, положил руку на один из камней, нажал, и Деор распахнул глаза от изумления – в скале вдруг стала открываться дверь высотой не меньше восьми футов и шириной около четырех. Морвин первой спрыгнула с коня, за ней не очень ловко спустился Кирвульф – ушибы еще давали о себе знать. Деор осторожно слез, точнее, сполз – за эти дни он еще не совсем привык к седлу. Остальные тоже спешились. Внутри каменного коридора вначале показалось очень темно, затем глаза привыкли, и Деор различил слабый свет, а потом увидел факелы в гнездах на стенах. Они были редкими, но давали возможность идти, не спотыкаясь. В свете факелов на стенах что-то посверкивало. Деор не был знатоком горных пород, но блеск самоцветов он бы отличил. Нет, этот блеск был другим… Это было красиво, хотя вообще Деору в пещере не очень нравилось. Было слишком темно, сыро и душно, потолок давил на разум, хотелось выбраться наружу и вдохнуть свежего воздуха… Эх, да куда уж теперь о воздухе думать, неизвестно, сколько времени они здесь пробудут… Двигались в молчании, гуськом, Кирвульф и Морвин – первыми, за ними Элвин, потом – Деор, и замыкал шествие Керл. Каждый вел в поводу свою лошадь, которые, похоже, были привычны к таким местам, каждая спокойно зашла в пещеру, не упираясь и не артачась. Впереди показалось светлое пятно. Деор вытянул шею, стараясь из-за голов Кирвульфа и Элвина разглядеть что-нибудь, но ему это не удалось. Света было слишком мало, и он успокоился, стал глядеть под ноги – а то уже дважды споткнулся, да чуть не упал… Вдруг стало куда светлее, и справа потянуло ветерком. Деор поднял голову и ахнул. Они вышли из коридора в большую пещеру. Да не просто в большую – в огромную! Деор поднял голову – потолок терялся в тени на такой высоте, что сюда мог бы поместиться весь дом Рахи целиком, да еще бы место осталось. Пещера была освещена факелами, их было много развешано по стенам, да еще кое-где на полу пещеры, и в больших чашах на столбах горели костры. Чад и дым ощущались мало, видно, где-то были прорублены отверстия, и все уходило туда. Стены, особенно там, где на них падал свет, были очень красивы. Красновато-серый гранит проблескивал сверкающими вкраплениями другого камня – Деор уж не знал его названия. – Будто во дворце, правда? – Морвин неожиданно обратилась к Деору, и юноша едва не подпрыгнул от неожиданности. – Ч-ч-то? – сказал он. – Да, правда, будто во дворце… госпожа. – Да ладно тебе, – рассмеялась Морвин. – Тебе я не госпожа, и вообще… Ладно, идем. Тебе еще много надо увидеть и узнать. Морвин сказала несколько слов, и Керл с Элвином взяли лошадей и повели их куда-то вбок. Теперь они пошли вперед втроем. Пройдя пещеру до конца, они вошли еще в один подземный коридор. Деор опять стал спотыкаться, и вдруг Морвин взяла его за руку. От неожиданности юноша не заметил большой камень прямо под ногами и едва не упал на свою спутницу. Девушка засмеялась: – Ох, что-то ты, Деор, совсем спотыкаешься! А у тебя голова не кружится? Тебе плохо? В голосе Морвин сквозило участие, она замедлила шаг. – Н-нет, не плохо, – ответил Деор, у которого голова уже, и правда, шла кругом – но не из-за раны, а из-за того, сколько вокруг необычного и непривычного. – Ладно, – сказала Морвин задумчиво. – Надо бы тебе отдохнуть сначала. Идем! Они свернули в другой коридор, направо, и Деор увидел несколько закрытых каменных дверей. Морвин миновала три из них и открыла четвертую. – Это будет твоя комната, Деор. Располагайся, отдыхай, потом я пошлю за тобой. Девушка улыбнулась ему, зажгла свечу, закрепленную на стене, и вышла. Деор принялся осматриваться. Комната была небольшой, фута четыре в ширину и шесть – в длину. У длинной стены лежал тюфяк, набитый соломой и сухим мхом, сверху было накинуто светло-коричневое шерстяное одеяло. К изголовью тюфяка был придвинут большой деревянный сундук. Деор откинул крышку – пусто. У другой длинной стены стоял невысокий деревянный табурет, на нем – глиняный кувшин с водой. Деор уселся на тюфяк. Морвин сказала: «Отдыхай», но юноша сидел, как на иголках, в голове крутился вихрь мыслей и вопросов. Что это за место такое – Пещера? Сколько здесь обитателей и чего они хотят? Какое положение занимает здесь Морвин? И самое главное: что будет здесь с ним самим? От мыслей бросало то в жар, то в холод, желудок начал поднывать – завтрак был давненько. Деор плеснул на ладонь воды из кувшина, потер глаза – в голове немного прояснилось. Он встал и уже направился к входной двери, как она отворилась. За дверью стоял подросток лет двенадцати, худой и бледный. Он не улыбался, но лицо его было вполне приветливым. – Тебя зовут Деор? – дождавшись кивка, мальчик продолжил: – Иди за мной. Вновь начался путь по темным коридорам, пока они не вошли еще в одну пещеру, не такую большую, как первая, но не менее красивую. Только здесь стены отливали зеленью с черными прожилками. Пещера, видимо, была залом для трапез, и большую ее часть занимал огромный каменный стол – из того же зеленого камня, из которого еще создателями Арды были сделаны ее стены. По бокам стола тянулись каменные же скамьи, покрытые шерстяной тканью. У верхнего конца стола на возвышении сидели трое – мужчина, женщина и рядом с ними, чуть ниже и справа – Морвин. Внимание Деора сразу же приковала к себе женщина. Она была уже немолода и явно происходила из рохиррим. Ее длинные тяжелые волосы были убраны по бокам в косы, которые сзади сплетались в одну. Волосы были цвета бледного золота, но в них не отдельными волосками, а целыми прядями поблескивала серебристая седина. Лицо женщины было гордым и благородным, серые глаза смотрели прямо, проникая в самое сердце. Бледная кожа уже утратила упругость, сморщилась от возраста и забот – но все же в молодости эта женщина, наверное, была замечательной красавицей. Мужчина рядом с ней был еще старше, но рассмотреть его лицо было трудно – почти половину его скрывала черная повязка на глазах. «Слепой!» – с жалостью и страхом подумал Деор. Но слеп этот человек, видимо, был уже давно – его движения были свободны и ловки, он явно привык к своему увечью. Волосы его были когда-то черными, но теперь их тоже изрядно выбелила седина. Лицо и руки, однако, были очень белыми – совсем непохоже на смуглых дунгов. Обежав глазами всех троих – мужчину, женщину и Морвин – Деор увидел, как Морвин похожа на двоих старших. «Вот они – ее родители!» – мелькнула мысль. – «И вот что за беда случилась с ее отцом…» Морвин заметила двоих вошедших и что-то сказала женщине. Та мановением руки подозвала Деора поближе. Мальчик-провожатый отступил назад и теперь Деор оказался под пронзительным взглядом старшей женщины. Мужчина повернул голову в его сторону, и юноше вдруг показалось, что он тоже смотрит на него. От этой мысли Деора пробрал холодок. – Приветствуем тебя в Пещере, Деор! – сказала женщина глубоким грудным голосом. – Приветствуем тебя в последнем убежище свободных рохиррим! Я – Эовин, дочь Эомунда, и мой муж Фарамир, сын Денетора, и наша дочь Морвин, приветствуем тебя! *** Деор был немного сердит, неизвестно отчего Морвин решила представить все его действия, как какой-то геройский подвиг! Тогда как, на его взгляд, Деор не сделал ничего особенно смелого и необыкновенного, а просто делал то, что должен. И не надо было делать из него героя! Праздничная трапеза по случаю возвращения Морвин в Пещеру не походила на буйный пир: все обитатели этого места были спокойными и даже немного вялыми – все-таки жизнь в горе, без вольного воздуха и неба наложила на них свой отпечаток. Но слабыми они не были, это Деор видел по глазам, по гордому развороту плеч, по уверенным движениям. Было видно, что здесь живут люди, которые выбрали такой образ жизни сами. После окончания трапезы все тот же мальчик увел Деора обратно в его комнату, а через недолгое время в дверь постучали. Деор открыл, и в комнату вошла Морвин. Она, не чинясь, уселась на табурет и прервала все его попытки уважительно поклониться. Когда юноша, наконец, устроился на тюфяке, Морвин сказала: – У тебя слишком много вопросов, Деор, а тайн здесь у меня ни от кого нет. Поэтому слушай… После поражения у врат Мораннон армия Врага подступила к Минас-Тириту. Эовин, сестра последнего короля рохиррим и его наследница, находилась в городе. Город снова был окружен и взят в осаду – но на сей раз его жителям не на кого было рассчитывать. Фарамир, последний Наместник, принял отчаянный бой. Он давно понял, что город не удержать, и рассчитывал лишь спасти как можно больше его жителей. Это было трудно сделать, и уж совсем невозможно было спасти всех. Прошло три месяца, прежде чем готов был путь к отступлению – старый тайный путь из Минас-Тирита, который шел под дном Андуина к Минас-Итилю. Он был слишком узок, чтобы вышло много людей, поэтому его расширяли и укрепляли, и, наконец, все было готово. Эовин Роханская во всем помогала своему возлюбленному, ставшему за это время ее мужем. Она вместе с ним вела людей по спасительному туннелю… Но на выходе их ждали воины Саурона. Этот страшный бой Эовин не забудет и на смертном одре – и ей пришлось куда хуже, чем даже в поединке с Королем-Чародеем, прославившем ее на века. Люди, которых она хотела спасти, умирали вокруг, ее муж Фарамир был ранен в голову и потерял сознание. Храбрый полурослик Мерри, который так помог ей на Пеленноре, погиб, пытаясь защитить ее. Сама Эовин едва вырвалась из окружения, смогла даже с помощью других вынести Фарамира, но остальных спаслось немного. Едва ли два десятка людей смогли покинуть город, ставший смертельной ловушкой для остальных. Говорят, Саурон заставил оставшихся в живых разрушить Минас-Тирит до основания, а потом угнал их в рабство в Мордор. Эовин удалось добраться до одного из тайных убежищ гондорских воинов в Итилиэне, там они оставались до тех пор, пока Фарамир не встал на ноги. Но теперь он стал калекой и потерял зрение. А Эовин… – Мама потеряла тогда ребенка, – в свете тусклой свечи Деор увидел, каким скорбным стало лицо Морвин при этих словах. – Это был еще один злой удар Саурона… Едва оправившись, беглецы ушли на запад, спеша к Эдорасу. Но город уже был захвачен слугами Сарумана, который впустил в город Черных, морэдайн, прибывших из Мордора. У Рохана еще оставались крепости, например, знаменитая Хельмова Падь. Но и она не оказалась неприступной. Ее гарнизон был выбит из крепости через месяц после прихода туда Эовин. Но вокруг Эовин и Фарамира собрались многие – те, кто не хотел оставаться под властью Саурона и Сарумана. И они вспомнили о тайных убежищах народа Рохана – о пещерах Агларонда. – Вот так наш народ пришел сюда, – рассказ Морвин двигался к концу. – Мы хорошо охраняли тайну пещер, к тому же нам помог другой народ – гномы. – Гномы? – для Деора это имя было лишь словом из старых сказок. – Да, – ответила Морвин. – Ты еще не видел их, но обязательно увидишь. Им тоже пришлось несладко на севере, они потеряли своих древних царей… Теперь их вождь – Гимли, сын Глойна. Он вернулся от Мораннон. – Ага, – тупо сказал Деор. Его голова кружилась, стремясь вместить такое обилие нового и странного. Он помотал головой. – Ты устал, – мягко сказала Морвин. – Я сейчас пойду, а ты поспи. – Подожди-ка, – остановил ее Деор. – А ты? – Ну, моя-то история не такая героическая и длинная, как у мамы, – улыбнулась Морвин. – Я родилась уже здесь, в Пещере, когда мама полностью оправилась от того ужасного бегства. Меня назвали «Морвин» – в честь черных волос, доставшихся от отца, а еще так звали одну из моих прабабок. Я помогаю родителям в Эдорасе – и скоро многое изменится, поверь мне! А теперь спи. Морвин как будто наложила на него какое-то заклятие: едва она вышла, как Деор снял сапоги и улегся – и тут же провалился в сон.