Don't let me go

Из всех черт лица, в которые был влюблён Пьер, он был без ума от глаз Шарля. В них он мог прочитать всё. В них он находил своё счастье. Чёрт, как же он любил этого монегаска! Но когда эти глаза наполнились слезами… Тут сердце Пьера разорвалось на тысячи кусочков. — Малыш… Всё хорошо, давай, выпусти пар. Гонка в Монако стала провальной для Шарля. Он не вышел во второй сегмент в субботу, сошёл в воскресенье на домашнем Гран-При, к которому он даже подготовил замечательный шлем в память о Жюле и отце. Перед журналистами Шарль, как всегда, вёл себя по-взрослому, спокойно и вежливо, но как только он оказался в объятиях француза, он взорвался от разрывавших его негативных эмоций. Шарль, со своей стороны, чувствовал себя ужасно виноватым, плача в объятиях Пьера, как ребенок. Ведь и для его бойфренда, которому на самом деле, казалось, становилось всё хуже, сезон складывался наихудшим образом. Все еще нет подиума, результаты намного хуже, чем у Риккардо в прошлом году, унизительные сравнения с Максом и слухи, согласно которым он лишится своего места в конце сезона. По крайней мере, Шарлю посчастливилось оказаться в Феррари, в команде, где все его любят и где, несмотря на все трудности, он чувствовал себя удовлетворённым. Его мечта исполнилась. Пьер, несмотря на свои страдания от ситуации в Red Bull, не мог выпустить пар, как Шарль. После гонки он чувствовал себя чуточку счастливым благодаря своему быстрому кругу, но стоило его маленькому монегаску прийти в слезах, как радость тут же исчезла. Шарль знал, он прекрасно знал, что чувствует Пьер, и считал себя худшим парнем на свете. Через некоторое время, после множества поцелуев и ласок от француза, он взял себя в руки и успокоился. — Прости меня, mon amour… Ты, наверное, думаешь, что я веду себя как ребёнок. Пьер одарил его слегка усталой, но чрезвычайно милой улыбкой. — Ты — мой малыш, если ты несчастен, то и я тоже. — Я всегда счастлив avec toi. Шарль взял его лицо в руки и медленно поцеловал Пьера в губы, наслаждаясь каждой секундой и шепча бесконечные «je t'aime». Они молча лежали на кровати, Пьер крепко прижимал к груди младшего. — В любом случае… Я очень горжусь тобой, здесь нелегко показать быстрый круг. Пьер полурассеянно улыбнулся. — Merci, но… мы говорим не о моей гонке. Как насчет кино, mon petit? Мы можем заказать обслуживание номеров, и нам не придётся бежать за едой! — воскликнул пилот «Ред Булла» с излишним энтузиазмом, хватая телефонную трубку. Быстрота, с которой парень сменил тему, обеспокоила Шарля, но он решил не настаивать. *** В Монреале Феррари чуть ли не летят по трассе, Льюис по какой-то чудесной причине собирает только неудачу в течение всего уик-энда, а Макс продолжает свою вражду с Валттери, которая началась двумя неделями ранее. Квалификационная суббота заканчивается триумфом Шарля, который уверенно оказывается на поул-позиции. За ним идет Себастьян, далее — финн из Мерседес. Несколько тысячных разделяют Ред Булл номер 33 и автомобиль Хэмилтона, занимающие четвертую и пятую позиции соответственно. Шарль на седьмом небе от счастья, боксы Феррари, наконец, наполнены улыбками, но он знает, что лучше спуститься с небес на землю, чтобы не закончить, как в Бахрейне. «Какая квалификация для МакЛарен!» — вот, что слышит монегаск, пока снимает свой костюм. — А как они квалифицировались? — интересуется Шарль. — Сайнс шестой, а Норрис стартует с восьмого места. — А посередине розовый болид, как бы он там не назывался. Оба инженера расхохотались, оценив шутку своего коллеги, и даже Шарль одарил их веселой улыбкой. — А что насчёт Гасли? — спрашивает он на итальянском со своим смешным акцентом. — По-моему, он даже не прошёл в третий сегмент, — ответил один из инженеров, пожимая плечами. Проклятье. Шарль не повторяет дважды и отправляется в боксы Ред Булл, избегая журналистов, засыпавших его вопросами относительно его прекрасной квалификации. Он надеется, что ни Марко, ни Хорнера нет на месте: он уже сбился со счёта, сколько раз они замечали его здесь с самого начала сезона. На деле оказалось, что в боксах сидел только Макс, всё ещё одетый в гоночный костюм и поедающий салат с курицей. Голландец, заметив вошедшего Шарля, бросил на него любопытный взгляд. — И тебе привет. — Извиняюсь за вторжение. А где Пьер? Макс кивает на порог у себя за спиной. — Насколько я знаю, он не притронулся к еде. Плохие времена. — Ты не мог бы помочь ему? Шарль не должен просить его об этом, но чувства взяли верх над ним. Макс правда не знал, что ответить. — Я не пилотирую болид вместе с ним, чувак. — Я знаю, но… Шарль замолкает, когда видит, как открывается дверь напротив, и из-за неё появляется Пьер. Выражение его лица было сокрушённым, а глаза — красными. — Привет. Я пришёл, чтобы… — Чтобы проверить, жив ли я? Теперь когда ты сделал наседку из моего напарника, ты доволен? Шарль молчит. Он не хотел, чтобы всё выглядело так, как оно выглядит. Обычно, Пьер реагировал иначе. — Я просто хотел узнать, как ты… Я волновался за тебя. — Я умудрился засрать квалификацию на третьей по скорости машине в пелетоне, люди продолжают гадать, что же не так, и правда в том, что я не знаю, и никто, ни Макс, ни ты, Шарль, не можете ничего с этим поделать! Пилот Феррари вздрогнул от суровости и неожиданно высокого тона француза. Макс перестал есть свой салат, желая незаметно сбежать отсюда. Пьер пожалел о том, как он обратился со своим парнем, но он ничего не мог поделать, постоянно ощущая сильное давление. — Прости меня… — Уходи. Прошу тебя, я не могу сейчас говорить с тобой, не хочу тебя ранить. Шарль, просто уйди. Голос Пьера, прерываемый слезами, почти умоляющий. Шарлю до смерти не хотелось видеть его таким, но он понятия не имел, что ему делать. Затем Макс встал и похлопал монегаска по плечу. — Давай я позвоню Даниэлю мы обо всем позаботимся. Шарль рассеянно кивнул и бросил на своего парня последний взгляд, прежде чем уйти с опущенной головой. *** Пьер рыдал в объятьях Макса и Дэна, вызванного молодым голландцем в помощь. Даниэль прекрасно понимал, что француз чувствует и что место в Ред Булл кажется ему проклятым, но австралиец не переставал повторять, что ситуация не должна заставлять его сомневаться в своём таланте. — Ты заслужил право остаться здесь, Пьер. Не торопись и продолжай работать, — говорит он, нежно взъерошивая волосы друга. Пьер кивнул, шмыгая носом. Он повернулся к напарнику. — Шарль теперь возненавидит меня? Я так грубо с ним обошёлся, а ведь он только желал мне добра. Макс улыбнулся. Реакция Пьера восхитительна даже для него. — Шарль никогда не сможет ненавидеть тебя. — Да ты вообще видел, как он смотрит на тебя? Чёрт, приятель, он по уши в тебя влюбился! — воскликнул Дэн, заставляя Гасли улыбнуться. — Иди и поговори с ним. Он ждёт тебя. *** Шарль всегда умел уважать личное время людей, он всё-таки очень сдержанный мальчик, но его воротило от одной мысли, что он не знает, как там его Пьер, и не может ему помочь Он любит француза и сделает всё ради него. Поэтому, когда поздно ночью в дверь его номера постучали, он тут же вскочил и пошёл открывать её. Его сердце растаяло, стоило ему увидеть на пороге раскрасневшегося Пьера с букетом таких же красных роз в руках. Монегаск крепко обнял его, осыпая поцелуями каштановые волосы. — Mon coeur, как ты? — Уже лучше. Мне нужно было выпустить пар, прости, что сорвался и накричал на тебя. Не знаю, что бы я делал без тебя. Шарль одарил француза самой прекрасной улыбкой, которую тот видел в своей жизни. — Я всегда буду рядом с тобой, Пьер. Пообещай мне, что отныне ты всегда будешь говорить мне, что чувствуешь. Пьер кивнул, всё ещё обнимая парня. — Обещаю, mon petit.