Изоляция. Навсегда.

— Мия… ничего не получилось… — сквозь пробивающиеся слёзы проскулила подруга. — Кай не вернулся… Я устало подняла глаза сквозь непроглядную пелену и не застала на лицах близких ничего другого, кроме жестокого разочарования, что постигло каждого так внезапно. Я чувствовала, какую боль испытывали родители, видела их глаза полные слёз и уже потерянной надежды… Некогда поникшая Джессика сейчас еле сдерживала крик, рвущийся прямо из груди, сжимала пальцы до посинения в костяшках, выпуская свой накопившийся гнев… Я пытаюсь абстрагироваться от происходящего, пытаюсь погрузиться в себя, ощутить те эмоции, что сейчас переживаю лично, но ничего не выходит. А не выходит лишь потому, что никаких чувств я не испытываю, боль стала привычным жителем моей души, а эмоции просто испарились, стоило хоть немного прийти в себя. — Мия… — дрогнувшим голосом произнесла Хейли, делая неуверенный шаг ко мне. Я продолжала как истукан стоять на месте, лишь изредка моргая глазами и еле ощутимо дыша. — Прости, Мия… — виновато опустив взгляд промямлил Магнус. — Я сделал всё что мог. *** Вырвавшись из кротких объятий сестры, которыми она больше пыталась успокоить себя, нежели не допустить моих слёз, я резко сорвалась с места и не обращая внимание на удивлённые голоса близких, побежала на улицу в сторону машины. Сейчас я благодарила время за то, что оно смогло выработать во мне эту, по словам Кая, дурацкую привычку, оставлять ключи в автомобиле. Боюсь, если бы я хоть на мгновение вернулась домой, то моя семья и друзья вряд ли бы выпустили меня обратно и вообще позволили бы сделать лишний шаг. — Мия! — вскрикнула Джесс, первой выбежав из дома сквозь непроглядную темноту. — Оставайтесь здесь! — мой голос был стальным, он не требовал ответа и не терпел возражений, которые, я уверенно, были сейчас у каждого. Первым, кто ринулся с места, совсем наплевав на мою просьбу или в какой-то степени приказ, был Виктор. Он со своей вампирской скоростью кинулся ко мне, наверное, желая оттащить от машины, чтобы я, по их мнению, не натворила глупостей в момент полного отчаяния, но стоило ему приблизиться ко мне на расстояние вытянутой руки, как рядом и совсем внезапно появился Магнус, не позволяя другу предпринять следующий шаг. — Не стоит. — холодным тоном произнёс маг, придерживая вампира за плечо. — Она знает, что делает. Возможно сейчас, Магнус был единственным человеком, который знал что находится в моей голове, понимал мои намерения и желания, и не торопился отговаривать, позволяя использовать последний шанс. Я бросила короткий и последний взгляд на друзей, в глазах которых ещё металось сомнение, но увы у них не было возможности меня остановить… только не сейчас. Мотор автомобиля взревел, и машина мгновенно сорвалась с места, оставляя позади дом и всех тех, кто переживал сейчас сильнейшую боль. Мысли и мечты, прошлое и настоящее… всё смешалось воедино, и только последняя надежда и непоколебимость характера не позволяли им накрыть меня с головой и тем самым потушить серьёзный запал. Тёмная трасса, мрачные деревья, которые раньше, благодаря моей бурной фантазии могли вызвать самые противоречивые силуэты, и бешенный ритм сердца, который я никак не могла успокоить и непонятное жжение в районе шеи, которому я старалась не придавать значения. Я изредка кидала взгляд в зеркало заднего вида, чтобы удостовериться в отсутствие, так называемой «погони» за мной, мельком смотрела по сторонам, чтобы не пропустить ничего лишнего, что сейчас могло меня интересовать. В салоне автомобиля было достаточно темно, несмотря на светящуюся панель управления, но что-то необъяснимое освещало мой путь, не позволяя сгинуть в той темноте, которую нам подарила ночь. Минутные мгновения тянулись целую вечность, в голове я непроизвольно вела счёт миль, которые уже проехала, отсчитывала секунды, которые надеялась скорее сократить, пыталась думать о чём угодно, дабы не думать о том, что все мои мечты и надежды были напрасны. Узкая ночная трасса была пуста, и лишь встречная машина, спустя несколько километров от дома, с бешенной скоростью неслась в мою сторону, грозясь вылететь за пределы дороги или столкнуться со мной, учитывая насколько узок был этот небольшой промежуток трассы. Автомобили, не сбавляя скорость, пошли на сближения и лишь несколько сантиметров отделяло их боковые части от столкновения. Я непроизвольно повернула голову влево, не понятно для чего желая увидеть того самого другого водителя, который сейчас, казалось, совсем не думал головой и не боялся последствий, проносясь с такой скоростью мимо. Жжение на шее усиливалась, выносить его становилось сложнее, а через секунду оно и вовсе вспыхнуло жутким огнём, стоило автомобилям поравняться, а моему взгляду поймать блеск серо-голубых глаз. Несколько секунд замешательства, я не сбавляла скорость, продолжая нестись вперёд в сумрачную даль и совершенно не веря тому, что увидела несколько мгновений назад. Ударив по тормозам, несмотря на высокую скорость, автомобиль с визгом затормозил, по инерции поддавшись вперёд. Набрав в лёгкие как можно больше воздуха, чтобы впоследствии вовсе не задохнуться, я резко распахнула дверь машины и выбежала на пустующую трассу, где сейчас в нескольких метрах друг от друга стояли поглощённые мраком автомобили, а рядом с ними их владельцы, взоры которых были устремлены друг на друга. Его силуэт не мог померкнуть даже среди темноты, окутывающей каждый миллиметр дороги и густого леса, окружающий нас по сторонам. Сердце замерло в один миг. Оно уже не отбивало привычный ритм, не отдавало пульсацией в висках, как было ещё за рулём, не реагировал на мольбы, которые безостановочно требовало сознание. Несколько секунд я не могла пошевелиться, казалось, даже не могла дышать, полностью растворившись в любимом силуэте, который ровно также как и я замер в неверие, что всё это реальность, а не какой-то дурацкий сон или иллюзия нашего больного сознания. И только сейчас я выдохнула. Выдохнула и что было сил побежала. Побежала так, будто на моём счету осталось всего несколько секунд, будто через пару мгновений всё то, к чему я стремилась и мечтала сейчас испариться, не позволив даже прикоснуться… к нему… Ноги заплетались, а я не спуская заплывшего пеленой взгляда всё бежала вперёд молясь сейчас не покалечиться или вовсе не разбиться на этой скользкой трассе, что разделяла нас спустя эти месяцы. Секунда… Не сдерживая больше слёз и боли, что столько времени копилась внутри, я из последних сил буквально рухнула в его столь непривычно тёплые и чувственные объятия, зарываясь лицом в грудь, а пальцами до боли впиваясь в спину, боясь хоть на миг отпустить его. Кай… Он прижимал меня к себе, держал так сильно, но мне и этого было мало. Я мечтала полностью раствориться в нём, стать единым целым… стать наконец-то тем, кем мы и так являлись друг для друга. Я боялась взглянуть в его настолько чистые глаза, боялась, что это вновь иллюзия моего ускользающего сознания… Нет… Я чувствую его… Это реальность… Эмоции взяли верх надо мной, я больше не могла сдерживаться, не могла давить в себе слёзы и обиду. — Кай… — мой голос больше напоминал жалобный писк, со временем переходящий в громкий всхлип, который я из последних сил сдерживала, а в итоге сдалась, навзрыд закричав. — Тише, маленькая… — его голос дрогнул, а рука нервно коснулась моих каштановых волос, плавно проведя по ним. Но увы, я больше не могла молчать, не могла давиться болью подступивший прямо к горлу, и мешающей вовсе дышать… Я подняла голубые глаза, из которых ни на секунду не прекращая лились слёзы, и обхватив его щетинистое лицо ладонями, взглянула в такие же уставшие глаза. Они сияли. Сияли яркой болью, которую каждому из нас было суждено испытать. — Ты обещал… — я сжала ладонь в небольшой кулак и несильно ударила его в плечо, продолжая навзрыд плакать. — Обещал никогда меня не оставлять… — ещё удар. — Обещал всегда быть рядом… — удар. — А в итоге я потеряла тебя… Потеряла, думая, что навсегда… Кай терпеливо слушал меня, не перебивая и не мешая чувствам вырываться наружу. А я… я уже почти обессиленно кричала, не спуская заплаканных глаз с его столь родного лица. — Я больше никогда тебя не оставлю. — Кай вновь прижал меня к себе, прижал пытаясь забрать боль, пытаясь успокоить и наконец-то угомонить. — Слышишь… никогда.