***
Утро было на редкость спокойным. Даже погода не бушевала, что уж говорить о поведении людей на улице. На секунду могло показаться, что все они, поняв, что этот день будет довольно спокойным и без каких-либо происшествий, также затихли, не желая вмешиваться в дела окружающего мира. Салли открыл глаза именно с этой мыслью: подозрительно тихо. Он повернул голову в сторону — Ларри всё ещё лежал рядом, продолжая умиротворённо сопеть, обнимая руками одеяло. Он выглядел так невинно и беззащитно, как бы странно это не звучало, и Салли умилился, тепло улыбаясь. Он невольно провёл рукой по его мягкой щеке, чуть прикусывая нижнюю губу. Голубоволосый был бесконечно ему благодарен за то, что он приютил его и защитил от разъедающего его одиночества. Это так много для него значило. С этими мыслями он медленно встаёт со скрипучей кровати, стараясь не разбудить сладко спящего Ларри, который только поворочался и отвернулся, что заставило Сала даже немного напрячься. Но он выдохнул с облегчением, выходя из комнаты. За окном ничего не менялось — люди спешили по своим делам, машины всё так же бурно разъезжали по улицам, а облака только сгущались, но не означая то, что сегодня могла быть гроза. Вроде бы на улице сейчас во всю кипела жизнь, но почему-то было так невероятно тихо. Словно тишина поглотила собой все звуки вокруг, даже торопливый топот людей. Салли отошёл от окна, кладя руку на свою щёку — его протез остался в спальне. Но он как-то и не спешил за ним, просто стоя посреди гостиной и рассматривая серый ковёр на полу. Его голову даже не посещали никакие мысли, как это было вчера и парень мог спокойно насладиться некоторым одиночеством, наконец не накручивая себя по поводу будущего. Казалось, словно оно по щелчку пальцев перестало его волновать. Может это всё Ларри? Взял и поглотил собой остатки страха и боли, оставляя лишь спокойствие и умиротворение. Наверное, это будет звучать глупо, так что стоило бы воздержаться от подобных мыслей. Салли сдвинулся с места, тихо топая босыми ногами по паркетному полу и намереваясь сделать себе кофе. На работу ему только через два часа, как и Ларру, поэтому можно было и кофе себя угостить. Робко и осторожно доставая белую кружку с верхней полки, Салли тихо поставил её на стол и включил чайник, насыпая в кружку одну с половиной ложку кофе и две ложки сахара. Он был спокоен и осторожен, поскольку не хотел разводить бардак, да и будить Джонсона тоже. Но, кажется, теперь ему не придётся так осторожничать, так как сзади его талию обвили тёплые руки, от чего у Сала появилось чёткое ощущение дежавю. Но в этот раз он и не собирался отталкивать парня, а лишь тепло улыбнулся, поднимая голову вверх. Как же Фишер соскучился по такому тёплому отношению к себе. Он столько времени пробыл в одиночестве или в лапах развратных мужчин, что уже и позабыл каково это, когда тебя так искренне и осторожно сжимают в объятиях. — Доброе утро, — сонно мурлычет шатен, довольно прикрывая глаза и целуя Сала в шею, уже чисто по глупой привычке. — Доброе, — в этот раз мягко отвечает ему Салли, охотно прижимаясь спиной к чужому торсу и чувствуя себя прямо как дома. Нет, не как у себя дома, а как в настоящем и живом доме, в котором царила жизнь, а не в просторной квартире, где живёшь только ты, оставаясь один на один с угнетающими мыслями. — Как ты себя чувствуешь? — Ларри прижимается щекой к чужой шее, глазами улавливая взгляд голубых глаз. Салли, по непонятной причине, краснеет. Возможно это было вызвано его мыслями, а возможно тем, что со стороны они оба выглядели как пара, хотя они ещё толком и не являются ей. Конечно, Ларри первым проложил к этому путь, но вот Сал. Он был достаточно холоден и всё становится на свои места после информации о том, что его первым и последним парнем был чёртов психопат. И из-за этого факта кареглазый боялся спугнуть полюбившегося ему парнишку, к которому стал испытывать неоднозначные чувства, а вот сам парнишка не подпускал к себе никого слишком близко. А ведь всё началось с наглости Ларри, из-за чего он явно произвёл не самое лучшее первое впечатление, но об этом как-нибудь в другой раз. — Мне уже лучше, спасибо, — коротко отвечает Салли, нехотя выбираясь из таких трепетных объятий и наливая из только что вскипевшего чайника кипяток в кружку. Приятный аромат кофе сразу распространился на всю кухню, от чего и Джонсону вдруг захотелось кофе. Он улыбается, доставая кружку и для себя и уже через пару минут парни сидели друг напротив друга, неспеша попивая кофе. — Видимо, сегодня мы вместе отправляемся на работу, — Джонсон подмигивает, а после по-доброму улыбается, от чего Салли лишь улыбчиво качает головой. Атмосфера вокруг была такая умиротворённая и спокойная, местами даже романтичная. Многие всегда романитизируют кофе по утрам, совместные завтраки и даже понятно по какой причине, ведь в такие спокойные деньки милые посиделки с чашкой кофе в руках — это своеобразное нечто. Они молчали, попивая кофе и изредка встречаясь взглядами. Их отношения так изменились за всё то время, что они общались. Из страстных и горячих они превратились в более тёплые, но это только потому, что Фишер переживает трудные времена в своей жизни. Не стоит спешить.***
В последствии они тихо выпили вместе кофе, переоделись и выдвинулись на работу, в этот раз поехав в машине Ларри. В любом случае он сам настаивал на этом. Однако на работе всё было не так спокойно и хорошо, как дома у Джонсона. Все вокруг суетились, босс постоянно кричал, а две единственные секретарши в этом офисе чуть ли не бегали на своих длинных каблуках, относя бумаги то туда, то сюда, то снова обратно и иногда бегая в архив за папками. Периодически им приходилось и за компьютер садиться и в спешке долбить по клавиатуре, отсылая электронные письма каким-то людям. У Сала даже времени не находилось, чтобы забежать к Джонсону, однако и у него самого было работы по горло. Так удивительно, что непрерывная и очень нервная работа отвлекала от всех проблем и мыслей, заставляя сосредоточиться только на деле. Даже обед сократили и поэтому уже через десять минут передышки снова начинался бесконечный забег по офису. В какой-то момент голубоволосому парнишке показалось, что он накачал ноги на этих длинных каблуках. Он даже на мгновение задумался о том, чтобы сменить обувь. Этот день не оставлял никакой пощады, даже словами ни с кем не перекинешься и поэтому до вечера все проработали без слов и возмущений, только уставшие и задолбавшиеся. Особенно Сал. После эмоционального выгорания у него произошло и физическое. Под конец дня он измотанный сидел на полу в архиве рядом со своей напарницей. Она чуть ли не выла от усталости. — Боже, что сегодня за день-то такой?! — Вскрикнула девушка, ударив кулаком по твёрдому и холодному полу, всё ещё пытаясь отдышаться. У неё даже сил ехать домой не было, — кажется сейчас самое время задуматься об увольнении. — Она встаёт с пола, чуть ошатнувшись и начиная тихо смеяться с самой себя, пока Фишер с закрытыми глазами продолжал переводить дух. Девушка озадаченно взглянула на него, однако не проронила ни слова, лишь попрощалась, пошатываясь удалившись из комнаты архива. Сал остался в одиночестве, наедине с тишиной и пугающим холодом этого места. На полу было действительно достаточно прохладно, однако сил встать и уйти совсем не оставалось. Ему не хотелось домой, совсем. Только сейчас он вспомнил о тех проблемах, которые навалились на него после этой встречи с Филиппом. Он неожиданно вспомнил о том, что его могут выпустить. Он ведь может подкупить полицию. И Салли резко поник, опуская голову в пол, пока на глазах снова стали наворачиваться слёзы. Он даже рассказать никому толком не может, и Ларри в том числе. Он так боялся. Боялся того человека, который сделал ему больно и который показал, что даже закон ему не помеха. Казалось, что Салли позабыл о том, что сейчас он находится в другом городе, другом доме и тут тоже всё может быть по-другому. Из-за страха он упускал все возможности этого штата. Он даже позабыл, что у него есть Ларри. Однако он и стоит на кону. Если Фишер не будет делать всё так, как он говорит, то по его словам и Джонсон может пострадать. От таких противоречий стала болеть голова и парнишка беспомощно взвыл, начиная тихо плакать, пытаясь утереть глаза через протез. Он почувствовал себя одним против всего мира, ведь ничто ему уже не поможет. За шёпотом своих мыслей и тихими всхлипами он даже не услышал как открылась дверь и как в неё зашёл человек. Сал не знал кто это был, но потом вдруг услышал голос: — Боже, Салли, ты чего? — Этот мягкий тембр, немного хриплый, но такой полюбившийся, ещё с первой их встречи. Этот голос он ни с каким другим не спутает, так же как и прикосновение сильной руки к слабому плечу. — Ларри? — Он поднимает свои заплаканные глаза на это обеспокоенное лицо и тут же старается утереть соль с глаз, пальцами проходясь по нижним векам сквозь прорези в его протезе, — что ты тут делаешь? Я думал, что ты уехал домой. — Голос парнишки стал ощутимо тише и он шмыгнул носом, наконец поднимая взгляд на незваного гостя. Кажется он был даже рад, что кареглазый не оставил его. — Ты думаешь, что после всего я оставлю тебя одного? Ну уж нет, — на его лице появляется приятная улыбка и он подаёт голубоглазому руку, помогая ему подняться с холодного пола. Им тут делать больше явно нечего, — почему ты плакал? — Я… — Салли вдруг замешкался, подбирая варианты ответа. Ему не хотелось говорить правду, даже не смотря на то, что только Джонсону сейчас он мог доверять, больше никому, — просто сильно устал. Ты же видел, что в офисе творилось, вот я и остался чтобы… Выплеснуть эмоции, — последнее он проговаривает чуть тише, вытирая мокрые дорожки с подбородка. Однако судя по недоверчивому и даже строгому взгляду шатена — он ему не поверил, — ну ладно, ладно… Я просто распереживался по поводу… По поводу того, что будет в будущем. Я… Мне очень страшно. — Его голос стал ощутимо дрожать и поэтому Ларри просто вывел его из архива и, крепко держа за руку и давая понять что он рядом и никуда не денется, повёл к лифту, перед этим забрав их верхнюю одежду. Сейчас им обоим явно было необходимо немного расслабиться и забыть об этом подонке Филиппе. Сейчас он не должен волновать их обоих, поскольку он сидит в полиции, однако никто не знает его дальнейшую судьбу. Парни вышли из здания и сели в машину, как и было вчера. Только в этот раз голубоглазый парнишка был больше расстроен, чем напуган, так как страх был только внутри него и он не хотел позволить ему вырваться в виде беспричинного беспокойства и ещё большего потока слёз. Кажется у Сала идёт процесс принятия своей судьбы и того, что Браун скоро захватит его в свои грязные лапы.***
Они ехали домой молча, понятное дело, что к Ларру. У Фишера не было сил, чтобы отказываться, да и ему хотелось туда снова. Хотелось провести ещё один спокойный вечер вместе с ним. С Джонсоном. И почему этот парень делал так много, лишь чтобы Салли был спокоен? Может потому, что Ларри имел к нему тёплые чувства? Особенные, ни с чем не сравнимые и приятные, которые он испытывал раньше только к одной девушке, как когда-то и Сал, но к парню. И их обоих предали. Хотя как предали. Сала запугали до смерти и заставляли платить, чтобы больше не получать письма с угрозами, а потом и кулаками по лицу, чтобы больше не бегать и жить в безопасности. Однако в последствии всё равно пришлось переезжать и прятаться под фальшивым паспортом, чтобы на работе его не нашли, но это лучше, чем быть пойманным. Он так настрадался. И теперь шатен хочет достать его из этой выгребной ямы с проблемами и помочь. Он любил его, даже не смотря на прошлые выходки. Он хотел быть с ним, очень хотел. Перед тем как вернуться домой, шатен прикупил пару бутылок хорошего вина, под предлогом того, что после такого изнурительного дня им бы явно не помешала выпивка и тихий вечер вдвоём. Сал этому удивился, однако согласился выпить, ибо это было единственным на данный момент способом наконец успокоиться. Компания Ларри и вино, что может быть лучше? По возвращению домой они оба переоделись (пусть Салли и немного стеснялся брать одежду Ларра снова) и решили сразу же устроиться на диване и выпить. Кареглазый принёс два бокала и поставил их на столик около дивана, где стояли и бутылки, садясь обратно рядом с уставшим и немного напряжённым Фишером. Ему точно стоило бы выпить. — Сал, не делай такую кислую мину, тебе стоит расслабиться, — Лар говорил это с улыбкой, осторожно взяв голубоволосого за руку и посмотрев ему в глаза, давая понять, что всё в порядке, — я рядом и ты в безопасности. Всё хорошо… — Он переходит на шёпот и протезник и в правду расслабляется, ведь его руки теперь не были так напряжены, а дыхание стало более размеренным. Кажется его слова немного успокоили его. — Да, что-то я разнервничался, — он неловко смеётся, пытаясь перенять настрой Ларри. Тот вздыхает и берёт в руку первую бутылку, ловко вынув из неё пробку с помощью штопора и разлив её содержимое по бокалам. Салли охотно взял один, как и Джонсон и они молча сделали по глотку. Напиток немного обжигал горло, но расслаблял и радовал сладковатым вкусом. Салу стало гораздо легче и он откинулся назад, делая более смелый глоток. За разговорами и громким смехом парни даже не замечали как летело время. Голубоглазый действительно смог наконец отвлечься от бесконечных неудач и снова прочувствовать эту спокойную и беззаботную жизнь. Так они выпили две бутылки спиртного. Не верится, но они сделали это достаточно быстро, разбавляя это болтовнёй и даже не заметив как быстро опустели обе бутылки. Оба парня были расслаблены и раскрепощены, разговаривая на какие-то глупые темы и смеясь с чего попало. Они даже не заметили как продвигались всё ближе и ближе друг к другу, якобы невзначай касаясь то предплечья, то бедра, то тыльной стороны ладони. Они выглядели как дети, однако чем ближе они становились, тем быстрее по их телам распространялся жар, а смех понемногу утихал, заменяясь простыми разговорами шёпотом и частыми взглядами в глаза. Но их слова стихли так же быстро и Салли снова поднял взгляд на Джонсона, видя в его глазах неописуемую красоту. Он утонул в них, как в ярких лучах заходящего солнца, пока его сердце стало биться чаще. Он слегка удивился тому, как оно реагировало и поэтому чуть прикусил губу. Ларри лишь как-то странно вздохнул и напряжённо усмехнулся, протянув к его лицу свою руку, начиная осторожно поглаживать его щёку, пока Фишер прикрыл глаза, начиная ластиться к его руке, словно кот. Это было так приятно. Но на самом деле было странно, что они не набросились друг на друга сразу, как стихли их голоса, однако есть вероятность, что так на них подействовал алкоголь. Но вдруг Салли заговорил, тем самым спустив курок: — Ларри, я хочу тебя, — парнишка жалобно заглянул в его глаза, руками обвивая его шею и сразу же притягивая его к себе ещё ближе, ощущая как приятный жар всё больше и ощутимее распространяется по его телу от одного его взгляда, — трахни меня, прошу… — Шатену не нужно было повторять трижды и поэтому он как голодный зверь набросился на свою жертву, резко и страстно целуя её, сразу же начиная вгрызаться в его губы, тяжело дыша и слыша из уст голубоглазого лишь приятное мычание. Оно только больше возбуждало, побуждая к действию. Кареглазый сразу же задирает рукой футболку, в которую был одет его партнёр, рукой блуждая по его горячему телу и чувствуя как он дрожит. Это была приятная дрожь. Их языки часто сплетаются в неконтролируемом пьяном танце, пока руки патлатого уже лезут в штаны его любимого парнишки, сразу нащупывая тот самый полу вставший орган, пальцами начиная огибать его со всех сторон, тереть и поглаживать, надавливая и в ответ получая достаточно громкие и сладостные стоны, которые только и удавалось, что глушить поцелуем. Всё происходило так быстро и спонтанно, что оба парня перестали соображать, проникаясь лишь ощущениями, откидывая здравый смысл далеко в сторону. В голове появлялся туман, в глазах яркая белая пелена, а тело становилось гораздо чувствительнее. Салли снова стонет, откидывая голову назад и выгибая спину, пытаясь двигаться навстречу его пальцам, которые так умело его ласкали. Он медленно сходил с ума, снова впиваясь в горькие на вкус губы, продолжая терзать их, насильно поддаваясь вперёд и короткими ногтями цепляясь за его футболку. Их поцелуй принимал всё большие обороты и парни, не контролируя своей животной страсти, чуть ли не пожирали друг друга, как бы странно это не могло звучать. Слышались пошлые причмокивания в этом неконтролируемом поцелуе, а также их через чуть громкое дыхание. Кажется оно сбилось в ту же секунду, когда Салли только произнёс эту вызывающую фразу, словно какая-то шлюшка. Но сейчас не важно на что это было похоже. Сейчас им нужны лишь тела друг друга, страсть, жар, голос. Руки Джонсона всё настойчивее изучали давно изученное вдоль и поперёк тело, с каждым прикосновением обжигая парня снизу ещё больше. А он стонал так сладостно и громко, что казалось, будто бы они уже начали трахаться. Вот настолько Фишер хотел его. Они задыхались, голова начинала кружиться, они перестали дышать чистым воздухом, глотая ртом лишь углекислый газ. Кажется, сейчас они были настолько помешаны друг на друге, что даже толком не понимали, что так и сознание потерять можно было. Не прошло и десяти минут, как Салли уже потёк как сучка. С Ларри он всегда становился таким легковозбудимым и это было не с проста. Сердце рядом с ним просто трепетало, а желание подчиняться каждому его слову возрастало. От взгляда похотливых карих глаз хотелось сразу же кончить или застонать, в нетерпении от того блаженства, которое парнишка испытывал постоянно. Шаловливые ручонки этого похотливого голубоглазого парня лезут и под чужую футболку тоже, чувствуя под пальцами нежную рефлёную из-за мышц кожу, попросту выстанывая в поцелуй снова, уже чувствуя, что только от таких ощущений он был готов отдаться целиком и полностью. Лар разрывает их сладкий и такой пьянящий поцелуй с привкусом вина, чтобы поскорее стянуть с себя футболку. Салли тянется за его губами, жалобно скуля, но быстро понимая, что тут к чему. По этой причине голубоволосый привстаёт и делает со своей футболкой тоже самое и они обе небрежно летят в сторону. Парни снова сливаются в поцелуе и Салли опять блаженно стонет, руками потянувшись к чужому достоинству, умело водя через трикотажную ткань длинными пальчиками и, не стесняясь, тут же заползая ими и под неё, водя по оголённой и горячей плоти, слыша как рычит Джонсон, уже до крови раскусывавший его губы, но тут же отстраняясь, убирая его наглую ручонку из свои штанов. А Салли довольный лежит, ухмыляется, так и раздвигает ноги перед коллегой по работе и постоянным клиентом стриптиз-клуба в котором он работал, совершенно не стесняясь. Он изящно ёрзал всем своим телом на кровати, выгибая спину и так пошло высовывая язык. Хотел справоцировать, дать понять, как он хочет, чтобы его трахнули. И не просто кто угодно, а именно Ларри. — Перед таким видом мне трудно устоять, — шепчет парень, стягивая, или даже лучше сказать срывая с них обоих всю остальную одежду, не желая больше медлить. Они оба смотрят друг на друга через пелену возбуждения и алкоголя в их крови, Но это только больше заводит их, заставляя чувствовать ещё большее нетерпение. Но шатен продолжал медлить, специально растягивая прелюдии и целуя его то в шею, то в грудь, то лаская языком его сосок, в ответ получая даже чересчур громкие стоны, или даже скулёж, и нетерпеливое ёрзание. Салли был на взводе, хныкал и умолял Джонсона трахнуть его, раздвигая ноги настолько широко, что даже шатен удивился, не смотря на опьянение. Оно, как раз-таки, только подпитывало их возбуждение и поэтому голубоволосый и был такой шлюшкой, намного более раскрепощённой, чем обычно. Но сейчас он был ей только для одного и хотел быть ей до конца жизни только для него. — Ну же, папочка… Войди в меня уже, трахни меня… — Он говорил это настолько жалостливым и звонким тоном, что патлатому пришлось резко окончить свои прелюдии, не в силах противостоять такому сладкому голосу, и приступить к самому главному. Он впивается в его нежные губы, руками придерживая его ноги под коленками и держа их в как можно более раздвинутом состоянии, приставляя головку своего члена к давно разработанному колечку из мышц. Салли чувствует это и пытается двигаться бёдрами навстречу, чтобы только заполнить себя, слиться с ним воедино. Не раздумывая, Лар входит в него одним рывком, пока протезник распахивает свои глаза и разрывает поцелуй, откидывая голову назад. По телу будто бы прошёлся электрический ток и он издал громкий и даже слишком сладостный стон. Он закатил глаза, когда Джонсон стал решительно двигаться внутри него, а с его губ слетали всё более и более раскрепощённые и звучные стоны. В порыве страсти он обнимает его за шею и начинает раздирать его спину своими ногтями, откидывая голову назад и выгибая позвоночник аж до хруста. Ларри было немного больно, но такая боль даже заводит, заставляя постанывать и двигаться внутри Сала всё быстрее. Стало немного тяжело держать его за ноги, поэтому он упирается руками в диван и двигается гораздо быстрее, пока Сал попросту сходит с ума от этих ощущений, ногами обхватывая его поясницу и тем самым заставляя его входить как можно глубже. — Да, папочка, да! — Громко стонет Фишер, сильнее закатывая глаза и кося лицо в выражении полного экстаза, пока Джонсон нагибается к его шее и впивается в неё зубами, с громким рыком и тяжёлым, сбитым дыханием, ставя на нём как можно больше всё новых и новых меток, оставляя достаточно грозные и внушительные следы от укусов, будто бы его кусал зверь, а не человек. По факту Джонсон и вёл себя как разъярённый волк во время сезона спаривания, не оставляя парнишке снизу никакой пощады, только сильнее и больше вытягивая из него особенно громкие стоны. Уже даже плевать на всех соседей, которые могли легко их услышать. Салу было так хорошо: он как в бреду шептал имя своего папочки, просил его быть как можно быстрее и грубее с ним. И Ларри повиновался, утонувший в этих невероятных ощущениях и уже без разбора терзающий зубами всё то, что попадётся ему под руку. Он оставлял следы на его шее, ладонью иногда шлёпая своего мальчика, заставляя его чуть ли не задыхаться от такого сбивчивого дыхания, бормотал что-то несвязное, начиная стонать с ним в унисон. Их сердца бились как одно, а тела слились воедино. Пусть они и были пьяны, но, кажется, и без алкоголя всё бы обернулось этим. Может не настолько страстным и будоражищим сознание, но их это устраивало. Они хотели друг друга, хотели полностью и безоговорочно, но Салли вдруг ловит оргазм, даже слишком быстро и не сдерживаясь, неожиданно выкрикивая то, что кардинально изменило его жизнь: — Я люблю тебя! — А после обильно кончает на свой живот, а за ним и шатен, заполнивший его изнутри своим семенем с громким и басистым стоном. Они сдались даже слишком быстро, ведь сил на то, чтобы сдерживаться у них не было. Оба ощущали друг друга намного отчётливее и сильнее, чем обычно, так что желанная разрядка наступила настолько стремительно, даря невероятные ощущения. У обоих парней были яркие звёзды в глазах, голова кружилась как волчок, сердце билось ещё более бешено, а дыхание стало даже слишком сбивчивым, неровным, заставляя голову закружиться только сильнее. Ларри еле как удерживает дрожащие руки в таком положении, медленно выходя из голубоволосого и пытаясь прийти в себя. Наверное его слова можно спустить на пьяный бред, однако он был серьёзен и явно осознавал, что говорит. Да, звучит абсурдно и неправдоподобно, ведь даже из-за сильных эмоций можно выговорить бездумный бред. Салли тяжело дышит, продолжая держаться за шею немного шокированного Джонсона, пока тот пытался перевести дух и взять контроль над своими же онемевшими конечностями. Они приходили в себя минут так десять и удивительно что даже не отрубились. Они в обнимку лежали на тесном диване, абсолютно не жалея об очередной бурной ночи, ведь это уже вошло в привычку — трахаться без перерывов и при любых обстоятельствах. Для Сала такое уж точно не в новинку, но теперь он хочет всегда и с одним и тем же человеком. Это приятное молчание могло бы длиться вечно, пока голубоволосый парнишка не начал снова говорить: — Я всё решил. Я хочу встречаться с тобой, — он поднимает свой затуманенный взгляд ярких голубых глаз на немного покрасневшие лицо своего возлюбленного, продолжая, — я больше не хочу сторониться отношений, ты мне нужен. — Возможно могло показаться, что из-за алкоголя Фишер бредит и несёт несвязную чушь просто неосознанно, и так оно частично и было, но есть поговорка, что опьяневшие люди редко когда врут, говоря всё искренне и от чистого сердца, выпаливая всё, что было у них на духу и даже не думая о последствиях, и поэтому эти слова были искренни, правдивы, безоговорочно. Ларри почувствовал себя ещё лучше. — Что бы не случилось — я тебя защищу. Даже от того больного ублюдка, — он тихо смеётся, так же как и голубоглазый, полностью расслабленный и уставший, лениво поднимаясь с дивана и подхватывая парнишку на руки, из последних сил относя его в спальню, — а теперь нам обоим пора отдохнуть.***
Этой ночью они заснули нагишом и в обнимку, обдуваемые холодным воздухом из приоткрытого окна. Они оба даже понятия не имели, что случится этим утром и их уже ничто не беспокоило. Парни спали как убитые, окутанные теплом друг друга, ну и алкоголем, разумеется, однако часов в семь утра в квартире Ларри раздался звонок на телефон Фишера. Джонсон проснулся первым, услышав эту мелодию и, чтобы не будить сопящего под боком протезника, сам поднялся с кровати и направился в гостиную, где и раздавался этот шум. Голова сильно болела, а на столике он обнаружил пару пустых бутылок из-под вина, медленно спросонья вспоминая всё то, что случилось тем вечером. Как забавно. Но патлатый решил восстановить ход событий потом и поэтому поднял трубку, сонно отозвавшись. — Здравствуйте, Сал Фишер? Это офицер Донован, из полиции, — проговаривал строгий мужской голос, похожий на голос какого-то плохого парня. Он вызвал у парня странные чувства, но вот упоминание о полиции напрягло его ещё больше. — Нет, он сейчас спит, чем я могу вам помочь? — Сонно спрашивает парень, протирая глаза и оглядываясь вокруг. — Прошу прощения. Мистер Фишер должен приехать в участок и дать показания по поводу мистера Филлипа Брауна и его нападения на охранников стриптиз клуба и остальной персонал, включая самого мистера Фишера. Джонсон медленно приходит в себя, нервно сглатывая слюну и понимая, что этот роковой день наконец настал и Салу придётся рассказать обо всём, чтобы этого человека посадили. Лар не хотел, чтобы подобный урод разгуливал по улицам и продолжал шантажировать важного ему человека. — Я ему передам. Он приедет при первой же возможности. До свидания, — быстро проговаривает он и кладёт трубку, понимая, что теперь им от этого не отвертеться. В горле встал ком, а разум наполнился решимостью. Ларри поспешил в комнату, чтобы разбудить протезника и как можно быстрее доложить обо всём… Продолжение следует…